- А ведь тебе должны звонить по объявлению? Саманта... может, хватит уже трепаться? Кстати, Мег, тебе ничего в магазине не нужно?
Мег подумала, что Вэл проявила просто невиданную доброту. Вэл тоже была настоящей красавицей, но не в таком романтическом стиле, как Саманта. Ни та, ни другая никогда раньше не спрашивали у нее, надо ли ей что-нибудь купить. Может быть, Вэл все-таки станет ее подругой... Мег перечислила все, что ей нужно: сыр, яблоки, молоко, яйца, банку "Нескафе".
- Слушай, - сказала Вэл, - может быть, купим курицу пополам? Даже не пополам. Давай я заплачу, а ты приготовишь. И завтра устроим воскресный обед.
Она улыбнулась, и у Мег сразу возникло чувство, что Вэл _уже_ стала ее подругой.
Вэл ушла. Саманта сказала в трубку:
- Ну _ладно_, встречаемся через полчаса. Пока.
Она грациозно поднялась с диванчика и провела рукой по своим роскошным черным волосам:
- Господи, мне же _нечего_ надеть!
- Мне никто не звонил?
- Что? А-а, да... Звонили. Один раз. Или нет: дна раза. Я им сказала, что ты будешь дома к обеду.
- А они не спрашивали про машину?
- Один спрашивал. Задавал какие-то вопросы про технику, я вообще ничего не поняла. А второй просто спросил, можно ли подъехать по указанному в объявлении адресу и посмотреть машину. - Саманта принялась сосредоточенно изучать свое лицо в маленьком зеркальце с увеличением, с которым она не расставалась ни на минуту. - Ну вот, еще одна... Похоже, пора менять крем.
Время тянулось, как будто резиновое. Прошел час. Никто не звонил по поводу машины. Саманта надолго засела в душе, и Мег подумала, что она там утонет. Наконец Саманта вышла в гостиную, одетая во что-то роскошное и судя по виду - безумно дорогое. Она стрельнула у Мег пятьдесят центов на такси и упорхнула. Но в квартире еще долго витал запах ее духов с ароматом каштана.
Выходные закончились жутким разочарованием. В субботу по объявлению позвонили три человека - но не те, которые звонили утром. Один из них заявил, что ему нужен кабриолет, и он _думал_, что это кабриолет, и едва ли не обиделся на Мег за то, что она его якобы обманула - хотя в объявлении она указала, что продает автомобиль с _закрытым_ кузовом. Двое сказали, что приедут взглянуть на машину. И один из этих двоих действительно приехал. Но он предложил цену на сто фунтов меньше той, которую Мег хотела бы получить. Поэтому сделка не состоялась. Все воскресное утро Мег провела у плиты: готовила курицу и все, что к ней полагается, - хлебный соус, гарнир и подливу. А в половине первого Вэл позвонил один из ее многочисленных приятелей. После чего Вэл сказала Мег, что ей очень жаль, но она все же пойдет на обед со своим другом. А в кино они сходят в следующий раз.
- Ой как жалко, - расстроилась Мег. - Ладно, на вечер тогда оставим. Курица, конечно, остынет, но ведь можно и подогреть...
Вэл почему-то смутилась и сказала, что она не вернется и к ужину.
- Так что ты ешь сама, - добавила она виновато.
Когда Вэл ушла, в квартире стало как-то уж очень пусто и неуютно. Мег утешала себя мыслью, что она все равно не _смогла бы_ пойти с Вэл в кино ей надо было сидеть на телефоне и ждать. Ведь ей в любую минуту могли позвонить по объявлению. Но вот пообедать с Вэл ей бы очень хотелось. Очень. Совместный обед - это замечательная возможность получше узнать человека. Выходные в Лондоне проходили на удивление тихо. Наверное, по контрасту с беготней и суетой рабочей недели. Мег отрезала себе ножку курицы, положила подливки и картошки, приготовленной по маминому рецепту. Она давно уже привыкла обедать и ужинать в одиночестве, но сегодня ей было как-то особенно одиноко. В голову лезли самые мрачные мысли. Вплоть до того, что ей, может быть, вообще не стоило приезжать сюда, в Лондон. Здесь все не так, как она себе представляла. Никаких продвижений вперед тоже не намечается. Почему-то именно сегодня Мег ужасно скучала по дому. Она твердо решила для себя: что бы ни случилось, на следующие выходные она поедет к родителям и обязательно поговорит с мамой. Обо всем. Только не о машине, конечно. А так, о жизни, о перспективах в карьере...
