— Ну, как тебе все это нравится? — спросила я немного погодя.
— Кошмар! Если он и теперь не поверит, что это её рук дело… Ведь ясно все — хромой парень принес корзину…
— Да, как говорится, не может быть двух мнений.
— А ты понимаешь, что теперь уничтожены все улики! Обезвредили бомбу какие-то его дружки, а милиции тут уже нечего делать.
— Думаешь, он в милицию не обратится?
— Похоже на то.
— А мне так не кажется. В прошлый раз он ведь вызвал милицию, но там дело было на улице, а тут в доме, время терять было нельзя, а милиция могла долго провозиться, и не обязательно у них был бы сапер…
— Хорошо ещё у него дружки такие есть.
— Хорошо, что у нас котенок такой! Если бы не Мефистофель…
Да, наш общий любимец Мефистофель, Тофик, спас не только Феликса. Сердце мое наполнилось теплом, совсем как тогда, два месяца назад, когда я нашла его в подвале, куда меня впихнул и запер бандит Шапка. Я тогда сразу решила: если выйду оттуда живой, возьму котенка себе. Жалко, нельзя всем рассказать про его подвиг.
Глава XX ОНА ВАС ЛЮБИТ!
Феликс появился через полчаса, но поговорить с ним никакой возможности не было. Мы вернулись к гостям, сели пить чай с тортом, все были очень веселы, и никто не подозревал, какой опасности мы избежали. Вдруг я поймала на себе взгляд деда, очень встревоженный взгляд.
Я постаралась беспечно улыбнуться ему, но, кажется, у меня ничего путного не вышло. Дед сделал мне знак выйти из-за стола и тоже поднялся.
— Ребенок, что случилось? — спросил дед шепотом, когда мы с ним вышли из столовой.
И тут выдержка мне изменила. Я прижалась к деду и дала волю слезам.
— Ну что, моя маленькая, что такое? Да перестань ты плакать, ну, пойдем к тебе, и ты все скажешь своему старому деду. Ему же все можно сказать, он свою девочку не выдаст…
От его ласковых слов, нежного голоса я совсем размякла. Дед завел меня в мою комнату, закрыл дверь, потом достал из кармана носовой платок.
— Вытри нос, ребенок! Вот так! И глазки тоже! Кажется, моя девочка влюбилась? Да и немудрено, такой красавец!
— Дед, ты ничего не понял!
— Нет, я, видимо, просто не все понял, но направление мысли верное! С ним что-то случилось, да?
Больше я терпеть не могла и, всхлипывая и сморкаясь, выложила деду все, начиная с первой бомбы.
— Так! Кажется, вы в таких случаях говорите: ни фига себе заявочки! Да, не самое удачное соседство, прямо скажем! Но все равно, вы с Мотькой большие молодцы! А я, между прочим, заметил, что и несравненная Матильда тоже весьма неравнодушна к этому молодому человеку! Однако это все лирика, а тут надо принимать какие-то меры,
А то мы, чего доброго, все взлетим на воздух! Он хотя бы заявил в милицию?
— Не знаю! — всхлипнула я.
— Так я, черт возьми, сейчас это выясню!
— Дед, не надо! — испугалась я. — Мы в понедельник пойдем к Николаю Николаевичу и сами все ему расскажем, но неофициально.
— Глупости! Детские игры! — уже гремел дед. — А впрочем, бог его ведает, может, и вправду лучше без милиции обойтись. Я, честно говоря, уже плохо ориентируюсь в здешней жизни. Но поговорить с этим красавчиком я обязан.
И дед вышел из комнаты. Через минуту он вернулся вместе с Феликсом. У того был бледный, измученный вид.
— Аська, не в службу, а в дружбу, выйди, дай нам поговорить, так сказать, по-мужски, — попросил дед.
Я нехотя вышла из комнаты, но, закрыв за собой дверь, все же оставила щелочку и, разумеется, никуда не ушла.
