Видимо, эта же мысль пришла в голову мужчине средних лет, сидевшему неподалеку от них. Он пришел следом за сыщиками и Филипчуком, устроился за свободным столиком и заказал себе салат и кофе. Он неторопливо поглощал пищу и мог свободно слышать весь этот разговор с Филипчуками. И, видимо, слышал. Потому что, когда Жозель начала строить планы по захвату имущества падчерицы, лицо мужчины исказилось от негодования. Он встал и буквально вылетел из кафе, словно был не в силах находиться в одном помещении со столь гнусными личностями. Алена невольно позавидовала этому человеку. Вот молодец, взял и ушел! Ему нет нужды копаться в зловонных ямах, которые у этих Филипчуков – вместо душ.
Инга тоже проводила задумчивым взглядом этого мужчину. Но у нее в голове крутились совсем другие мысли. Почему-то лицо его показалось ей знакомым. Вот только где она могла его видеть? Это произошло совсем недавно, но вот когда?
И неожиданно Инга вспомнила. Пока они дожидались возвращения «Дианочки», там же, во дворе жилого дома, на втором этаже которого расположился кризисный психологический центр «Комета», этот мужчина – или другой, но очень похожий на него – болтался там же. Еще тогда Инга подумала, что он ей кого-то напоминает. И вот теперь она увидела его снова!
Размышляя об этой странной закономерности, сталкивающей их с этим мужчиной уже во второй или даже в третий раз, Инга невольно взглянула на столик, столь поспешно им покинутый. Официантка как раз убирала его тарелку и чашку. Ставя чашку на поднос, она случайно оступилась и расплескала черную жижу. Инга удивилась. Выходит, чашка оставалась полной? Но она же видела, как мужчина ел и пил. Но как тогда кофе мог остаться не выпитым, а салат – практически нетронутым? Выходит, мужчина только делал вид, что он ест и пьет?
Но когда Инга поделилась своими наблюдениями с Аленой, подруга лишь отмахнулась:
– Внешность у мужика самая заурядная. Людей с такими мордами – кирпичом – ходит по нашему городу, знаешь сколько? Ты видела кого-то, на него похожего.
– А кофе? А салат? Он даже глотка из чашки не отпил! И салат лишь вилкой поковырял, но не поел!
– Ты забыла, что нам буфетчица советовала насчет салата? Стряпня у них тут, откровенно говоря, – говно! Небось и кофе не лучше. Мужику салат не понравился, кофе он один раз глотнул, чуть не отравился, вот и умчался в ярости. Лицо-то у него здорово перекошено было.
– Но зачем же он тогда делал вид, что ест и пьет?
– Из вежливости.
– А почему он сразу не встал и не ушел?
– Не хотел расспросов – почему уходит так быстро!
У Алены, похоже, на все имелся готовый ответ. Она настроилась на разоблачение «Кометы», и никакие другие мысли ей в голову не лезли. Алена сама их туда не пускала, твердо уверенная, что сосредотачиваться надо на одной цели. За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.
Но Инга, в отличие от своей подруги, сочла поведение незнакомого мужчины довольно странным. К тому же она вспомнила, где она его видела еще раз. Это было возле дома Леонида Владимировича, бывшего супруга Ульяны!
Теперь она была почти уверена в том, что этот человек не случайно пришел в это кафе. Он следит за ними! И занимается этим, судя по всему, уже не первый день! Или… или он занят тем же, чем и они сами! Ищет преступника, отправившего на тот свет Ульяну.
И Инга повернулась к отцу погибшей девушки.
– У вашей дочери был хахаль? – сама поражаясь своей грубости, спросила она у Филипчука прямо в лоб. – Не муж, а какой-то другой мужчина! Любовник!
Она опасалась, что Филипчук ее пошлет – далеко и надолго. Но оказалось, что с такими людьми именно так и надо обращаться. Филипчук старательно наморщил лоб, припоминая, и наконец кивнул:
– Вроде бы Ленка мне что-то говорила о том, что у Ульянки мужик завелся.
– Может, речь о ее муже шла?
– Не-е… Вы же говорите, тот старый был совсем, из него песок сыпался, а дочь о нормальном мужике говорила. Хоть он и постарше Ульяны лет на десять-пятнадцать, но еще бодрый.
Что же, по возрасту этот сидевший в кафе мужчина вполне подходил. Теперь, сочтя его любовником погибшей девушки, Инге показалось, что она лучше понимает чувства мужчины. Он тоже возмущен рваческим подходом Филипчука, его отношением к смерти дочери. Только если сыщикам оно противно, как всяким хорошим и порядочным людям противны всякого рода подлости и гнусности, то мужчина возмущен до глубины души за свою любимую. Ему больно за Ульяну, из-за того, каким мерзким оказался ее отец.
