Едва чадар сжал вершинки груди, сильно, но не причиняя боли, лишь позволяя почувствовать наслаждение, по телу словно пробежал электрический ток. Пока я хватала ртом воздух, Раш склонился к шее и, страстно поцеловав ее, переместился немного вниз, его губы вновь коснулись моей груди.
— Ум-м-м-м… — не смогла сдержать я стон.
А Раш, не переставая ласкать грудь, медленно нежным движением опустил другую руку мне на попу и сильно сжал. Несмотря на резкость, прикосновение мне понравилось, кожа стала чувствительной и на любое поглаживание отзывалась дрожью во всем теле.
Мужская ладонь неторопливо поползла еще ниже, и я, движимая последними остатками здравого смысла, попробовала сжать ноги. Бесполезно. Раш зафиксировал одну мою ногу своим коленом, и его рука без труда проскользнула мне под юбку, легко находя свою цель.
От нежного прикосновения к лону я вздрогнула и непроизвольно выгнулась, предоставляя нахальному чадару более удобный доступ для ласк. А Раш тем временем перешел к более сильным прикосновениям, иногда даже чуть покусывал шею. И одновременно ласкал меня снизу, бесцеремонно трогал везде, где хотел, время от времени проникая внутрь.
Если раньше я еще сопротивлялась, то теперь была согласна на все.
Уловив мою капитуляцию, Раш подцепил полностью сползшую кофту и юбку с бельем и одним резким движением снял все разом, просто потянув одежду вниз.
Теперь я лежала перед ним совершенно голая. Он быстро разделся сам и вновь присоединился ко мне на большом мягком лежаке.
Действия напарника были быстрыми и умелыми, и не успела я опомниться, как он придавил меня сверху своим телом. При этом я отчетливо ощущала его желание.
Понимая, что через мгновение уже ничего нельзя будет изменить, я постаралась выскользнуть из-под него, но… ничего не получилось. Чадар, обхватив меня рукой за шею, прижал к себе и крепко, невыносимо сладко поцеловал. Одновременно с этим он, другой рукой придерживая мое бедро, резко, без предупреждения, вошел в меня.
Наслаждение, пронзившее мое тело, оказалось сильным и даже немного болезненным. Я громко застонала прямо в губы Раша, который, не прерывая поцелуев, двигался навстречу. И я, отбросив и все свои опасения, и здравый смысл, отдалась страстному танцу любви и власти сильного мужчины.
Сколько времени прошло с начала наших игр, я не знаю. Наслаждение периодически усиливалось, толкая к грани, но Раш словно улавливал эти моменты и менял ритм движений, не позволяя окунуться в блаженство. Я рычала и от разочарования царапала его спину, желая все сделать по-своему, но мне не позволяли.
Наконец напряжение стало невыносимым и я, не выдержав и закричав, переступила грань, отдавшись чистому удовольствию, отметив краем сознания, что и Раш присоединился ко мне.
В реальность я возвращалась медленно, хмель выветрился окончательно, оставив тяжесть в голове, по телу растекалась приятная усталость.
— Зря мы это сделали, — пробормотала я.
— Нет, не зря. Давно пора было, но понял я это только на днях.
— Физические желания — это еще не все.
— Да? Несколько минут назад ты так не думала, когда…
Не дав договорить, я ударила его в бок, но руку практически мгновенно перехватили и скрутили, придавив меня к постели тяжелым телом.
— Что тебя так задевает? Что я прав?
— Ты не прав! Все закончилось!
Раш усмехнулся и немного подвинулся, чтобы я тоже почувствовала, как заблуждаюсь…
А потом хрипло многообещающе шепнул:
— Все только началось.
От мысли о продолжении мое тело снова предательски заныло, и, разозлившись на чадара еще больше, я воспользовалась тем, что он ослабил хватку, и ударила его по щеке, полоснув ногтями.
Он словно не почувствовал боли, зафиксировал мои руки и, крепко поцеловав, вошел в меня снова. По телу опять побежала дрожь наслаждения…
Ночь будет долгой…
Глава 22
Никеа Лавейская
Кивнула на прощание соседу, который, махнув мне рукой, пошел дальше по улице, спеша на службу, и открыла дверь нашей конторы, проходя в холл. Сегодня утром Ош за мной не пришел, зато Седжвик уже привычно встретил и проводил до самого места работы.
Положила сумочку на стол и неожиданно услышала из кабинета приглушенные голоса — женский и мужской. Причем последний явно принадлежал Ошу, а вот женский…
В сердце что-то неприятно кольнуло. Я тихо подошла к кабинету и открыла дверь, замирая на пороге и разглядывая занимательную картину. Сайлар стоял возле кресел и держал за плечи красивую незнакомую севарку. Хвост посетительницы все пытался переплестись с хвостом Оша, а длинный красавец Сая ловко ускользал из ловушек.