Днем в воскресенье было еще два звонка. Сначала какой-то парень спрашивал Саманту, а потом позвонили по объявлению. Спросили, не сможет ли Мег подъехать в Ричмонд, чтобы они посмотрели машину. Но когда Мег сказала, что нет, не может, и принялась объяснять почему, они сразу же потеряли всяческий интерес. Она убеждала себя, что не может рисковать и ехать в такую даль - ведь в это время могли позвонить другие потенциальные покупатели. Но день близился к вечеру. Больше никто не звонил, и Мег уже начала сомневаться в том, что она поступила правильно. Может быть, все-таки стоило съездить?
Она написала маме длинное письмо. Описала сногсшибательный костюм Саманты. Упомянула о том, что они, кажется, подружились с Вэл. Написала, что чувствует себя лучше (еще одна ложь, но как без нее обойтись?). Потом Мег устроилась на диване и стала читать журнал "Вог" за прошлый месяц. А вот интересно, подумалось ей где-то на середине журнала, что сейчас делают все эти роскошные женщины с фотографий в журнале. Дамы в умопомрачительных платьях и дорогих шубах, которые появляются в обществе каждый раз с новой прической и в новом наряде. Мег почему-то казалось, что они целыми днями лежат на диване - обязательно кожаном или бархатном, - а рядом тихонько сидит и читает милый нарядный ребенок. Вокруг дивана расставлены стильные вазы с азалиями и цикламенами. На толстом мохнатом ковре дремлет пушистый пес белого или медового цвета. На стене выделяется семейный портрет в стильной же раме. Вот такая картина из жизни роскошных женщин. Мег прочитала свой гороскоп: в этом месяце вы познакомитесь с интересными людьми, но не форсируйте события и не торопитесь превратить простое знакомство во что-то большее, будьте осторожны с деньгами, возможны финансовые потери... Полный бред. Все равно это был гороскоп за прошлый месяц. Так что уже не считается, правильный он или нет. Взглянув на часы, Мег подумала, что уже вряд ли кто-то будет звонить так поздно. Она приняла ванну и попробовала уложить волосы как-нибудь по-другому. Но у нее была слишком короткая стрижка для подобных экспериментов. Тем более что волосы у нее были хотя и мягкими, но непослушными. И как бы Мег ни зачесывала их на разные стороны, они все равно падали так, как привыкли. Мег уныло смотрела на себя в зеркало. Даже цвет волос у нее был совершенно неинтересный - из тех, которые никогда не встречаются в книжках при описании внешнего вида героев. Мег зевнула, смахнула слезу, скопившуюся в уголке глаза, и решила, что, вместо того чтобы маяться дурью, лучше заняться чем-нибудь полезным "для умственного развития". Вэл как раз принесла одну книгу про Марокко. Сказала, что книга написана интересно и что все про нее говорят и хвалят. В общем, Мег взяла книгу и засела читать...
Всю неделю Мег занималась исключительно упаковкой: фарфор, хрусталь, серебро, отдельные детали гигантских старинных люстр и канделябров. В среду кто-то звонил ей в магазин, но Мег как раз выходила, чтобы купить пирожков и яблок им с мистером Уайтхорном на обед. Мистер Уайтхорн так и не понял, кто звонил и зачем. Про машину звонивший вроде бы не спрашивал. А, кажется, интересовался планами Мег на выходные. _Кажется_, повторил мистер Уйатхорн, и Мег поняла, что пока мистер Уайтхорн говорил по телефону, его мысли витали где-то далеко. Она понятия не имела, кто это мог звонить. Разве что тот застенчивый молодой человек с ярко-рыжими волосами, который однажды зашел в магазин и купил небольшую картину на стекле. "Смерть Нельсона". Молодой человек слегка заикался. А вообще он был очень милый. Купив картину, он еще задержался минут на пятнадцать, чтобы поболтать с Мег. Он ей рассказал про свою коллекцию, которую называл Нельсонианой. Кроме этого милого юноши, вряд ли бы кто-то стал звонить Мег на работу. Она очень надеялась, что он еще перезвонит. Но он так и не перезвонил.
