Прошлым летом у нас не вышло, по объективным причинам, подготовить заказанное количество крабовых консервов, придётся добирать нынче. Потому и не пойдут наши корабли в Петербург, что нечего везти, ради нескольких сотен собольих шкурок гонять корабли через половину земного шара слишком накладно. Тем более, что налаженные связи с Бао и Ченом позволяли выручать за меха практически европейские цены. Так, что наши купцы повезут на юг добрую половину добытых мехов. Наши флагманы - "Альфа", "Бета", "Гамма" с наступлением весны отправились с мехами, оружием для повстанцев, и другими товарами на Формозу, и дальше в Кантон. Там они реализуют большую часть товара, затем пойдут все три больших парусника на остров Цейлон, закупать у аборигенов самоцветы в обмен на ружья. Будем базу на Цейлоне строить, уголь там запасать, удобную стоянку для судов выберем, с перспективой постройки своего порта. Клаас мужик тёртый, англичан ненавидит, они не один Цейлон у голландцев отобрали, думаю, Ван Дамме справится.
Но это две самые лёгкие миссии, остаются ещё две группы судов, смешанные - пароходы и шлюпы. Именно эти парни всё прошлое лето изучали берега Юго-Восточной Азии, в надежде найти возможных союзников против Китая. Далеко они не забрались, только до Камбоджи. Оказывается, королевство ведёт какую-то вялотекущую войну с повстанцами, видимо там свои Пугачёвы, и готовится к будущей войне сразу против двух врагов. На западе англичане лет десять назад захватили Бирму, выйдя на границу с Камбоджей. И правители королевства имеют все основания предполагать, что станут следующей жертвой колонизаторов. Но, больше всего кхмеры боялись китайцев, известных своей беспощадной жестокостью. Те как раз воевали в Сиаме, то есть, захватили северного соседа Камбоджи и показывали пример усмирения захваченной страны, очень не нравившийся кхмерам. Ребята продали в прошлом году там пару ружей и подарили одно чиновнику, предложив привезти любое количество. Остальное время торговали всякой мелочёвкой, надеясь на правительственные закупки. Но, видимо королевство прогнило насквозь, коли никто не обращает внимания на новейшее оружие. Поэтому я проинструктировал торговцев добираться до столицы Камбоджи, встретиться с чиновниками и предложить партию ружей.
Коли кхмеры откажутся покупать оружие, продолжим изучение побережья по захваченным картам, по возможности капитаны судов станут торговать и искать союзников. Не зря осенью привезли двух штурманов из Англии, оба с изъяном, одноногие, потому и согласились отправиться к чёрту на кулички. Но, дело знают отлично и за зиму успели выучить два десятка наших моряков взятию координат судна в море. Жаль, у нас нет хронометров, кроме тех, что стоят на трёх океанских кораблях. Слишком дороги они в Европе, а наши механики пока лишь ходики мастерят. Думаю, точные хронометры появятся не скоро, пока дальневосточные мореходы пользуются нашей продукцией - обычными механическими часами производства Владивостокской часовой артели, те ошибаются на пять минут в сутки, не больше. А сигналы точного времени слышны на всех кораблях, мы их в обязательном порядке радиофицируем. Прошлой осенью, кроме двух штурманов, из Британии привезли ещё трёх врачей. За зиму они провели вакцинацию коровьей оспы всех жителей Приамурья, горожан, имею в виду. Наших крестьян, башкир и вогулов, живущих в деревнях, мы с Палычем уговорили или просто заставили поставить прививку себе и семьям. С аборигенами шло хуже, там вакцинировались не больше десяти процентов, давить на них мы с Палычем не стали.
