– Что, решили прогуляться? – поздоровавшись и представив своих друзей, сделал предположение Макс.
– В самую точку, – кивнула Катька. – Мы с Юлькой решили прогуляться. Вдвоем. Всего доброго, – и, схватив меня за руку, подруга повела меня прочь.
Но ребята оказались настырными.
– Подождите, – затараторили они, преграждая нам путь. – Мы как раз вчера тут все исследовали, – сказал один.
– Да, и можем устроить вам недорогую экскурсию, – добавил второй.
– Бесплатную! – поправил третий.
Короче, под таким напором мы сдались и разрешили водить себя туда-сюда по палубам и местным достопримечательностям. Что ж, посмотреть действительно было на что. На нашей палубе все было простенько, да и зачем для бедных стараться? А вот оформление других палуб поражало размахом: и уютно, и богато, и стильно. Кругом, куда ни глянь, – позолота, лепнина, большие картины и скульптуры под античность. Качественный паркет прикрывали ковровые дорожки с коротким ворсом. Вдоль стен бесконечные диванчики, кресла и столики, в любой момент пути ты можешь решить, что устал, и, даже не утруждая себя поисками лежбища, просто резко плюхнуться наугад в том же месте, где стоишь, – обязательно утонешь в комфортном кресле. Здесь всегда думают о нуждах и удобствах пассажиров. Все чистенько, но при этом нет урн, сварливых пожилых уборщиц с капризным «Подвиньтесь, вы мне мыть мешаете» и мельтешения обслуживающего персонала – он только там, где он нужен, где он должен быть. Никакого нарушения приватности и желания побыть в окружении элиты, не видя перед глазами лиц рангом пониже. Странно, как пассажиров дешевой палубы вообще сюда пускают на спонтанную экскурсию.
Первой на нашем пути повстречалась сувенирная лавка. Компания, словно в последний день путешествия, тут же кинулась за памятными подарками. Я решила не отставать и тоже купить что-нибудь для родителей и коллег, правда, все было очень дорого, и пришлось тщательно выбирать, чтобы и не совсем пустяк, и не разориться. Остальные, как мне показалось, были менее разборчивыми, впрочем любопытство – не моя фишка, посему я не уследила, кто и что купил, включая мою подругу. Потом парни повели нас по всем палубам, рассказывая, где и что, что было весьма полезным. Иметь представление о наличествующих услугах – хорошо, но еще лучше знать, в каком краю большого теплохода это расположено. Возле входа в сауну сидела приветливая девушка и предлагала всем записаться на процедуру. Максим с гигантским воодушевлением, неясно откуда взявшимся, предложил нам снять целое помещение на шестерых, но поддержки ни с одной стороны не получил. Мы пошли дальше. Возле салона красоты притормозила уже Катерина, но, облизнувшись на цены, вздохнула и надменно поплыла дальше по коридору. К сожалению, не все услуги попадали под inclusive. Прогулка по фешенебельному лайнеру в компании симпатичных молодых людей – это довольно приятное времяпрепровождение, и все же нам хотелось приключений. Парни вняли мольбам новых знакомых и, как истинные джентльмены, стали гадать, как нас развлечь. Константин привел нас на соревнования по шахматам в комнату для игр, соседствующую с тренажерным залом. Но и от шахмат, и от тренажеров находящаяся в образе Любимова наотрез отказалась, заявив, что для беговой дорожки у нее не подходящее платье, а в шахматы она играть умела, но разучилась. Впрочем, в этой же комнате были состязания и по перетягиванию каната, и по настольным теннису и футболу. Для этого длина Катькиного одеяния а-ля Курникова подходила, так что ракетками мы немного поорудовали, удивляясь, как яростные «ах» и «ох» не мешают рефлексирующим шахматистам. Хотя помещение было огромным, и местные каспаровы пребывали за толстой перегородкой. Вскоре беспокойной Любимовой наскучило и это, и она снова пристала к сопровождающим с просьбой найти ей классное развлечение. Тогда ребята заговорили о капитанской рубке, куда обычно в начале путешествия организовывают экскурсию, что, по рассказам побывавших там знакомых, весьма занимательно. Однако на этом лайнере, возможно, такую познавательную забаву нам и не предоставят.
– Как не предоставят?! – загорелась моя легковоспламеняемая подружка. – За что я деньги заплатила? Хочу!
Никита печально вздохнул:
– Не на всех лайнерах открыт доступ в рубку посторонним. А жаль, мы вот тоже мечтали ее посетить.
– Знаешь, если бы я ждала каждый раз, когда хотела что-то получить, я бы так и осталась вообще с пустыми руками!
Константин поправил очки и с сомнением переспросил:
– Ты что, предлагаешь без спроса вторгнуться во владения капитана?