— Молодой человек, — начал дед, — поймите меня правильно! Внучка только что в слезах рассказала мне всю историю с вашими бомбами! Вы тут ещё не живете, а мы все едва не взлетели на воздух! Меня, признаюсь, такое соседство весьма тревожит. И я безмерно удивлен тем, что вы не хотите обратиться в милицию!
— Игорь Васильевич, побойтесь Бога! Я и
В прошлый раз немедленно вызвал милицию, и сегодня — тоже, но, посудите сами, первым делом надо было обезвредить бомбу, и я, естественно, вызвал своих друзей ещё по Афгану…
— Вы были в Афганистане? — быстро спросил дед.
— Увы! Так вот, я понимал, что они с этим справятся быстро и тихо, а милиция подняла бы на ноги весь дом, и ещё неизвестно, сколько времени это заняло бы. Ведь в отделениях милиции вряд ли дежурят саперы такого класса!
— Да, вы, безусловно, правы, я об этом не подумал.
— Ася, вероятно, вам уже сказала, что они подозревают главного менеджера моего банка. Мне очень не хотелось бы в это верить, однако против неё есть улики, прежде всего эта злосчастная машина, на которой ездит главный подозреваемый. Мне так трудно в это поверить… Мы с нею давно друг друга знаем, вместе учились в Финансовом институте, вместе начинали…
— По-видимому, у неё есть к вам какие-то… претензии… как бы это сказать… личного характера.
— Нет! Между нами никогда ничего не было!
— В том-то все и дело!
— Вы думаете?
— Почти уверен! Есть женщины, не прощающие невнимания к себе. Можете мне поверить!
Феликс горько рассмеялся.
— Вас тоже пытались взорвать?
— Взорвать? Нет! Время было иное. Но зарезать одна дама меня хотела. Вот, видите, на руке шрам? Это я перехватил у неё нож!
Чего только иной раз не узнаешь! Дед никогда мне про это не говорил.
— И что вы сделали с этой дамой? Вы ведь не сдали её в милицию?
— Разумеется, нет!
— Вот видите! Мне тоже очень тяжело это сделать, но я понимаю, что с такими людьми шутки плохи. Похоже, она одержима желанием уничтожить меня, и если её не остановить, то могут пострадать и другие, совсем посторонние люди. Сразу оговорюсь — если это она! Бывают ведь и ошибки. Все кажется вполне очевидным, а потом оказывается, что обвинили ни в чем не повинного человека. Тут надо разобраться! Я на днях, после разговора с девочками, пытался её прощупать, но она вела себя как ни в чем не бывало. А актриса она неважная, я хорошо её знаю.
— А скажите-ка мне, молодой человек, случись что-то с вами, кто занял бы ваше место? Эта дама?
— Нет, мой заместитель.
— А если допустить, что и он тоже пострадает?
— Тогда, конечно, она… — Ас вашим заместителем ещё ничего такого не случалось?
— Да, на него недавно напали в подъезде какие-то бандиты, и только чудо его спасло. Сосед, каратист, как раз вышел на лестницу. Но ведь такое случается сплошь и рядом.
— А нападавших не задержали?
— Куда там! Прогнали и слава Богу!
— Простите, молодой человек, но это не может быть что-то более серьезное, нежели дамские страсти?
— Вы имеете в виду мафию?
— Да.
— Не думаю.
— А почему, простите?
— Мне не хотелось бы сейчас вдаваться в подробности, но, будь это мафия, я уже давно был бы покойником. По-моему, это, так сказать, частная инициатива. А вот чья — это вопрос.
— Короче говоря, как вы намереваетесь обезопасить себя и людей, вас окружающих? Соседей, к примеру?