Ещё капитаны привезли из Европы четырёх немецких механиков, чеха-геолога и двух натуралистов, голландца и немца-профессора. Завербованных мной корабелов и преподавателей из Петербурга я не упоминаю, говорил об этом. С учётом уже имевшихся учителей, вполне достаточно для организации университета. Конечно, для России маловато, но, мы с Палычем не забывали наглого хвастовства америкосов, всерьёз называвших академией обычные шестимесячные курсы переподготовки*. Потому, ровно в Татьянин день, в январе 1779 года, новенькое, пахнущее смолой, здание Дальневосточного университета приняло первых студентов, всего двадцать восемь человек. В планах на нынешнюю осень у нас было создание медицинского училища, в этих маньчжурских болотах любая царапина может стать смертельной, да и детская смертность по-прежнему огорчала. Палыч настаивал на скорейшем создании пенициллина, полагаю, мы доживём до него.
Владивостокскую верфь за зиму расширили, надеемся через год получить нормальное океанское парусное судно размером с фрегат. Конечно, ставить на него сорок или шестьдесят орудий не собираемся. Хватит и десятка нарезных гаубиц калибра 100 миллиметров. Эти орудия моя гордость, мы не только освоили технологию нарезки стволов, но и отработали неплохую систему гидравлических противооткатных устройств, выдержавших при испытаниях шестьдесят выстрелов. Дальше я просто пожалел снаряды, вот так. Правда, пока гаубиц с противооткатными устройствами мы выпустили всего два десятка, разместили их во Владивостоке. Дальность выстрела орудий вышла нормальная, больше трёх километров, а с новыми прицелами Никиты артиллеристы уже разобрались. И боеприпасов на ежемесячные стрельбы мы не жалели. Фугасы на расстоянии свыше двух километров пробивали метровый слой древесины, полагаю, для вражеских кораблей вполне достаточно. На корабли эти гаубицы будем ставить без гидравлических противооткатных устройств, поставим простые пружинные, с запасом, на море всякое бывает, незачем пока разглашать конструкцию противооткатников.
Жаль, себестоимость гаубичных боеприпасов зашкаливала, каждый снаряд обходился в двенадцать рублей, напоминаю, больше месячной зарплаты рабочего. Зато пекли их по пять штук в день, успевай рассверливать стволы. Осенью мы собирались вооружить этими орудиями наш первый бронепоезд. Подаренные Володей паровозы с документацией помогли Николаю Сормову наладить их мелкосерийное производство, удешевив в четыре раза. К весне по нашим железнодорожным путям бегали двенадцать паровозов, да шесть ждали своей очереди на запасных путях. Паровые машины рабочие собирали по две в месяц, а ресурс парового двигателя достиг двух лет до капитального ремонта. Растёт культура производства наших рабочих, вполне возможно, скоро сможем нарезные карабины выпускать. Пока к автоматическому оружию мы даже не подбираемся. Хорошо, что первую нарезную винтовку соорудили, минимально возможного калибра, восемь миллиметров, остроконечная пуля со стальным сердечником. Начальная скорость полёта пули по моим расчётам вышла около семисот метров в секунду, прицельная дальность выстрела до километра. Жаль, такие винтовки приходится изготавливать вручную, со скоростью парового двигателя. А себестоимость их почти двести рублей, да патрон пятак.
Поэтому мы и решили, в Европу не соваться ни в коем случае, а посвятить лето домашним делам и изучению южных соседей. Как раз к ним и отправлялась вторая флотилия, так и не нашедшая прошлым летом Вьетнам. Вместо него к югу от Китая оказался какой-то Аннам. Судя по карте, из него и возникнет Вьетнам лет через сто или раньше. Этот Аннам оказался разделённым на два княжества. На севере князья Чинь, на юге княжество Нгуенов. С южанами воевали какие-то братья, опять местные Пугачёвы азиатского разлива, а, может и непризнанные племянники. Потому, что фамилия у тех братьев была тоже Нгуен, родственники, видимо. Воевали братья против южного княжества в союзе с северянами, уже третий год. Парни наши там засветились и на севере и на юге, подарили пару ружей там и там, в надежде завязать контакты. Но, как назло, никакого результата. Северяне, в которых мы были более заинтересованы, как в соседях Китая, ничего не хотели однозначно, самоуверенно считали свои границы нерушимыми.