Завязался легкий спор. Я понимала интерес подруги и так же понимала желание мужчин ей угодить, так как это все-таки они нам навязались, но нарушать принятые порядки и, может быть, даже закон, мне явно не улыбалось. В итоге, пока Руслан, Костя и Никита повели Катьку брать штурмом капитанскую рубку, мы с Максом уединились на шлюпочной палубе, ближе к корме, возле поручней, под открытым небом. Рядом стояли стулья, но сидеть не хотелось. Хотелось, чтобы ветер трепал волосы. Хотелось речной свежести. Хотелось видеть, как вода плещется под боком теплохода. И как в ней играет солнце.
Максим обернулся ко мне.
– Ты красивая.
Я смутилась и ничего не ответила.
Мы еще немного постояли молча. Затем парень приблизился вплотную и чуть слышно сказал мне в ухо:
– Ты встречаешься с кем-нибудь? – Я отрицательно покачала головой. – А твоя подруга? – тут я задумалась. Затем кивнула. Несмотря ни на что, Женька мне нравился, и я надеялась, что они помирятся. – А вы для чего отправились в путешествие?
«Ты задаешь слишком много вопросов!» – так и хотелось ответить мне, но это было бы невежливо. Потому я ограничилась пожатием плеч.
Мимо нас прошла оживленная компания. Они шутили, смеялись и размахивали руками. Я каждый раз вздрагивала от жестов, потому что палуба не была очень широкой, и мне запросто могли угодить в глаз. Видя это, Максим прижал мою голову к своему плечу. Я сначала не брыкалась, но, когда люди ушли, вырвалась.
– Что ты такая дикая? – засмеялся он. – Хочешь, пойдем в мою каюту?
– Не хочу, – нахмурилась я и вознамерилась идти в свою, но была остановлена.
– Что ты, я же пошутил! Останься. Давай в бар пойдем? – Я подумала немного и кивнула. – Какая ты неразговорчивая! – хихикнул кавалер и, взяв меня за руку, повел в сторону лестницы. Я прыснула, вспомнив два эпизода, и опять кивнула. Странно, но слова продавца и того серьезного господина затронули меня за живое, и на них я разозлилась, а на Максима нет. Но на него, если честно, вообще невозможно было злиться.
Мы спустились на среднюю палубу и направились в бар. По радио объявили, что через пару часов мы приплывем в Калязин и состоится пешая прогулка по городу.
– Вы пойдете на экскурсию? – услышав это сообщение, полюбопытствовал Макс, усаживая меня на высокий стул возле одного из круглых черных столиков бара. Всего их было десять, а заняты оказались только два. Зато стойка бара была забита, в основном мужским полом.
– А как же? Мы для этого и приехали.
– Хочешь сказать, приплыли? – хмыкнул он и спросил: – Тебе чего взять?
– Сока.
– Отлично, – опять хихикнул спутник. Вообще, надо отметить, что счастливая улыбка редко покидала его лицо. – Спорить, думаю, бесполезно?
– Правильно думаешь, – удовлетворенно кивнула я.
– А сок какой? Надеюсь, не сиреневого цвета?
– Можно желтого, – смилостивилась я. – А можно оранжевого. Или бордового. Другие цвета не бери.
– Другие цвета – это уже молоко или коньяк, – засмеялся Макс и отправился к бармену. Вернулся с пирожными, мороженым и ананасовым соком.
– А тебе?
– А я не хочу, – пожал он плечами. – Хочешь забавную историю?
Я хотела. Но зря. Не успев прожевать пирожное, я не вовремя засмеялась и от этого закашлялась. Весельчак подскочил и услужливо застучал по спине.
– Спасибо. Почему ты смешишь меня все время?
– А почему ты так редко улыбаешься? Будешь сама улыбаться – не буду смешить.
– Звучит как угроза.
Мы засмеялись и накинулись на чуть подтаявшее мороженое.
– Расскажи мне про свою семью, – попросила я.
– А что тебя интересует? – Как мне показалось, Максим напрягся.
Но я продолжила допытываться:
– Ну, родители, братья-сестры, бабушки-дедушки, жены.
Он хихикнул:
– Не женат и не был. Мать есть, отец умер.
– О, сочувствую… – «Вот почему он не хотел говорить!» – запоздало догадалась я.
– Братьев нет, сестра есть… Была… то есть есть.
– Как это? Я совсем запуталась.
– Она пропала. Пропала без вести… – проговорил он с несвойственной ему грустью.
– О, господи! Прости, что спросила… А что полиция говорит? Ее ищут?
– Нет, ее не ищут. Никому нет дела до посторонних людей. Тем более что она ушла от нас сама, на своих ногах, оставив даже записку, мол, не ищите.
– Как это? Я совсем запуталась.
