Пак насмешливо улыбнулся Ясеню.
— Ну и видок у тебя, высочество. Не скучал по мне?
Ясень пронзил мечом фейри, который вскарабкался на колонну.
— Ты что здесь делаешь. Плут? — спросил он хмуро.
Улыбка Пака стала еще шире.
— Спасаю принцессу от зимних фейри, конечно.
Он поглядел вниз, где проволочники рвали и кромсали кабана, навалившись на него всем скопом. Тот вдруг взорвался целым ворохом листьев, и фейри в замешательстве отпрыгнули.
— Правда, выходит, что ко всему прочему я спасаю твою жалкую задницу, — сказал Плут.
— Я и без тебя справился бы.
— Ага, я вижу. — Пак выхватил два кривых кинжала с лезвиями, прозрачными, как стекло, и хищно оскалился. — Ну что? Продолжим? Не отставай, высочество.
— А ты под ногами не путайся.
Они спрыгнули с колонн прямо в гущу проволочников, встали спина к спине и принялись рубить врагов с удвоенной силой. Теперь, с поддержкой союзника, ни один не отступал ни на шаг. Вскоре толпа железных фейри поредела. За мешаниной лап и когтей мелькало сосредоточенное лицо Ясеня и зловещая усмешка Робби.
Последние фейри выскочили из смертоносного урагана клинков, взбежали по стенам, протиснулись в дыры крыши и были таковы.
Пак, чья рубаха превратилась в лохмотья, вложил кинжалы в ножны и огляделся с довольным видом.
— Знатно повеселились.
Я все еще пряталась за статуей, ни жива ни мертва. Заметив меня, Пак покачал головой.
— Какой холодный прием. И ради этого я воскрес!
Я выбралась из укрытия, задыхаясь от радости, подбежала к нему и крепко обняла. Он был настоящий. Он стоял здесь, а не умирал в каком-то дупле, всеми забытый и брошенный.
— Как же мне тебя не хватало, — шепнула я, уткнувшись ему в шею.
Робби прижал меня к груди.
— Ради тебя я откуда хочешь выберусь.
Это было так на него не похоже, что я отстранилась. Его зеленые глаза вспыхнули, и у меня перехватило дыхание — такое сильное чувство тлело в их глубине. Робби усмехнулся и сразу стал прежним.
Я вдруг вспомнила о принце. Он стоял, прислонившись к колонне, и с непроницаемым видом наблюдал за нами. По его лицу стекала кровь, капая на белые цветы. Рука, державшая меч, висела как плеть.
Пак проследил за моим взглядом и широко улыбнулся.
— Принц, а принц! Говорят, ты предал Зимний двор. Вся чаща гудит как растревоженный улей. Ходят слухи, ты убил Явора, когда он пытался помешать вашему бегству. Вижу, я кое-что пропустил.
— Быстро же новости расходятся, — устало ответил Ясень.
Он хотел взъерошить окровавленной рукой волосы, но передумал и уронил ее.
— Да. Задалось утречко.
— И не говори.
Робин поглядел на тела проволочников и сморщил нос.
— Это кто еще такие?
— Железные фейри, — сказала я. — Я уже видела таких. Они были вместе с Терциусом, когда он украл скипетр.
— Скипетр года? — Пак вытаращил глаза, — Ничего себе! Так вот почему пошли слухи о войне. Зима и правда собралась напасть на Лето.
Он мрачно поглядел на Ясеня.
— Так, значит, мы враги. Отлично. Ну что? Не будем тратить время и сразу друг друга прикончим или подождем немного?
— Брось, Плут. — Ясень ответил ему таким же хмурым взглядом, — Я этого не хотел. И биться с тобой мне некогда.
Он вздохнул, старательно избегая смотреть на меня.
— Вообще-то, раз уж ты здесь, мог бы оказать мне одну услугу. Да и тебе это на руку. Отведи Меган в Летнее королевство.
8 РАССТАВАНИЕ
— Всего-то? — спросил Пак.
Я уставилась на принца, не веря своим ушам. Он по-прежнему отводил глаза, а Пак все тараторил, ничего не замечая:
— Забрать ее в Летнее королевство? Проще простого. Я и так собирался это сделать, с твоего согласия или нет. Спасательная миссия, знаешь ли...
— Ты что? — крикнула я, напугав Плута. — К черту возвращение! Надо скипетр искать. Только так можно остановить войну.
— Знаю.
