Мифы Северной Европы - Гербер Хелен 10 стр.

Локи был втайне женат на одной великанше Ангрбоде (сулящая горе) из Ётунхейма, которая родила ему трех де — тей-монстров: волка Фенрира, Хель — богиню смерти и Ёр — мунганда, ужасного змея. Он скрывал существование этих монстров так долго, как мог, но они росли с такой быстротой, что вскоре их уже нельзя было держать в заточении в пещере, в которой они появились на свет. Один, со своего престола Хлидскьяльв, вскоре узнал об их существовании и с тревогой смотрел, как они быстро увеличивались в размерах. Опасаясь, что монстры, когда они достигнут полной силы, смогут напасть на Асгард и уничтожить богов, Всеотец решил избавиться от них и тотчас же отправился в Ётунхейм. Он низверг Хель в Нифльхейм, сказав ей, что она может править девятью мрачными мирами мертвых. Затем он бросил Змея в море, где он вырос до таких громадных размеров, что опоясал землю и мог кусать свой собственный хвост.

Никто, конечно, не обрадовался, что Змей достиг таких устрашающих размеров в этом своем новом качестве. Один решил привести Фенрира в Асгард, где, как он надеялся, его можно сделать мягким и послушным. Но боги, все как один, сжались от страха, когда увидели волка, и никто не осмелился приблизиться к нему, за исключением Тюра, который ничего не боялся. Видя, что Фенрир ежедневно увеличивается в размерах и силе, становясь прожорливым и агрессивным, боги собрались на совет, чтобы придумать, как избавиться от него. Они единодушно решили, что убить его — значит опорочить святое место, в котором они живут, поэтому они решили покрепче связать его, с тем чтобы он не смог причинить им вреда.

С этой целью они изготовили крепкую цепь Лединг и затем, якобы играя с Фенриром, предложили ему обвязать эту цепь вокруг себя, чтобы проверить превозносимую всеми силу волка. Уверенный в своей способности избавиться от цепи, Фенрир терпеливо позволял им крепко обвязывать себя, когда же все они отошли в сторону, со всей силы потянулся, легко порвав цепь на куски.

Скрыв свою досаду, боги стали громко прославлять его силу и в следующий раз изготовили еще более крепкую цепь, назвав ее Дроми. Волк, после уговоров, позволил надеть ее на себя, как и раньше. И снова после короткой борьбы и эта цепь была разорвана на куски. В связи с этим в Северной Европе существовала поговорка: «Избавился от Лединга и освободился от Дроми», что означало преодоление серьезных трудностей.

Поняв, что обычные цепи, какими бы сильными они ни были, не смогут устоять против недюжинной силы волка Фенрира, боги отправили Скирнира, слугу Фрейра, в Свар — тальвхейм и повелели карликам изготовить путы, которые нельзя разорвать.

С помощью волшебных заклинаний темные альвы изготовили тонкие шелковистые путы Глейпнир из таких неосязаемых материалов, как шум кошачьих шагов, женская борода, корни гор, медвежьи жилы, рыбий голос и птичья слюна. Когда путы были закончены, они отдали их Скирниру, уверив его, что никакая сила не способна разорвать их, и чем больше их будут тянуть, тем крепче они будут становиться.

Вооруженные путами Глейпнир, боги отправились с Фенриром на остров Люнгви в середине озера Амсварт — нир и снова предложили испытать его силу. Но хотя волк стал еще сильнее, он с недоверием отнесся к путам, которые выглядели такими тонкими. Он не захотел быть связанным, пока один из асов не согласится положить руку ему в пасть, в доказательство того, что все будет без обмана и никакое волшебство не будет использовано против него.

Боги со смятением выслушали его решение, все попятились назад, за исключением Тюра, который, видя, что другие не осмеливаются выполнить такие условия, смело шагнул вперед и положил руку в пасть волку. Боги обвязали путы Глейпнир вокруг шеи и лап волка, и, когда они увидели, что его отчаянные усилия освободиться от них ни к чему не приводят, они радостно закричали и засмеялись. Тюр, однако, не мог разделить их радость, так как волк, видя, что он связан, откусил руку бога до запястья, которое с тех пор известно как волчий сустав.

Локи сказал:

Лишенный правой руки, Тюр был вынужден использовать изувеченную руку для того, чтобы обороняться щитом, а меч держать в левой руке, однако он с той же сноровкой продолжал крушить врагов, как раньше.

Боги, несмотря на старания волка, взяли конец пут, который назвался Гельгья, и протянули его через скалу Гьелль, привязав его к камню Твити, который зарыли глубоко в землю. Широко открыв пасть, Фенрир издавал такие ужасные звуки, что боги, чтобы успокоить его, просунули в пасть ему меч: рукоять уперлась в нижнюю челюсть, а острие — в небо. Кровь начала литься такими потоками, что образовалась великая река Вон. Волку суждено было оставаться связанным до конца света, когда ему удастся разорвать путы и совершить зло.