— Игорь Васильевич, дорогой, — с мукой в голосе произнес Феликс, — не думайте, я все сообщил майору, который ведет дело о первом покушении, даже назвал предположительный номер машины хромого парня. Пусть они сами выйдут на Шуркову, поймите: назови я её, мне неизбежно пришлось бы упоминать о девочках, а зачем им это? Пусть милиция разберется. И ещё я сменю охрану в подъезде. Посажу тут своих ребят, афганцев. Это надежнее. Надеюсь, в ближайшие дни или даже часы все выяснится. А я до конца дней буду благодарен вашей внучке и её подружке. Они уже дважды спасли меня! И если я смогу что-то для них сделать…
— Ну, ладно, ладно! Пошли к гостям. Время позднее, они скоро начнут расходиться, а хозяин куда-то пропал.
Я отскочила от двери.
— Игорь Васильевич, одну минутку!
— Да?
— Вы сегодня так пели!
— Кажется, действительно недурно! Пошли!
Мотька осталась у меня ночевать, как всегда в подобных случаях. Но я настолько вымоталась за этот день и вечер, что у меня даже не было сил пересказать ей разговор дедушки с Феликсом. Зато утром мы проснулись раньше всех в доме, и я во всех подробностях передала ей эту беседу.
— Он ещё сомневается! — возмутилась Мотька. — А вообще, подруга, я от него устала, сил больше нет! Ну его к бесу! Давай лучше про концерт поговорим! Какой Игорь Васильич счастливый! Так петь! Если хочешь знать, я за одного Игоря Васильича десять Феликсов отдам! Я вчера смотрела на того и на другого — разве их сравнишь! Красивый он, Феликс, даже очень, но Игорь Васильич лучше!
— Ну ты скажешь! — засмеялась я. — Дед, конечно, красивый, но…
— Это потому, что он твой дед! Понимаешь, какая кому радость от красоты Феликса? Одни неприятности!
— Мотька, ты настоящая «сыриха»!
— Ну и пусть! Меня не убудет! Игорь Васильич — Артист с большой буквы, а этот — просто денежный мешок!
— Знаешь, что сказала бы Марфуша на эти твои речи? «Дети, мне это напоминает басню Эзопа „Лиса и виноград“.
Ох, как разозлилась Мотька! Видно, я попала в самую точку! Еще минута, и мы бы с нею поссорились, но, к счастью, дверь распахнулась, и в комнату на бешеной скорости ворвался Мефистофель, а за ним чинно вошел Лорд с таким скорбным выражением морды, что я тут же вскочила и начала одеваться. Обычно в этот час бедный пес уже' давно выгулян и покормлен. Тофик забрался к Мотьке на руки и громко запел. Всю её злость как рукой сняло!
— Погоди, Аська, я с тобой! Внизу дежурили незнакомые парни. Неужто Феликс уже успел сменить охрану?
Мы вышли во двор.
— Аська, пошли, проводишь меня!
— С какой стати? Твоя мама ведь уехала, пойдем к нам завтракать, столько всего вкусного осталось…
Но тут к нам подбежала Лялька Дубова, которой после истории с ложным доносом Макс Гольдберг дал кличку «Ля-ля-фу», по аналогии с модной песенкой «Ля-ля-фа».
— Аська, это правда, что твой дед на иностранке женился?
— А тебе какое дело?
— Да ладно тебе, скажи: жалко, что ли?
— Нет, не жалко. Правда! Женился! На иностранке! И что дальше?
— А говорят, она в окошко корзину цветов выкинула?
— Что? — оторопела я.
— А вон, погляди сама! Это не ваши цветы?
Действительно, возле мусорных контейнеров валялась давешняя корзина с лилиями. При виде поломанных, замерзших цветов щемило сердце.
— Ну ты и дура! — сказала Мотька.
— Ты зато умная! Прихлебательница!
Мотька схватила Ляльку за воротник, встряхнула её и вместе с ней повалилась на снег. Не знаю, чем бы дело кончилось, но к ним подскочил Лорд и так залаял, что Лялька взвыла, наподдала с перепугу Мотьке и бросилась бежать!
— Попадись мне еще! — крикнула вдогонку Мотька. — Вот погань! Дай руку, а то она мне локтем в живот заехала, больно!
