Мак морщит свой маленький носик от отвращения.
- Боже, оно сделано, когда мне было пятнадцать?
- Уверен, что так, - я пытаюсь не засмеяться, но это удается с трудом, и Мак замечает сей факт.
Ее взгляд становится сердитым.
- Это ужасное фото. Я убью отца за то, что показывал его другим людям.
Я не виню ее. На том снимке она выглядит как круглолицый подросток со штанами на подтяжках. Я представлял ее исходя из того фото: пухлые щеки, торчащий носик и большие карие глаза.
Но реальность совсем иная. Ее глаза все еще большие и карие, но детский жирок исчез. У нее высокие и выразительные скулы, а линия челюсти четко очерчена. И нет, я не думал, что ее волосы будут такими же растрепанными и стянутыми в пучок на затылке. Или возможно, думал, однако, по факту они не растрепаны и не убраны назад.
Ее блестящие черные волосы обрезаны довольно коротко, на уровне плеч, а поверх красивых глаз проходит линия ровной челки. Меня привлекают длинноволосые девушки, волосы которых ниспадают волнами, но стрижка Мак похожа на ретро 60-х.
Что ж, я осознаю, что моя девочка горяча. Она не из разряда сексуальных кошечек - нет, скорее секси-малышка из соседнего дома, видя которую, вам неимоверно хочется узнать, что же скрывается у нее под футболкой.
Стоп. Что-то я не туда зашел. Я просто горжусь нею, вот и все. Мак однозначно не испытывает недостатка во внимании. Хмурясь, я нагибаюсь и хватаю ее багаж.
- Давай отвезем тебя домой.
Мы идем неспешным шагом, ее длинные ноги движутся в одном ритме с моими, и для меня это так необычно, что в результате я расслабляюсь и шагаю естественно, а не теми короткими шажками, что привык делать рядом с другими женщинами.
Кажется, я не могу перестать смотреть на нее. Это странно, но каждая ее черта, каждый изгиб совершенно новые для меня и одновременно с тем такие знакомые на каком-то глубинном уровне, что наталкивает меня на мысль о дружественных числах, для которых сумма делителей одного числа равна другому числу и наоборот.
Блядь, эта девушка уже превращает меня в эмоциональную размазню. Но я не чувствую себя от этого менее счастливым.
- Твой папа передавал свои извинения.
- Спорю, что так, - бормочет она, в ее словах слышны вскипающие боль и злость. И от этого я чувствую себя так хреново, что злюсь пуще прежнего на Биг Мака за то, что он стал причиной грусти в глазах этой девушки.
- Он застрял...
- Заботясь о проблемах клиента, - заканчивает она за меня, махая рукой. - Я знаю, - с ее уст срывается едва заметный вздох. - Я привыкла к этому, поверь мне.
Я верю. Хотя это не улучшает ситуацию, а еще сильнее разжигает мой гнев на ее отца.
- Я был бы здесь вовремя, но... - черт, я не хочу рассказывать ей о том, что получил звонок от ее отца менее получаса назад. Однако она понимает все и без моих слов, ее рот искривляется в ухмылке.
- Предполагаю, он попросил Фиону забрать меня. Вот только она не смогла, так что папе пришлось умолять об этом тебя, - ее брови сходятся на переносице. - Ты не знаешь, какое оправдание у Фи на сей раз?
- Очевидно, что это рвотные массы, которые так и норовят вырваться из нее наружу. Твой отец сказал, что у нее грипп.
- О, - раздражение Мак заметно сходит на нет. - Бедная Фи.
Я не встречался с младшей сестрой Мак. Знаю лишь, что она учится в местном колледже для девочек, где я обычно цеплял телочек на своем первом и втором году обучения. Но я не стану рассказывать об этом Мак. Она уже и так считает меня "мужиком-шлюхой". Дурацкое выражение. Лично я предпочитаю "равноправный мастер в трахании". Но об этом я тоже не скажу Мак.
- Ты не возражаешь, правда? - спрашиваю я, когда мы выходим на улицу под солнечные лучи. Свежий воздух в сочетании с запахами самолетов и автобусов атакует мои легкие. – Не против того, что я тебя подброшу?
- Нет, - говорит она быстро, возможно слишком быстро. - С чего бы мне возражать?
Я пожимаю плечами, обходя бизнесвумен, спешащую в терминал.
- Ты не сказала мне, что возвращаешься домой, - пока слова не слетают с моих уст, я до конца не понимаю, как сильно меня это раздражало.
Становится еще хуже, когда она кривится.
- Ага, я знаю... - опускает взгляд на свои красные чаксы, продолжая идти вперед. - Мне следовало сказать тебе. Я просто...
- Айви, - предупреждаю я, впервые произнося ее имя. Почему-то оно кажется странно интимным, и я не понимаю, как чувствую себя в связи с этим.
