— Хорошенькое начало! Не успели войти и уже хмуритесь. Что-то не так?
— Все хорошо. Давайте начнем. У меня завтра с утра очень важная встреча.
— И вы не сможете задержаться надолго? — Она подошла к софе, села, поджав под себя ноги, и достала небольшой блокнот и желтый фломастер. — Желтый цвет способствует работоспособности, — заметила она.
Сначала Ренни написала его имя.
— Сколько вам лет, Марк?
— Какое это может иметь значение?
Она взглянула на него изумленно.
— Кому-то, может быть, неважно, что муж уже дряхлеет, зато с мешком денег. Но есть и исключения. Для этого я и спрашиваю.
— Вряд ли меня можно отнести к дряхлеющим мешкам с деньгами. Мне всего тридцать пять лет, — огрызнулся Марк. Он не хотел, чтобы она и впредь вела разговор в подобном тоне.
— Мне самой двадцать шесть, и все мало-мальски стоящие невесты — примерно того же возраста, они могут и не захотеть встречаться с пожилым мужчиной.
— Я не пожилой мужчина, тридцать пять лет — это самый расцвет.
— Я не ждала иного от мужчины вашего возраста. — Она что-то быстро записала в блокнот. — Ваш любимый цвет?
— Ренни, — Марк начал выходить из себя, — какого черта! Какое значение может иметь мой любимый цвет?
Она отметила и это в блокноте, вздохнула, и ее лицо приняло серьезное выражение.
— Я буду разговаривать о вас с людьми. Что я могу сказать, если не знаю, какой вы человек? Например, зеленый цвет очень любят талантливые люди. А синий...
— Не вынуждайте меня. Иначе я назову черный.
— Очень подходит вам. Особенно сочетается с цветом вашего сердца. — Она снова сделала пометку в блокноте.
— А ваш любимый цвет, Ренни?
— Мой? Розовый. А почему вы спрашиваете?
Марк покраснел и не нашелся, что ответить. Он снял пиджак и положил его на подлокотник кресла. Ослабил узел галстука и вытянул ноги.
— Итак, вы готовы?
— Да. — Марк кивнул и посмотрел прямо ей в глаза.
Он заметил, что, отвечая на его вопрос, она смутилась. Значит, не он один испытывал чувство неловкости. Да, она была привлекательная и очень женственная, именно с ней Марку хотелось бы почувствовать свою силу. Она завораживала его.
Но она не отвечала ни единому требованию Марка к будущей жене. Никакой хрупкости, ни капли утонченности. Она была яркой, как сад в солнечный день. Интересно, а другие мужчины тоже это чувствуют? И почему эта мысль не оставляет его? Какое ему дело до того, что чувствуют другие мужчины? Ренни нужна ему для дела: найти молодую особу голубых кровей из самой хорошей семьи Сан-Франциско. Жена даст Марку твердое положение в высшем обществе и прочные связи. Она — залог того, что его дети будут с рождения принадлежать к сливкам общества.
— Так, ваша любимая еда?
— Тако.
— Тако? — Она удивленно посмотрела на него.
— А что в этом удивительного?
— Я думала, что вы предпочитаете что-то изысканное и дорогое. Ну, икру, что ли...
— Нет, я люблю тако. А вы?
— Я обожаю креветки. Остуженные и с большим количеством соуса.
— А я думал, что вы любите шоколад.
— Я действительно люблю шоколад. И желательно после креветок. — Она уткнулась в блокнот.
Битых два часа она расспрашивала Марка о книгах и фильмах, которые его интересовали. О том, куда он ездил и где отдыхал. Что он любит делать в выходные дни, когда остается один. И на каждый ее вопрос следовал вопрос Марка. Когда дело дошло до его происхождения, то он плавно перевел разговор на другую тему. Она спросила о его родителях напрямую, и он ответил, что оба умерли очень давно.
— Простите, я не знала.
— Ничего. — Марк не нуждался в сочувствии.
— Ну и что же мне о вас говорить, чем вы привлекательны для женщин, как думаете?
Марк не понимал, что скрывается за этими вопросами. Он знал немного о Ренни. И того, что он знал, было недостаточно. Она не взяла ни цента у отчим» и стала пробиваться сама. Хорошая школа, но не более того.
