— Слушаю и повинуюсь, мой господин! — я приложила руку к груди и отвесила глубокий поклон, подсмотренный в какой-то сказке про джиннов.
— Разве ты не хочешь остаться со мной? — Одна из безупречных бровей удивленно приподнялась, прочертив на мраморно-гладком лбу легкую морщинку. Все-таки он удивительно красив. Ему идет все. Даже надменность.
— Нет.
Я плотнее завернулась в покрывало, воздвигая между нами еще одну из бесчисленных преград.
— Но почему? — Кажется, Дис действительно не понимал. — Здесь есть все, и ты любишь меня.
Я вдохнула, собираясь с силами.
— Я хочу уйти.
Мой голос прозвучал слишком тонко и жалко. В этот момент я не знала, чего хотела больше: чтобы он отпустил меня или чтобы сбросил этот ледяной панцирь и прижал к себе просто, по-человечески… надо же, какая горькая ирония звучит в этом слове!..
Дис читал мои мысли, но отчего-то покачал головой.
— Нет, — сказал он, — если я сделаю так, ты все равно в глубине души останешься недовольна. Я хочу, чтобы ты сама приняла решение. Я не спешу, у меня еще очень много времени, я умею ждать. Хочешь — уходи. Но знай, ты никогда не встретишь никого, с кем тебе будет так же хорошо, как со мной. После меня люди покажутся тебе простыми и пресными. Иди и, если надумаешь вернуться, звони.
С этими словами Дис протянул мне руку, на его ладони лежал неизвестно откуда взявшийся маленький потемневший от времени… колокольчик.
Я не ответила, отвернулась и пошла прочь.
* * *Мне не требовалось собирать вещи — здесь не было ничего моего. Просто отыскать и надеть собственные джинсы и куртку, всунуть ноги в поношенные ботинки и выйти за дверь.
Произошедшее до сих пор не укладывалось в голове. Но страшнее мысли, что Дис — не человек, была та, что он не остановил меня. Даже не попытался. Наверное, все так и должно быть. Кто он и кто я? Разница слишком заметна.
На улице ждал все тот же автомобиль, который привез нас сюда. Молчаливый водитель, похожий на нахохлившегося ворона (ненавижу эту птицу!!!), отвез меня к гостинице, не произнеся ни слова, не задав ни одного вопроса.
Я вышла из машины и только тут впервые подумала о том, сколько же дней прошло с тех пор, как я, забыв обо всем, уехала с Дисом. Судорожно принялась считать. Пять? Семь? Восемь? Дни, проведенные на вилле, свились в один клубок. Я не думала о времени, забыла и о подругах, и о визе. При наихудшем раскладе Светка с Наташкой уже вернулись в Москву, а мои вещи отправили в полицию вместе с заявлением о моем исчезновении… или как здесь делается в подобных случаях?..
Положеньице не из приятных. Однако не оставалось ничего другого — только войти внутрь и попытаться объясниться на ресепшен. Вздохнув, я вошла в холл и тут же увидела, как из открывшихся дверей лифта появились подруги.
— Катя! Ну вот, я же говорила, что никуда она не денется! — Наташка радостно оглянулась на Светку и тут же снова обернулась ко мне. — Не обижайся на нас. Мы хотели как лучше…
И оказались правы. Горько осознавать собственную неправоту.
Я отвела глаза, уставившись в мозаичный пол, украшенный стилизованными изображениями виноградных листьев. Грубая работа. Вот на вилле у Диса… Нет, не надо об этом думать. О чем угодно, лишь бы не об этом!
— Все хорошо. Это вы меня простите, — пробормотала я, по-прежнему не решаясь смотреть на подруг.
— Катя, извини! — Светка шагнула ко мне и крепко обняла за плечи.
А через секунду к нам присоединилась Наташка.
Так мы и стояли, обнявшись втроем, посреди холла. Хорошо, что мы не в чопорной Англии, а в Италии, где людям свойственна эмоциональность, поэтому на нас даже не пялились.
— Пойдем пока поднимемся в номер, — сказала Света, осторожно высвобождаясь из объятий.
Мы вошли в лифт, и Светка, глядя в огромное зеркало, принялась поправлять растрепавшуюся прическу.
— Ну, рассказывай, почему так быстро вернулась, — сказала она, заправив за ухо непослушную прядь.
— Быстро?! — переспросила я, искренне не понимая.
— А разве нет? Прошло немногим больше часа.
Пол под моими ногами ощутимо покачнулся… или это просто остановилась на нашем этаже кабина лифта?
— То есть как? С какого момента? — Я посмотрела на Наташку: вдруг Светка шутит? Иногда она умела шутить так, что ни за что не поймешь: смеется или говорит серьезно. А вот Наташка — простая душа, вся нараспашку.
