Его учили – всегда и везде первым делом обзаведись оружием. Он обыскал весь зал и стал обладателем двух круглых, отполированных множеством рук палок, которыми он умел пользоваться в бою, и нескольких гвоздей, которые он, как смог, выпрямил. Еще бы удавку… но ее он соорудить не сумел, не было ничего подходящего. Пока хватит и этого, если войдут, он встретит врага уже не с голыми руками.
Дальше – он тщательно оглядел все стены, но нигде не нашел ни малейшего следа присутствия видеокамеры. Он был опытным человеком и знал, куда смотреть и сколь мал бывает объектив, но видеокамеры не было. Это подорвало его уверенность в том, что он в руках СРС. СРС – они работали по единым лекалам, и если его привезли в центр пыток или просто в центр временного содержания, то тут должна быть видеокамера. Но ее не было.
– Да пошли вы, ублюдки траханые! – заорал капитан и шарахнул ногой в дверь, надеясь, что его услышат. Но его никто не услышал.
Делать было нечего – надо было выбираться. Первым делом он простукал стены и понял, что все они построены крепко, никаких скрытых дверей, замаскированных штукатуркой, нет, и просто так не выбраться. Решетки на окнах – они были приварены к мощным штырям, которые были вделаны в стену и выглядели очень солидно. Просто так не вырвать, не было видно никаких следов разрушения. Можно было подковырять гвоздями, рано или поздно это даст результат, потому что металл прочнее любой стены, но это долго. Поэтому начать надо с самого простого.
Двери. Света уже не хватало, по полу бежали густые, черные тени, но капитан успел осмотреть одну дверь за другой и понял, что дело плохо. Изнутри замка вообще не было, но дверь была заперта. Это значит, что с той стороны висит навесной замок, до которого ему не добраться. Он подергал двери… тяжелые, металлические, со временем они проседают под своей тяжестью, и ослабевают петли. Но, увы, тут ему не повезло. Двери прочно стояли в косяках, никакого люфта. Такие двери обычно стоят в складах, где хранят что-то ценное.
Черт бы все побрал…
Капитан прошел по полу, в нескольких местах – с силой подпрыгнул. И снова неудача. Ни в одном месте он не услышал по звуку, что под полом есть свободное пространство. Значит, и пол разбирать бесполезно.
Делать было нечего – по сломанной шведской стенке он подобрался к тому месту, в которое были вделаны решетки, к стальным штырям, торчащим из бетона. Неужели это часть арматуры в железобетонной плите… да быть не может. Он решил, что сначала попробует расковырять один из таких штырей, посмотрит, что к чему, – и только потом примется за двери. Странно, но одиночество в запертом помещении успокоило его, он почему-то стал воспринимать запертые двери как защиту от внешнего мира, здесь он не был загнанным зверем, по следу которого идут продажные эсэрэсники и мексиканская полиция. Он слез обратно, подтащил один из матов, чтобы сыпалось на него – мало ли – потом опять залез. Зацепившись поудобнее, он взял в руку свой единственный инструмент – гвоздь и принялся за работу.
Работа была несложная, муторная, она затягивала и отвлекала. Было уже темно, совсем темно, он висел как обезьяна на стене и скреб бетон, частицы стены падали вниз невесомыми пылинками, время от времени он проверял мощными рывками свою работу – и в последний раз ему показалось, что дело сдвинулось с мертвой точки. Руки затекли, и ноги тоже, но он и не подумал прекращать работу, знал, что организм приспосабливается ко всему – и скоро он просто забудет о том, как он устал.
Может быть, из-за монотонной работы, может, из-за усталости он пропустил момент, когда к двери подошли люди. Только когда чуть стукнул – сталь о сталь – замок, который взяли в руки, только когда едва слышно хрустнул замок – он понял, что за дверью кто-то есть. Мат приглушил звук и смягчил силу падения, он моментально схватил подготовленные у стены палки и на цыпочках перебежал к стене, рядом с дверью. Прижался, замахнувшись одной из палок, чтобы нанести удар без промедления. Ему нужно было оглушить одного, прикрыться им и забрать его оружие. Потом будет еще веселее, – если он будет к тому времени жив.
Дверь распахнулась бесшумно на смазанных графитовой смазкой петлях, она открывалась внутрь, а не наружу – тот, кто ее ставил, знал, что делает. Какое-то время все было тихо, потом внутрь темного зала ударил луч фонаря, галогенного, скорее всего даже подствольного. Капитан отвернулся, но фонарь погас.