А может, этот человек что-нибудь знает про «Комету»? Наверняка знает! Ведь недаром же он крутился во дворе дома, где располагается кризисный центр.
Инга вскочила со стула и, ничего не объясняя своим друзьям, кинулась к выходу из кафе. Она надеялась, что привлекший ее внимание мужчина еще не успел никуда уйти. Но когда сыщица выбежала на улицу, с разочарованием она поняла: мужчины тут нет. Он исчез, ушел, смешался с другими прохожими и скрылся в толпе.
Инга пробовала порасспрашивать проходивших мимо кафе граждан, не видел ли кто из них того мужчину, но быстро столкнулась с трудностью. Она не могла описать его достаточно ясно и четко, чтобы получить такой же ясный и четкий ответ.
– Лет сорока, уже лысеет, одет в джинсы и светлую футболку.
Выслушав эти приметы, прохожие смеялись над ней:
– Вот ты простая, тетка! Да такие приметы подойдут половине мужиков города!
– Не смотрю я по сторонам, доченька. Старая уже, чтобы на мужиков пялиться!
– Память уж не та, что в молодости. Может, и видел, да не помню. Приметы какие особые у твоего мужика были? Нет? Ну, на нет и суда нет. Звиняйте, барышня.
– А мужик из себя хорош хоть был? А-а-а… обычный… ну, тогда я его не видела. Я только на красивых и богатых поглядываю.
Инга быстро поняла, что найти мужчину будет невозможно. Он ушел, и ей его не догнать. Кафе «Жареная перепелка» находилось неподалеку от оживленного перекрестка. И путей для отхода у незнакомца было много. Пока она в растерянности вертела головой во все стороны, из кафе вышли ее друзья и следом – чета Филипчуков. Было видно, что они сильно раздражены и сердиты.
– Пойдем, Андрей! Нам с этими людьми больше нечего обсуждать!
Не попрощавшись, Жозель потянула мужа за собой в сторону дома. Филипчук тоже не стал тратить время на пустую вежливость. Махнул рукой и потрусил рядом со своей властной женушкой. Голос Жозель вновь обрел свою пронзительность. А пьяный Андрей и не думал умерять свой тембр.
И еще долго до друзей доносились обрывки их разговора:
– Нотариус…
– Завещание не нужно…
– Оспорим в суде…
– Главный наследник…
Наконец неприятная пара отошла на значительное расстояние. И тут Инге, которая не сводила с них глаз, все еще силясь понять, как можно быть такими бесчувственными, внезапно показалось, что в толпе прохожих вновь мелькнули синие джинсы и светлая футболка. Инга дернулась было – побежать за ним, но ее остановила Алена:
– Инга, поедем, мы подбросим тебя до дома.
– Уже?
Инга была разочарована. Она не оставляла надежды догнать мужчину в светлой футболке и поговорить с ним.
Но Алена объяснила подруге:
– Да, нам с Ваней надо ехать домой. Василий Петрович звонил, похоже, он слегка не рассчитал своих сил.
Голос подруги звучал устало. Несмотря на свою браваду и заверения о том, что пьянство Василия Петровича ее не колышет, Алена все же переживала за своего уже немолодого, но такого безрассудного мужа. Инге даже стало слегка завидно. Вот у Алены есть Василий Петрович, она может о нем заботиться и волноваться. А о ком печься самой Инге? Ни мужа у нее теперь нет, ни сына. Только и остается, что она сама – любимая. Но, как себя ни люби, а одной сыграть роль целой семьи никак не получится.
Глава 12
Несмотря на эти печальные мысли, спала Инга крепко и спокойно. И хорошо, что ей удалось всласть выспаться и проснуться бодрой и полной сил, потому что следующий день принес сыщикам массу новых известий и хлопот.
Первой объявилась «Дианочка». Не было похоже, чтобы ночь в лапах сотрудников «Кометы» как-то повредила девушке. Возникшая на пороге квартиры Инги горничная держалась в своей обычной бодрой и слегка хамоватой манере:
– Хозяйка сказала, чтобы я у вас побыла. За мной сейчас Ваня заедет. Кофейком угостите?
– Доброе утро. Заходи, – пригласила ее Инга, кутаясь в голубой махровый халат и чувствуя себя крайне неловко перед этой девицей.
Черт бы побрал Алену! Зачем она прислала эту нахалку к ней? Это ее горничная, пусть бы к себе ее и вызывала.
– Алена Михална сказала, что Василь Петровичу плохо. Он приболел малость. Она не хочет, чтобы я от него заразилась, вот к вам меня и прислала.
– Алена Михална сказала, что Василь Петровичу плохо. Он приболел малость. Она не хочет, чтобы я от него заразилась, вот к вам меня и прислала.