Наташка захлопала густо подведенными глазами.
— Как это с какого момента? — переспросила она. — Ну, с того, как ты закричала: «Вы мне чужие!» — и убежала.
— Вы шутите! — не выдержала я. — Какое сегодня число?
— Посмотри на мобильнике, если нам не веришь, — посоветовала Света, открывая дверь номера.
Мой мобильник, о котором я тоже забыла на все это время, лежал в кармане куртки. Я вытащила его и посмотрела на темный экран. Не работает. Закончился заряд? Когда же я его подзаряжала в последний раз? Кажется, в Москве.
Мои вещи лежали на тех же местах, где я их оставила. Отыскав зарядное устройство, я воткнула его в розетку и включила телефон. Двадцать четвертое января.
Прощай, крыша. Видимо, я окончательно рехнулась. Выходит, всех дней, которые я провела на вилле Диса, просто-напросто не было. Может, и самого Диса? Вот забавно! Я взглянула на свои пальцы — ранки от клюва и когтей ворона на месте. Если это и сумасшествие, то очень последовательное и правдоподобное.
Я опустилась на кровать. Видимо, у меня было такое лицо, что подруги смотрели на меня во все глаза.
— Кать, все в порядке? — осторожно спросила Наташка, протягивая мне бутылку минералки.
Я отхлебнула воды и, собравшись с мыслями, решилась задать волнующий вопрос:
— А скажите, вы видели меня с красивым парнем?..
— Где? — деловито уточнила Светка и, придвинув к кровати стул, села напротив меня, приготовившись слушать — словно добрый доктор-психиатр больного.
— Ну… вообще, — я неопределенно повела рукой.
Светка с Наташкой опять переглянулись. Похоже, они начинали всерьез сомневаться в моем душевном здоровье. И я их прекрасно понимала.
— С Дисом? — уточнила Светка. — Вообще видели. Мы думали, ты ушла с ним.
Я перевела дух, сама не понимая, что испытываю: разочарование или облегчение. Что лучше: совсем свихнуться или встречаться с демоном, позировавшим Леонардо да Винчи, управляющим банкоматами и имеющим особые отношения со временем. Так сразу и не скажешь.
Изначально я не хотела рассказывать подругам о том, что произошло, но они, разумеется, не отстали, пока не вытащили из меня всю информацию подчистую.
— И тогда он сказал: «Передумаешь — звони» — и протянул мне колокольчик, а я не взяла, отвернулась и уехала, — закончила я рассказ.
Слушательницы сидели, затаив дыхание.
— Вот это да! Здорово! — выпалила вдруг Наташка и, вскочив, в возбуждении зашагала по узкой комнате. — Знаешь, мне очень понравилось! И про коллекцию утраченных шедевров, и про банкомат, и особенно этот парадокс со временем. Отлично!
Света посмотрела на меня скептически.
— Не думала, что фэнтези — это твой жанр, — проговорила она и отвернулась. — Но почему бы нет? Запиши, тут материала побольше, чем на миниатюру.
— Да тут целый роман написать можно! Добавь приключений, деталей. А может, там будут другие, враждебные демоны. Они захотят тебя похитить, а он… — Наташкины глаза горели фанатичным огнем творчества. Это была как раз ее тема, в которой наша будущая Стефани чувствовала себя точно рыба в воде.
От отчаяния у меня опустились руки. Ну конечно, кто мне поверит, если не поверили даже лучшие подруги. В подсознании крутилось нечто важное, и я нахмурилась, пытаясь понять, что же это.
— Ладно, не хочешь рассказывать — не рассказывай. Потом как-нибудь, — примирительно предложила Света.
— Погоди, — я вдруг осознала, что меня тревожит. — Помнишь, мы видели в холле мужчину. Кажется, итальянца. Он еще испугался Диса. Вы ведь подошли к нему потом, не так ли?
В комнате повисла тишина.
— Да, мы с ним говорили, — произнесла Наташка после длительной паузы. — Он изъяснялся по-английски и сказал что-то вроде того, что нам нужно остерегаться. Я не очень поняла. Он говорил что-то про Диса и про смерть. А еще про то, что его сестра погибла из-за Диса, а может быть, то, что Дис погубил его сестру.
— Мы сами видели, что с этим Дисом что-то не так, и очень испугались за тебя, — продолжила Светка.
И правда, все сходится. Мне вспомнился колодец между двумя кипарисами и хриплое карканье зловещего ворона. Тут есть чего испугаться.
— Спасибо, — выдавила из себя я. — Вы оказались правы, я нет, и давайте больше не будем об этом. Хорошо?
Подруги кивнули. Мы снова замолчали.