Посоветовавшись с Палычем, мы плюнули на таких союзников против Китая, будем просто торговать с ними. Нам нужны свинец, медь и олово, чёрт его знает, найдём ли в Корее достаточное количество, надо в этом Аннаме поискать металлы. Тем более, что там находятся богатейшие залежи вольфрамовых руд. Вряд ли их уже разрабатывают, но своих парней я проинструктировал и показал образец вольфрама из наших полиметаллических отвалов. Чёрт возьми, хоть в Чили за медью корабли не посылай, больно далеко, надо ближе искать. Ничего, на год нам трофеев хватит, там будем думать. Читал я где-то, что в Маньчжурии есть месторождения меди, не привозят же китайцы медь для своих пушек из Англии. Поэтому основной задачей наших парней была торговля, пусть без всяких условий, но, с максимальной прибылью. Шмоток у нас хватало трофейных, а без ресурсов мы погибнем, никакое золото не поможет, от маньчжурских солдат золотыми слитками не отобьёшься.
Вот так, после отплытия торговых флотилий я собирался закончить эксперименты по изготовлению труб небольшого диаметра. Трубы, это необходимейший элемент практически всех машин, пока нам приходилось все трубки катать из медного листа, затем спаивать, это дорого и медленно. Научимся производить трубы горячекатаным способом, те же паровые машины подешевеют наполовину. А литые чугунные трубы я собирался применять для водопровода, не хрупкую же керамику ставить в сейсмоопасном районе. После освоения технологии литья труб перейду к трубопрокатным станам. Их я планировал собрать к осени, чтобы зимой спокойно отработать технологию. Прокатанные из нашей стали трубы вполне пойдут на миномёты, мы их сможем сотнями выпускать и гораздо дешевле. С такими мыслями я третий день работал на своём заводе, радуясь спокойному времени, когда меня отвлёк телефонный звонок дежурного в порту.
Вот так, после отплытия торговых флотилий я собирался закончить эксперименты по изготовлению труб небольшого диаметра. Трубы, это необходимейший элемент практически всех машин, пока нам приходилось все трубки катать из медного листа, затем спаивать, это дорого и медленно. Научимся производить трубы горячекатаным способом, те же паровые машины подешевеют наполовину. А литые чугунные трубы я собирался применять для водопровода, не хрупкую же керамику ставить в сейсмоопасном районе. После освоения технологии литья труб перейду к трубопрокатным станам. Их я планировал собрать к осени, чтобы зимой спокойно отработать технологию. Прокатанные из нашей стали трубы вполне пойдут на миномёты, мы их сможем сотнями выпускать и гораздо дешевле. С такими мыслями я третий день работал на своём заводе, радуясь спокойному времени, когда меня отвлёк телефонный звонок дежурного в порту.
- Тревога, воевода, чужие корабли в бухту заходят, азиатские, больше пяти было.
- Блин, - вырвалось у меня, неделю спокойно не прожить, - поднимай дежурный взвод в крепости и командира артиллеристов. Сейчас буду сам.
- Мужики, - посмотрел я на свою бригаду, - перерыв, вооружаемся и в порт, бегом. Сдаётся мне, придётся стрелять.
Когда мы подбежали к порту, чужих кораблей набралось в бухте восемь штук. Этакие сампаны или джонки, явно азиатской конструкции, полным ходом шли к берегу. Очевидно, намеревались причалить к нашей пристани, потому и время прилива выбрали, хитрецы. До ближайшего кораблика было метров двести, на палубе легко различались мужские фигуры, почему-то с мечами. Неправильно, пусть пройдут таможенный осмотр, решил я и выстрелил из своего карабина в воздух. Ноль эмоций, может, не расслышали? Я снова выстрелил пару раз, в воду перед носом первого кораблика. Те, казалось, лишь прибавили ход, словно не под парусом шли. Ба, да они хотят с нами воевать!