Ясень наконец посмотрел на меня. Взгляд был спокойный и твердый.
— Но это дело Зимнего двора. Скипетр — моя задача, Меган. А тебе лучше вернуться к своим. Там безопаснее. На этот раз ты не можешь мне помочь. Отправляйся домой.
От его предательства мне стало так больно, точно в грудь нож вонзили.
— Ты с самого начала хотел отослать меня к Оберону, — зло бросила я, — Врал. А я-то думала, мы пойдем за скипетром вместе.
— Я этого никогда не говорил.
Пак переводил растерянный взгляд с меня на принца.
— Э-э... так ты не хочешь домой? — спросил он.
Я гневно зыркнула на него, и Робби пожал плечами.
— Значит, вся моя спасательная операция — фигня на постном масле? Хочешь отделаться от меня, принцесса? Похоже, я что-то упустил.
— Надо идти за скипетром, — объяснила я в надежде, что Пак меня поддержит, — Принцу одному не справиться. Мы ему поможем...
— Нет, — перебил Ясень, — Только не в этот раз. От тебя никакой пользы не будет, Меган. Пока твоя сила запечатана...
Он виновато умолк. Робин прищурился.
— Запечатана? — грозно переспросил он, — Ты заколдовал ее?
— Не я, конечно, — Принц возмущенно посмотрел на него, — Это Маб. Она испугалась, что сила Меган слишком велика, вот и приняла меры, чтобы защитить королевство.
Я вспомнила прозрачную стену, которая вставала передо мной всякий раз, когда я пыталась наколдовать что-то серьезное. В сердце закипел гнев. Да как она посмела!
— Ты знал! — напустилась я на принца, — Знал и не сказал мне?
Он пожал плечами без тени раскаяния.
— Королева приказала не говорить. А потом, какая разница? Я ничего не могу с этим сделать.
Я повернулась к Плуту, который смотрел на принца так, словно готов был на него наброситься.
— Робби, ты снимешь заклятие?
Он покачал головой.
— Прости, принцесса Это может сделать лишь Маб или тот, кто равен ей по силе. Например, Оберон.
— Вот и еще одна причина вернуться в Летнее королевство, — Ясень поморщился, выпрямил спину и отошел от колонны.
На камне осталось красное пятно.
— Куда ты?
Я вдруг испугалась, что сейчас он уйдет и больше не вернется.
Принц вложил в ножны меч, не глядя на меня.
— За башней есть родник.
Ясень медленно пошел к выходу. Я сердцем чувствовала, что он изо всех сил старается не хромать.
— Если не возражаете, я помоюсь.
— И вернешься?
Он вздохнул.
— Сегодня я никуда не пойду. — Принц махнул рукой на дальнюю стену, — Там в углу сундук. Располагайтесь, мы тут переночуем.
В сундуке оказалось несколько одеял, фляжки, колчан со стрелами и бутылка какого-то темного вина, которое я трогать не стала. Пак принес целую охапку дров и ветку с незнакомыми голубыми плодами. Он уверял, что их можно есть.
Мы расчистили от колокольчиков место для костра, но каждый раз, когда я вырывала стебелек, меня мучило чувство вины. Они были такие красивые, с тонкими, почти прозрачными лепестками.
— Ты что-то притихла, принцесса, — заметил Пак, складывая ветки шалашиком.
Его раскосые зеленые глаза смотрели мне в самую душу.
— Ни слова не сказала с тех пор, как его ледяное крутейшество удалился. Что с тобой?
— Э-э...
Как бы все объяснить? Нельзя же признаться, что я люблю принца, ведь Плут, наверное, тут же вызовет его на дуэль.
— Ну, мне просто страшно. Тут везде эти мертвые проволочники. Кажется, что они сейчас оживут и нападут на нас, пока мы спим.
Он закатил глаза.
— Это все твои зомби. Никогда не понимал, как можно смотреть ужастики, если потом так боишься.
— Ничего я не боюсь.
Он закатил глаза.
— Это все твои зомби. Никогда не понимал, как можно смотреть ужастики, если потом так боишься.
— Ничего я не боюсь.
Как хорошо, что он сменил тему!
— Конечно-конечно. А если свет не выключаешь ночью, так это чтобы тараканов отпугнуть.
Я улыбнулась. Не потому, что он угадал, а потому что в памяти ожили старые добрые деньки, когда мне было не о чем волноваться. Знай только делай домашку, ходи в школу и следи, какие там новые фильмы вышли. Мы с Робби могли до утра сидеть на диване с ведром попкорна и смотреть кино из серии «Пятница тринадцатое».
