Рядом с колпаком, под которым они стояли, находился небольшой столбик, к которому зачем-то постоянно подходили люди. Подходили и нажимали на светящуюся красным сенсорную кнопку, расположенную на его вершине. Жали и шли дальше, причем на лицах у них (Ит и Скрипач к тому моменту начали удивленно переглядываться) читалось нечто очень похожее на удовлетворение – люди от столбика уходили явно с чувством выполненного долга.
– Не понимаю, – тихо проговорил Ит.
– Аналогично, – подтвердил Скрипач.
Под колпак (до этого они стояли и курили вдвоем) зашел какой-то мужчина средних лет. Простая одежда, жилетка с кучей карманов, в руках – весьма потрепанный портфель из искусственной кожи.
– День добрый, – поздоровался он. – Тепло сегодня, аж запарился… А вы чего без накладки-то?
– Простите? – нахмурился Ит.
– Черт, да где ж она. – Мужчина начал лихорадочно рыться по карманам. – Курить охота – сил нет. Сейчас, секунду…
Он вытащил откуда-то черную пластинку и ляпнул сверху на столбик. Ит и Скрипач с огромным удивлением увидели, что пластина эта оказалась накладкой, в точности имитирующей вершину столбика с сенсорной красной кнопкой.
– Потыкайте у меня, потыкайте, – проворчал мужчина. – Рожи протокольные…
Он вытащил сигареты, прикурил. К кнопке тут же подошла женщина средних лет и ударила по ней ладонью. Мужчина ухмыльнулся.
– Давай-давай, – подбодрил он. – Еще разок нажми на всякий случай.
Женщина зло глянула на него и пошла прочь.
– Извините, мы не местные, – осторожно начал Ит. – Что это такое? – Он посмотрел на столбик.
– А, не местные? – сообразил тот. – Не знаете?
– Ну да, – покивал Скрипач. – Мы не из Москвы. Мы вообще, если честно, по обмену…
– Ну и как там, на других планетах? – мужчина рассмеялся. – Читал, читал. Наслышан.
– На других нормально, лучше всех, – заверил Ит. – Так все-таки…
– Эта вот хреновина – порицалка. Они, когда нажимают, понижают статус нам. Социальный. Десять нажатий – и минус процент от зарплаты, – пояснил мужчина. У Скрипача глаза медленно полезли на лоб. – Вот и прикиньте, если бы не накладочка, чего бы я жрал-то? А так – хоть обтыкайся, ничего не будет. Вы такую тоже купите, вещь полезная.
– А где это продается? – с интересом спросил Ит.
– По клубешникам пошукайте. Их в центре много. Она считается… ну, это. Как прикол. За нее на принудиловку не поставят.
– Куда не поставят? – удивился Ит.
– На принудительные работы. И вы того… поосторожнее с сигаретами, – предупредил мужчина. – Нарветесь на зомби, не отобьетесь.
– На кого нарвемся? – опешил Скрипач.
– На зомби. Команды ЗОМБ – Здоровый Образ Морального Бытия, – объяснил мужчина. – Твари тупые, сил никаких нет. Сытые, сучата, кормленые и с открытым доверием. Могут в морду дать, и ничего им за это не будет. Потому что они типа нас от самих себя охраняют.
– Спасибо, – улыбнулся Скрипач.
– Да не за что, – мужчина тоже улыбнулся в ответ. – Если что, найдите меня – в Списках Мира я Алексей Маслов. Московский, не перепутайте с тезкой из Владимира. Сорок три года.
– Найдем, – пообещал Скрипач. – Нас, к сожалению, в этих списках нет…
– Может, это и к счастью, – пожал плечами мужчина. – Ладно. До связи, мужики.
* * *– Круто, – одобрил Скрипач. – Ну что? Пойдем покупать накладку?
– А точки посмотреть? – напомнил Ит.
– Мммм… ну ладно. Сначала точки, а потом поищем клуб, хорошо?