Я развернулся в сторону портовой батареи и махнул рукой, подавая приказ стрелять по кораблям. А своим ребятам крикнул, - разойдись по берегу! Это враги, огонь по готовности.
Затем улёгся на берег, выбирая себе цель, давненько мы не воевали. Пушкари начали стрелять после того, как я положил троих моряков. Но, их орудия исключительно поднимали волну, промахиваясь по юрким корабликам. После десятого жмурика, меня поддержали огнём мои литейщики, жаль, что их всего восемь человек. Ну, скоро народ подтянется, молодёжи у нас много, пострелять любят почти все. Ага, вот и первое попадание, один кораблик взлетел на воздух, разваливаясь на части, добрые взрыватели на снарядах. Калибр всего пять сантиметров, а красиво выходит. Лишь бы эти пушкари в панике мои гаубицы не применили, разорят, сволочи. В бухте вполне достаточно старых пушек.
Два кораблика всё же прорвались к берегу, высаживая десант, человек по сорок с каждого парусника. Я побежал к ним, успел только крикнуть своей бригаде, держать пристань. На бегу сменил магазин в карабине, жаль, что ношу всего два. С полусотни метров начал расстреливать высадившееся воинство, уложил десятка два, когда закончился магазин. Пришло время револьверов, я положил "Сайгу" за камень и пошёл вперёд, вынимая оба своих револьвера. Прилёгшие, было, азиаты, увидели меня без оружия и побежали навстречу, размахивая мечами. Могу не успеть, мелькнула последняя здравая мысль, их больше сорока. Других мыслей не осталось, одни рефлексы. Стрелял я аккуратно, чтобы не пропала ни единая пуля. Расстреляв первый барабан, поменял револьверы, успев пожалеть, что не левша. Когда закончились патроны во втором револьвере, я бросил его в кобуру. Всё, придётся врукопашную, что-то их много для меня одного, может, отступить? Пока догоняют, перезаряжу револьверы?
Оглянувшись, я нервно рассмеялся. Ко мне бежали, размахивая револьверами и помповиками, человек тридцать наших горожан. Вдвое больше владивостокцев уже стояли на причале и расстреливали бедных азиатов. На волнах залива качались всего три кораблика, которые уже никуда не спешили. Надо языка взять, а то так и не узнаем, кто был, пришла запоздалая мысль. Нет, не запоздалая, остатки неосторожно высадившихся на берег азиатов бросают свои сабли и падают на песок, закрывая голову руками.
- Филя, возьми человек трёх живыми, - говорю я пробегающему мимо меня лейтенанту. Быстро он бегает, до его батареи полчаса хода.
К счастью, кроме меня, об этом вспомнили многие, и пленных набрали три десятка. К счастью, потому, что все они оказались японцами, а у нас никто японского языка не знал. И только один из пленников говорил по-корейски. Как я этому радовался, когда мы разобрались во всём. А разобрались мы в этом только через три дня, перед этим, в горячке, сильно поломали пальцы некоторым пиратам. Да, это оказались японские пираты, и наш переводчик рассказал много интересного о себе и японских пиратах, в частности. Япония была разделена на несколько десятков княжеств, постоянно конфликтующих между собой. Учитывая, что своей продукции островитяне производили немного, промышленности не было, торговля не давала достаточного дохода. Вот и вынуждены были "бедные, несчастные пираты" грабить побережье материка. Это я аргументы пленников цитирую.