Заразилась! Как же! Алена просто не хочет, чтобы горничная видела хозяина в том состоянии, в каком обычно пребывал Василий Петрович наутро после хорошего дружеского кутежа. Ну, что же… если Алена считает нужным прислать свою горничную к подруге, тогда Инга снимет с ситуации все пенки. И внезапно раздражение ее уступило место какому-то задору.
– Проходи на кухню, приготовь кофе, – тоном очень важной дамы произнесла Инга. – Когда все будет готово, сообщишь! А я иду в ванну. Мне не мешать!
Вероника слегка прибалдела от такого тона. И извиняющимся голосом произнесла:
– Я не знаю, где у вас кофе и сахар.
– Разберешься. И чтобы к приезду Алены Михайловны и Вани у тебя все уже было готово. Алена Михайловна не такая добрая, как я, она ждать не любит.
Присмиревшая Вероника побежала в кухню, а Инга скрылась в дверях ванной комнаты. Она занялась собой по полной программе. Сначала умягчающая ингаляция горячим солевым раствором, потом очищающая маска, антивозрастная сыворотка вокруг глаз и легкий питательный крем по окончании процедуры.
Волосам Инга также уделила особое внимание. Она их расчесала, помассировала кожу головы, обработала волосы экстрактом хвоща, репейника и ромашки и, почувствовав, как новые молодые волоски буквально начали рваться наружу, со скрипом пробивая себе путь сквозь кожу, с удовлетворением тряхнула головой.
С косметическими процедурами она закончила. Инга выглядела прекрасно, чувствовала себя ухоженной, молодой и прекрасной, но вот аромата сваренного кофе она так и не дождалась. Потянув носом в очередной раз и убедившись, что кофе нет и не предвидится, Инга вышла на кухню.
– И что с кофе? – требовательно спросила она у Вероники.
– Я не знаю, как включается у вас плита. Или она у вас сломалась? Вроде бы газ должен идти, а спичку подносишь, он не загорается. У всех моих хозяев давно уже «керамика» в кухне стояла. Да и это – вчерашний день, у некоторых вообще какие-то такие плиты стоят, что названий и не выговоришь.
– А у твоих родителей тоже такая? – съехидничала Инга.
Но Вероника издевки не поняла и на полном серьезе ответила:
– У нас дома плита дровяная. На газовые баллоны у бати денег не хватает. Зато халявных дров в лесу всегда полно. Бери пилу и топор, да и готово! Закидаешь в топку – и хорошо.
Инге стало стыдно. Бедная девочка, из грязного хлева – и угодить прямиком в боярские хоромы. Вероника еще молодцом держится, у самой Инги от такого стремительного взлета давно бы голова закружилась.
– Вот так включается плита, – показала Инга. – Что слышно об этих, из «Кометы»?
– Сейчас наши подтянутся, и я все расскажу, – неожиданно миролюбиво ответила Вероника. – Всю ночь не спала. Если сейчас кофейку не глотну – усну и Алены Михалны не дождусь!
Вероника выпила две большие чашки кофе, прежде чем появилась Алена со своим неизменным телохранителем. Вид у подруги был немного бледный. А на вопрос, как здоровье Василия Петровича, она лишь отмахнулась:
– Могло быть и лучше. Лежит, стонет. А чем я могу ему помочь? Лекарство Ваня ему еще вчера купил – три бутылки, пусть теперь пьет и отлеживается после вчерашнего.
Но увидев свою горничную, сидящую за столом с чашкой в руках, Алена повеселела:
– Ну, как дела?
– Что смогла, то разузнала.
– Рассказывай все по порядку и не усни при этом!
Вероника послушно поморгала глазами, прогоняя подступающий сон, а потом виновато объяснила:
– Всю ночь от домогательств Валерки отбивалась!
– Кого?
– Валерка – сотрудник ихнего центра. Классный парень! Иномарка у него, квартира, прикинут круто. Ихний центр все это ему дал.
– Правильно говорить – «их центр», – занудливым тоном старой училки поправила девушку Инга.
– Ой, я вас умоляю! – скривилась Вероника. – Не маленькая! И кадры на меня такие клюют, что ой-ё-ёй! Один Валерка чего стоит!
Инга видела, что про Валерку горничная упомянула несколько раз, специально для того, чтобы увидеть, какую реакцию вызовет упоминание имени соперника у Вани. Но телохранитель и глазом не моргнул, что опечалило Веронику и обрадовало Ингу. Почему ей так неприятно, что Ваня обратит внимание на Веронику? Может быть, потому, что в свое время он обратил внимание также и на нее, на Ингу? И таким образом это как бы ставит ее и Веронику в один ряд. А вставать с Вероникой в один ряд Инга не собиралась ни при каких обстоятельствах.