В то время как некоторые мифологи видят в этом мифе символ преступности, ограниченной властью закона, другие видят символ подземного огня, сдерживаемого узами, не дающими ему причинить кому-либо вред, освобождение же которого принесет миру разрушения и бедствия. Говорят, что так же как и глаз Одина находится на дне колодца Мимира, так и рука Тюра — в пасти Фенрира. Им обоим не нужно было двух орудий, так же как и небу не нужны были два солнца.

Поклонение Тюру осуществлялось в разных местах (например, в Тюбингене, в Германии), где имя его было несколько изменено. Его. имя также носит растение аконит, известное в странах Северной Европы как «шлем Тюра».

Глава 6 БРАГИ

Распря между асами и ванами закончилась перемирием, и в знак заключения мира в зал была внесена ваза, в которую асы и ваны поочередно плевали. Из этой слюны боги создали Квасира, человека известного своей мудростью и добродетелью, который, странствуя по свету, отвечал на все задаваемые вопросы и таким образом обучал человечество. Карлики, прослышав об огромной мудрости Квасира, решили завладеть ею. Однажды двое карликов, Фьялар и Галар, обнаружив его спящим, вероломно убили его. Они слили кровь Квасира в три сосуда: котел, прозванный Одрёрир (вдохновение), и сосуды Сон (искупление) и Бодн (жертвоприношение). После того они смешали эту кровь с медом и изготовили из этой смеси напиток, который приводил дух в возбуждение, и тот, кто пробовал его, тотчас же становился поэтом, своим вдохновением завоевывавшим сердца.

Итак, хотя карлики изготовили этот чудесный мед для своего собственного употребления, они даже не попробовали его, а спрятали в потайном месте и пошли дальше в поисках приключений. Не успели они уйти далеко, как обнаружили великана Гиллинга, который крепко спал, лежа на крутом берегу, и, столкнув его в воду, утопили. Затем один карлик поспешил к жилищу великана и, забравшись на крышу, придвинул к краю огромный жернов, другой же пошел сказать великанше, что ее муж мертв. Она выскочила из дома, чтобы посмотреть на останки Гиллинга, в это время зловредный карлик сбросил жернов ей на голову и убил ее. В соответствии с другими источниками, карлики пригласили великана отправиться с ними на рыбалку и убили его, отправив в море в протекающей лодке, которая затонула.

Двойное преступление, совершенное карликами, не осталось безнаказанным, так как брат Гиллинга, Суттунг, отправился на поиски карликов с намерением отомстить за брата. Схватив карликов своей могучей рукой, великан отвез своих пленников далеко в море на скалу, рассчитывая, что те погибнут во время прилива, однако в качестве выкупа за свою жизнь они предложили великану сваренный ими мед. Как только Суттунг высадил их на берегу, они отдали ему волшебный напиток, который он доверил своей дочери Гуннлед, поручив ей охранять его днем и ночью, не позволяя ни богам, ни смертным пробовать его. Чтобы лучше выполнить приказ отца, Гуннлед отвезла три сосуда в пещеру в горах, где не отрывая глаз следила за ними. Однако Один обнаружил место хранения сосудов благодаря острому зрению своих всегда бдительных воронов Хугина и Мунина.

Так как Один владел знаниями рун и отведал воды из источника Мимира, он был мудрейшим из богов, но, узнав о силе напитка, изготовленного карликами из крови Квасира, он решил во что бы то ни стало завладеть им. С этой целью, надев свою широкополую шляпу и завернувшись в плащ цвета облачного неба, Один отправился в Ётунхейм. По пути в жилище великана он миновал поле, на котором девять ужасных на вид рабов заготавливали сено. Заметив, что косы их сильно притупились, Один предложил наточить их. Предложение его было с радостью принято.

Достав из-за пазухи точило, Один продолжал затачивать косы, да так мастерски, что рабы попросили его дать им камень. Один бросил точило через стену, и они, все девять, разом бросились за ним, но поранили при этом друг друга острыми косами. Раздосадованные, рабы начали драку, пока до смерти не изранили друг друга.

Продолжив свой путь, Один вскоре прибыл к дому великана Бауги, брата Суттунга, который радушно его принял. В разговоре Бауги сообщил, что очень опечален, так как в разгар сбора урожая все его рабы были найдены на сенокосе мертвыми.

Один, назвавшийся на этот раз именем Бельверк (злодей), предложил свои услуги великану, он пообещал закончить работу за девятерых и старательно трудиться все лето в обмен на один глоток волшебного меда Суттунга. Эта сделка была немедленно заключена, и новый слуга Бауги, Бельверк, работая не покладая рук все лето, выполнил условия договора, собрав все зерно до наступления осенних дождей. Наступила зима, и Бельверк предстал перед хозяином, требуя вознаграждения. Бауги колебался, бормоча, что не осмелится открыто попросить своего брата Суттунга дать сделать глоток волшебного меда, но попытается получить его хитростью. Бельверк и Бауги вместе пошли в горы, где жила Гуннлед, так как не могли найти другого способа, как пробраться в потаенную пещеру. Достав бурав, называвшийся Рати, Один велел великану сверлить камень, чтобы сделать отверстие, через которое мог бы пробраться внутрь.