Однако, удачно отбитое нападение пиратов заставило нас изменить схему обороны и охраны города. Мы дополнительно вынесли два наблюдательных поста из бухты на побережье океана, рассчитывая со временем провести туда телефонную связь. Пока же оборудовали посты длинноволновыми рациями и запасом хвороста, на случай их отказа, для подачи сигнала дымом. И, оборудовали на заводе паровых машин гудок, разъяснив всем горожанам систему сигналов. Один гудок - нападение с моря, два гудка - с суши, три гудка - опасность, бегите домой за оружием. В любом случае, нашёлся повод проверить нашу готовность к обороне и устранить недостатки. Опять организационные хлопоты отвлекли меня от производства, но, в отсутствие Палыча, занимавшегося железной дорогой от Быстровска к Нингуте, я, как обычно, заметно переживал за оборону.
Перебравшиеся во Владивосток корейцы, помогали в допросах пиратов. Они и рассказали, что японские пираты много веков терроризируют побережье, особенно Корею. Спрашивать у них, почему корейцы не разгромили это пиратское гнездо, я не стал, вспомнив многовековой статус Кореи, как вассала. В прошлом вассала монголов, теперь вассала китайцев, в будущем, о котором Пак не знает, Корее суждено стать вассалом Японии. Даже после Второй мировой войны освобождённая Корея будет разделена на две части, Северную и Южную. Обе страны трудно назвать очень уж самостоятельными. Как при таких исторических обстоятельствах корейцам вообще удалось сохранить страну и нацию, непонятно и вызывает уважение.
К сожалению, до самого сентября мне не удалось больше нормально поработать на заводе. Ещё в конце августа я понял это и признался себе, "пропало лето". Пропало именно для моих производственных экспериментов, поскольку в остальном отношении год выдался удачным. В конце мая отправились на родину казахи, забрав тысячу ружей и десяток миномётов с боеприпасами. Датов к этому времени умудрился пригнать за пару тысяч вёрст табун лошадей в триста голов прямо в Белые Камни. Фёдор Назров, командир казахов, за зиму стал мне настоящим другом, главное, понял наши цели и перестал сомневаться в успехе освобождения Южного Казахстана от китайцев. Он и его парни великолепно овладели тактикой партизанских действий против больших воинских формирований, твёрдо усвоили, что стрельба из ружей на дальней дистанции лучшее средство против китайцев, лишённых такого оружия.
В то же время разрешилась, наконец, загадка нападения монгольского отряда на нас в прошлом году. В Белые Камни прибыла делегация трёх монгольских родов, это с их представителями я разговаривал год назад. Им показали пленника, в котором те опознали одного из группы молодых бунтовщиков, убежавших год назад из рода. Эти молодые, да ранние, призывали воевать с русскими, а не держаться за степи, захваченные китайцами. Их исчезновение произвело сильный эффект на противников дружбы с Россией, благодаря чему и появились официальные посланники монгольских родов. Монголы пригнали огромное количество овец и даже привезли два пуда золотых и серебряных монет, чтобы купить наши ружья. Для нищих оккупированных кочевников это был настоящий подвиг. Тимофей описал мне по рации эти монеты, а позднее отправил во Владивосток. Каких древностей там только не оказалось, вплоть до серебряных драхм Древней Греции и золотых солидов Малой Азии.
Я не смог отказать таким выгодным покупателям, пусть и в кредит, отправил заказ по железной дороге до Быстровска, это сэкономило нам неделю времени. На сей раз я не стал отправлять своих инструкторов к монголам, пусть разбираются сами. Но, свои предложения об оплате дальнейших поставок оружия пленными женщинами или ремесленниками, передал. Ставка на расселение во Владивостоке профессионалов из разных стран привела к строительному бум. К осени 1779 года в городе жили, по нашим учётам, около двадцати тысяч человек. И только третья часть из них были русские переселенцы. Ещё треть населения составляли корейцы, за год обогнавшие в численности китайцев. Остальную часть жителей представляли маньчжуры, дауры, вогулы, башкиры, даже два десятка англичан, выходцы из бывших пленных. К ним постепенно добавлялись специалисты из Европы, коих насчитывалось уже полсотни.