К среде Мег уже окончательно распрощалась с надеждой на то, что кто-то купит машину по объявлению. Вэл и Саманта сказали ей, что их друзья - и Брюс, и Алан - в один голос твердят, что сейчас не самое подходящее время для того, чтобы продавать подержанную машину. И тем более - в Лондоне. Мег решила, что попробует продать машину на севере, поближе к дому.
В среду вечером Мег охватил страх. Это было похоже на приступ внезапный и необъяснимый. И как бы она ни старалась себя успокоить и убедить в том, что это уже полный бред, ей просто _не хотелось_ ехать одной по шоссе M1 в машине, где - теперь она была в этом уверена - жили призраки умерших. Ей была невыносима сама мысль о том, что она снова может услышать те жуткие звуки, похожие на сдавленный хрип, или снова увидеть девушку... призрак девушки... на том же самом месте, на обочине под фонарем. (А почему нет? Ведь известно, что призраки часто "привязаны" к определенному месту.) В тот вечер Саманта и Вэл неожиданно вернулись домой пораньше. И пришли вместе. И у Мег вдруг родилась одна идея - вероятно, не совсем безнадежная. А что, если ей пригласить Саманту и Вэл к себе в гости? Тогда ей не придется ехать одной...
Но когда она предложила им съездить к ней на выходные, девушки только молча переглянулись. И не надо было быть особенно проницательным человеком, чтобы понять, что они отнюдь не горят желанием куда-то тащиться. Но прежде чем они успели _сказать_, что никуда не поедут, Мег поспешила добавить:
- Там очень красивые места. И моя мама очень вкусно готовит. Мы могли бы покататься на машине...
Впрочем, она поняла, что это ничего не даст. Они никак не могут поехать, едва ли не в один голос отозвались Саманта и Вэл, у них свои планы. Свидания. Большое спасибо. Идея была замечательная, и вот летом... да, точно летом... они с удовольствием съездят к Мег в гости, _если_ у них вдруг будут свободные выходные...
Когда Мег легла спать в своей маленькой комнатке - Саманта и Вэл спали вдвоем в большой комнате, а у Мег было отдельное "помещение", - она еще долго лежала без сна и плакала в подушку. Ей так нужна была дружеская поддержка. Но она не могла попросить Вэл с Самантой о помощи. На самом деле они не были друзьями. И если она им расскажет о своих страхах, они ее не поймут. Они решат, что у нее не все в порядке с головой.
На следующее утро Мег пришла на работу в совершенно подавленном настроении. На всякий случай она спросила у мистера Уайтхорна, бывал ли он в северных графствах на аукционах и распродажах антиквариата.
Мистер Уайтхорн сказал, что бывал, но нечасто.
- А вы не собираетесь съездить на север в ближайшие выходные? Я бы могла подвезти вас, куда вам нужно. А вы бы у нас переночевали.
Мистер Уйатхорн посмотрел на нее со своим обычным выражением неизбывной усталости, однако сейчас на его лице было и удивление тоже.
- Дитя мое, - проговорил он после непродолжительных раздумий. - Я не могу делать такие спонтанные вещи. У меня уже есть свои планы на выходные. Я всегда все планирую заранее. Вы, наверное, не догадались, - продолжал он, - но я, видите ли, гомосексуалист. Хотя я думал, вы все понимаете, ведь мы с вами целыми днями вместе. Но как бы там ни было, я _всегда_ планирую свой досуг. В субботу я буду обедать с одним близким другом из Аскота. И иногда... не всегда, но иногда... я остаюсь там на ночь. Мистер Уайтхорн слегка покраснел. Видимо, это признание далось ему не без труда. - Понимаете, девочка, я не хочу вводить вас в заблуждение.
