А если есть такие вопросы – последствия таких вопросов становятся масштабными и многогранными…
Сразу и с ходу компрометируется весь канал связи между некоторыми североамериканскими политическими элитами и русским домом Романовых. А как он может не быть скомпрометирован, когда на нем изначально сидит британский агент? Получается, что все договоренности, вся информация попала в руки британцев – и ее уже нельзя считать надежной. Гениальный парадокс этой схемы в том, что британцы получали пользу от информации, которую они не знали: какой бы она ни была, она будет скомпрометирована. Сразу же возникали вопросы у североамериканцев. Что творится у их новых союзников, если один из наиболее доверенных лиц Романовых оказывается британским агентом? А сколько еще таких агентов ждут своего часа? И как можно доверять союзнику, высшие эшелоны власти которого кишат британскими агентами? И как можно разворачивать тихоокеанский союз на замену атлантическому, если британцы будут знать каждый шаг новорожденного политического объединения?
Таким образом, на смену тихоокеанскому потеплению придет тихоокеанское недоверие и враждебность, люди из «прорусской» партии будут вынуждены покинуть свои посты, а Америка убедится, что старый друг – лучше новых двух.
Такова стратегия. Остается тактика…
Как забросить информацию, чтобы в нее поверили? Ведь и с той и с другой стороны сидят далеко не дураки. У них есть свои интересы, и они отлично понимают, что никто ничего не будет делать без своего интереса. Это с какой такой стати британцам раскрывать своего ценнейшего, много лет работавшего на них агента, взамен на что? Если он и в самом деле их агент. Прямых доказательств нет, косвенным никто не поверит.
Запустить информацию через Россию? Грубее ошибки придумать сложно.
Если запустить информацию через Россию – в нее просто никто не поверит. И не потому, что все такие недоверчивые, а потому, что она скомпрометирует слишком многих. Воронцов – дворянин, князь, если он продался англичанам – тень ляжет на все дворянство, на весь флот. Николай Романов не поверит в предательство своего старого друга. Руководство спецслужб, на которые работает Воронцов, будет защищать своего агента до последней капли крови – потому что его компрометация будет означать и компрометацию их и всей их многолетней работы. Его будет защищать МИД – потому что после такого скандала на месте отношений с САСШ останутся руины, все вернется в начало восьмидесятых. Наконец, не может быть, чтобы во время его работы князя Воронцова не проверяла контрразведка. Именно русская контрразведка – и скорее всего она даст заключение, что все это – не более чем грязная и наглая британская провокация.
А вот если запускать дезу через американцев…
Тут возможности куда шире. Во-первых, для североамериканцев князь Воронцов все-таки чужак. Во-вторых, они живут в обществе без аристократии и для них переход в другую команду, «выбор свободы» – всего лишь один из шагов, может, правильный, может, неправильный, но вполне возможный. Они не понимают, что такое аристократия и что такое дворянская честь – честь не отдельного человека, а всего дворянского рода, всех дворян в целом. Они не понимают, какую ненависть может испытывать тот же вице-адмирал Воронцов к Великобритании и к англичанам в целом – ненависть, которую русские аристократы учатся испытывать с рождения, когда им в лицеях рассказывают о британских злодеяниях по отношению к России. Прадед или дед князя Воронцова погиб в бою с британским флотом, и если для североамериканца это был бы просто исторический факт, то для русского это постоянное напоминание о необходимости отомстить. Так что североамериканцам поверить в предательство русского дворянина в пользу британцев куда проще, чем тем же русским.
В-третьих, в отличие от России в североамериканских спецслужбах существует значительная «атлантическая», пробританская партия, которая не упустит возможность ухватиться за эту историю и ткнуть своих коллег в грязь…
Капитан оторвался от чтения… Он кое-что вспомнил. Североамериканцы из североамериканской миссии связи в Лондоне… Шумные, говорливые… они снимали дома в Бельгравии, первым делом заказывали себе новый костюм взамен того, что купили на Пятой авеню в Нью-Йорке в магазине готового платья, и обижались, почему соседи не зовут их на файв-о-клоки[18]. Как же звать таких неотесанных хамов?
Им и впрямь можно впарить…
Остается один вопрос – технический. Как… Как, например, объяснить то, что князя Воронцова совсем недавно пытались убить, причем, судя по почерку и по трем трупам, которые никто не востребовал, – британцы. Это что же за разведка, охотящаяся на своих ценнейших агентов?
И тут планировщики операции проявили гениальность.
Все события последнего времени в Нью-Йорке можно объяснить тем, что агент Воронцов… вышел из-под контроля!