– А ты пешком пройтись не хочешь? – Ит задумался. – Что-то у меня появилось желание посмотреть на этот театр абсурда поближе.
– Можно, – одобрил Скрипач. – Заодно для Бертика какой-нибудь подарок поглядим.
– Лучший подарок для Бертика – это характеристики местной линзы, – наставительно ответил Ит. – Хотя, если мелочь какую-нибудь купить… в общем, по обстоятельствам. Слушай, – он повернулся к Скрипачу. – У тебя нет ощущения… странно как-то. Голова совершенно дурная. Словно я или пил что-то накануне, или ночь не спал. Нет у тебя такого?
Скрипач задумался.
– Пожалуй, есть, – согласился он. – И еще мне немножко не по себе почему-то.
– А еще у меня очень четкое ощущение, что это все я уже видел раньше. – Ит прикусил губу. – Помнишь, как мы фотографии проявляли?
– Угу.
– Словно это все – фотография, фотобумага, которая проявляется, и вот-вот появится изображение, и…
– Ит, подожди, – попросил Скрипач. – Твоя паранойя – штука, конечно, полезная, но не до такой же степени. Ты можешь конкретнее?
– Не могу, – признался Ит после почти минутного молчания. – Хоть убей, не могу. Может быть, позже получится. Ну что? Сейчас идем на Котельническую, потом едем на Балаклавский, потом можно заглянуть в Царицыно.
– Может, парк Павлика Морозова посмотрим? – резонно предложил Скрипач. – Две минуты ходу.
– У нас там точки не существовало, – напомнил Ит.
– В считках по Земле она есть.
– Знать бы еще, что это за Земля такая и где она вообще…
* * *Парка не существовало. На его месте находились какие-то офисные здания, преимущественно старые и весьма обшарпанные. Зона тут располагалась явно не туристическая, и, чтобы попасть внутрь, требовался пропуск. Скрипач хотел было проскочить эту зону в ускоренном режиме и посмотреть, что там и как, но Ит не позволил – ощущение неправильности и нелогичности того, что они сейчас видели, у него за последние минуты почему-то усилилось. Словно…
– Рыжий, идем отсюда, – попросил он. – Мне не нравится это место.
– Почему? – опешил Скрипач.
– Не знаю. Не нравится, и все тут.
– Эти офисы?
Ит задумался. Огляделся.
– Пожалуй, не офисы, а дома, которые за ними, – ответил он. – Вон тот дом, который в форме буквы «П», видишь?
Дом, о котором говорил Ит, стоял на берегу реки, и сейчас они могли различить лишь его угол, обращенный к ним, все остальное перекрывали офисные здания.
– Почему ты решил, что оно в форме «П»? – удивился Скрипач. – Ни хрена же не видно.
– Потому что я помню, что оно в форме «П», и не спорь. – Ит нахмурился еще сильнее. – Дома… черт, прости. На Терре-ноль оно было такое же. И на Земле. Забыл?
– Ах да… – Скрипач потер висок. – Точно! Мы же сто раз мимо него на лодке проходили, когда к Томанову домой мотались. Извини, я что-то туплю.
– Оно и видно, что тупишь. Пошли. – Ит дернул плечом. – Рыжий, последний раз прошу, идем отсюда. Пожалуйста.
– Да иду я, иду, – проворчал тот в ответ. – Что делать будем с этим местом?
– Смотреть. – Ит поморщился. – Но все вместе. Интересно, что скажут мелкие…
– Тринадцатый прочтет коротенькую лекцию на часок о зонах сопряжения реальностей, а Брид сделает умную морду и начнет загадывать идиотские загадки, – криво усмехнулся Скрипач. – А потом мы снимем характеристики и гений сделает какой-нибудь очередной неожиданный вывод, который потом в пух и прах разнесет Берта.
– Обожаю свое семейство, – подытожил Ит. – Умные все такие, сил нет.
