— Черт побери, Харри, ну и дела. Смотри-ка.
Он отнял руки от живота. Что-то, пузырясь, вытекало из него, тяжелое и лоснящееся.
— Черная кровь. Значит, ты задел мне печень, Харри. Боюсь, мой врач запретит мне спиртное. Нехорошо.
Вой полицейских сирен нарастал. Харри старался контролировать дыхание.
— Я не хотел, Йенс. Я слышал, что в таиландских тюрьмах подают скверный коньяк.
Он продолжал приближаться к Йенсу, который наставил на него дуло пистолета.
— Ну же, не будь таким высокомерным, Харри, это плохо кончится. Все можно купить за деньги.
— В твоем пистолете кончились патроны, — сказал Харри, продолжая подниматься.
Йенс поперхнулся от смеха.
— Славно придумал, Харри, но, боюсь, это у тебя закончились патроны. Я ведь умею считать.
— Неужели?
— Ха-ха, я думал, ты понял. Цифры. В этом моя жизнь.
И он показал на пальцах свободной руки.
— Два для тебя и бабы в притоне караоке, три на лестнице. Осталась одна пуля для тебя, Харри. Надо же кое-что приберечь и на черный день.
Харри оставалось преодолеть две ступеньки.
— Ты насмотрелся плохих боевиков, Йенс.
— В них важно последнее слово.
Сделав сочувственную мину, Йенс выстрелил. Раздался оглушительный щелчок. Лицо Йенса исказилось.
— Это только в плохих боевиках в каждом пистолете по шесть патронов, Йенс. Но у тебя-то «Ругер SP-101». А в нем их пять.
— Пять? — Йенс уставился на пистолет. — Как пять? Откуда ты знаешь?
— В этом моя жизнь.
Харри увидел на шоссе под собой синие мигалки.
— Лучше отдай мне пистолет, Йенс. Полицейские обычно стреляют в того, у кого видят в руках оружие.
На лице Йенса отразилось замешательство, когда он протянул пистолет Харри, и тот засунул его себе за пояс. Ремня в брюках не было, и потому пистолет скатился вниз по штанине, а может, он сам просто устал или на какой-то миг расслабился, увидев в глазах Йенса то, что счел капитуляцией. И пошатнулся от удара, застигнутый врасплох мгновенной реакцией Йенса, левая нога подкосилась, и он упал, ударившись затылком о бетон.
На мгновение он отключился. Радиоприемник тщетно ловил волну. Первое, что он увидел, открыв глаза, было поблескивание золотого зуба. Харри зажмурился. Это был не золотой зуб, это лунный свет упал на лезвие саамского ножа. И сталь жадно устремилась на него.
Харри так и не понял, инстинктивно он действовал или осознанно. Левая рука с растопыренными пальцами поднялась навстречу сверкающему лезвию. Нож мягко и легко скользнул сквозь ладонь. Когда он вонзился по самую рукоятку, Харри рванул руку к себе и что есть силы лягнул здоровой ногой нападавшего. Он угодил прямо в черную кровищу, Йенс согнулся и застонал, свалившись на песок. Харри встал на колени. Йенс лежал в позе зародыша, прижав руки к животу. Он выл. От смеха или боли, трудно было понять.
— Вот черт, Харри. Безумно больно.
Он то хватал ртом воздух, то хрюкал, то смеялся.
Харри поднялся наконец на ноги. Взглянул на нож, торчащий у него из ладони, прикидывая, что лучше: вытащить его или оставить в качестве затычки. Он услышал, как снизу кричат в мегафон.
— Знаешь, что теперь будет, Харри? — сказал Йенс, закрыв глаза.
— Не совсем.
Помедлив, Йенс собрался с силами.
— Тогда позволь объяснить тебе, что сейчас произойдет, Харри. Настал день получки для целой кучи полицейских, юристов и судей. И гореть тебе в аду, Харри, — мне оно влетит в копеечку.
— Что ты имеешь в виду?
— Что я имею в виду? Ты что, снова прикидываешься простым норвежским бойскаутом, Харри? Все покупается. Если есть деньги. У меня есть деньги. Кроме того… — он закашлялся, — …есть парочка политиков, которые весьма заинтересованы строительной отраслью и не позволят развалить BERTS.