Бауги молчаливо повиновался и мгновение спустя вытащил инструмент, сказав, что он пробуравил скалу и что Одину не составит труда проползти внутрь. Но бог не доверял словам великана, и, когда дунул в дыру, каменная крошка и пыль полетели ему в лицо. Он строго приказал Бауги продолжать бурить и не пытаться его обмануть. Великан сделал так, как ему велено, и Один наконец убедился, что отверстие закончено. Превратившись в змею, он пополз через него с такой быстротой, что Бауги, коварно бросивший в него бурав, промахнулся.

Проникнув в гору, Один принял свой обычный облик и закутанным в плащ, в пещере, увешанной сталактитами, предстал перед прекрасной Гуннлед. Он решил добиться ее любви с тем, чтобы та позволила ему сделать по глотку из каждого из трех сосудов, доверенных ее попечению.

Добившись того, чего хотел, Бельверк-Один три дня провел с прекрасной великаншей, и она, наконец, принесла ему сосуды с медом из потаенного места, сказав, что он может сделать по глотку из каждого.

Один, однако, осушил одним глотком Одрерир, а двумя другими остальные сосуды. Получив желаемое, бог вышел из пещеры, облачился в орлиное оперенье и, поднявшись высоко в облака, сделав круг над вершиной горы, направился в сторону Асгарда.

Он был довольно далеко от чертога богов, когда понял, что преследуем. Это Суттунг, превратившись в орла, бросился в погоню за Одином, надеясь заставить его вернуть украденное. Бог летел все быстрее и быстрее, прилагая все усилия, в надежде достигнуть Асгарда до того, как враг догонит его, в то время как боги с тревогой стали наблюдать за погоней.

Собрав все то, что может гореть, асы зажгли костер, как только он перелетел ограду Асгарда. Высоко поднявшись, пламя обожгло крылья Суттунга, и он свалился в огонь и сгорел дотла.

Что касается Одина, он полетел к тому месту, где боги поставили чашу, и изрыгнул мед поэзии в такой спешке, что несколько капель упали на землю. Они достались рифмоплетам и куплетистам. Боги сохранили мед подлинной поэзии для себя и лишь временами удостаивали чести некоторых смертных, давая им глоток меда. Эти избранные вскоре обретали мировую славу своим вдохновенным творчеством.

Так как люди и боги были обязаны этим бесценным даром Одину, они выражали ему свою благодарность, не только назвав поэзию его именем, но и поклоняясь ему как покровителю красноречия, поэзии, песен, а также всех скальдов.

Хотя Один обрел таким образом дар поэзии, он редко им пользовался. Этот дар предназначался для его сына Браги, рожденного великаншей Гуннлед, ставшего богом поэзии и музыки и своими песнями очаровывавшего мир.

Браги родился в сталактитовой пещере, где Один провел с Гуннлед три ночи. Сразу после рождения карлики преподнесли ему волшебную золотую арфу и, посадив на одну из своих лодок, отправили в мир. Покинув подземный мир, лодка оказалась у входа в царство карлика смерти Наина. Браги, который до этого не подавал признаков жизни, внезапно сел, схватил золотую арфу, лежавшую рядом, и начал петь чудесную песню жизни, то уносящуюся далеко в небо, то погружающуюся в страшное царство мертвых, которым правила Хель, богиня смерти.

Пока он играл, лодка легко неслась по освещенной солнцем воде и вскоре достигла берега. Затем Браги продолжил путь пешком, пробираясь среди молчаливых голых деревьев и все время играя. При звуках нежной музыки у деревьев набухали почки и они начинали цвести, а трава под ногами покрывалась многочисленными цветами.

Здесь он встретил дочь Ивальди Идунн, богиню вечной молодости, которой карлики разрешали время от времени посещать землю, при приближении которой вся природа, зацветая, преображалась.

Само собой разумеется, что эти два существа в тот же час прониклись симпатией друг к другу, и вскоре Идунн стала женой Браги. Вместе они поспешили в Асгард, где их обоих приветствовал Один, который, увидев руны на языке Браги, сказал, что тот станет небесным поэтом, слагателем песен в честь богов и героев, принятых в Вальхалле.

Так как Браги был богом поэзии, красноречия и песни, народы Северной Европы часто называли поэзию его именем, а скальды, как мужчины, так и женщины, часто именовались сыновьями и дочерьми Браги. Браги был в почете у всех народов Северной Европы, и за его здоровье на всех торжествах и пирах всегда провозглашали тост. Но особенно он почитался на поминальных пирах и во время празднования Святок.