— Может быть, не стоит сидеть в четырех стенах, раз вокруг весна и Рим? Пойдем прогуляемся? — предложила Наташка, и обе тут же с ожиданием уставились на меня.
Подруги кивнули. Мы снова замолчали.
— Может быть, не стоит сидеть в четырех стенах, раз вокруг весна и Рим? Пойдем прогуляемся? — предложила Наташка, и обе тут же с ожиданием уставились на меня.
Мне не хотелось выходить из номера, но, с другой стороны, оставаться здесь в одиночестве я боялась еще больше. Кто знает, что еще со мной произойдет. Так что лучше не выпускать подруг из вида и самой все время держаться у них на глазах. Чтобы меня не похитили враждебные демоны или я опять не выпала из привычного течения времени.
Я встала и совершенно машинально засунула руки в карманы куртки. Из правого я извлекла мобильник, и теперь карман был пустой, а вот в левом было что-то странное. То, что я не могла определить на ощупь.
Вытащив наружу подозрительный предмет, я едва удержала крик: на ладони лежал небольшой колокольчик, сделанный из темного с коричневатым отливом металла. Очень старый, если судить по виду. Чеканка на нем полустерлась, однако до сих пор можно было разглядеть его главное украшение — изображение женской головы, вокруг которой вместо волос извивались змеи. Медуза горгона. Вот и привет от Диса… Мамочки, кажется, все еще запущеннее, чем я могла предположить.
— Ну и что это? — спросила Света сухо, глядя на колокольчик, который я растерянно вертела в руках.
— Ой, девочки! Это же тот самый, который дал Дис? Правда, Катя? — Наташке отчаянно хотелось мне поверить — она всегда любила сказки.
— Но ты же сама сказала, что не взяла колокольчик. Откуда он? — продолжала допрос Светка. Ей бы пойти в следователи. Какое дарование пропадает!
— Не знаю. Наверняка магия, — предположила я, смирившись с тем, что обречена на непонимание.
Так и случилось. Даже Наташка приуныла — моя история оказалась слишком волшебной даже для нее.
Мы пошли гулять по городу, однако боюсь, что обращала мало внимания на красоты старого Рима. Дело в том, что мне все казалось, что я постоянно чувствую на себе взгляд Диса. Мне чудилось, будто он зовет меня. А вечером вместо воспоминаний о городе я села записывать нашу с Дисом историю.
Так прошло несколько дней. В наш прощальный вечер в городе я каждую минуту ждала, что Дис появится и просто коснется моего плеча, зовя меня за собой. И я бы пошла за ним. Но он не появлялся. О, сколько ночей я доставала заветный колокольчик и, положив его перед собой на подушку, смотрела на него в скудном лунном свете, пробивающемся сквозь щели в жалюзи гостиничного номера.
Протянуть руку и позвонить — это было так просто и так сложно. Нереально сложно.
Заметка № 6 В песне метели
Москва встретила нас неласково. Ледяной ветер кидал в лицо горсти колючего снега, забирался под куртку, норовя проморозить до самых костей, до самого сердца.
Папа, ожидавший меня на вокзале, закинул мою сумку в багажник нашего уже далеко не нового «матизика».
— Что такая невеселая? В Италии лучше было? — спросил он, выезжая с забитой машинами стоянки.
— Угу, — буркнула я, подумав, что надо бы держать себя в руках. Не рассказывать же родителям историю с Дисом. Разве они поверят, если не поверили даже подруги?
И я держалась из последних сил. Ела приготовленные к моему приезду деликатесы, на этот раз показавшиеся мне совершенно лишенными вкуса, даже любимая долма, которую мама делала собственноручно. Рассказывала о красотах Италии. Вручала подарки, в последний момент приобретенные мною в дьюти-фри по наводке доброй Светы. В общем, по мере возможности изображала, что ничего такого не произошло. Обычная развлекательная поездка. Подумаешь, какие пустяки.
— Что у тебя с рукой? — спросила мама, заметив на моих пальцах подживающие ранки.
— Ничего, — отозвалась я, поспешно пряча руку, — прищемила дверью. Уже почти прошло.
— Помажь «Спасателем», — порекомендовала она, теряя интерес к этой теме.
Я опять солгала. Мне приходится лгать все больше и больше. Наверное, скоро я к этому привыкну.
Вечером позвонил Саша.
— Привет! Вернулась? — уточнил он, как будто я могла остаться в Риме и, несмотря на это, ответить на его звонок на мой домашний московский номер. — Ну как поездка?
— Отлично, — устало произнесла я и заученно продолжила: — Италия великолепна, погода солнечная, апельсины растут.
— Ух ты! Неужели прямо на улицах? И ты пробовала?