Харри покачал головой:
— Не в этот раз, Йенс. Не теперь.
Йенс обнажил зубы в мучительной ухмылке:
— Спорим?
Не делай этого, подумал Харри. Не делай того, о чем пожалеешь, Холе. Он взглянул на часы: чисто профессиональный рефлекс. Время задержания, для отчета.
— Мне не дает покоя одна мысль, Йенс. Инспектор Крамли считает, что я раскрыл карты, спросив тебя об «Эллем Лимитед». Наверное, так оно и есть. Но ты ведь понимал, и давно: я знаю, что это ты, разве не так?
Йенс пытался сфокусировать взгляд на Харри.
— Какое-то время — да. Поэтому я поражался, зачем тебе так стараться освободить меня. Зачем, Харри?
У Харри закружилась голова, и он присел на ящик с инструментами.
— Ладно. Возможно, я еще не был уверен, что это все же ты. Может, я хотел посмотреть, как ты будешь разыгрывать следующую партию. А может, думал, что припугну тебя, и хватит. Не знаю. А как ты понял, что я тебя раскрыл?
— Кое-кто рассказал мне об этом.
— Это невозможно. Я не сказал никому ни слова вплоть до сегодняшнего вечера.
— Но кое-кто это понял и без твоих слов.
— Руна?
У Йенса затряслись щеки, на губах показалась белая пена.
— Знаешь, Харри, Руна обладала тем, что называется интуицией. Я называю это наблюдательностью. Тебе стоило бы научиться лучше прятать свои мысли, Харри. Не раскрываться перед врагом. Поскольку ты даже не представляешь себе, что готова рассказать женщина, если ты угрожаешь отрезать ей то, что делает ее женщиной. Она ведь успела стать женщиной, разве нет, Харри? Ты…
— Чем ты ей угрожал?
— Соски. Отрезать ей соски. Что скажешь, Харри?
Харри поднял лицо к небу и закрыл глаза, словно ожидая дождя.
— Я сказал что-то не так, Харри?
Он почувствовал дыхание горячего воздуха на своем лице.
— Она ждала тебя, Харри.
— В каком отеле ты останавливаешься, когда бываешь в Осло? — прошептал он.
— Руна говорила, что ты придешь и спасешь ее, что ты знаешь, что именно я ее похитил. Плакала, как ребенок, стучала своим протезом, вот умора. Потом…
Раздались металлические звуки. Лязг. Снизу поднимались по лестнице. Харри посмотрел на нож, засевший в руке. Нет. Он оглянулся вокруг. Голос Йенса резал ему слух. В животе засосало, в голове слегка зашумело, словно он выпил шампанского. Не делай этого, Холе, держись. Но он уже ощущал это экстатическое чувство свободного падения. И потерял над собой контроль.
Замок на ящике с инструментами подался со второго раза. Вот он, компрессорный бур марки «Ваккер», легкий, не тяжелее двадцати килограммов, заводится мгновенно, едва нажмешь на кнопку. Йенс захлопал глазами, зрачки его расширились, едва он начал осознавать, что сейчас произойдет.
— Харри, ты не можешь…
— Открой рот! — скомандовал Харри.
Железный рев поглотил и шум транспорта на шоссе под ними, и крики в мегафон, и топот шагов по железной лестнице. Харри перенес центр тяжести вперед, расставил ноги, снова поднял лицо к небу и закрыл глаза. Пошел дождь.
Потом Харри опустился на песок. Лег на спину, глядя в небо. Он был на берегу, и она спрашивала, не намажет ли он ей спину, ведь у нее такая нежная кожа. Она не хочет обгореть на солнце. Обгореть. И вот они здесь, наверху: кричат, топают по бетону, радостно щелкая затворами. Он открыл глаза, и его ослепил свет фонарика, направленный прямо ему в лицо. Потом фонарь отвели в сторону, и он увидел силуэт Рангсана.
— Ну как?
— Не оставим кариесу ни шанса, — ответил Харри и успел ощутить вкус собственной желчи, прежде чем содержимое желудка наполнило рот и нос.