– Ах да. Фэб, разумеется, помолится, а Кир решит, что хочет посчитать что-то, и, как всегда, впаяет в расчет какую-нибудь ошибку… которую ты потом будешь пересчитывать.
– Ой, перестань, – рассердился Ит. – Так. У метро я видел магазин с электроникой. Надо будет заглянуть и посмотреть, может ли нам что-то пригодиться из того, что там продается.
* * *В магазине разжились парой навигаторов, на редкость неудобным «листом» (который на поверку не сильно отличался от планшетников, бывших в ходу на Соде, разве что матрицу имел гибкую да аккумулятор получше) и парой игрушечных раций, которые Скрипач назвал «единственным стоящим приобретением». Через час они остановились передохнуть в каком-то дворе, сели на лавку, разобрали рации и поняли, что после совсем небольшой доводки из «приобретения» можно сделать вполне достойные агрегаты.
– Ну, нам они, скорее всего, не понадобятся, а вот Ри и мелким – очень даже, – удовлетворенно заметил Скрипач. – Хорошо, что маленькие. И легкие. Тот же Брид в свой рюкзак запросто положит и унесет, если нужно будет.
– Плохо то, что тут запрещено использовать нормальные коммуникаторы, – печально вздохнул Ит. – Вообще, Ри прав. Мы действительно распустились на Окисте. Безнаказанность и вседозволенность…
– Отвянь, достал уже нытьем.
…Высотка на Котельнической, к их вящей радости, оказалась на своем месте – точно так же, как и на Соде, она была жилым домом для очень богатых людей. На берегах Яузы тут располагался большой и ухоженный парк, изобилующий лавочками, полянками, детскими площадками и цветниками. Колпаков, как успел заметить Ит, в парке не было – некурящая зона. Единственный колпак обнаружился на берегу Москвы-реки, на месте пристани. Под ним стояли четверо молодых людей, которые при приближении Ита и Скрипача тут же затушили сигареты и спешно направились по набережной прочь.
– У них, видимо, нет накладки, – догадался Скрипач. – Они решили, что мы их сейчас того… будем порицать. Ты ведь именно это хотел сделать, Ит?
– Конечно, – кивнул тот. – Всю ночь, понимаешь, до этого спал и видел, как буду днем гоняться за курящими по городу.
– Не умеешь ты шутить, – констатировал Скрипач. – И никогда не умел. А знаешь почему?
– Ну?
– Потому что ты унылое и пошлое существо.
– Да пошел ты…
Покурив, направились к высотке – Ит решил, что надо посмотреть холл, а точнее – картину в плафоне, которая очень ему нравилась. Скрипач (исключительно для практики, никакого криминала!) отвел глаза охране, и они вошли.
Плафон был на месте.
А вот картина…
– Это еще что такое? – Ит недоуменно смотрел на потолок. – Опять эта рожа…
– Ничего не понимаю. А где дети с самолетиком?
В плафоне, подсвеченном невидимыми лампами, знакомой картины не было. Была другая: чернобородое лицо с непроницаемым тяжелым взглядом на фоне багряного заката.
– Да, действительно, это тот же мужик, что был на картине в метро, – сообщил очевидное Скрипач. – И очень плохо, надо сказать. Тут ему совершенно не место.
Ит явно расстроился.
– Жалко, – сказал он тихо. – Я надеялся… Черт, извини, рыжий. Вот до сих пор иногда хочется прийти домой и увидеть… их. Помнишь – дождь на улице, осень, слякоть, а потом – входишь в холл, идешь к лифту, поднимаешь глаза – и видишь это синее небо. И на душе легче становится.
– Что вы тут делаете? – раздался чей-то голос из-за их спин. – Вы как сюда вошли?
Вот тебе и потеря класса из-за отсутствия практики…
– Простите, мы туристы, зашли посмотреть здание, – тут же нашелся Скрипач. – А что, нельзя?
Пожилая женщина в строгом форменном костюме подошла к ним ближе.