Между тем Алена уже приступила к допросу прислуги:
– И что за Валерка? Как его полное имя?
– Валерий Аполлонович Платов.
Инга про себя усмехнулась. Одна – Эвридика Ивановна, другой – Валерий Аполлонович. Что, у них там по степени причастности сотрудников к древнегреческим мифам отбирают? Но эти двое – нижнее звено, кто же тогда стоит во главе этого центра? Зевс Гомерович Меркурьев? Или Вакханалия Геркулесовна Медузогоргонская?
Но остальные ее веселья не разделили. Ваня и Алена не увидели ничего смешного в отчестве Валерия, они пристально смотрели на Веронику, ожидая продолжения рассказа.
– Помутили они меня хорошо, скажу я вам. Только к одиннадцати часам вечера ночлег для меня нашелся. Я так поняла – из того, о чем Валерий с этой мымрой белесой беседовал, – что сначала они хотели меня к кому-то другому отправить, а тот, другой, не смог или не захотел меня у себя приютить. Потом они еще кого-то нашли, а там снова сорвалось. В общем, когда одиннадцать часов пробило, я этой Евредике позвонила и твердо сказала: либо она меня на ночлег устраивает, либо я в другой центр пойду. Ночевать мне где-то надо, я не бродяжка какая-нибудь, чтобы на вокзале сидеть!
– И что?
– Тогда она про этого Валерия и вспомнила. И очень удачно получилось. Потому что Валерка – из себя маленький такой, плюгавенький, и сразу видно, что бабы ему не дают, несмотря на все его бабки. В общем, он как меня у себя на пороге увидел, прямо весь затрясся, гоголем передо мной заходил и начал пальцы веером распускать.
– Строил из себя очень важную персону?
– Не то слово, – кивнула головой Вероника. – Слушайте, тетя Инга, а почему у вас никаких печенюшек к кофе нету? Если честно, я после ночи здорово голодная.
– Печенья не держу, это для фигуры плохо, – ответила Инга, немного ошеломленная тем, с какой легкостью она перекочевала в разряд «теть». – Могу сделать тебе сэндвич с ржаным хлебом и огурцом.
– А колбаски к этому вашему сэндвичу не найдется?
– Есть буженина.
– Вообще-то, я докторскую колбасу очень люблю, – совершенно по-детски призналась ей Вероника. – Но пусть уж будет эта ваша буженина. А что это хоть такое?
– Мясо. Копченое мясо.
– Мясо – это хорошо, – одобрила Вероника. – А то я уж испугалась, чего вы мне там суете. Вы – богатые – всякую дрянь жрать привыкли. К примеру, у нас в поселке хоть люди и бедно живут, а нипочем улиток хавать не станут. А у вас в ресторанах, я видела, за бешеные бабки эту гадость подают!
– Давай вернемся к твоему Валерию.
Вероника в этот момент с интересом следила за манипуляциями Инги у кухонной панели, но ослушаться приказа хозяйки не осмелилась:
– Так вот, Валерий, как меня увидел, сразу же охмурять начал. И шампанское для меня открыл, и в ванну – джакузи с пузырьками – меня пригласил. И, главное дело, галантно так держался. Пока я ванну не приняла и шампанское не выпила, он даже целоваться не полез!
Да уж, галантный кавалер, через час после знакомства уже с поцелуями лезет. Будь на месте Вероники невинная девушка, она в страхе бы убежала от такого кавалера. Но Веронике, судя по всему, и такое обхождение было в диковинку. Наверное, у них в поселке парни ухаживали за девушками гораздо проще. Роль джакузи выполняло ближайшее озеро, а вместо шампанского, в лучшем случае, они могли предложить пиво.
– Шампанское мы выпили, и этот Валера даже начал мне нравиться. Но я помнила, зачем вы меня к нему подослали. И поэтому держалась изо всех сил.
– Молодец.
– Конечно, разок поцеловать мне его все же пришлось. Очень уж он этого хотел. Но потом я твердо сказала, что я девушка порядочная, хочу других развлечений. И когда Валера спросил, каких именно, я сказала, что хочу в компьютерные игрушки поиграть. Дескать, мне мама к компьютеру даже близко приближаться не разрешала, дома у нас тоже компьютера не было, мама считала, что у меня глаза от него ослепнут.
– И он тебе поверил?
– Наверное. Я же как полная идиотка выглядела. А Валерка – парень добрый. Он очень сочувственно сказал, что с мамами лучше не спорить. А я сказала, что мама моя все равно уже умерла. А он в ответ сказал… Ой, тетя Инга, вы потолще эту вашу бужепопу режьте, пожалуйста. И по два куска ее на бутер кладите, я повкуснее люблю. Так вот, Валера мне и говорит…