Глава 53
Лиз проснулась, зная, что как только откроет глаза, то снова увидит над собой желтый потолок с трещиной на штукатурке, похожей на букву «Т». Лиз смотрела на нее уже две недели. Из-за перелома черепа ей не разрешается ни читать, ни смотреть телевизор; можно только слушать радио. Ей сказали, что все заживет, что жизненно важные органы не задеты.
Во всяком случае, жизненно важные для нее.
Врач спросил у нее, намерена ли она заводить детей. Она закрыла глаза и попыталась качнуть головой, не желая слушать продолжения, и он ушел. Еще будет время для плохих новостей, а сейчас она старалась сосредоточиться на хороших. Что, например, ей не придется в ближайшие годы патрулировать движение на дорогах. И что ее навестил начальник полиции и разрешил взять отпуск на несколько недель.
Она перевела взгляд на окно. Попробовала повернуться туда, но под головой у нее находилась конструкция вроде нефтяной вышки, не позволяющая даже пошевелиться.
Ей не нравилось быть в одиночестве, она никогда не любила этого. Недавно ее посетила Тонье Виг, спрашивала, куда подевался Харри. Словно он находился с Лиз на телепатической связи, пока она лежала в коме. Но, заметив, как Тонье обеспокоена, причем не только как дипломатический представитель, Лиз заверила ее, что он наверняка скоро объявится.
Она выглядела такой одинокой и потерянной, эта Тонье Виг, словно внезапно поняла, что ее поезд ушел. Ну ничего, справится. Она такая. Ей сообщили, что она назначена новым послом и в мае вступает в должность.
Кто-то кашлянул. Лиз открыла глаза.
— Как дела? — произнес хриплый голос.
— Харри?
Щелкнула зажигалка, запахло сигаретным дымом.
— Ты вернулся? — спросила Лиз.
— Всегда начеку.
— Чем ты занимаешься?
— Экспериментирую, — ответил он. — Ищу пределы бессознательного.
— Мне сказали, что ты демонстративно покинул больницу.
— Они больше ничего не могли сделать для меня.
Она осторожно засмеялась, чтобы не поперхнуться.
— Что он сказал? — спросил Харри.
— Бьярне Мёллер? Что в Осло идет дождь, будто наступила ранняя весна. В остальном все по-старому, просил передать привет. Все рады, довольны, и обе стороны вздыхают с облегчением. Начальник департамента Торхус был здесь с цветами и спрашивал о тебе. Просил тебя поздравить.
— Что сказал Мёллер? — повторил Харри.
Лиз вздохнула.
— Ну хорошо, я передала ему твою информацию, и он ее проверил.
— И что?
— Ты ведь знаешь, насколько маловероятно, что Брекке имел отношение к тому изнасилованию, верно?
— Да.
Она услышала, как Харри с шипением затянулся.
— Наверное, тебе надо забыть об этом деле, Харри.
— Почему?
— Бывшая любовница Брекке даже не поняла вопросов. Она бросила его, потому что решила, что он зануда,и только. И… — Она сделала вдох. — И кроме того, его не было в Осло, когда это случилось с твоей сестрой.
Лиз пыталась понять, как он воспринял ее слова.
— Мне жаль, — проговорила она и услышала, как упала сигарета и резиновый каблук раздавил ее на каменном полу.
— Хорошо, я просто хотел узнать, как у тебя дела, — сказал он.
Ножка стула скрипнула по полу.
— Харри?
— Я здесь.
— Только об одном прошу тебя. Возвращайся, обещаешь? Не оставайся там.
Она услышала, как он вздохнул.
— Я вернусь, — сказал он бесцветным голосом, словно повторяя надоевший припев.
Глава 54
Он смотрел, как в одинокой полоске света, пробившейся вниз через щель в досках над ними, танцует пыль. Рубашка тесно обхватила тело, словно до смерти напуганная женщина, по губам струился пот, вонь поднималась от земляного пола и вызывала тошноту. Но потом он получил трубку, рука держала иглу, замазывала отверстие черной смолой, тихо держала трубку прямо над пламенем, и контуры снова стали смягчаться. После второй затяжки перед ним появились они: Ивар Лёкен, Джим Лав, Хильде Мольнес. После третьей пришли все остальные. Кроме одного человека.