Мег сказала, что все понимает. Потом они оба извинились друг перед другом и решили, что все это, по большому счету, ничего не значит и каждый живет, как хочет.
В четверг вечером Мег хотела сходить в кино, на "Человека на все времена" - фильм, который она не видела, но всегда очень хотела посмотреть. Но Саманта и Вэл что-то задерживались, и в конце концов Мег решила, что слишком устала, чтобы идти в кино в гордом одиночестве. На ужин она съела вареное яйцо и половинку грейпфрута, подаренную ей Самантой, которая вдруг решила ужесточить свою диету. Весь вечер Мег думала, что же ей делать с машиной и с предстоящей поездкой к родителям, и тут на нее снизошло озарение. Что ее больше всего пугало? Что она снова увидит ту девушку под фонарем на развязке у съезда на M1. Значит, нужно проехать чуть дальше и съехать на шоссе не у Хендона, как всегда, а на следующей развязке. Таким образом, она избежит вероятной встречи, которой она так боится. Конечно, никто не дает гарантии, что Мег опять не услышит те страшные звуки, похожие на сдавленное дыхание, которые она слышала в первый раз... но если что-то такое возникнет, тогда ей придется просто стиснуть зубы и ехать вперед, по возможности не дергаясь. А когда она приедет домой, она расскажет маме обо всем. _Обо всем_. Теперь, когда Мег приняла решение, ей стало гораздо легче. Даже усталость как будто прошла. Мег не поленилась сходить к машине, чтобы взять карту дорог. И тут она вспомнила про коврик для машины, который подарила ей мама в прошлый приезд. Она еще пошутила, что если вдруг будет холодно, им можно укрыться вместо пледа. В прошлый раз, когда Мег выгружала вещи, она совершенно забыла про коврик. Может быть, потому, что мама сама разложила его на полу перед задним сиденьем. Так он там и лежал до сих пор. Мег решила забрать коврик домой. В машине он ей не нужен. Тем более что он был больше похож на плед. И папа всегда укрывал им ноги, когда сидел на веранде - чтобы его не просквозило.
Мег внимательно рассмотрела карту и нашла очень удобный маршрут в объезд съезда у Хендона. Надо было проехать по А1000 через Барнет, а потом повернуть налево по дороге Сент-Альбанс. Несколько миль в направлении Уатфорда, и там будет съезд на шоссе M1. Хороший путь. Легкий. На этот раз Мег решила взять с собой вечернее платье, чтобы показать его маме. Вещи она всегда укладывала заранее - с вечера, - чтобы в пятницу утром собраться без спешки и успеть вовремя на работу. Приезжая в магазин, она всегда ставила машину в одном и том же месте - в тупичке за углом. Мистер Уайтхорн "застолбил" это место еще в самом начале. Просто написал мелом на кирпичной стене: "Парковка запрещена". Прием в общем-то нехитрый. Однако место всегда было свободно.
В пятницу мистер Уайтхорн встретил Мег как-то особенно радушно, но в этом радушии была какая-то напряженная настороженность. Он как будто боялся, что его вчерашние признания отпугнут Мег или смутят. Да и сам он, наверное, смущался. Первые полчаса они только и делали, что справлялись о здоровье друг друга и оказывали друг другу нарочитые знаки внимания. Даже вполне нейтральные разговоры - например, о погоде - они умудрялись превращать в предельные проявления дружеского расположения. Мистер Уайтхорн сказал, что он слышал по радио, что вечером будет туман. Поэтому Мег следует ехать очень осторожно. А Мег, которая тоже слышала сообщение о тумане, сделала вид, что она ничего не знала, и сердечно поблагодарила мистера Уайтхорна за заботу. Но потом напряжение постепенно сошло на нет. И мистер Уайтхорн спросил, нашла ли Мег покупателя на машину. Он сказал, что в такую погоду гораздо приятнее и безопаснее ездить на поезде. Мег и сама это понимала. Но не станет же она жаловаться мистеру Уайтхорну, что дом родителей находится в семнадцати милях от станции, и что у родителей нет машины, и что последний автобус отходит где-то за полчаса до прибытия поезда, а разъезжать на такси у нее нет возможности, потому что не позволяет зарплата... Если она это скажет, то получится так, будто она намекает на то, что она недовольна своей зарплатой и ей хотелось бы получать больше... Получилось бы так, что она что-то выпрашивает... А Мег была не из тех людей, которые станут жаловаться и просить.