– Она пропала. Пропала без вести… – проговорил он с несвойственной ему грустью.
– О, господи! Прости, что спросила… А что полиция говорит? Ее ищут?
– Нет, ее не ищут. Никому нет дела до посторонних людей. Тем более что она ушла от нас сама, на своих ногах, оставив даже записку, мол, не ищите.
– А… Ну тогда с ней, скорее всего, все в порядке. – А сама подумала: «Какой норов надо иметь, чтобы вот так просто взять и бросить мать с братом? Да еще когда в семье произошло горе – смерть кормильца. Или он умер уже потом?» Но уточнять это я посчитала неловким. – Наверно, она влюбилась и уехала к нему жить.
– Это не совсем так… Она ушла не ради жизни с любимым, а ради погони за неведомым.
Эта таинственность исчезновения сестры была мне интересна, но парень вдруг попросил меня сменить тему, что говорило в пользу того, насколько она была для него болезненна. Я кротко принялась рассказывать о своих родителях, а потом о своей работе. Чтобы не показаться скучной, стремилась шутить всякий раз, когда что-то смешное приходило на ум. Мои старания были вознаграждены, к Максиму вернулось прекрасное расположение духа, и у меня свалилась гора с плеч, а также с головы и со спины.
– Дай запить, – попросил он, когда мы доели мороженое, и я протянула свой сок.
Он глотнул пару раз, затем стал задумчиво вертеть стакан в руках. Я поняла, что провидение послало мне пару минут передышки. Социум отстал от интроверта, и последний теперь законно может углубиться в свой внутренний мир.
Утренний разговор с Катериной никак не шел у меня из головы. Горгон… Где-то я это уже встречала. Причем совсем недавно. Я еще подумала, что как Медуза-Горгона, только без последней буквы. Это что, имя? Горгон… Стоп. Вообще горгоны в древнегреческой мифологии – кто такие? Это чудовища со змеями вместо волос. А Медуза – это вроде как одна из них, и это уже имя собственное. А мужчины были в их роду? Наверняка. Значит, они назывались горгонами. То есть: она – горгона, он – горгон. Так? Ну тогда что получается? Нам нужен мужчина со змейками на голове? Или горгоны исключительно женщины?
Макс что-то сказал, я переспросила, так как полностью ушла в свои мысли, но повторить он не успел: поставив до этого стакан на край стола, он случайно задел его ладонью, и емкость с ананасовым соком полетела вниз. То есть… Должна была полететь… Я ничего не понимаю… Короче, безостановочно моргая и не веря собственному органу зрения, пересказываю все, как было: стакан полетел, Макс испуганно расширил глаза, молниеносно бросил руку вслед за ним и где-то в середине полета поймал. Сока там оставалось мало, так что ничего даже не выплеснулось на пол. Но дело не в этом… Дело в том, что стакан, как мне показалось… Бред! Мне все-таки показалось… Он сам дернулся навстречу его руке… Он летел вниз, затем, передумав, полетел вверх, и всего через десять миллиметров пути встретился с рукой. Да, это миллиметры, но тем не менее, могу поклясться, что это расстояние стакан поднимался сам…
Я не успела поразмышлять на тему своей адекватности и причины возникновения галлюцинаций, потому что по радио голосом капитана объявили, что завтра состоится бесплатная экскурсия в рубку для всех желающих.
– А то устроили тут! – добавил он с горечью. В отдалении было слышно, как Любимова с кем-то ругается и вроде даже дерется.
Через минуту она в компании трех молодых людей появилась на пороге бара и тут же бросилась ко мне.
– Они нас выставили! – задыхаясь от возмущения, начала она рассказывать, но вдруг в проеме возник сам Вадим Михайлович, имеющий весьма негодующий вид, и Катерине пришлось на время заткнуться.
– От этих сорванцов я ожидал чего угодно, – заявил он с печалью в голосе. – Но от вас! Вы производите совсем другое впечатление, девушка!
Матросы, проходившие мимо и заинтересовавшиеся происходящим, весело загоготали. Видимо, капитан редко покидал рубку, с тем чтобы высказать лично свои претензии некоторым пассажирам.
– А я тоже сорванец! – с распирающей нутро гордостью сообщила главному человеку на теплоходе моя подруга.
Он покачал головой и скрылся.
– Кать, что случилось?
Она плюхнулась рядом и продолжила рассказывать:
– Мы потребовали показать нам, как управляется теплоход! – Видя мое удивление, поправилась: – Ну то есть… попросили!
– Ну да, ты, как никто, умеешь просить, – кивнула я с издевкой. Максим хихикнул. Оказывается, даже посторонние замечают выдающийся темперамент Любимовой. Хотя чему изумляться, она его особо и не скрывает.