Такое часто бывает. Контролировать агентов очень сложно. Тех, кто работает на две-три разведки разом – особенно. У них нет чести, совести, моральных ограничений, они плюют на закон. Им не нужно возвращаться на Родину, потому что у них нет Родины – есть норы, в которых можно отлежаться, и есть страны, которые не выдают. Рано или поздно должен был выйти из-под контроля Воронцов, и вот он вышел. А почему бы и нет? Человек обосновался в стране свободных – САСШ, заработал немало денег, окружил себя охраной. Почему бы ему и в самом деле не стать свободным от обязательств, которые он взял десяток с лишним лет назад, чтобы не закончить свою жизнь на виселице?
Британская разведка приняла решение ликвидировать своего бывшего агента. Это ее право – чтобы не растекалась информация и в назидание остальным, кто может решить, что и он свободен от обязательств. Однако ликвидация сорвалась, и князь Воронцов устроил скандал, приплетя в свою грязную игру североамериканские государственные интересы.
Вот этого североамериканцы уже не простят. Никогда, никому и ни за что. Для достижения своих личных целей подозрительный русский устроил скандал и провокацию со стрельбой, погибли полицейские, под удар поставлена дружба САСШ и Великобритании. Теперь канал связи компрометируется еще больше: получается, что Воронцов – разложившийся тип, которому нельзя доверять ни на грош, который путает личное с государственным и еще непонятно, от чьего имени говорит – то ли от имени Российской Империи, то ли от себя лично. И чего стоят достигнутые через него договоренности?
Гениально.
Вброс информации в игру – просто, как и все гениальное. Воронцов сейчас в Мексике, это зона вооруженного конфликта, там у него свои люди. Британцы, потерпев одно поражение, затевают новую операцию и посылают в Мексику опытного оперативника, ранее проходившего службу в спецподразделениях. Задача – убрать перебежчика самостоятельно или привлечь к работе специалистов, которых в Мексике полно. Перед тем как начинать действовать, он выходит на местного знакомого офицера из СРС и сообщает ему о своем присутствии и намерениях. Заодно немного проговаривается – недостаточно, чтобы впрямую понять, о чем речь, но достаточно для того, чтобы начать копать. Дальнейшее североамериканцы сделают все сами. Информация, которую ты добыл лично сам априори воспринимается как истинная, даже если есть серьезные прорехи и несостыковки. Ты считаешь ее истинной и не замечаешь несостыковок, потому что любишь себя и не хочешь обесценивать свою работу.
Гениально. Осталось только одно – попасть в Мексику и там попытаться выжить. А так – гениально…
Сдав секретные бумаги и выйдя на улицу, он взял в гараже Службы неприметный темный «Ровер» и покатил в Сохо. Сохо, богемный район Лондона, отличался тем, что там проживали очень интересные люди, там, и только там, в Лондоне можно было отведать «зеленой феи», запрещенного абсента, и еще там очень легко было уходить от наружного наблюдения. Капитан знал этот район как свои пять пальцев – со всеми проходными двориками и черными ходами в подъездах.
Но «наружки» за собой он не заметил. Видимо, Бернштайн решил оставить его в покое, посчитав, что купил его с потрохами за пять тысяч фунтов. Кстати… на обратном пути надо наведаться в банк, где арендована ячейка. Пусть полежат там.
Капитан зашел в небольшой бар, заказал ленч грузчика, безалкогольного пива и телефон, чтобы позвонить. И то, и другое, и третье ему предоставили, номер он набрал по памяти, никогда не записывал…
Ответили после черт знает какого гудка.
– Who dares wins[19], – сказал капитан в трубку.
– Кто это? – отозвалась трубка после долгого молчания.
– Водоплавающее дерьмо из Шанхая, – ответил капитан, – там же, где и раньше. Пойдет?
– Два часа.
В трубке забились гудки.
Два часа… Как раз хватит на то, чтобы появиться в банке. Поставить машину на прикол, переодеться и взять такси. В таких делах – лучше именно такси.
Капитан зашел в небольшой бар, заказал ленч грузчика, безалкогольного пива и телефон, чтобы позвонить. И то, и другое, и третье ему предоставили, номер он набрал по памяти, никогда не записывал…
Ответили после черт знает какого гудка.
– Who dares wins[19], – сказал капитан в трубку.
– Кто это? – отозвалась трубка после долгого молчания.
– Водоплавающее дерьмо из Шанхая, – ответил капитан, – там же, где и раньше. Пойдет?
– Два часа.
В трубке забились гудки.