Интересно, сколько их вышло, пока меня не было?
Я молчала. Пак фыркнул и покачал головой.
— Ладно. Смотри.
Он взмахнул рукой. Воздух задрожал, и скрученные тела проволочников стали ветками.
— Так лучше?
Я кивнула, хоть и знала, что это всего лишь иллюзия. Мертвые фейри по-прежнему были тут, скрытые чарами. Принцип «с глаз долой — из сердца вон» со мной не работал, но, по крайней мере, Плут бросил задавать вопросы.
Правда, ненадолго.
— Ну что, принцесса? — начал Робби, когда в костре весело затрещало пламя.
Огонь он развел непонятно как, но я решила не любопытствовать. Вдруг это тоже иллюзия и мне только кажется, что стало теплее?
— Похоже, я многое пропустил. Выкладывай все по порядку.
Я сглотнула.
— Все?
— Конечно! — Он поудобнее устроился на одеяле, — Ты отыскала Машину? Спасла братишку?
— Ты об этом? — Я облегченно вздохнула и села рядом, — Да. Итан дома, гадкий подменыш исчез.
— А Железный король?
Я покусала губу.
— Он мертв.
Пак, наверное, заметил, как изменился мой голос. Он привстал, обнял меня за плечи и притянул к себе. Стало так тепло и уютно.
— Мне тут надоело, — прошептала я, чувствуя себя как ребенок.
На глаза навернулись слезы.
— Домой хочу.
Робин помолчал.
— Знаешь, — наконец сказал он, — не обязательно возвращать тебя к Летнему двору. Я мог бы отвести тебя в твой мир, если ты очень этого хочешь.
— Разве Оберон меня отпустит?
— А почему нет? Твоя магия запечатана. Ты снова станешь обычной девчонкой. Маб решит, что ты больше не опасна, и темные фейри. возможно, оставят тебя в покое.
Мое сердце радостно забилось. Дом. Неужели я правда могу вернуться к маме, Люку, Итану? Буду ходить в школу, подрабатывать на каникулах, жить нормальной жизнью. Я и не подозревала, как по ней соскучилась!
Конечно, не очень-то хорошо бросать всю эту затею со скипетром, но черт с ним. Ясень от моей помощи отказался. Уговор я выполнила, и долгов перед Неблагим двором у меня нет. Я же не обещала навсегда поселиться в Зимнем королевстве.
— А ты? — Я взглянула на Пака, — Разве тебе не приказали привести меня к Оберону? Тебе ничего не будет?
— Ну, я уже много дел наворотил, — заулыбался он, — Мне ведь и к Железному королю тебя отпускать не следовало. Оберон и без того с меня шкуру спустит, поэтому хуже уже не будет.
Он рассуждал так, словно это были сущие пустяки, и все-таки мне стало ужасно стыдно. Я закрыла глаза. Получается, все, кто был мне дорог, мучились и рисковали жизнью ради меня. Хватит! Пришла пора вернуть себе магию, чтобы я тоже могла их защитить.
— Почему? — спросила я, — Почему ты все время рядом? Тебя и Ясеня могли убить сегодня.
Сердце Пака забилось чаще, и он ответил тихо, почти шепотом:
— Пора бы тебе догадаться.
Я подняла голову, и наши лица оказались совсем близко. Зал тонул в сумерках, но цветы начали светиться ярче. В зрачках Пака танцевали отблески костра. И хотя на губах у него еще играла усмешка, чувство, сиявшее в глазах, невозможно было спутать ни с чем.
Я затаила дыхание. Где-то в глубине души вспыхнула радость открытия. Правда, мне и раньше казалось, что между нами что-то есть. Пак меня любит, подсказывало сердце, замирая. Любит! Я всегда это знала.
— Ты просто слепая, — прошептал Робин и ласково улыбнулся. — Я бы никогда не ослушался Оберона. Только ради тебя...
Он наклонил голову, и наши лбы соприкоснулись.
— Ради тебя я воскрес бы из мертвых.
Сердце застучало быстрее. Какая-то частичка меня ужасно этого хотела. Пак всегда был рядом: надежный, сильный, заботливый. Мы с ним принадлежали к одному двору, так что между нами не встал бы никакой дурацкий закон. Ясень меня покинет. Он уже все решил. Так почему бы не попробовать с Робином?
