Стоять на каменном полу полуголой было холодно и неприятно. И стыдно, особенно, когда твоё тело дюйм за дюймом внимательно ощупывают, даже бельё приспускают - на тот случай, если бы гоэта пожелала под ним что-то спрятать. На мгновенье Эллине даже показалось, что служащая её совсем разденет: судя по сомнениям во взгляде, такая мысль у неё была. Но служащая не стала, ограничившись ощупыванием, вызывавшим мерзкие ощущения - с такой настойчивостью она это делала, будто любовница. Её пальцы побывали практически везде.
Не обращая внимания на униженную гоэту, торопливо поправляющую бельё и пытающуюся согреться, переминаясь с ноги на ноги, женщина детально осмотрела одежду, даже в паре мест вспорола подкладку, а потом отдала Эллине. Всё, кроме пальто.
- Одевайся. Через пару минут за тобой придут.
На этот раз гоэту конвоировали другие солдаты, более вежливые и более молчаливые.
Они поднялись на второй этаж, миновали длинный коридор, запруженный народом. Как подозревала Эллина, теми, кого вызвали в управление для дачи показаний - обвиняемые бы в очереди не сидели. Затем вышли через массивные двери (тут все такие) на лестничную площадку, за которой тоже оказался коридор, только, в отличие от первого, посетителей здесь было немного. И не только обыкновенные подданные короны, но и служащие, мерящие шагами пространство перед дверью того или иного кабинета.
Их кабинет оказался пятым по счёту и не снабжён табличкой.
Усадив Эллину на стул, один из солдат постучал и, приоткрыв дверь, доложил:
- Подозреваемая доставлена.
- Да, да, соэр её ждёт, - ответил звонкий голос, и из кабинета вышла ухоженная блондинка с кипой бумаг. - Если что, я в приёмной.
Значит, секретарь.
За первой дверью оказалось небольшое помещение с двумя стульями - больше бы туда ничего не поместилось - и вторая дверь. На ней красовалась табличка: "Главный следователь Следственного управления г. Сатия". Она нагнала на Эллину ещё больший страх - её дело даже простому следователю не поручили.
Втолкнув её в кабинет, солдаты остались дожидаться в смежном крохотном помещении.
Гоэта несмело шагнула внутрь, боясь поднять голову, нащупала пальцами стул и села - ноги её не держали.
Запястья болели, и она несколько раз помассировала их.
- Ну, так как, госпожа Тэр, обойдёмся без заклинания оцепенения или поступим стандартно?
Тот же голос. Этот человек допрашивал её в ту ночь.
Вздрогнув и пробормотав, что она и не думает бежать или совершать что-либо противоправное, Эллина взглянула на следователя. И поняла, почему ещё тогда уловила в нём что-то знакомое. Нет, маска и бесформенная одежда были на месте, но кольцо она узнала. И оно действительно с печаткой. Значит, дворянин.
- Господин Нардег? - удивлённо пробормотала она, пытаясь понять, был ли совпадением его странный заказ. Или это просто спектакль, чтобы взглянуть на неё, что-то узнать, проверить?
- Что ж, раз вы так догадливы, госпожа Тэр, обойдёмся без маскарада.
Следователь неспешно избавился от мешковатой накидки и маски, убрав их в стол.
Бледно-зелёные глаза оценивающе впились в её лицо, вызывая дискомфорт. Эллина не продержалась и минуты, отвела взгляд.
- Соэр Ольер ли Брагоньер, - сухо представился следователь, открывая материалы дела. - Обращаться ко мне можно либо как к обыкновенному подданному, либо как к служащему короны, на ваш выбор.
- То есть? - не поняла гоэта.
- То есть, меня в равной степени устроит как "господин Брагоньер", так и "господин соэр", главное, чтобы ваши ответы были правдивы. Первые я проверил: нестыковок нет, но многое непонятно.
- Дозволено ли мне, господин соэр, узнать, в чём меня обвиняют?
- Разумеется. В двойном убийстве. Вернее, в одном обвиняют, в другом подозревают. Один из верноподданных Тордехеша показал, что вы совершали подозрительные действия возле того места, где была убита девушка. Действия магического характера, которые, как установили эксперты, и повлекли смерть выше означенной особы.
- Но я не умею пить жизненную силу! - непроизвольно вырвалось у гоэты.
