Умный парень, или чуткий. Во всяком случае - тут же переключился:
- Ты знаешь Лешку Дынника?
- Не припоминаю.
- Это тот, в очечках, с которым мы обсуждали его неправильное поведение...
- А-а-а... - Киваю я.
И тешу себя надеждой на то, что Илья, как и положено нормальному восемнадцатилетнему оболтусу - легкомыслен, эгоцентричен и не мучается таким полезным недугом, как "паранойя"...
Семейное воспитание в Родах всеми силами старается снять с глаз подрастающего поколения розовые очки. Обычно - мощным ударом правой. Но, опять-таки, зависит от положения Ильи в иерархии Рода... и от близости к вершине управленческой пирамиды, конечно. Именно от этого зависит качество обучения. А кто он там в своем Роду - мне неведомо - у меня сильно-сильно устаревшие сведения. По закону подлости - первый наследник... Из того и будем исходить.
- Не подумай, что мне очень уж интересно, - Делаю вид, что деликатничаю. - Более того, есть и другие интересные темы для беседы... Но этот Дынник... По виду - рохля рохлей... По-моему даже простолюдин, простите, боги... Ну и... как бы это..., - Всем своим видом показываю затруднение в подборе правильного термина... - Но я конечно лезу не в свое дело! - Рублю решительно...
... И обрываю речь, так что Илье приходится торопливо оправдываться:
- Ни-ни-ни! Он маг! Дынники - маги Земли! Под Кожавичами ходят. Кожавичи - это...
- Знаю, - Киваю. - Вода. Каспийские верфи. Приношу извинения - был возмутительно неправ...
Оскорбленность Ильи объяснялась просто. В этом мире у магов воспитывается некоторая ответственность за немагов. Эдакая снисходительная опека и снисходительность добродушного, но рачительного справедливого аристократа по отношению к крестьянину. Хотя официально расслоения общества нет - все (ха-ха!) равны.
"Простолюдин", кстати - это пренебрежительное обращение. Оскорбительное. В приличном обществе - моветон. Ну, примерно как в Америке моего мира негра негром назвать, а не "афроамериканцем"... с меньшими юридическими последствиями (тут крайне неразвит такой вид спорта, как "сутяжничество"), но...
Но, несмотря на перегибы, обижать "немага" - это "не по понятиям". Могут не понять. Будет осуждение "обществом" с общим смыслом "Зачем ты ребенка/котенка/щеночка обижаешь - он же даже ответить не может! Фу-у-у!" Ну, понятно, зависит от тяжести нанесенных повреждений. Толкнуть, ущипнуть, уколоть, чуть-чуть подпалить, фингал повесить - это ерунда, никто и внимания не обратит. Хоть и не приветствуется. И, конечно, речь идет о "наезде" на немага, за которым нет вины...
А вот в противном случае - открываются такие просторы для широкой трактовки сути претензий к "простолюдину"...
Конечно, согласно тому же общественному мнению и моделям поведения, немагу желательно "не отсвечивать" перед магом. А если "хвост поднял" - что ж ты, голубчик, сам виноват - "отвечай за базар".
Общественное мнение - такое общественное...
- А вот, кстати, и он! - Хищно-ласково улыбается Илья в сторону входа в столовую. - Был рад познакомиться, Олег!
- Взаимно!
Ветерок прошелся по помещению - маги, если захотят, могут двигаться очень быстро. Девушки, стоящие в хвосте очереди недалеко от входа, взвизгнули и возмущенно загалдели, придерживая руками юбки...
Вот, опять таки, чего придерживают и повизгивают? У каждой под юбкой - голову на отсечение - на очаровательные ножки и то место (не менее очаровательное), из которого эти ножки растут, натянуты вовсе не кружевные трусики-бикини, а обтягивающие шортики различной длины а-ля-Мисака-Микото. Ну или бикини, но - опять же - спортивные.
Наверно, разглядели, что мимо пронесся не абы кто, а один из местных сердцеедов. А может... да кто их разберет? Женщины...
+++
Подглядывать за людьми в такие моменты - как-то неправильно и попахивает... плохо попахивает, но...
- Свет, солнышко, а ты тогда точно никакой магии не почувствовала?
- М?
Уже засыпающая обнаженная девушка, развалившаяся на Илье, приоткрыла глаз и покосилась на любовника, перебиравшего ее волосы.
- Ну, тогда, в электричке. Помнишь, парень еще Серегу в полет отправил - а мы даже удара не увидели...
- Точно.
- Ты в Созерцание успела войти?