Я помогла Мотьке подняться, стряхнула с неё снег.
— Мотя, что случилось? — спросила вышедшая из дому мама. Ей пора было в театр. — Деточка, ты ушиблась? Нет? Ну и хорошо! Идите скорее завтракать, там столько вкусного осталось!
— Не пойду! Спасибо! Но не пойду!
— Почему? Мотя, что случилось!
— Мама, да тут эта задница, Лялька, назвала её прихлебательницей! Мотька вдруг расплакалась.
— Матильда! Не смей реветь! — прикрикнула на неё мама. — Тебе в жизни ещё много всякой дряни встретится, так что, из-за всех реветь?! Сию минуту прекрати! Чтобы жить нормально, надо уметь никому не завидовать и не обижаться по мелочам! Впрочем, ты и так совсем не завистлива, а если ещё запомнишь то, чему меня научил твой обожаемый Игорь Васильевич, будешь, как говорится, кума королю: обидчивость — признак глупости.
Мотька подняла на маму полные слез синие глаза и улыбнулась.
— Тетя Тата…
— Вот и умница! Все, девочки, я побежала, а то опоздаю! Воспитание мимоходом — самое действенное, я уверена! Привет!
И мама убежала.
— Ладно, кончай реветь, пошли к нам!
— Пошли! — шмыгнула носом Мотька.
Дома только ещё собирались завтракать. Когда все наконец уселись за стол, папа вдруг сказал:
— Аська, а ведь ты была права!
— Права? В чем?
— Помнишь, ты говорила, что у нас ворует ребенок?
— Да, а ты уверял, что у вас ребенка нет
И быть не может.
— Выяснилось, что наша уборщица приводила с собой своего семилетнего пацана, как оказалось, весьма вороватого! Хорошо, что мы с тобой ничего не предприняли! А то черт знает что могло бы получиться!
— Да уж! —
— Асютка, — обратилась ко мне тетя Липа, — ты вот любишь в сыщиков играть, да и Матильда тоже, так скажите мне, куда могла деваться большая корзина цветов?
— Какая корзина?
— Да вот стояла в передней, кроме прочих, корзина с белыми лилиями. Уж так она мне понравилась, а сегодня гляжу — нет ее! Все другие на месте, а этой нет!
Все растерянно переглянулись.
— Липа, а. вы ничего не перепутали? — осторожно спросил папа.
— Перепутала? А чего тут можно перепутать? Была корзина, и нет корзины! Я очень белые лилии люблю…
— Лила, ты намекаешь, что мои гости корзину цветов стибрили? — засмеялся дедушка.
— Не знаю, не знаю…
— А может, Тата взяла в театр? — : предположил папа.
— Зачем? — удивилась тетя Липа. — И как она её понесет?
— Я слыхала, что в России часто воруют, — сказала Ниночка, — но это странная кража…
— Зато изысканная! — веселился дед, прекрасно знавший, в чем дело. — Подумайте, вор проник в квартиру, и его так пленили белые лилии, что он махнул рукой на другие ценности и уволок корзину к себе в логово! И там, вдыхая сладостный аромат лилий, он постепенно перевоспитывается! Ниночка, замечательный сюжет для балета, ты не находишь? Это можно так красиво поставить! Роскошный одноактный балет! Лилию будет изображать девица в белой тунике. А назвать такой балет надо… Впрочем, давайте объявим конкурс на лучшее название.
— «Гибель лилии»! — предложил папа.
— Плагиат! «Гибель розы» уже есть!
— «Вор и лилия» — сказала тетя Липа.
— Нет, слишком прямолинейно!
— Просто «Белая лилия», — включилась Ниночка.
— Слишком сопливо! Аська! Мотька!
Вы чего сидите? У вас головы молодые, давайте думайте! — шумел дед.
— «Украденная белолилия», — в дух любимого Северянина предложила я.
— Уже лучше, — одобрил меня дед, — хотя слишком по-декадентски.
— «Лилейные грезы»! — воскликнул; Мотька.