Пак придвинулся ближе, почти касаясь моих губ, но я видела только Ясеня, вспоминала его поцелуй и страсть в его взгляде. Я чувствовала себя предательницей. Дыхание Пака согревало щеку. Нет, подумала я. Не сейчас. Прости!
Я отстранилась, хотела объяснить ему все, но тут вошел Ясень.
Его силуэт замер на фоне вечернего неба. На лицо упал слабый свет колокольчиков. Волосы принца еще не успели высохнуть. Одежду он залатал с помощью чар или чего-то другого. В глазах мелькнули удивление и обида. Ясень сжал кулаки, но быстро взял себя в руки, и его лицо стало каменным, непроницаемым.
Пак удивленно поглядел на меня и обернулся.
— А, это ты, принц, — весело заметил он, — Извини, я про тебя совсем забыл.
Я ловила взгляд Ясеня, хотела показать, что это ошибка, но принц даже не смотрел в мою сторону.
— Утром вы оба должны убраться отсюда, — холодно бросил он, обводя зал рукой, — Прочь из моих земель. По закону я имею право убить вас на месте за нарушение границы. Если увижу в Тир-на-Ног еще раз, пощады не ждите.
— Мамочки, да не взвивайся ты так, высочество, — хмыкнул Пак, — Мы с радостью уйдем. Правда, принцесса?
Я наконец поймала взгляд принца, и сердце упало. Он смотрел на меня с полным равнодушием, без тени теплоты.
— Да, — шепнула я сдавленно.
Вот и все. Это последняя соломинка. В Небывалом я погостила, а теперь и домой пора.
Принц начал таскать ветки наружу, не обращая на нас внимания. Работал он тихо и быстро, с каким-то остервенением. Когда мертвых проволочников больше не осталось, Ясень вытащил из сундука вино и сел в дальнем углу, хмуро глядя сквозь бутылочное стекло. Вся его поза красноречиво говорила о том, что его лучше оставить в покое, и подойти я не решилась. К счастью, Пак больше не пробовал меня поцеловать, зато не отходил ни на шаг и улыбался тайком, показывая, что ничего не забыл. Я не знала, что и предпринять. Мысли путались. Когда стемнело, Ясень вдруг встал и объявил, что идет на разведку, проверить, нет ли в округе железных фейри. Он вышел и даже не обернулся. Мне хотелось и побежать за ним, и расплакаться на плече у Пака. Вместо этого я сказала, что пора спать, и забралась в кровать, натянув на голову одеяло, чтобы спрятаться от них обоих.
Я никак не могла заснуть. Лежала, свернувшись под одеялами, слушала, как похрапывает Плут, и глотала слезы.
Ну из-за чего мне расстраиваться? Ведь завтра мы наконец отправимся домой. Я увижу маму, Итана, Люка. Я так по ним соскучилась, даже по отчиму. Неизвестно, сколько времени прошло в моем мире, но это и не важно. Главное, что я вернусь! Пусть мама и Люк уже поседели, а четырехлетний брат вырос, пусть хоть сто лет прошло, и все, кого я знала... Я вздрогнула. Лучше об этом не думать. Дома ничего не изменилось. Я наконец пойду в школу, научусь машину водить, может, даже на выпускной бал попаду. С Робином. Это было до того нелепо, что я чуть не рассмеялась, глотая непролитые слезы. Сколько ни мечтай о нормальной жизни, мне всегда будет не хватать этого мира и волшебства. Небывалое проникло мне в душу, открыло столько чудес. Разве я смогу жить по-старому, зная, что оно существует? Волшебная страна стала частью меня. До самой старости я буду посматривать краешком глаза, не прячется ли где потайная дверь, не мелькнет ли тень. Буду ждать одного Темного принца, которого потеряла навсегда.
Похоже, я все-таки заснула, потому что, открыв глаза, увидела зал, погруженный в дымку звездного света. Цветы раскрыли чашечки, источая мягкое сияние, будто между лепестков у них лежали крошечные луны. В воздухе порхали невесомые, прозрачные мотыльки и бабочки. Их тонкие крылышки блестели. Я встала тихонько, чтобы не разбудить Пака, и пошла по колокольчикам, пьянея от их аромата. На палец мне сел голубой мотылек, воздушный и легкий, как перышко. Стоило выдохнуть, как он вспорхнул и полетел дальше, к темной фигуре в центре зала.