- Да? - саркастически протянул господин Брагоньер, подавшись вперёд, с довольной улыбкой глядя на смутившуюся подозреваемую. - И откуда же вам известно, как именно была убита девушка? А была она убита именно тогда, когда вы находились рядом. Вы хорошо наследили, госпожа Тэр: попались на глаза извозчику, ещё двум свидетелям, топтались возле трупа, касались его... Да, госпожа Тэр, это тоже можно определить, хотя вы и попытались замести следы, наняв экипаж. Извозчика мы уже нашли и допросили. Он показал, что вы были взволнованы и торопились. С моей стороны всё, теперь я выслушаю вас.
Эллина некоторое время молчала. Слова следователя никак не укладывались в голове. "Главного следователя", - услужливо напомнил внутренний голос. Этот человек ещё тогда, в "Белой мышке", подозревал её? И решил проверить потенциал, понаблюдать? Или велел обыскать дом. Тогда понятно, почему он так щедро с ней расплатился, к чему были все эти меры предосторожности.
И ему что-то не понравилось, раз её тем же вечером привезли на допрос.
- Госпожа Тэр, - вывел её из состояния задумчивости голос Брагоньера, - мне дорого моё время, вам, надеюсь, ваша свобода. Отказ от дачи показаний будет рассматриваться, как отягчающее обстоятельство. Вы всё равно всё расскажите, только мне бы не хотелось подписать разрешение на пытки молодой привлекательной женщины. Но будете молчать, подпишу. Итак, госпожа Эллина, правду и ничего, кроме правды.
- Я не умею, я не смогла бы... - слёзы сами собой выступили на глазах. - Я возвращалась домой после дня рождения подруги, хотела взять экипаж, когда почувствовала... Оно убаюкивало и излучала оранжевое свечение. А потом повозку забрал молодой человек, я вынуждена была идти пешком и наткнулась на неё. Да, я к ней прикасалась, но только потому, что пыталась понять, как... Её убили, как Ханну!
Следователь налил из графина стакан воды, встал и протянул гоэте:
- Выпейте. И повремените с рыданиями, вы пока только обвиняемая, а не виновная. Держите носовой платок. Госпожа Тэр, возьмите, наконец, себя в руки!
Она вздрогнула от его окрика, такого неожиданного на фоне общей бесстрастной речи, и чуть не разбила стакан. Осушила его мелкими глотками, промокнула глаза платком и вернула оба предмета Брагоньеру. Сделала несколько глубоких вздохов и постаралась подробно воспроизвести события прошлой ночи.
Следователь внимательно слушал её, фиксируя показания на пронумерованных листах с печатью Следственного управления. По выражению лица сложно было понять, что он думает, как относится к обвиняемой.
Когда Эллина замолчала, ей пришлось выдержать ещё одну пытку пристальным взглядом, будто проверяющим, солгала ли она.
На несколько минут в кабинете воцарилось молчание, входе которого гоэта то сжимала, то разжимала пальцы, а Брагоньер что-то писал, делая пометки красным карандашом поверх написанного, подчёркивая и выделяя отдельные слова. Потом он выпрямился, откинулся на спинку стула и продолжил допрос.
Следователь был уверен, что Эллина рассказала не всё, что знала, и пытался выяснить то, что она утаила. Многие его вопросы ставили гоэту в тупик.
Особенно Брагоньера интересовали умения Эллины, отношения с тёмными (разумеется, он знал о некроманте), детальное, поминутное расписание вечера дня рождения Анабель и, разумеется, наличие у обвиняемой доказательств непричастности к преступлению. Таковыми, увы, гоэта не располагала. Единственным косвенным подтверждением её невиновности могло бы стать точное установление времени смерти жертвы, но, увы, это было невозможно.
- Плохо, очень плохо, госпожа Тэр, - покачал головой Брагоньер. - Всё против вас, есть только одно "но" - вы низший маг и даже теоретически не способны совершить столь изощрённое преступление. Весомый аргумент, но что мне делать с доносом? В нём чёрным по белому сказано, что обеих девушек убили именно вы. И очень логично объяснено. Вы ведь не отрицаете знакомства с некромантом? Прекрасно. А некромант, как известно, способен манипулировать жизненной энергией, вызывать различных существ... Мог и вас научить. Судя по вам, конечно, не скажешь. Способности у вас средние, я видел вас за работой - много лишних, ненужных движений, берёте не знаниями, а сноровкой. Но, кто знает, тёмные умеют маскироваться, притворятся неумехами. Тест на магические способности покажет, что правда, а что ложь. Словом, с прискорбием вынужден сообщить, что обвинения с вас не сняты, а эту ночь вы проведёте в камере. И, может быть, не только эту. До выяснения обстоятельств.
- Можете уводить, - крикнул он солдатам. - Предписания заберёте через пять минут у секретаря.