Хотя мысль о том, чтобы поехать на поезде, была очень даже соблазнительной. Тем более что день действительно выдался морозным, а после обеда все затянуло туманом. Но в конце концов Мег все-таки отказалась от этой идеи. Она сильно потратилась на объявление, и у нее просто не было денег на билет. Так что поезд отпадал сам собой.
Все утро Мег надписывала адреса на наклейках, которые надо было лепить на коробки с упакованным товаром. Мистер Уайтхорн печатал на пишущей машинке списки товаров и цен. (Печатал он тремя пальцами. Причем так: сначала тупо смотрел на клавиши, потом выдавал порцию бодрого дребезжащего стука, потом снова думал минуты три. Раздражало это ужасно.) Потом он объявил, что пойдет в кафе и принесет им обоим обед. Обычно за обедами ходила Мег, но сегодня мистеру Уайтхорну захотелось размяться после долгого сидения за машинкой.
Когда он ушел, Мег спустилась в подвал и принесла наверх еще один обогреватель. Почему-то ей было ужасно холодно. Конечно, можно было бы сходить за теплой кофтой, которая осталась в машине. Но машина стояла хотя и близко, но все-таки за углом, а Мег знала, что мистеру Уайтхорну очень не нравится, если магазин остается совсем без присмотра хотя бы на пару минут. Как только Мег вспомнила про машину, ей в голову сразу полезли идиотские мысли. Она вдруг испугалась, что не закрыла машину. Наверное, подобные мысли иной раз возникают у каждого: выключил ли ты утюг, выходя из дому... опустил ты письмо в почтовый ящик или уронил мимо... Конечно, все выключают утюг, выходя из дому. И все опускают письма именно в ящик. Но если тебе стукнет в голову, что ты сделал что-то не так, то уже очень трудно избавиться от этой навязчивой мысли. Она будет тебя донимать, пока ты не проверишь, действительно это так или у тебя все-таки заскок. Вот почему, когда мистер Уайтхорн вернулся с горячими колбасками и хрустящей картошкой, Мег тут же побежала к машине. И оказалось, что ее опасения были не напрасны. Одна задняя дверца была открыта. Хотя Мег могла бы поклясться, что она закрывала все двери. Но дверца была открыта. Странно... Впрочем, ладно. Бывает. Мег достала из чемодана теплую кофту и поспешила обратно в магазин. На улице было мрачно. Темно. Почти как ночью. Хотя был еще день. Наверное, так просто казалось из-за густого тумана. К тому же воздух был едкий и ядовитый, как будто пропитанный кислотой. Мег вообще не любила туман. И особенно - в большом городе. Дома туманы совсем не такие. Там они белые, как пушистые облака... ну, конечно, не _чисто_ белые. Но они хотя бы не пахнут так неприятно, как пахнет туман в большом городе. Здесь впечатление такое, что туман тебя отравляет. Зато в магазине было тепло и уютно. Пока Мег с мистером Уайтхорном обедали, в магазин заглянули два посетителя. Просто "посмотреть, чего есть". Но ничего особенно интересного сейчас не было. Так, приятная мелочевка, которую мистер Уайтхорн продавал по 50 центов или по одному фунту. Все более-менее дорогие и ценные вещи либо сразу уходили за границу, либо пересылались другим торговцам антиквариатом. Сам мистер Уайтхорн добродушно подшучивал над своими покупателями - собирателями бесполезного мусора, как он их называл, - которые покупали альбомы со старыми фотографиями, литые стеклянное вазочки, черепаховые гребни и побитую керамику.