- Ладно, ладно, - продолжает она тараторить, - я поступила дерьмово. Я просто. Да, на фиг, - она смотрит на меня, и в этом взгляде какая-то непоколебимость, словно она готовит саму себя к следующим словам. - Я хотела, конечно, я хотела. Я планировала устроить тебе сюрприз завтра. Но, я не знаю, я слишком боялась. Что, если бы все стало...
- Неловко, - я улыбаюсь, и моя поступь становится легче, а голова светлее, особенно когда Айви улыбается в ответ, а ее щечки становятся румяными.
- Ты тоже волновался об этом?
- Ну, да. То есть, что, если бы я не понравился тебе, как человек? Мы были так близки... - я смолкаю, задыхаясь от собственного дискомфорта. И сейчас становится пиздец, как неловко. Блестяще.
Но Мак рушит эту неловкость, обнимая меня за талию и сильно сжимая в объятьях. И это прикосновение посылает тепло по моим венам, и я невольно льну к ней.
- Я рада, что ты здесь, Грей, - ее пальцы прижимаются к моим бокам. - Правда рада.
Я только что официально познакомился с Айви Маккензи, но осознаю, что скучал по ней так сильно, словно мы не виделись несколько лет.
- Я тоже.
Глава 2
Даже несмотря на то, что машина моя, я прошу Грея сесть за руль. И, хоть он потрясен, парень не спешит так просто принять на себя эти мужские обязанности.
- Ты уверена? - он вертит ключи на кончике своего длинного пальца, словно ждет, что я их выхвачу.
- Прямо сейчас я обязана убрать нас с дороги. Так что будьте моим шофером, сэр.
- Тогда ладно, - он открывает дверцу для меня и жестом руки приглашает присесть. - Ваша розовая колесница ждет, мадам.
Ах, мой маленький розовый Fiat. Я скучала по нему. Грей ненавидит эту машину, и я понимаю его. Он слишком большой для нее, и отодвинутое по максимуму назад сидение служит лишь дополнительным доказательством этого, хотя не думаю, что данный факт удерживал его от постоянного сражения с рулем и бормотания ругательств в ответ.
Несколько недель я пыталась представить Грея в этом авто. Ничто не сравнится с реальным положением вещей. Его сильные накачанные мышцы вздрагивают и бугрятся, когда парень, сутуля плечи и неуклюже поджимая ноги, забирается в машину. Руль выглядит довольно изящно под натиском его больших рук.
- О, это бесподобно, - говорю я, едва ли сдерживая хихиканье.
Грей поворачивается, чтобы сердито взглянуть на меня, но в его голубых глазах плещется веселье.
- Так вот почему ты хотела, чтобы я сел за руль?
- Отчасти. Ты просто выглядишь так мило, - я щипаю его за щеку.
Он шлепает меня по руке, испуская смешок.
- Маленькая паршивка. Клянусь богом, я найду способ отплатить тебе за это.
- Я в ужасе. Правда.
Вскоре мы выезжаем на шоссе. Несмотря на неудобное положение Грея, он ведет машину легко и плавно. Я могу представить его на футбольном поле, отточенные быстрые рефлексы в идеальном тандеме с его телом. Должно быть, это красивое зрелище. Я бы хотела увидеть репортаж с его игры, но избегала этого, боясь взглянуть даже на фото парня. Какая-то часть меня не желала знать, как выглядит Грей Грейсон. Я могла бы начать слишком стесняться или восторгаться его талантом, если бы узнала о нем больше.
Немного приоткрываю окно, и прохладный, пахнущий асфальтом, воздух ударяет мне в лицо.
- Я скучала по запаху Америки.
Грей бросает на меня взгляд.
- У Америки есть запах?
- Ага. Не проси меня его описать, но он есть. У Англии тоже есть свой запах, - я прислоняю голову к подголовнику и наблюдаю за проносящимся мимо нас миром. - Машины ощущаются иначе при левостороннем движении. Знаешь, сколько времени мне понадобилось, чтобы просто понять в какую сторону смотреть, когда перехожу улицу? - я вздыхаю, осознавая, как ощущение дома просачивается во все мои клеточки. - Я любила находиться в Англии. Но сейчас, когда я здесь, понимаю, как сильно скучала по дому.
Предплечье Грея касается моего колена, когда парень тянется за своей iPhone станцией. Он возится с выбором песен, а затем откидывается на сидении. Песня Тома Пэтти American Girl заполняет пространство авто. Грей посылает мне наглую усмешку, и я отвечаю ему такой же.
- Лишь на половину американка, - говорю я. - Моя мама - британка.
Он смеется.
- Я заметил.