– Эй, парень! – кто-то сказал по-английски. – Брось, что там у тебя есть, и выходи на середину зала. Иначе через десять секунд – бросаю вспышку и слезогонку, тогда посмотрим, какой ты крутой. Тут с тобой поговорить хотят, а не разобраться.
Делать было нечего. К тому же слово «слезогонка» – граната с раздражающим слизистую газом типа CS – знали немногие, только те, кто служил в полиции или спецслужбах.
– Я выхожу, – сказал капитан.
Гулко бросил на пол одну палку, потом другую. Пошел на середину зала, ощущая спиной внимательный взгляд. Возможно, даже не один.
Из темноты снова ударил луч галогенного фонаря, прямо в лицо. Капитан Риц-Дэвис закрыл лицо руками и выругался:
– Какого…
– Я вхожу, парень. Не делай глупостей. У меня «Clandestine-12», знаешь, что это такое? Никакого шума, и мозги по стене.
Капитан знал, что это такое. САС закупило с десяток таких комплектов для оперативников, работающих в Белфасте. Правда, там это применялось для тихого и быстрого проникновения в помещения.
– Кто ты такой, парень?
– С тобой хотят поговорить. Предложить работу. Встань вон у той, второй двери и не делай глупостей.
Делать было нечего – капитан Риц-Дэвис сделал так, как сказали. В темноте – обычно он нормально видел в темноте, но тут галогенная лампа – вспышка отняла у него ночное зрение, и надолго, видимо, так было задумано специально. Было слышно, как кто-то, шаркая, идет по полу, как что-то (или кого-то) тащат.
– Дайте свет! – приказал кто-то.
Под потолком вспыхнули лампы. Черт возьми, здесь был свет! Он видел лампы наверху, тоже забранные решетками, но он не нашел переключателя и решил, что освещения нет, оно сломано. Наверняка выключатель просто был за запертой дверью, вот и все.
Капитан встретился глазами с человеком, полноватым, с неухоженными седыми волосами, глубокими шрамами на лице – след одного из давнишних покушений, – и почувствовал, как желудок проваливается в пятки. Он знал этого человека – в числе прочего при заброске агента его обязательно знакомят с ситуацией в зоне проведения операции, дают обзорную сводку по политической, экономической ситуации, формальных и неформальных лидерах. Это лицо он узнал… это лицо не мог не знать любой сотрудник спецслужб, потому что за поимку этого человека была назначена награда в пятьдесят миллионов долларов и он много лет находится в списке самых разыскиваемых ФБР людей под номером один.
Этот человек, сидящий на заботливо принесенном кем-то стуле, отставив в сторону ногу, в которой, по данным СРС, был искусственный коленный сустав – этот человек и был боссом всех боссов. Это был Мануэль Альварадо.
– Когда Хосе Марсель Вега начинает болтать, умный человек хватается за пистолет, – хриплым, с каким-то присвистом, говорящим о нездоровых легких, голосом сказал Альварадо, – среди своих он зовется el pajaro, пташка. Эта пташка красиво поет, но умный человек никогда не забывает, что может скрываться за красивым пением.
Несколько человек стояли за Альварадо, все они были одеты в одинаковую форму и не выглядели бандитами. Маски на лицах, но в этой стране маски носили все полицейские, потому что мексиканская мафия имела дурную привычку мстить, и мстить не только полицейским, но и их семьям. Хуже было то, что капитан Риц-Дэвис опознал форму и знаки различия мексиканской морской пехоты, очень тренированных и подготовленных бойцов. Вооружены они были только что закупленными в САСШ автоматами «AR-20» и легкими пулеметами «Colt IAR». У одного и в самом деле было ружье 11–87 с глушителем – зловещее «Clandestine-12». Хуже того – на всех автоматах были подствольные гранатометы. Если сам автомат в Штатах купить довольно легко, то подствольный гранатомет тебе не продадут, а еще сложнее приобрести под него гранаты. Подствольный гранатомет – верный признак регулярного военного формирования, а не банды.
– Выйдите все!
Люди в масках и в камуфляже, сильно похожем на русский, основной, типа «серый волк» или североамериканский для городского боя, начали покидать помещение. Последний прикрыл дверь, именно прикрыл, капитан не услышал, как сработал замок.
Трость? Однозарядный пистолет в трости?
– Я удивлен, что ты так легко купился на уловку старого воробушка, англичанин. Это не соответствует тому, что я знал о вас раньше. Кстати, пока ты не бросился на меня, можно я буду звать тебя англичанин?
– Да, сэр, – сказал капитан, и в самом деле измеряя расстояние. Скорее – на всякий случай. Без твердого намерения.