Два часа… Как раз хватит на то, чтобы появиться в банке. Поставить машину на прикол, переодеться и взять такси. В таких делах – лучше именно такси.
Направляясь к себе домой, он остановился у круглосуточного интернет-кафе, купил час времени в Интернете. Пятнадцати минут изучения прессы хватило для того, чтобы понять, в какое дерьмо вляпались эти два высокопоставленных ублюдка. И самое главное – теперь они и его тянут за собой.
Встретились через два часа, когда уже стемнело – на сей раз в баре Вест-Энда, довольно дерьмовом. Бар этот делился на две части – в одном просто можно было выпить и немного перекусить, в другом были кабинки с дыркой, и можно было пообщаться с дамами. Дамы эти отличались изрядной… э-э-э… массивностью, но тут на вкус и цвет товарищей нет. Капитан брезговал дамами такого пошиба еще и из-за того, что на руках у многих можно было увидеть красные точки от внутривенных инъекций.
Капитан подождал своего визави на улице, точнее, не на улице, а на чердаке дома, стоящего напротив. Он вскрыл английской булавкой замок подъезда старого доходного дома, осторожно поднялся по провонявшей кошачьей мочой лестнице и поднялся на чердак. Тут все было тихо – только негромко переговаривались между собой голуби да надо было следить, чтобы не вляпаться. Голуби – это хорошо, если вести себя достаточно осторожно и не спугнуть их – они подскажут, если кто-то захочет подкрасться к тебе со спины.
Увидев полугоночный седан «MG», немного неуместный в антураже мрачных улочек Вест-Энда, капитан усмехнулся – человек, которого он спас во время операции в Шанхае, буквально полумертвым дотащил до порта с разъяренными головорезами тонга на хвосте, нанятыми, очевидно, русскими, по-прежнему не прочь был выпендриться. Налоги на такую машину, как эта «MG», в Соединенном Королевстве были немилосердными.
Проследив за тем, как его друг вошел в бар, капитан оставался лежать еще десять минут, внимательно наблюдая за улицей. Ничего подозрительного за эти десять минут не произошло. Не проехала на небольшой скорости по улице машина с лишней антенной на крыше, не припарковался фургончик молочника или доставщика цветов, не появились уличные торговцы или влюбленный, ожидающий свою пассию с букетом цветов. Это значит, что его друг не приволок за собой «хвост» и можно было идти. Да, это была Англия, старая добрая Англия, это был Лондон, но все равно капитан чувствовал, что его втравили в предельно скверное предприятие, и принимал все меры предосторожности, какие только возможно. Моральные качества новых руководителей Службы он оценивал верно – продадут за дрянной пенни.
В баре его друг сидел в углу так, чтобы смотреть за входом – навыки Службы, полученные в ходе операций за границей, навсегда остаются с тобой. Рядом сидела какая-то парочка в черной коже, причем девица была лысая, а парень – с длинным, нечесаным хаером. Верней, парень-то сидел, а девица лежала у него на коленях и… понятно, чем они занимались. Вот такая вот сейчас в Британии молодежь пошла.
– Привет, Джек, – капитан назвал своего друга не по имени, а оперативным псевдонимом, какой он использовал в зарубежных операциях, – как здоровье?
– Здоров, и слава богу. Я заказал эль, сейчас принесут.
– Эль? Пойдет…
Принесли эль – темное, крепкое британское пиво, почти не пенящееся. Капитан отхлебнул самую малость – нужно оставаться трезвым, а британский эль очень обманчив.
– Ты еще не ушел со службы? – поинтересовался Джек, бывший сасовец. Он выглядел как обычный работяга, но без пивного животика. И глаза – темные, напряженные и внимательные.
– Пока нет. Сам не знаю почему…
– Слышал, мадам Макинтайр развлекается вовсю…
– Да… – Капитан скривился от омерзения. По-видимому, поганая история с нетрадиционной ориентацией легального начальника Службы разошлась по всему городу. В принципе в этом не было ничего такого, в Лондоне лесбиянство и мужеложство были очень распространены, виноваты в этом закрытые пансионы раздельного обучения для мальчиков и девочек. И общее толерантное отношение общества к подобным мерзостям. Но в разведке до сегодняшнего времени такого не допускали.
Хлебнули еще раз, запивая неприятную тему.
– Ну а ты как? Все на поприще частного детектива?
Джек покровительственно усмехнулся:
– Ха… свежо предание. Ты что, так ничего и не знаешь?
– А что я должен знать?
– Парень, мы воюем в Бразилии!
– Вот как? – капитан знал, о чем идет речь, но намеренно поддерживал тему. – Что-то я не помню такого.