Пока звучит песня, мы молчим, просто едем и слушаем. Это одновременно и странно и совершенно нормально. Есть столько всего, что я хочу рассказать сейчас Грею, то, что не смогла вместить в смс. Но все это может подождать. Что-то в нем успокаивает меня так сильно, что я могу насладиться этим моментом.
- Можно я кое-что у тебя спрошу? - говорит он, когда заканчивается песня.
Я поджимаю губы.
- Когда кто-то говорит подобное, обычно это служит признаком того, что тебя собираются оскорбить.
Он смеется, и в уголках его глаз появляются складочки.
- Достаточно справедливо. И мой вопрос, вероятно, можно истолковать как оскорбительный.
- Ммм, - я стараюсь не улыбнуться. Но не могу с собой совладать, пока Грей везет нас по шоссе, а его присутствие дарит мне счастье. - Тогда валяй. Но будь осторожен, я кусаюсь, если меня спровоцировать.
- Обещаю, обещаю, - он сжимает рул так, что мышцы его накачанных предплечий становятся еще рельефнее. - Почему твой отец купил тебе эту машину? Не пойми меня неправильно, она отлично выполняет свои задачи. Но я не думаю, что вы друг другу подходите? - краска приливает к его щекам, пока взгляд Грея путешествует вдоль моих ног. - Твой рост шесть дюймов (около180)?
Он не может не затронуть этот вопрос. Конечно же не может. Не думаю, что когда-то повстречаю парня, который не заметит моего роста. Но в ответ на его интерес я действую естественно.
- Эй, чтобы ты знал, у меня миниатюрный пятый размер ступни.(Европейский 34,5 размер)
Грей широко усмехается в ответ на мою шутку. Ему идет улыбка. Черты его лица лишь подчеркивают линию губ. На щеках образуются такие впадинки, как ямочки, только продолговатые. Тем не менее, выглядит это просто неотразимо.
- Мило, - говорит он, уверенно перестраиваясь на другую полосу движения. - Так все же, маленькая мисс Пятый размер, почему у тебя эта клоунская машина?
Я вздыхаю и откидываюсь на сидение, пытаясь поудобнее устроить свои ноги.
- Думаю, мой отец все еще видит во мне свою маленькую девочку. И по сравнению с ним, я маленькая.
- Черт, я тоже маленький по сравнению с твоим отцом, - говорит Грей легкомысленно. Он преувеличивает, но не сильно. Папа на несколько дюймов выше этого парня. До того, как отец стал агентом, он играл центром в NBA. Он мог бы стать тренером, но папе всегда больше нравилось заключать сделки, чем нервничать об исходе игры.
- Ладно, но розовая? Этот цвет не кажется твоим, - говорит Грей, бросая взгляд на мою одежду.
На мне обтягивающие джинсы, винтажная футболка с изображением группы The Cure и красные чаксы. Ага, я и розовый цвет - не очень совместимы.
- Ну, дело в том, что папа часто путает нас с Фионой. Например, на одно Рождество он подарил мне домик для Барби, о котом мечтала Фи, а ей набор "сделай инопланетянина своими руками", который хотела я, - я пожимаю плечами. - Та же история с машинами. Я застряла в этом чертовом розовом Fiat, в который едва ли могу втиснуться, а низенькая Фи утопает в черной Acura MDX.
- Дерьмо, - Грей качает головой. - Это отстойно, Мак.
- Единственное, что меня утешает, так это то, что Фи тоже обидно.
- А почему вы просто не поменяетесь машинами?
Браво, вопрос на миллион долларов. Я барабаню пальцами по оконному стеклу.
- Во-первых, он купил нам эти машины. Как много детей могут похвастаться подобным? Мы знаем, что в этом вопросе нам повезло. И в ответ было бы не круто ранить папины чувства. Несмотря на его промахи, он был бы оскорблен, осознав свою ошибку. Папа старается ради нас, ну, знаешь? Он просто... немного невежда, когда дело касается его дочерей.
Грей кивает, но грусть, которая присутствует в выражении его лица, говорит мне о том, что парень не имеет ни малейшего представления о жизни с такими родителями, как мои. До сегодняшнего дня мы не говорили с ним о семье. Я не упоминала об этом, потому что Грей планирует подписать контракт с моим отцом в роли его агента.
Не желая портить атмосферу нашего общего счастья, я улыбаюсь парню.
- К тому же, я уже привыкла к своей маленькой девчачьей машинке. И думаю... - я толкаю его руку локтем, - я никогда бы не увидела, как ты втискиваешься в нее, если бы папа сделал все правильно.
Грей смеется, а затем едва заметно кивает головой.
- О, да, конечно, это стоит всех мучений.
- Так и есть, малыш.
В его голубых глазах вспыхивают искорки веселья, когда парень бросает на меня мимолетный взгляд, прежде чем снова сфокусироваться на дороге.
- И возможно, мы бы никогда не встретились.