– Да, сэр, – сказал капитан, и в самом деле измеряя расстояние. Скорее – на всякий случай. Без твердого намерения.
– Так вот, англичанин… Ты, наверное, хочешь знать, откуда я знаю про британцев?
Капитан промолчал.
– Дурное воспитание, – заметил Альварадо, он говорил неспешно, тщательно проговаривая каждое слово, как человек, которому в этой жизни уже некуда торопиться, – так вот, англичанин, я узнал об англичанах, когда посмотрел несколько фильмов про Джеймса Бонда.
Капитану стоило большого труда сохранить невозмутимость лица.
– И если ты скажешь: ты сдурел, старик, – то ты сильно ошибешься. Я умею смотреть в самую суть. Синематограф… окно в другие миры. Ведь фильмы про Джеймса Бонда снимались в Великобритании?[53]
– Да, сэр.
Старик довольно улыбнулся при слове «сэр». Правильно его предупреждали на курсах – малоцивилизованные народы, хотя на словах ненавидят Великобританию, на деле тянутся к ее обычаям, традициям, стараются их воспроизводить и считают жизнь на острове эталоном. Этим пользуются – посчитайте хотя бы количество частных школ и университетов на острове, – и этим должны пользоваться вы в своей работе.
– Синематограф – это не просто синематограф. Там показана жизнь Великобритании, то, как британский джентльмен действует в разных ситуациях. Этого не скроешь… я слышал, что одного из исполнителей роли Джеймса Бонда возвели в рыцарское звание?[54]
– Да, сэр.
– Этого следовало ожидать. Этот актер мне всегда нравился… настоящий джентльмен…
Альварадо посмотрел на неподвижно стоящего капитана САС тяжелым, давящим взглядом. Это чувствовалось – каким бы Альварадо ни был бандитом, человеком он был незаурядным, харизматичным и с явным дарованием. Оно и понятно – бандит просто останется бандитом, он не пойдет в политику и не станет мечтать о создании нового государства. А ведь все великие империи начинались с мечты.
– Ты допустил пару ошибок, англичанин. Ошибка первая – если ты приехал в страну, в которой тебя никто не знает, ты должен представиться, сказать, кто ты такой и зачем приехал. У нас в стране не может быть беспредела, который устраивают посторонние, нам хватает своего.
Старик тяжело смотрел на капитана, и тот понял, что он ждет ответа. Возможно, от этого ответа зависит то, выберется ли он из этой передряги живым.
– Сэр, специфика моей работы не позволяет раскрывать информацию посторонним о моей деятельности, – сказал капитан, искренне надеясь, что этот старый козел подумает, что именно так должен сказать его любимый герой Джеймс Бонд.
Старик покачал головой:
– Нет, ты пошел и рассказал о том, зачем приехал. Но рассказал об этом тем, кто после этого решил тебя убить.
Альварадо с довольным выражением лица, с которым никак не вязался тяжелый, ищущий взгляд, смотрел на капитана, который искренне пытался понять, кто же все-таки правит в этой стране и какого черта вообще происходит.
– Больше я не повторю подобной ошибки, – нашел ответ капитан.
– Правильно, потому что будешь мертв. Я ухожу от этих ищеек уже больше тридцати лет, но тебя они настигнут за неделю. Это ты убил североамериканцев на заднем дворе отеля?
– Да, – не стал скрывать капитан.
– А матазетас на стоянке?
– Да.
В помещении повисло молчание. Тяжелое, недоброе…
– Это хорошо… – наконец подвел итог Альварадо, – и те и другие заслужили смерть, и не раз. Собственно говоря, они заслужили куда худшую смерть, ведь ты знаешь, что такое смерть в Мексике, англичанин?
Он знал. Перед тем как отправиться в эту страну, посмотрел видео в архиве. Впечатлительного человека записи с четвертованными, кастрированными, разорванными на куски, сожженными людьми могли довести до инфаркта.
– Знаю.
– Это не просто так, англичанин. Но ты этого не знаешь. Для тебя, цивилизованного человека, мы варвары, и больше никто, так?
У капитана возникло очень неприятное ощущение, что старик играет с ним, как кошка с мышкой. Видимо, он слишком много провел таких кровавых игрищ, итог которых всегда один, и научился получать от этого удовольствие.
Хотя при чем тут мексиканская морская пехота? Они у него на жалованье? Или правительство приказало охранять его?
– Я не просто так говорю с тобой, англичанин. Ты прибыл сюда – и не представился. Ты приехал в тот город – и не представился. Но это не такое большое… хе-хе… прегрешение, чтобы на него обращать внимание. Знаешь, а тебя ищут по всей стране.