- Нет, - Илья набрал в грудь воздуха, но Света уточнила. - Но когда он Серого обратно тащил - успела. Магии не было. При этом я чувствовала, что ребята надевают "рубашки"... Кроме тебя и Лехи - вы уже в "рубашках" были.
- Ага... - Задумчиво протянул Илья. - Мы их задолго до этого надели. А магии ты, значит, не почувствовала...
Он не спрашивал - он думал, поэтому Света промолчала.
- Надо посоветоваться с тетей Аней. - Решил Илья.
Света и на это ничего не ответила: и матери, и своей наставнице - матери Олега - она уже этот инцидент описала. Так что пришедший за советом Олег для них неожиданностью не станет. Ну и Света заработает пару очков во внутресемейном рейтинге "кто тут самая умная". Рейтинг, разумеется, за границами женской половины Семьи Ковыль не афишировался...
Глава 3
Ну, вот и встретились.
Так я подумал, когда увидел Ламского. Возвращаюсь я как-то из университета. Вечереет... хотя и светло еще. Подхожу к гостинице - и что я вижу? А вижу я Ивана Ивановича Ламского. Возле гостиницы он меня перехватил. Правда, внимание к своей персоне я ощутил еще когда проходил турникеты на выходе из метро. Ну, будто кисточкой по затылку пощекотали... с внутренней стороны.
Ранняя осень - зелени еще достаточно, чтобы надежно прикрыть дворик перед гостиницей от любопытных взглядов с оживленной улицы.
Ламский стоял, небрежно облокотившись на капот темно-красного микроавтобуса "Молния" с наглухо затонированными стеклами. "Молния"... ближайшим аналогом этого микроавтобуса была наша "Газель" - такая же брутальная практичность, простота и дешевизна, помещенная в более-менее привлекательный корпус.
Доверяя своим ощущениям (а как им не доверять - в Гантце только благодаря им и выживал), я с уверенностью мог сказать, что в микроавтобусе находятся еще два человека. Одного из них можно было смутно рассмотреть сквозь лобовое стекло - он сидел на месте водителя, но вот второго... второго я просто угадал. Итого - три человека.
И? Что им от меня нужно? Выбор машины предполагает, что нужна им транспортировка одного непоседливого студента... куда, интересно? И, главное, зачем?
- Добрый вечер, Олег! - Улыбается. - Как учеба?
- Идет, Иван Иванович.
- Поговорить бы надо, Олег.
Ну, цель визита я полностью угадал. Молодец я! Было б что угадывать...
- Слушаю вас. Или, может, поднимемся в мои... апартаменты?
- У нас поговорить будет удобнее.
- "У нас"?
- В поместье "Ламские Холмы". Если помнишь, это недалеко отсюда - минут сорок даже с учетом пробок.
- "Ламские Холмы". Как же, помню - рыбалка и все такое... Особенно рыбалка. Типа...
Со стороны это выглядит, наверно, странно - мы стоим на расстоянии где-то метра четыре друг от друга. Как-то сама собой образовалась эта дистанция, с которой в боевых искусствах начинается схождение бойцов. Люди, доверяющие друг другу, на таком расстоянии не разговаривают.
- Ну, тогда закидывай вещи в свои... апартаменты, - Иван Иванович показал широкой улыбкой, что оценил юмор. - Прыгай в машину и поехали!
Как это принято говорить, "ага, щаз! Разбежался и прыгнул..."
- А по какому вопросу намечается беседа, Иван Иваныч?
Глаза "безопасника" чуть сузились: понимает, зараза, что клиент совсем не горит желанием посетить родные стены и готовит почву для отказа.
- По дороге расскажу. У нас не так много времени, Олег. Поехали уж!
М-да, ситуация... С одной стороны, приказывать он мне не имеет права. Юридически. Дела Семьи - это дела Семьи. А я теперь для Сварогов - никто, посторонний. Причем - во всех отношениях. А они, соответственно - для меня.
А вот исходя из местных реалий и того, что в другом мире назвали бы "понятиями" - Свароги тут "в авторитете". И к их пожеланиям такой никчемный червяк, как я - изгнанник, без способностей, без денег и без нужных связей - должен чутко прислушиваться, ловя каждое слово.
Слушаю свою хваленую интуицию... Молчит, родимая. Видимо, Ламский не обманывает и со мной, действительно, хотят поговорить. Значит, что?
Пусть и урон для гордости, но - придется ехать.
+++
В машине молчали. Ламский даже не пытался "навести мосты", что является чуть ли ни обязательным действием перед допросом... если только допрос не будет проводиться с помощью давления и подручных средств. Но на этот счет интуиция успокаивающе помалкивала.