От этих слов между нами появляется нечто теплое и нежное. Может, я слишком сентиментальна, но сама мысль, что я могла бы не познакомиться с Греем, вызывает желание расплакаться. Или может я просто очень устала.
Грей прокашливается.
- Куда мне тебя отвезти?
- Ресторан Сити.
Когда от удивления парень приподнимает бровь, я бросаю на него почти убийственный взгляд.
- Ты не поверишь, как сильно я хочу порцию хрустящей жаренной курицы в панировке из сухариков.
- О, боже, она еще и ест, - говорит Грей, обращаясь к моей машине. - Да это же девушка моей мечты.
- Просто отвези меня в ресторан, Кексик.
- Легко, Специальный Соус, я добуду для тебя твою курочку, - он усмехается, открывая окно и прибавляя звук радио. Ветер развевает наши волосы, пока музыка льется из динамиков машины. Счастье струится по моим венам, такое светлое и заполненное пузырьками, словно шампанское. Как же хорошо оказаться дома.
На момент окончания старшей школы я уже знала, куда хочу двигаться дальше. Мой взгляд был устремлен на колледж Сары Лоуренс, я жаждала влиться в студенческую жизнь. Данная перспектива так сильно меня взволновала, что пока все еще носили свои академические шапки и мантии, я паковала чемоданы. На протяжении всей учебы я была тише воды, ниже травы, грызла гранит науки и благодаря своим усилиям закончила учебу на год раньше.
Сейчас, когда я уже не студентка, то чувствую себя, словно загнанное в тупик животное. Друзья, которые у меня были, разбежались по четырем сторонам света, сделав следующий шаг в своей жизни. Оказывается, довольно одиноко стать выпускником. Так одиноко, что я начинаю понимать, почему многие люди автоматом поступают в магистратуру, стремясь пережить это чувство единения и дружбы еще раз. Но в отличи от них мне сейчас нужен академический перерыв. К тому же теперь я уже не одинока. Я здесь с Греем, который, кажется, заполняет собой все пространство; вот прям буквально, из-за своего роста и энергетики, кажется, что парень владеет своей собственной солнечной системой, вокруг которой вращается вихрь планет и звезд.
Прямо сейчас он удобно устроился на диванчике, закинув свою длинную руку на его спинку. Солнечный свет пронизывает его русые волосы, а легкая улыбка играет на его губах.
- Что? - спрашиваю я перед тем, как откусить еще один кусочек курицы. Невольно испускаю стон. Кажется, что я хотела хрустящей, золотистой, сочной и вкусной жареной курицы уже лет так сто. Короче говоря, это рай земной.
Грей улыбается до ушей.
- Просто мне нравится наблюдать, как ты поедаешь эту курицу.
- Ты говоришь об этом, как о чем-то незаконном.
Он смеется.
- Что ж, в твоем исполнении это выглядит, как нечто незаконное.
Я собираюсь сказать ему отвалить, конечно, оставаясь при этом максимально милой, когда Грей закатывает рукава до локтей, и кое-что на внутренней стороне его предплечья отвлекает меня.
- Эй, что это? - я хватаю его запястье и аккуратно поворачиваю руку, чтобы разглядеть тату, украшающую его предплечье от кисти до места сгиба руки. Она состоит из математических символов, сделанных голубыми чернилами.
Грей немного напрягается, шумно вдыхая. А затем спокойно выдыхает и отвечает обыденным тоном.
- А, ты об этом, - он кивает в сторону моего пальца, кончиком которого я обвожу контуры символа на его запястье, - этот называется Тождество Эйлера, - его голубые глаза встречаются с моими. - Насколько ты сильна в математике?
Я кривлюсь.
- Ну, я проходила курс высшей математики, потому что он входил в список обязательных предметов. Но сдала я его лишь благодаря своей силе воли и краткосрочной памяти. Должно быть, ты разбираешься в этих штуках.
Грей понимающе улыбается.
- Ладно, тогда поясню тебе все в двух словах. Математики часто называют тождество Эйлера самым красивым математическим уравнением из-за его наглядной простоты, и потому что оно связывает пять фундаментальных констант, или полей, математики.
- Поверю тебе на слово, - я глажу пальцем вдоль уравнения перед тем, как перехожу к следующей татуировке в виде длинной последовательности чисел с дробями, буквами и еще кучей всего, что разом похоже на абракадабру. - А эта?
- А, это базовое доказательство формулы Эйлера, - он смотрит на меня, веселясь. - Я мог бы объяснить тебе его, но...
- Все в порядке, - говорю я быстро, на что Грей смеется. А я продолжаю медленно поглаживать место татуировки. Они выполнены на отлично, изящный подчерк в какой-то степени кажется женским. И хотя доказательства и уравнения написаны вперемешку, вместе они выглядят как единое целое. - Я не знала, что ты увлекался математикой.