– Так припоминай, если тебе не хочется еще десять лет платить за ипотеку. «Эринис» только за прошлый год открыла три тысячи дополнительных вакансий, высосали все досуха. Моя служба, твоя служба – дядя Сэм платит за все. Я все ноги сбил, разыскивая ветеранов, еще не забывших, с какой стороны подходить к винтовке, и желающих получать от сотни до трех фунтов в день. В день, парень! Когда мы начинали, столько нам платили в месяц в качестве денежного довольствия! В моей службе остались одни пацаны…
Капитан смекнул – возможно, именно из-за этого произошла трагедия в Нью-Йорке. Всех корифеев сманили на частные хлеба на двойное-тройное жалованье, опыт передавать стало некому. Вот и итог.
– САС, СБС, Гвардейская бригада… Всем там найдется дело, это большое Эльдорадо, новый Дикий Запад. Кстати, парень, если ты не трахаешь эту вашу лесбу, то я бы тебе предложил…
– Нет, спасибо, – отказался капитан, – по крайней мере не сейчас.
– Да брось, – на столе оказалась визитка, – там, к тому же, девочки – смак… Пляжи… какого черта здесь сидеть, дышать смогом и пялиться на ублюдков – педиков и лесб. Вот, держи. Позвони, если тебе все окончательно осточертеет.
Капитан немного подумал, потом смахнул визитку в карман.
– Спасибо.
– Должен будешь. Так что?
Капитан Риц-Дэвис еще отхлебнул эля. Он не знал, как правильно начать.
– Вот что. Ты когда-нибудь слышал про парня по имени Александр Воронцов? Он русский дворянин, князь.
– Актив[20]?
– Только не наш. Русский или североамериканский. Айч-Пи-Ти.
Джек присвистнул:
– И что этот парень натворил?
– Из последнего – уложил троих твоих бывших коллег. Вглухую. Слышал что-то об этом?
– На днях приглашали в Герефорд. Я не поехал… – уклонился от четкого ответа Джек.
– Мне бы это приглашение не помешало.
Джек недоуменно посмотрел на бывшего боевого пловца.
– Набить морду могу тебе и я, зачем для этого ехать в Герефорд?
Основания для такого высказывания были – в Герефорде сильно недолюбливали боевых пловцов Специальной лодочной службы, чья штаб-квартира находилась в городе Пиль. В свою очередь, в Пиле недолюбливали специальных десантников, и визит боевого пловца в Герефорд, тем более тогда, когда спецназовцы только что похоронили своих коллег, тем более с вопросами, не мог закончиться ничем, кроме мордобоя.
– Поэтому мне нужна отмычка.
– И в этом качестве ты видишь меня?
– Именно.
Джек тяжело вздохнул:
– Черт бы тебя побрал, капитан…
Капитан Риц-Дэвис молча ждал. Он знал, что в одиночку ему туда наведываться нельзя, но его друг пройдет через любые двери. САС – это было больше, чем просто двадцать второй полк британской армии, больше, чем специальная авиадесантная служба. Это было братство, закрытое для чужих и беспредельно открытое для своих. Джек мог задавать любые вопросы, тем более что уходил он оттуда по ранению и в звании сержанта-знаменщика.
– Жди здесь…
Джек пошел позвонить. В баре была настоящая телефонная кабинка, красная, не на выходе, а в самом баре, рядом со стойкой. Англия…
Капитан допил пиво и осмотрелся по сторонам. Парочка рядом уже закончила, и девица, которая могла бы считаться привлекательной, если бы не ее мейк-ап, облизывала губы. Губы у нее были покрашены в радикально-черный цвет.
– Что смотришь, папаша… – она заметила внимание к себе, – двадцать фунтов.
– Нет, спасибо, – отказался капитан. Удовлетворенный парень рядом с девицей никак не прореагировал на непристойное поведение своей подруги.
Папаша…
Как ни крути, а сороковник на подходе. Эта телка уже считает его папиком, папашей. Что дальше? Обычно такие, как он, покупают ферму в Индии или, если надоели проблемы, обосновываются где-нибудь в Испании на Коста-дель-Соль, на Берегу Солнца. Испания вроде как дружит со Священной Римской Империей, но принимает всех, в том числе – отставников британских специальных сил. Некоторые покупают там небольшой виноградник, некоторые нанимаются охранять туристов, некоторые становятся звеном в цепи межконтинентальной доставки кокаина – из Колумбии морскими яхтами и грузовыми судами он идет именно сюда, на побережье Испании. Или в Африку, но в Священной Римской Империи за наркоторговлю – виселица, и мало кто рискует.