Сама женщина, положив ладони на грудь Оша, пыталась прижаться к нему всем телом и даже на цыпочки привстала, чтобы оказаться как можно ближе к его губам.
Вся их поза буквально кричала о том, что они давно, очень хорошо и довольно близко знакомы. Думаю, слишком близко!
Ош, одетый в привычный деловой костюм черного цвета, стоял неподвижной скалой, а женщина, облаченная в облегающую черную водолазку, которая очень четко обрисовывала ее объемный бюст, и длинную юбку с красными цветами по черному фону, льнула к нему словно лиана. Они вместе выглядели красивой и очень гармоничной парой, но от этой красоты на душе стало еще хуже.
Снова кольнуло сердце, но в этот раз — будто кинжалом по самую рукоятку. Замерев, я во все глаза смотрела на них. Спустя мгновение Сайлар заметил меня. И именно в этот момент я поняла, почему он держит женщину за плечи. Легко и без раздумий отодвинув ее от себя и удерживая упирающуюся красавицу слегка на расстоянии, он многозначительно посмотрел на нее и произнес:
— Знакомься, Милис, это — моя невеста Никеа!
После этих слов он убрал руки с плеч незнакомки, а потом протянул ладонь мне, предлагая подойти к нему. Самой! Сделать выбор! Довериться! Нет, поверить!
И я решилась!
Слово «невеста» несколько оглушило меня, впрочем, как и Милис. Но я быстро пришла в себя и шагнула к Ошу, вкладывая свою ладошку в его руку. Хотя скорее вцепляясь в нее мертвой хваткой собственницы. Слишком сильны еще во мне были потрясение от увиденного и боязнь потерять любимого.
Сайлар почувствовал это и словно обернул меня своими объятиями. Теперь я стояла между ними, прижимаясь спиной к его груди.
— Милая, позволь представить тебе мою старую знакомую — Милис Вейс, — пророкотал Ош у меня над ухом, обдав теплым дыханием.
— Мы встречались… какое-то время, — мило улыбаясь, заявила севарка.
Я заметила, как ее хвост раздраженно бьет по голеням, и мстительно ухмыльнулась, глядя ей в глаза. Ведь теперь с ним я!
— Давно! — ледяным тоном добавил Ош.
Я ощутила, как он напрягся: видимо, боится моей реакции на возможную соперницу.
— Сай, мне нужно поговорить с тобой наедине! — капризно заявила Милис.
При этом она словно невзначай поправила подол юбки, демонстрируя длинные ножки, обтянутые брюками для верховой езды. Присев на ручку кресла, положила ногу на ногу и, добавив поволоки взгляду, вновь посмотрела на Оша.
Мой женишок не зря славился хладнокровием. Он равнодушно, даже с некоторой ленцой в голосе, заявил:
— Милис, сокращать мое имя имеют право только близкие или друзья, и тебе об этом прекрасно известно. В этот круг ты не входишь. И никогда не входила. Если ты хочешь сообщить что-то важное, можешь сделать это при Нике. Я ей полностью доверяю.
Раздраженно фыркнув, девушка резко встала, одернула юбку и уже собралась сказать — судя по выражению лица, — что-то не слишком вежливое. Но в последний момент передумала и, вновь включив «ласковую мурлыкающую кошечку», жалобно попросила:
— Понимаешь, Сайлар… Ты же знаешь, я вдова. Теперь. А жизнь нынче дорогая… И мне нужна твоя помощь. Я подписала закладную, а платить банку по долгам не в силах. — Она пустила одинокую слезу и добавила трагичности в голос: — Ссуди мне некоторую сумму денег… Я потом, конечно же, отдам.
Во мне росли раздражение и гнев. Сейчас я была готова когтями вцепиться в эту кошку драную и подпортить ей личико, но Сайлар меня опередил.
— Милис, а что, ты уже устроилась на работу? — ровным голосом поинтересовался он.
— Ты с ума сошел?! Приличные женщины не работают! — возмутилась севарка.
А я опешила от ее заявления. А я тогда кто?
— Знаешь, Милис, я не настолько богат, чтобы бросать деньги на ветер, — мрачно хохотнул Ош.
Севарка раздраженно фыркнула и, направляясь к двери, выпалила:
— Ты всегда был скупым, холодным и бесчувственным!
Дамочка хлопнула дверью, а я, довольная ее уходом, развернулась в руках Сайлара и, поправив у него на груди воланы рубашки, пробурчала:
— А по мне, так самый лучший!
— Ты меня еще всего не распробовала, а вдруг тоже так думать будешь? Не боишься? — склонившись надо мной, пророкотал довольный Ош.
Дамочка хлопнула дверью, а я, довольная ее уходом, развернулась в руках Сайлара и, поправив у него на груди воланы рубашки, пробурчала:
— А по мне, так самый лучший!