И в этот момент в дверь позвонили. Я по шла открывать.
— Кто там?
— Асенька, открой, это я, Феликс!
Я распахнула дверь. На пороге стоял Феликс с таким усталым, измученным лицом что у меня сжалось сердце.
— Еще что-то случилось? — спросила я.
— Слава Богу, нет, — улыбнулся он, — просто я не спал ни минуты. Ася, все выяснилось! Можно мне войти?
— Да, конечно, раздевайтесь!
— Я хотел бы поговорить с тобой и Иго рем Васильевичем, это возможно? В переднюю выглянула Ниночка.
— А, Феликс! Заходите, заходите! Вы пейте с нами кофе!
— Благодарю вас, не откажусь! Феликс вошел в столовую, поздоровался со всеми и сел.
— Игорь Васильевич! Мне надо с вами по говорить!
— Поговорим, непременно поговорим, не сперва выпейте кофе и что-нибудь съешьте на вас нет лица!»
Тетя Липа налила Феликсу кофе в большую чашку и пододвинула сливки.
— Спасибо, я черный пью!
— Липа, положи ему пирога! — потребовал дед.
Феликс выпил кофе, поел и с мольбой взглянул на дедушку.
Тот сразу все понял.
— Так, а теперь, дорогие мои, мы с Феликсом ненадолго уединимся!
Мы с Мотькой возмущенно переглянулись. Но дед, проходя мимо, нагнулся, словно бы поцеловать меня, и шепнул:
— Через пять минут жду вас у себя!
Он же гениальный конспиратор, мой дед!
Действительно, мы вскоре вылезли из-за стола и незаметно проскользнули в его комнату.
— А вот и они! — воскликнул дед. — Можете начинать свой рассказ!
Феликс, чуть помедлив, заговорил:
— Игорь Васильевич, девочки, я доставил вам столько беспокойства, что не считаю возможным держать вас в неведении. Благодаря вам, девочки, все выяснилось очень просто. Милиция по номеру машины, естественно, вышла на Аню. Та сразу сообщила, что дала доверенность на свои старые «Жигули» двоюродной сестре.
— Сестре? — удивилась Мотька.
— Да! А парень в бордовой куртке — муж этой самой двоюродной сестры. Эта сладкая парочка разработала план уничтожения меня и моего заместителя для того, чтобы во главе банка встала Аня, ни сном ни духом не подозревавшая обо всей этой истории.
— А зачем им это? — спросила я.
— Они считали, что, когда Аня возглавит банк, они смогут с помощью шантажа полностью подчинить её себе. Мол, мы тебя вознесли преступным путем, теперь поди от мойся, докажи, что ты не замешана, а потому изволь плясать под нашу дудку.
— Они что, признались?
— Да! Эта баба, кузина Ани, все рассказала со злости… Дело в том, что её муженек, как выяснилось, уже почувствовав опасность и очень не хотел вчера приносить сюда эту бомбу, но жена настояла. Тогда он сделал это, а потом смылся, прихватив все семейные денежки, не такие уж малые…
— Значит, он ещё на свободе? — встревожено спросил дед.
— Да, но уже далеко. Он ещё вчера вече ром улетел в Южную Африку. Словом — замечательное сочетание жадности, подлости и глупости! А бедная Аня тут совершение ни при чем.
— Вы уверены?
— Да! Она слишком умная женщина. Если бы она взялась за это дело, меня бы уже на свете не было! К тому же она…
— Она вас любит! — выпалила Мотька. — Как выяснилось, да… Но что бы там ни было, я дважды обязан вам жизнью! Благодарности, сообразной этому, просто не существует, но я решил вот что: у вас скоро каникулы, подумайте, поговорите с родителями, посоветуйтесь и скажите мне, куда, в какую страну вы хотели бы поехать на две недели. Я полагаю, если недельку вы в школе пропустите, ничего страшного не будет…
Мы с Мотькой восторженно переглянулись. Вот это предложение!