Харри втянул дым в легкие, задержав дыхание, так долго, что чуть не лопнул, и тогда пришла она. Она стояла в дверях на веранде, освещенная солнцем. Два шага, и вот она уже парит в воздухе, легко вытянувшись в мягкую карандашную линию, тихо-тихо, словно целуя, разбивает водную гладь и уходит все глубже и глубже под воду, пока волны не сомкнутся над ней. Остаются лишь легкие пузырьки на поверхности да вода ударяется о край бассейна. И снова тихо, в зеленоватой воде вновь отражается небо, словно никто в нее никогда не нырял. Он затянулся в последний раз, лег на бамбуковую циновку, закрыл глаза. И тогда до него донесся легкий всплеск от руки, рассекающей воду.
Примечания
1
Сотрудник службы гостеприимства (англ.).
2
На месте преступления (лат.).
3
Это сказала профессор криминологии Лив Финстад в 80-е годы, отстаивая сельскохозяйственную политику марксистского «Красного избирательного альянса».
4
Можешь дальше не рассказывать… (англ.)
5
«Отдых и реабилитация» (англ.).
6
«Сношение и отравление» (англ.).
7
Имеется в виду монолог пьяницы Еппе из комедии норвежско-датского писателя Людвига Хольберга «Еппе с горы» (1720).
8
А, Норвегия… это… это… не могу вспомнить его имя… пожалуйста, помогите мне (англ.).
9
Очень, очень знаменитый! (англ.)
10
Нет, нет, еще знаменитее! (англ.)
11
Я знаю теперь, я знаю! (англ.)
12
Вечерний чай (англ.).
13
Чарли (Виктор Чарли) — так американские военнослужащие называли бойцов Южного Вьетнама.
14
Вам нравится фигурное катание, сэр? (искаж. англ.)
15
Олесунн — центр норвежской губернии Мёре-ог-Румсдал, в состав которой, в частности, входит и район Суннмёре.
16
Живой (англ.).
17
Морфий (англ.).
18
«Поразительный Таиланд» (англ.).
19
«Выдувая пузыри» (англ.), — популярная английская песня, ставшая гимном болельщиков футбольного клуба «Вест Хэм Юнайтед».
20
Блондинчик (англ.).
21
«Время шоу — хорошее время» (англ.).
22
Гринспен Алан — американский экономист, председатель Федеральной резервной системы США (1987–2006).
23
Райульф Стен — известный норвежский политик, был послом в Чили, Перу и Эквадоре в 1992–1996 гг.; прославился как автор довольно откровенных мемуаров.
24
Государственная телевизионная и радиовещательная компания Норвегии. (Прим. перев.)
25
Один из главных персонажей фильма «Уолл-стрит», успешный и богатый брокер.
26
Ничего (исп.).
27
Список мелких и средних предприятий на бирже Осло. (Прим. перев.)
28
«Когда Сюсанна плачет» (англ.) — композиция норвежского певца Эспена Линда.
29
«На сторожевой башне» (англ.) — песня, написанная и исполнявшаяся Джими Хендриксом.
30
«Должен же быть хоть какой-то выход, шут сказал вору…» (англ.) — первая строка из песни Джими Хендрикса «All Along The Watchtower».
31
Просто делай, и все (англ.).
32
Эрик Бю — известный норвежский журналист, поэт и актер. (Прим. перев.)
33
«Ты мне не друг!» (искаж. англ.)
34
«Спасти задницу» (англ.).
35
Опасная переделка (англ.).
36
«Материалы по сексуальному поведению» (англ.), научный журнал Международной академии сексологии.
37
«Я звонил, просто чтобы сказать, что люблю тебя» (англ.) — известная песня из репертуара Стиви Уандера.
38
Пароль (англ.).
39
«Хочу держать тебя за руку» (англ.), песня Джона Леннона и Пола Маккартни 1963 года.
40
«Охотничий пес» (англ.) — известная песня из репертуара Элвиса Пресли.