Апельсины я ела в саду у Диса. И совсем необязательно напоминать мне об этом.
Я понимала, что Сашка не нарочно, но все равно чувствовала досаду и злость. Злилась я почему-то именно на него.
— Ты чего? Я тебя чем-то обидел? — спросил Сашка, мгновенно уловивший перепад моего настроения. — А я ведь тебя давно не видел. Хотел завтра в гости напроситься. Можно?
Мне стало стыдно. Сашка и вправду ни в чем не виноват. Это мне вздумалось срывать на нем свою злость и разочарование.
— Конечно, приезжай, — ответила я, сообразив, что не приобрела для Сашки никакого, даже самого завалящего сувенира просто потому, что напрочь забыла о самом его существовании.
Мы договорились о встрече, я повесила трубку и достала из кармана маленький колокольчик. Надо было давно его выбросить, но я все не могла… все оттягивала этот момент…
На следующий день Саша пришел точно вовремя. Он вообще отличался предельной пунктуальностью.
— С приездом! — он чмокнул меня в щеку и протянул красиво упакованный подарок.
Надо же, что-то новенькое. Раньше подарки он дарил лишь по праздникам. Неужели соскучился?
Я развернула шуршащую бумагу. Духи. «5th Avenue» — прочитала я на коробочке. Точно такими же пользуется иногда моя мама. Наверняка Саше порекомендовала их продавщица как универсальное средство понравиться девушке. Так вот, в моем случае это не сработало. Ну ничего, отдам маме, она будет рада.
Выдавив из себя радостно-вежливую улыбку и фразу: «Ну зачем же ты купил такой дорогой подарок!», я вручила собственный презент, найденный мною утром в магазине: бутылку кьянти, которая вполне могла быть привезена мною из Италии.
— Здорово! Не против выпить со мной по бокалу? — Саша лучился счастьем и, похоже, действительно очень радовался моей компании.
Я чувствовала себя скверно. Тяжело, когда тебя не любят, но не менее трудно общаться с человеком, которого не любишь ты. А к Сашке у меня не было даже самого маленького чувства. Причем никогда. Я поняла это с такой ошеломляющей ясностью, что замерла. И как я могла обманывать себя столько времени, волоча этот вялотекущий, тягостный для нас обоих роман! Я — мастер короткого жанра!
Тем временем Саша уже прошел в мою комнату, а я, вздохнув, отправилась на кухню за бокалами. Не выставлять же человека вот так сразу. Жаль, правда, родителей дома нет. В их присутствии мне было бы спокойнее.
Отыскав в шкафу два бокала на высоких изящных ножках, я вошла в комнату и едва не выронила свою ношу: Саша держал в руках колокольчик Диса и сейчас внимательно его разглядывал!
— Откуда это у тебя? — спросил Сашка, уставившись на меня взглядом инквизитора, заполучившего в лапы опасную ведьму.
— Из Италии. Сувенир, — соврала я. Спина покрылась гусиной кожей. Мне было очень неприятно то, что чужие руки прикасаются к колокольчику. Так неприятно, что я едва сдерживалась. — Положи, пожалуйста, на место.
— Нет, это не сувенир! — Сашка покачал головой. — Эта вещь обладает очень сильной аурой. Аурой зла, если тебе интересно.
Вот это новости! Никогда не знала, что Сашка интересуется паранормальным. Он, конечно, частенько таскал меня на всякие фильмы жанра фэнтези, а «Ван Хельсинга» и «Блейда» смотрел, наверное, раз по сто, но чтобы до такой степени… И главное, ведь попал в точку!..
— Глупости! Ты придумываешь! — я старалась говорить небрежно, но чем-то выдала себя.
Сашка, не выпуская из рук колокольчик, покачал головой.
— Нет, это ты лжешь. А значит, ты его сообщница.
— Чья?! — я еще пыталась играть, однако чувствовала, что щеки у меня просто пылают.
— А вот это ты мне должна рассказать сама, — Сашка положил колокольчик на стол и вытер руки, словно прикасался к чему-то нечистому. — Ты, наверное, не понимаешь, во что ввязалась. Поверь мне, это очень и очень опасно.
Он сел на кровать, всем видом демонстрируя готовность слушать.
И я сдалась.
Судя по всему, Сашка — единственный человек, который не отнесется к моей истории как к сказке. Возможно, он действительно что-то знает и поможет мне хотя бы разобраться во всем…
Слова полились из меня водопадом.
Сашка слушал. Молча, сосредоточенно и внимательно. Иногда он перебивал меня, чтобы задать уточняющий вопрос, пытаясь добиться самых мелких и незначительных, на мой взгляд, деталей.
Забытая бутылка кьянти и бокалы стояли на столе.