Эллина с мольбой посмотрела на него, начала клятвенно заверять в своей невиновности, изъявляла желание пройти немедленную проверку перед ликом богов, но следователь не слушал её, будто вместо гоэты было пустое место.
Вошли солдаты, взяли Эллину под руки и вывели в коридор. Посоветовали молчать, если та не желает попасть в общую камеру, и, забрав бумаги, сопроводили во двор, где стояла уже знакомая закрытая повозка.
Гоэту определили в одиночную камеру. Накормили супом с куском хлеба и оставили наедине со своими мыслями.
Эллина сжалась в комок на узкой койке, пытаясь понять, кто и за что так её подставил. Ведь кто-то написал донос и обвинил её...
Да, она была знакома с некромантом, тем самым, с которым её свела первая работа.
Допустим, гоэта повела себя не слишком корректно для выпускницы училища, но, с другой стороны, что было, то было. Заодно, проверила один из рассказов о тёмных, научилась общаться с ними. Опыт всегда полезен, да и с точки зрения теперь уже тридцатичетырёхлетней Эллины ничего плохого не произошло.
Кто бы мог подумать, что кто-то вообразит, что некромант чему-то её учил. Не смешно ли! Он секретами своего мастерства даже с присутствовавшим в их команде дипломированным магом не делился, не то, что с какой-то девчонкой-недоучкой. Просто помог и то, потому что на него надавили.
Тёмные никого не учат, ни с кем о магии не говорят. Эллина даже не слышала, чтобы у них ученики были. Может, только детям какие-то знания передают.
Обвинение в двойном убийстве... Но зачем ей? Допустим, она бы как-то это смогла, но зачем ей убивать? Да и как смогла, если даже следователь невысокого мнения о её способностях. Если только с сообщником.
Бред, всё равно бред, неужели они этого не понимают?!
Хана была уже мертва, когда Эллина её нашла. И умерла не только что, потому что волки и вороны уже почувствовали добычу, а труп остывал. Не холодный, но и не тёплый.
У неё есть свидетели: хозяин постоялого двора, его посетители, те, кого она встретила на дороге, спрашивала о Ханне. Они подтвердят, что когда девушку убили, гоэты на том месте не было. Пусть заново допросят Гланера - он побывал там раньше, наверняка успел почувствовать больше, чем она. Гоэт подтвердит, что они оба видели Ханну уже мёртвой, что он встретил Эллину на крыльце гарнизонного поста - а с чего бы ей, убийце, спешить сообщить о собственноручно совершённом преступлении?
Допустим, обвинения в этом убийстве снимут, но вот вторая смерть... Гоэта действительно была там в момент гибели девушки. Одна. И странное нечто почувствовала только она, придать весомость её словам некому. Кто поручится, что её рассказ о мареве не ложь, не выдумки, чтобы пустить следствие по ложному следу?
Вела себя подозрительно, топталась около жертвы, трогала ещё не остывший труп...И без свидетелей, одна, на тёмной ночной улице.
Эллина всхлипнула, с ужасом подумав об ожидавших её пытках и тесте на магические способности. Это вовсе не банальная проверка, вроде той, что она проходила при поступлении - есть зачатки дара или нет, и, если да, то какая стихия ему покровительствует.
Гоэта слышала, что процедура тестирования болезненна и длится несколько часов. По сути, это тоже пытка, во время которой особо обученный специалист копается в твоей голове, заставляет реагировать на череду раздражителей, многие из которых причиняют боль. К примеру, подносит к руке свечу - разумеется, если можешь, ты непроизвольно пытаешься её погасить. А если нет, то пару минут терпишь.
Испытания чередуют, некоторые повторяются, чтобы проверяемый не мог заранее продумать реакцию, расслабился, думая, что всё позади, и выдал себя.
Оставалось надеяться, что над ней смилостивятся и ограничатся процедурой досмотра ауры. Тоже неприятно, потому что её будут проверять на подлинность, зато быстрее и без риска телесных повреждений.
Эллина попыталась взять себя в руки, продумать линию защиты, но накатили эмоции, а вместе с ними и беспомощной. Ругая себя, она плакала, тихо всхлипывала, представляя свою незавидную участь.
Ничего, наедине с собой можно быть слабой. На людях нельзя, только, увы, тоже не всегда получается, хотя гоэта старалась, была убеждена, что не разрыдается, не поддастся постыдной слабости, но вышло иначе.
Беспомощная - значит, беззащитная. Беззащитная - не стоящая уважения. Не стоящая уважения - безработная. Простая цепочка. Есть и другая: беспомощная - лёгкая добыча. Именно поэтому Эллина всегда пыталась побороть свои слабости, стараясь всегда и везде быть сильной.