— Ты меня еще всего не распробовала, а вдруг тоже так думать будешь? Не боишься? — склонившись надо мной, пророкотал довольный Ош.
— Сай, по этим трем пунктам я уже сейчас могу сказать, что она ошибается! Ты не скуп: это показывает зарплата всех твоих работников. Ты не холодный, а очень даже теплый, и темперамент у тебя довольно-таки горячий, просто ты умело это скрываешь. И ты не бесчувственный: в первую очередь ты спрашиваешь, есть ли жертвы, а уж потом — какой ущерб и что мы потеряли.
По ходу моей речи севар все крепче прижимал меня к себе, вглядывался в мои глаза, а потом неожиданно произнес:
— Ты слишком хорошо обо мне думаешь. Но я не буду тебя разочаровывать, опровергая те доводы, которые ты сейчас привела в мою защиту. Просто поверь: все это не альтруизм и не забота о других.
— Да? — неуверенно спросила, тоже заглядывая в его болотные глаза и словно растворяясь в их глубине.
— Да. Ника, я боюсь, что ты очень быстро во мне разочаруешься, а я слишком крепко тебя… сильно привяжусь и…
Я не дала Ошу закончить, закрыла ладошкой ему рот и тихо сказала:
— Я несколько минут назад так испугалась, ты не представляешь, Сай! Чуть не умерла на месте!
Он, озадаченный, переспросил, тут же нахмурившись:
— Испугалась? Чего?
— Этой женщины! Испугалась потерять тебя. И сейчас все еще боюсь! И поверь, этот страх гораздо сильнее любых разочарований из-за неоправданно завышенных оценок твоего благородства.
— Поверь, родная, я боюсь того же! Только гораздо сильнее. Потому что у меня уже был печальный опыт в отношениях и повторять его не хочется, — произнес Ош неожиданно хриплым от волнения голосом.
— Папа всегда говорит, что мужчине бояться не пристало. Страх — это удел женщины, так что ты всегда должен быть уверен в себе, — весело заявила я, заправляя черную прядку за ухо Ошу.
— Он не боялся, и в итоге ты от него сбежала. Так что лучше уж я побоюсь немного, но зато от меня ты не сбежишь.
Мгновение помолчав, Ош все же уточнил: — Ведь не сбежишь же?
— Никогда! Клянусь! — уверенно ответила я и потянулась за поцелуем.
Сайлар приподнял меня над полом и мягко, нежно коснулся моих губ своими. Меня сейчас словно успокаивали и благодарили. Хотя это продлилось недолго. Вскоре ему снова надоело играть в благородство, и он резко углубил поцелуй, захватывая власть надо мной.
Я обвила его шею обеими руками, прижимаясь к нему всем телом, покусывая губы и с не меньшей страстью отвечая на поцелуй. Так увлеклась, что прокусила ему губу, но Сай даже не дернулся и не отстранился, когда мы оба ощутили на языке вкус его крови. Ум-м, какой вкусный поцелуй — зажигающий кровь и буквально заставляющий плавиться наши тела.
— Кхе-кхе! Вы меня простите, любезные, но боюсь вас обоих разочаровать — этот кабинет, да еще с дверями практически нараспашку, для ваших занятий не слишком подходит!
Голос Людвига заставил нас обоих замереть. Его приход остудил наш пыл получше ведра холодной воды. Я тут же осознала, что лежу на диване, а на мне — Сайлар. Причем в весьма недвусмысленной позе. Жар смущения ошпарил щеки, шею и уши, я не знала, как посмотреть в глаза нашему безопаснику.
— Людвиг, выйди, пожалуйста, на минутку. Ты мне невесту смущаешь! — со смехом пророкотал Сайлар, сползая с меня на диван, а потом на пол.
Я же очень хорошо прочувствовала, насколько сильно наш поцелуй завел моего любимого. Это еще больше добавило жару моим щекам, да и между ног тоже.
— Сай, давай вы потом помилуетесь. У меня для тебя не очень хорошая новость, — устало заявил Людвиг.
Я тут же села, быстро оправляя платье, а Сай прислонился к моим коленям, так и оставшись сидеть на полу.
— Что? — коротко бросил Ош.
— Обоз с крибоном. Сегодня утром на него напали, требуется твое присутствие. Сам понимаешь, правительственный заказ и охрана, совмещенная с их службистами. Прости, расстрою, но в этот раз есть жертвы. Не наши, правда, но от этого не легче. Ну да хоть груз цел и невредим.
Сайлар потер лицо ладонями, раздраженно взлохматил волосы, посмотрел внимательно на Людвига и недоверчиво переспросил:
— Напали на летучие поезда? При такой мощной охране? Это же глупость! Или самоубийство. Чего они добивались?