Включились фонари, когда мы подъехали к длинному и высокому забору поместья. Водитель бибикнул и ворота поползли в стороны.
Поместье Ламских включало в себя крупный искусственный водоем, образованный запрудой речки-переплюйки Хрипани. Место живописное. Судя по моим воспоминаниям и частым поездкам сюда - рыбалка (а рыбалку папаша уважает) здесь отменная...
Правда, мы с сестрой сюда не на рыбалку приезжали. Здесь была одна из самых неприятных полос препятствий, которую довелось проходить Олегу, когда он был Сварогом. Половина ПП приходилась на искусственно заболоченный участок... С комарами, пиявками, вонью и прочими болотными прелестями.
- Навевает воспоминания? - Впервые с момента разговора у гостиницы подал голос Ламский, когда мы шли от стоянки к особняку и проходили мимо деревянной арки с надписью "Детский городок" - входа на полигон и полосу препятствий... человек с юмором делал, однозначно.
- Да не особо.
Действительно, не особо. Это для Олега Радовича полоса препятствий "Детский городок" была чем-то выдающимся и неприятным, а для Сая Нагава и Олега Дорина - сущая ерунда по сравнению с любой из миссий "Гантца".
К тому же сейчас моя голова была занята предстоящим "разговором", а не детскими воспоминаниями. И - самое главное - причинами этого разговора. С чего вдруг бывшим родственникам захотелось поговорить с изгнанником, вышвырнутым несколько лет назад из Семьи?
- Ну-ну... - неопределенно хмыкнул Ламский.
Привели меня в какой-то кабинет, усадили за стол (на место посетителя, разумеется) и ушли, велев подождать...
Вот сижу - жду... Уже час жду. Потом девушка в коротенькой юбочке принесла мне горячий сладкий чай с печеньем, который я быстро уничтожил, а потом - снова ждал...
- Не высыпаемся, господин Радович? - Выдернул меня из дремы голос Ламского.
- Очень уж обстановка умиротворяющая, Иван Иванович!
Удивительно, но, кажется, я выспался! И, по ощущениям, проспал часа два! Это на неудобном-то стуле!
- Говорят, что у людей с чистой совестью - хороший здоровый сон. - Ламский уселся в кресло за столом.
- Или полное отсутствие этой совести. Во всяком случае, я знаю как минимум одного человека, который хорошо и крепко спит, будучи бессовестной мразью.
- Кажется, я догадываюсь, кого ты имеешься ввиду, Олег... - Покивал головой Ламский. - Наш разговор будет записываться... не возражаешь?
- С моей-то чистой совестью? Ни капли!
- Кхм... Олег. Как ты понимаешь, мне нужен однозначный ответ на этот вопрос.
- Нет, Иван Иванович, я не возражаю против ведения записи нашей сегодняшней беседы.
- Замечательно! Итак. Среда, восьмое сентября 7511 года, двадцать два часа сорок минут. ("Вот это я "придавил"!") Беседу ведет Ламский Иван Иванович. Олег Ильич, представься, пожалуйста.
- Олег Ильич Радович, ранее - Сварог. - Ламский прищурился и усмехнулся, но промолчал. - Восемнадцать лет. Родился шестого мая 7493 года в Москве.
- Хорошо. Честно говоря, я удивился, когда узнал, что ты вернулся в Москву, Олег. Как тебя сюда занесло? Ты же в Киржаче учился?
- А уж как я удивился, когда меня сюда чуть ли не насильно перевели! Руководство Политеха почему-то решило, что такой умный и талантливый мальчик должен получать образование в центральном филиале Университета, а не в глухой провинции...
- Бывают же совпадения! - Очень натурально восхитился Ламский.
- А что с чем совпало, Иван Иваныч?
Но Ламский, разумеется, не позволил себя поймать:
- Олег, я ж тебя учил... когда-то... тут я задаю вопросы, а ты отвечаешь... И - никак иначе!
Вообще, то, что говорит Ламский - совершеннейшая ересь - теория допросов никак не соотносится с данной ситуацией. Он вообще не имеет права меня допрашивать, представляя частную лавочку. Но зачем же ссориться?
- А-а-а... Да, припоминаю, Иван Иванович. Чему-то такому меня, действительно, учили. Прям, как знали, как знали...
- Ну, не будем отвлекаться. Пятого сентября 7511 года... Олег, попытайся вспомнить, что ты делал в этот день.
- Ну... Иван Иванович. Ну, вы спросили...
- Это воскресенье, если ты запамятовал...
- Готовился к отъезду в Москву, потом ехал в Москву, потом приехал в Москву... Хотя, нет - приехал я уже ночью в понедельник.