А тут просто женщина. Ну да, перед лицом колеса правосудия она всего лишь жалкая выскочка, одна из многочисленных гоэт. Кому есть до неё дело?
Ночь Эллина провела в камере.
Её мучила бессонница, и гоэта просто стояла, глядя на маленький квадрат тёмного неба сквозь зарешёченное окно под потолком.
Наутро, сразу после завтрака - жуткой жидкой каши - за ней пришли.
Связали руки и под конвоем вывели в тюремный двор, где ожидал уже знакомый экипаж. Только солдат было уже не двое, а четверо. Один из них защёлкнул на шее Эллины какой-то амулет, от которого тот час же разболелась голова. Гоэта догадалась, что он блокирует магические способности и, заодно, мысли. Видимо, судебные маги ошиблись в настройках, переоценив её потенциал, либо пытки уже начались - как иначе можно назвать эту тупую боль в затылке?
Обвиняемую привезли в уже знакомое мрачное здание Следственного управления, но провели по другим коридорам, чтобы свести к минимуму вероятность встречи с законопослушными подданными короны. На помощь пришла та самая лестница, через чей пролёт они проходили в первый раз.
Эллина ожидала продолжения допроса, на этот раз в более жёсткой форме, с участием судебного мага, но ошиблась.
Меньше всего на свете она ожидала увидеть в кабинете Брагоньера Анабель. Подруга что-то с жаром ему доказывала.
Следователь слушал посетительницу с привычным равнодушным выражением лица, постукивая кончиком карандаша по столу. Зелёные глаза смотрели в пространство: видимо, их обладатель что-то обдумывал. Но на доклад солдата он среагировал, отмер и перевёл взгляд на помятую обвиняемую.
- Садитесь, госпожа Тэр.
- Как, она связана?! - взвилась Анабель. - Прикажите немедленно...
- Позвольте мне решать самому, госпожа, - оборвал её Брагоньер. - Я выслушал вас, отнёсся с пониманием к вашим показаниям, но степень вины и невиновности буду устанавливать самостоятельно. Прошу вас сесть и вести себя благопристойно. В противном случае я буду вынужден вывести вас в коридор.
Следователь встал, игнорируя возмущённые взгляды Анабель, подошёл к Эллине и снял медальон. Гоэта сразу почувствовала облегчение и улыбкой поблагодарила за избавление от головной боли.
- Госпожа Тэр, почему вы ничего не сказали о том, что были на Яшмовой улице не одна? Я понимаю, что обсуждение личной жизни вызывает закономерное смущение, но это не тот случай, когда оно уместно. Скажите спасибо вашим друзьям, потрудившимся донести до меня столь ценные сведения.
- Так меня больше ни в чём не обвиняют? - не веря своим ушам, спросила гоэта.
- После письма графа Алешанского с настоятельным требованием пересмотреть материалы дела, - Брагоньер бросил короткий взгляд на Анабель, - да. Обстоятельства изменились. Один из свидетелей уже не настаивает, что видел вас, так как в это время...хм...следил не за улицей. Извозчик же вспомнил вашего спутника. Остаётся второй возница, в коляске которого вы возвращались домой. Но показания господина Гланера Ашерина прояснили и этот вопрос. Вы ведь поссорились?
От неё ожидали ответа, и Эллина кивнула. Разум подсказывал, что сейчас лучше соврать, а потом выяснить, какую историю сочинил для следователя Гланер.
- Я освобождаю вас из-под стражи и приношу свои извинения за причинённые неудобства. Что поделаешь, издержки правосудия. Отныне вы проходите по делу как свидетель. Можете быть свободны. Если угодно, вас немедленно отвезут домой.
- Спасибо, я предпочла бы пройтись.
- Как пожелаете.
Брагоньер развязал ей руки и, вернувшись к столу, подписал какую-то бумагу:
- Это пропуск. Предъявите страже, и вас выпустят. Через пару дней я вызову вас для повторной дачи показаний: хочу, чтобы ваши слова выслушали маги. Всего хорошего, госпожа Тэр, удачного вам дня.
Ругая всех служащих Следственного управления, Анабель тут же увела подругу. Она и мысли не допускала, чтобы оставить Эллину одну.
По дороге гоэта успела узнать, что именно стараниями Бель удалось исправить "чудовищную ошибку". Узнав, что Эллина попала в переплёт, она тут же разыскала Гланера, который с радостью письменно подтвердил, что в ту ночь провожал подругу и в момент убийства находился рядом с ней.