Людвиг промолчал, но взгляд Оша заставил поторопиться с продолжением:
— Что еще? Не тяни!
— У меня есть информация от Кронуса, их тоже вызвали. Так вот, им сообщили, что, оказывается, агентство по правительственным закупкам и поставкам крибона, чтобы минимизировать возможную опасность, в этот раз организовало два обоза. Сам знаешь, в последнее время все только и толкуют о сектантах, балующихся с чарами. Так вот, вторая контора, с которой заключили контракт на охрану, — фирма Тидрока.
— И что с ним не так? На них тоже напали? — Ош напрягся и чуть подался вперед.
— Не поверишь, но этот нехороший ведьмак решил, видимо, сэкономить и отправил обоз с крибоном наземным путем. Итог — всю-охрану перебили, используя тот трюк с проклятьями забвения. А весь крибон — исчез!
Выслушав Людвига, Ош мрачно усмехнулся и задумчиво произнес:
— Ну что ж, значит, мой вызов на место — лишь необходимая формальность. А вот Тидрока за его жадность и непредусмотрительность потрясут основательно!
Мужчины согласно помолчали, а потом Ош поинтересовался:
— Кто из наших пострадал и насколько сильно?
— Трое. Один в тяжелом состоянии, с ним работают целители. Мне сказали, что скоро будет как новенький.
Сайлар кивнул, принимая информацию к сведению, посидел пару минут молча, а потом неожиданно предложил уже мне:
— Ника, поедешь снова со мной?
У меня от его предложения аж дух перехватило. Я радостно кивнула, соглашаясь. Нейр же покачал головой и ехидно заметил:
— Не прошло и недели с вашего воссоединения, а вы уже неразлейвода и сладкая парочка.
— Не завидуй, дружище! Найди себе свое счастье! — усмехнулся Ош.
А я в душе ликовала и не знала, куда глаза прятать, чтобы это так сильно заметно не было. Людвиг, покачивая головой и улыбаясь, встал и ушел. И в этот момент Сайлар добавил, очень пристально посмотрев на меня:
— Ника, это трехдневная поездка. И нам придется заночевать в таверне или гостинице.
Замерев, посмотрела на своего мужчину. Оценила, с каким вниманием и нетерпением он ждет ответа, и осторожно спросила:
— Ты намекаешь, что нам придется остановиться в одном номере? — и после согласного кивка Оша добавила: — Это будет репетицией нашей совместной жизни?
Сайлар слегка нахмурился, но поднял руку, погладил меня по щеке и заявил:
— Репетировать уже поздно, а вот начать — самое время!
Я скептически посмотрела на него и ехидно поинтересовалась:
— В таверне? Ты правда считаешь, что свою первую ночь с мужчиной лучше провести именно там?
Сайлар привстал, оперся кулаками по обе стороны от моих коленей и, приблизив свое лицо к моему, весело произнес:
— Я закажу номер для новобрачных! — и, чуть помолчав, искушающим голосом добавил: — Поверь, такой первой ночи ни у кого не было! Расследование нападения на обоз, господа дознаватели с их опросом на возможную причастность, а потом — номер для новобрачных…
— А ты мне там накапаешь полстаканчика… крови? Чтобы уж совсем стало здорово? — насмешливо спросила я.
Ош быстро проверил мои глаза на голодный блеск, убедился, что светятся, и прорычал:
— Никеа, какого изначального ты нормально не питаешься? Хочешь, чтобы начались проблемы со здоровьем?
Пришлось срочно извиняться и каяться:
— Сай, прости, запасы кончились, а я забыла зайти в аптеку. А вчера мы весь день проездили и…
Ош поднялся, обрывая мои стенания:
— Поехали! У меня здесь есть запасные чистые вещи. Так что сейчас заедем за твоими, а по дороге заскочим в аптеку за кровью. И обещаю накапать тебе целый стаканчик своей свеженькой по первому же требованию. — Последнее он произнес, уже игриво прижимая меня к себе.
— Не думала, что у сотрудников контор вроде твоей бывает столько поездок и беготни. Особенно у хозяина! — пожаловалась я, уже выхода на улицу.
— Волка ноги кормят! — хохотнул Ош. — И это хорошо, что у нас уже обширная клиентская база. А вот в первый год я в конторе почти и не бывал. Только помощница там оставалась. Потом Людвига встретил, и все постепенно стало налаживаться. Сейчас к нам сюда заходят лишь продлить постоянные контракты либо редкие новички да обыватели — как тот пекарь с мясником. Но мотаться по Гирее все равно часто приходится.
* * *Я устала, сильно. До нужного города мы добрались лишь к середине ночи. Пристроив лошадей на конюшне, прихватили вещи и направились внутрь довольно большой с виду таверны. Ош пояснил, что здесь она — самая дорогая и респектабельная. И обслуживает в основном гостей станции «летучек».