– Нельзя, – строго сказал она. – Это здание – частная собственность.
– Очень жалко, – поник Скрипач. – Простите, мы сейчас уйдем. Можно только один вопрос? Про этот дом?
– Хорошо. – Женщина неожиданно улыбнулась. – Кажется, я догадываюсь какой.
– И какой же? – с интересом спросил Ит.
– Вы хотите спросить о плафоне. Почему там лицо академика Макеева, а не дети. Ведь так?
Ит и Скрипач пораженно переглянулись.
– Ну да, – кивнул Ит.
– В путеводителе написано, что тут дети, а вместо них академик. Молодые люди, путеводитель надо читать внимательнее, – наставительно сказала женщина. – В примечаниях есть пометка: картина с детьми была сначала скопирована, а потом записана. Писал портрет академика в годовщину его смерти художник Арченко, пятьдесят два года назад. Обратите внимание на перспективу – практически нет искажений при взгляде снизу. Арченко довольно удачно копировал стиль Гирландайо, роспись выполнена в технике росписи Сикстинской капеллы. Небо, конечно, Арченко писал в другой стилистике…
Она вдруг замолчала, словно опомнившись.
– Спасибо, – вежливо сказал Скрипач. – Мы будем внимательнее.
– Идите, молодые люди. А на выходе скажите охране, что были у Марии Павловны – это я и есть. Их, небось, не было, когда вы заходили?
Ит кивнул.
– Дымили на набережной, значит, – заключила женщина. – Вояки… все, дорогие туристы. Всего наилучшего.
* * *– Надо будет посмотреть, что это за Макеев такой. – Ит брел рядом со Скрипачом, все замедляя шаг. – В метро он, в высотке он. К чему бы это, как думаешь?
– Ни к чему, судя по тому, что он больше чем полвека как помер, – пожал плечами Скрипач. – Судя по всему, какой-то политический деятель. Идейный. Не вижу в этом ничего особенного. Та же Терра-ноль до сих пор Лениным завешана тут и там, а он умер больше двухсот лет назад.
– Уже трехсот, – поправил Ит.
– Ну тем более, – согласился Скрипач. – Спорный был товарищ, что говорить. Идеи хорошие, вот только осуществление подкачало.
– Понимаешь, я еще со времен госпожи Марии Ральдо на эти вещи посматриваю с опаской, – признался Ит. – Если та сумела захапать энергию секторальной станции, то, может, и эти что-то подобное делали?
– Не думаю, – покачал головой Скрипач. – Смотри сам. Мариа была вообще единичным случаем. Да и ненадолго ее хватило. Даже если бы не я, она все равно довольно быстро постарела бы, подурнела и стала никому не нужна. Впрочем, и в молодящемся недурном виде она тоже особым спросом не пользуется.
– Мы этого не знаем. – Ит остановился. – Может, и пользуется.
– Ну и хрен бы с ней. Ленин… если историю вспомнить, умер он рано.
– Это да. В пятьдесят четыре года всего лишь, – подтвердил Ит. – Я довольно много читал о нем. Так вот что интересно. Все современники в один голос утверждают, что он был очень непривлекательным, но при этом харизматичным настолько, что за ним без колебания шел любой и не задумывался. По мне, так это очень похоже на…
– Нет, не похоже, – упрямо возразил Скрипач. – Мариа и Ульянов – это явления разного порядка.
– Надо будет у Ри спросить, что он про это думает, – предложил Ит.
– Спросим, – согласился Скрипач. – А знаешь, что интересно?
– Что?
– На Соде этого не было.
– Чего не было? – не понял Ит.
– А вот того, что тут или на Терре-ноль. Вот этих вот… личностей мирового масштаба.
– Мы просто не думали про это и не обращали внимания. – Ит потер подбородок. – Слушай, вот хоть убей, а мне опять хочется курить.