– А штурман заявил, – как ни в чем не бывало снова заговорила она, – что посторонним здесь не положено находиться! Когда мы не ушли, он попытался нас выставить! И стал браниться, как какой-то… сапожник!
– Ну, значит, действительно не положено, – встала я на сторону неизвестного штурмана.
– Ага! А такие бабки грести с путешественников положено? А как же «клиент всегда прав» и прочая лабуда?
– Именно что лабуда, – кивнул сам себе Максим, ухмыляясь. – Сервис в России всегда будет на нуле, как бы ни старались на Европу равняться.
Любимова повернулась теперь к нему и с полыхающим лицом ответила:
– Тогда нечего цены устанавливать на уровне западных!
Тут подал голос Руслан, вставший на сторону Кати:
– Нечаев, тебя с нами не было, так что не стоит тут выкаблучиваться. И, кстати, это очень странно, потому что на земле ты прямо-таки грезил проникновением в капитанскую рубку.
Максим не растерялся:
– Да, я хотел взглянуть на процессы управления судном, но потом решил остаться с такой замечательной девушкой наедине. Ведь такой шанс выпадает крайне редко, она постоянно тусуется со своей подругой, – произнося это слово, парень глядел на Любимову и со всей возможной елейностью ей улыбался.
Она ответила такой же противной улыбочкой и заявила:
– Намек понят. Сегодня же отпускаю Юльку с тобой на свидание.
Я ахнула и поспешила сменить тему (точнее, вернуть прежнюю):
– Руслан, а что там такое произошло? – Боясь, что меня не поймут, быстро добавила: – Ну ты говоришь, мол, тебя там не было…
– А, ну, Катя не усугубляет, с нами действительно чересчур грубо обращались. Будто мы секретные документы пытались воровать, а не на штурвал посмотреть. Даже подозрительно.
– Юленька, – встрял Макс, лаская меня взглядом, – пользуясь моментом щедрости твоей подруги, хочу пригласить тебя на экскурсию в Калязин.
Я, конечно, испугалась.
– Мы? Вдвоем? То есть как? Без Катьки? Совсем? Но… – видя, с каким лицом Любимова закатывает к потолку бара глаза, я исправилась: – Но это здорово! Хорошо! Класс! Я от нее, сказать по правде, уже устала.
Выражение лица подруги с «Ну и блаженная!» переменилось на «Ах, та-ак?!», и я осознала, что с последней фразой погорячилась. Но теперь поздно переигрывать. Вот уже и Макс так обрадовался, что его стандартная улыбка преобразовалась в нестандартно широкую. Ничего, Любимова быстро отходит, она меня простит уже через минуту.
– Отлично, – подытожил Максим. – Встречаемся в фойе, когда причалит теплоход.
Руслан как-то загадочно фыркнул, но ничего не сказал. Все четверо поднялись и направились к выходу. Мы с Катькой решили посидеть немного. Вернее, она решила. Потому что, когда я тоже поднялась, взяла за руку и усадила обратно.
– Что?
– Есть новости, – зашептала подруга, и я пересела к ней поближе, чтобы лучше слышать. – Те двое, которых я подслушала этой ночью… Это Костя и Никита.
– Да? Уверена?
– Точно. Один голос нудный, второй женственный. Это они, бесспорно.
– Как голос может быть нудным? – пустилась я в филологические изыскания. – Нудным может быть человек. Или речь.
Катька отмахнулась.
– Какая разница? Ты поняла меня. К тому же, мне кажется, неспроста они все время стремятся нас разделить. Так что на экскурсии – предельное внимание. И будь осторожна!
– Ничего себе, – скуксилась я. – Тебе обязательно меня пугать? Мало всего того, что мы пережили за последние три года? – Первое наше расследование случилось именно тогда, и после этого нас как прорвало… Или не нас? Или рок? Короче, кого-то прорвало, и всяческие убийства так и стали попадаться нам на пути. И рисковать жизнью тоже приходилось к ухудшению деятельности сердечной мышцы моих родителей довольно часто.
– Я просто предупреждаю, – пожала Екатерина плечами. – И ведь, согласись, так интереснее!
– Ну да, – уныло кивнула я, и мы вернулись в каюту.
Глава 5 Катя
В вестибюле было многолюдно. Казалось, все семьдесят человек жаждали побыстрее оказаться на твердой поверхности земли. Четверо наших кавалеров первыми углядели нас в толпе и подошли вплотную.
– Ну так что? – спросил Юлькин хахаль. – Планы не меняются? Я ее забираю? – И уставился с восхищенным обожанием на мою любимую подружку. Сама Образцова по моему настоянию переоделась в юбку, к которым была не приучена, и, вместо того чтобы строить парню глазки, постоянно тянула подол вниз. Блин, можно подумать, что юбка от этого вытянется! Глупая девица, такие ножки надо показывать!