Англичанин не ответил.
– Ты ехал сюда, чтобы сесть на самолет?
– Да.
– Есть кое-что получше для тебя, англичанин. Но сначала ты должен мне ответить на один вопрос, и ответить правдиво: ты работаешь на Эм?[55]
Заповедь номер одиннадцать – не попадайся. Никогда не попадайся. Заповедь номер двенадцать – лги, отрицай все. Лги, когда ты на свободе, и лги, когда ты в неволе, настоящий разведчик – это прирожденный лжец. Источник рекомендаций – Библия для разведчика, издание восьмое, исправленное и дополненное. Шутка.
Но сейчас капитану было не до смеха. И он отчетливо понимал – если бы его хотели убить, его бы просто убили. Уже давно.
– Я выполнял некоторые поручения этого джентльмена, – осторожно ответил капитан.
– И оставил хорошее впечатление о своих возможностях?
– Полагаю, что да.
Старик неожиданно грохнул об пол кончиком палки, в тишине это прозвучало как выстрел. Капитан непроизвольно вздрогнул.
– В таком случае я хочу, чтобы ты оказал мне услугу, англичанин. Я хочу, чтобы ты связался с мистером Эм и сказал ему, что Мануэль Альварадо устал и готов сменить команду. Ты понял, о чем я говорю? Устал и готов сменить команду.
Капитан знал, о чем идет речь. Знал – и не мог поверить своим ушам. Сменить команду – это то же самое, что и «выбрал свободу». На сленге разведки это означало, что агент готов перейти под покровительство другой разведки.
И если речь шла про Мануэля Альварадо, то это было важнее любой компрометации князя Воронцова. Что бы он ни сделал.
10 июня 2012 года.
Лондон, Великобритания.
Подземный укрепленный комплекс
под Даунинг-стрит. Заседание Комитета
безотлагательных решений (КОБРа)
Десятого июня, в один из первых дней этого последнего мирного лета, из Мексики экстренным каналом связи была передана информация, которую получил капитан Риц-Дэвис, и в этот же день состоялось одно из двух заседаний КОБРы, которые привели к началу Второй мировой войны…
КОБРа, или Комитет безотлагательных решений, представлял собой организацию, которая официально не существовала, но для Британии это было нормально, там вообще больше опирались на силу традиции, чем на силу закона. Этот комитет представлял собой совет высших военных, морских и разведывательных чиновников Империи, он собирался с конца двадцатых годов, но его существование было узаконено секретным решением Кабинета министров только в конце шестидесятых, когда начался терроризм в Ирландии. У русских был Совет безопасности, у североамериканцев – Совет национальной безопасности, а вот у британцев была КОБРа.
Состав КОБРы не был регламентирован жестко, при каждом премьере происходили небольшие изменения, точно так же не было жестко определено – входит ли в состав КОБРы Его Величество Король. Официально – нет, король в мирное время вообще не входил ни в какие советы, имеющие отношение к обороне и безопасности Империи. Неофициально же – при Ее Величестве Елизавете Английской – в состав КОБРы входил ее супруг, принц-консорт Филипп, а сейчас присутствовать на заседаниях КОБРы изъявил желание Его Величество Король. Также в состав постоянных членов КОБРы входили премьер-министр, постоянные секретари премьер-министра по вопросам обороны и по вопросам безопасности (а министр обороны – нет!), директора Ми-5, Ми-6, Штаб-квартиры правительственной связи, первый морской лорд. По внутренним делам – обязательно было присутствие генерального директора Скотланд-Ярда, но сейчас его не пригласили. Зато присутствовал министр обороны и сам Его Величество Король…
У КОБРы не было ни постоянного штата – ее обеспечивали сотрудники разведки и канцелярии премьер-министра, – ни постоянного здания, где они могли бы собраться. Обычно собирались в одном из старых замков, не далее ста километров от Лондона, чтобы далеко не ездить – замок снимали на один раз, или кто-то из патриотично настроенных дворян предоставлял замок бесплатно. Лучший способ не допустить прослушивания – не иметь постоянного помещения и часто менять временные пристанища. Но сейчас они собрались в старом, расконсервированном и сильно переделанном после минометной атаки девяносто шестого года бункере под канцелярией премьер-министра на Даунинг-стрит, десять. Официальным прикрытием для КОБРы было расширенное заседание правительства – в широком составе правительства Британской Империи – несколько десятков человек. Потом, когда заседание правительства закончилось, нужные люди спустились в бункер…