– Ит, это будет уже пятая сигарета за день, – напомнил Скрипач. – Кто-то, кажется, обещал Фэбу, что не будет травиться так часто.
– Ну да, обещал. Воздух здешний, что ли, так действует? – Ит печально вздохнул. – Ладно, не будем. Пошли, рыжий, нам через полгорода ехать.
* * *После Балаклавки, которая разочаровала и расстроила, отправились снова в Центр, искать клуб. На Балаклавский проспект решили потом тоже съездить компанией – картина, которую они там увидели, требовала детального анализа.
Портал – был. Вот только «читался» он совсем не так, как на той же Терре. Мало того, на месте портала стояли во множестве жилые дома, и от того, как они выглядели, Иту и Скрипачу стало не по себе.
Чертаново, конечно, не было окраиной, но дома от тех, что стояли в Центре, отличались разительно. Ит обратил внимание на то, как выглядели окна, Скрипач тут же предложил заглянуть в какой-нибудь подъезд – пробежались, посмотрели.
Лучше бы не смотрели…
– Детские комнаты, значит, – Скрипач скривился. – И по три ребенка на семью, в обязательном порядке. Сколько народу живет в Москве, ты посмотрел?
– Два года назад жило пятьдесят миллионов. – Ит встряхнул «лист», картинка сменилась. – Какой дебил делал эту систему, а?.. Жило пятьдесят, сейчас, по всей видимости, стало еще больше.
– Шикарно. – Скрипач осуждающе покачал головой. – Как там было в рекламе? Детская «Идеал», да?
– Угу, – мрачно кивнул Ит. – Двухэтажная кровать, совмещенная с тренировочным комплексом, и «уютная колыбелька для вашего младенчика». Рыжий, у тебя нет ощущения, что тут кто-то рехнулся?..
– Есть, – пожал плечами Скрипач. – С учетом того, что в городе живет пятьдесят миллионов человек – еще как есть. Слушай, у меня ощущение, что голова уже грязная, а ведь я ее утром мыл, – пожаловался он.
– Ага, словно какая-то липкая и жирная пленка, – покивал Ит. – А что ты хочешь? Город перенаселен совершенно безобразно, и я не понимаю, для чего нужна эта политика.
– Какая именно? – не понял Скрипач.
– Рожать по три ребенка. Им детей не жалко, что ли? Это же издевательство, причем над этими самыми детьми.
– Чем-то это должно быть обусловлено. – Скрипач задумался. – Вечерком почитаем.
– Почитаем, куда денемся. Культ какой-то. – Ит скривился. – Разве такая жизнь – это нормальные условия? У Маден в распоряжении был весь дом и здоровенный сад, а мы с тобой еще сокрушались, что мало ее вывозим… Море, компании, другие ребятишки. Слушай, мне дурно делается от мысли, что… если бы она так росла, в такой конуре с двухэтажной кроватью, я бы руку себе отрезал, чтобы это изменить!
– Условия миров пребывания, – ехидно напомнил Скрипач.
– Ой да иди ты! – обозлился Ит. – Сам не видишь, что ли? Тупое тетешканье в той же рекламе, вяканье в местной сети – мол, дети, дети. А на деле – какая-то гребаная звероферма с клетушками, двухэтажными кроватями и пластмассовыми детскими площадками. Черт, тут даже хуже, чем на Онипрее!
– Оно верно, – кивнул Скрипач. – Там хоть места было побольше. Слушай, – он повернулся к Иту, – а что Володя говорил, помнишь? Что его жену наказали за то, что…
– За то, что она отказалась рожать в восемнадцать лет. – Ит тоже остановился. – Надо будет про это посмотреть. Странный закон, тебе не кажется? Это же индивидуальное дело, все созревают по-разному, для кого-то и в двадцать пять рано, а для кого-то в семнадцать будет в самый раз.
– Именно. Что-то я все больше радуюсь тому, что мы оставили дома Бертика и Джесс. Им бы тут не понравилось.