- Подробно, Олег. Подробно. Вот, проснулся ты... во сколько ты, кстати, проснулся, и где?
- В своей постели в общежитии... К сожалению, один... - Тяжко вздохнул я, заглядывая в вырез блузки секретарши (или помощницы... или кто она здесь?), снова принесшей чай и сладости. Та стрельнула проказливыми глазками. - Совсем один... - Совсем жалобно протянул я, подмигнув ей.
Подробно, по часам, даже по минутам, я вспоминал воскресенье и описывал весь день. Разумеется, эпизод с дракой в электричке плавно обошел - ехал и ехал, в окно смотрел... к тому же формально эта драка случилась за полночь... То есть уже в понедельник. А рассказать-то меня просили про воскресенье. Ламский уточнял, записывал фамилии тех, кто может что-то подтвердить.
- Ага... а потом?
Рассказываю, как ехал на метро, как заселялся в заранее забронированный номер гостиницы...
Такое впечатление, что у них кого-то убили или что-то ценное украли. И случилось у них эта неприятность примерно с двух до трех часов дня в прошедшее воскресенье, если судить по особому интересу Ламского именно к этому промежутку времени...
- А почему тебя в Москву перевели?
Вздыхаю, но тоже рассказываю... несколько раз.
Допрос длился где-то часа три-четыре. Ламский совсем замордовал меня уточнениями, многократным повторением одних и тех же эпизодов... Нормальный такой добротный допрос одного из свидетелей.
А "короткая юбочка" Марина - секретарша Ламского - все это время таскала мне чай, пирожные, конфеты и печенье, постреливая доброжелательным взглядом... Сладости - это хорошо: при стесненных средствах в них постоянно ощущается потребность... А организм-то молодой и мозг, что характерно, развивающийся (будем надеяться) - сахар нужен, много-много сахара!
- Что ж, Олег. Спасибо за то, что нашел время с нами встретиться и поговорить! Не смею тебя больше задерживать! Конец записи. - Он показательно щелкнул мышкой настольного компьютера. - Можешь идти. На ворота я сейчас позвоню. Дорогу до станции помнишь?
Я поднялся и вежливо улыбнулся:
- Благодарю за чай, Иван Иванович. Я как раз успею к утренней электричке!
- Всего хорошего, Олег Ильич!
- И вам не хворать, Иван Иванович!
+++
Итак, мало того, что обратно к гостинице меня отвозить не стали, так еще и на мой намек на то, что последняя электричка давно ушла - не обратили никакого внимания!
А ведь когда-то на лимузине меня в эти ворота ввозили и охрана честь отдавала... А теперь - будто щенка под забор выкидывают. Топай. Ножками - ножками.
Обиделся? Не-е-ет. Удивился. Сильно удивился.
Дело в том, что в эмоциях Ламский не испытывал ко мне негативных эмоций. Более того, была симпатия и приязнь! Но его действия в конце допроса... точнее, бездействие... Будто он, выкидывая меня за ворота в два ночи, выполнял некий приказ или часть плана. Ну и небольшим чувством вины в меня от него плеснуло...
Посмотреть на мою реакцию? Напасть по дороге? Нет, вряд ли - на платформе камеры и жандармерия, а в Москве я так и так окажусь только утром, в огромной толпе, спешащей на работу... Так что, наверно, именно посмотреть на реакцию... Но как-то сложно все накручено, сложно...
Опять-таки, зачем им потребовались мои показания? Что у них такого стряслось в прошедшее воскресенье после полудня?
А еще я огорчился в ожидании грядущих неприятностей - если они не удовлетворятся моим рассказом (а они вряд ли им удовлетворятся), то будут собирать доказательную базу... включая записи с камер наблюдения электрички. И вот тогда Олегу Радовичу будет очень и очень грустно - придется ему, Олегу, объяснять, некоторые непонятные моменты с бесконтактной транспортировкой тела по воздуху... Черт, как же не вовремя этот Ковыль там оказался! Да и я хорош - мог бы спокойно "на пресс" принять тот детский удар!
Охранники на воротах, не будучи посвящены в хитросплетения внутрисемейных отношений, сильно удивились и даже не хотели меня сначала выпускать:
- Ты куда на ночь глядя, отрок?
- На станцию. - Самое интересное, что не вру ни капли!
- Ты на часы смотрел, парень? Какая электричка в два часа ночи!
Пожилой охранник кивнул на часы над входом. Два - ноль четыре.
- А у меня персональная электричка в два десять.
- Два десять? Так ты опоздал уже! Не успеешь за пять минут до станции добежать...