Марк прежде не встречал таких женщин. Обычно поначалу его пытались захомутать, а потом использовали его и его деньги, чтобы обеспечить себе ту жизнь, к которой привыкли.
И его жена будет такой. Он будет давать деньги, а она — купаться в роскоши. И будет покупать только самое лучшее. Он купит ей самые изысканные драгоценности. Это явится примером его состоятельности как бизнесмена.
— На сегодняшний вечер вполне достаточно. — Она отбросила блокнот и сладко потянулась. Мелькнула полоска кожи на животе. Как бы ему хотелось прикоснуться к ней, почувствовать, какая она. Не только живот — какая она вся от головы до пальчиков на ногах.
— Ваши бухгалтерские книги хранятся дома? — Марк отогнал эти мысли.
— Вообще-то да, но не хочу вас затруднять, ведь вам завтра рано вставать. Дела есть дела.
— Ничего страшного, несите.
— Вы похожи на волка, который готов поиграться.
— Волки не играются. Они выжидают и ловят подходящий момент, чтобы броситься на жертву.
Ее глаза расширились от удивления. Повисла неловкая пауза. Марк заметил, что она колеблется. Но вот она встала, прошла в холл и принесла целую кипу бумаг, села на диван и протянула их Марку.
Марк знал, что, как правило, ведение дел в маленьких компаниях не отличается особой аккуратностью, но чтобы бумаги были в таком беспорядке, видел впервые.
— Как же вы разбираетесь во всем этом? — изумился он.
— Неплохо. Но если честно, не всегда получается. Бывает, что я не свожу концы с концами. Иногда остаются наличные деньги, не внесенные в общую книгу записей. Вот Кит и решил, что привести в порядок этот гроссбух можете только вы. Но от хорошего ведения дел до наличных очень большая дистанция. Вы так не думаете?
— Несомненно. Я просмотрю и верну вам книги.
Он поднялся и взял пиджак. Он знал толк в документации такого рода. Он преподаст несколько уроков Ренни Морган. И если она хочет всерьез заниматься бизнесом, ей придется ответственней подходить к этому вопросу.
— У вас есть планы на пятничный ланч? — спросила она.
На мгновение Марк замер в изумлении.
— Не знаю. Почему вы спрашиваете?
Ведь она только кузина Кита и помогает ему в его деле. Вряд ли это приглашение на свидание. Да и вообще, нравится ли он ей хоть слегка? Он не был в этом уверен.
— Я подумала, что может подойти Марселла Рендольф. Эта мысль только что пришла мне в голову. Я приглашу ее на ланч в пятнипу, а вы заглянете как бы случайно. Я приглашу вас к нашему столику — вот вам случай познакомиться с ней.
— Какое время вас устроит и где мы встретимся?
— Марселла любит небольшой ресторан на улице Монтгомери. Он называется «У Сабрины». В полпервого.
— Договорились, — Марк направился к двери. Он почувствовал запах ее духов. Такой знакомый запах. Это клубника. Сладкая и душистая, как и сама Ренни Морган.
Они остановились около двери.
— Спокойной ночи.
Не задумываясь, не отдавая себе отчета в своих действиях, он наклонился и коснулся ее губ. Они оказались такими, как он и ожидал. Даже еще слаще.
Марк резко развернулся и, прежде чем она сказала хоть слово, пошел к машине.
Он ощущал вкус победы. Она словно окаменела от удивления и молчала.
Садясь в машину, он все еще чувствовал сладость ее губ. Но что-то мешало ему отдаться этому ощущению целиком. Их с Ренни связывают только дела. И не стоит ее больше целовать.
Утром следующего дня Марк поднялся к себе. Он пытался обдумать новое предложение, поступившее после утренних переговоров, но не мог сосредоточиться. Он постоянно возвращался мыслями к Ренни.
Марк направился в соседний кабинет. За столом, заваленным бумагами, сидел бухгалтер, и то, в чем Марк склонен был видеть хаос, для него — впрочем, только для него — было образцом порядка.
— Ну что там с этим брачным салоном?
— Большей неразберихи я никогда не видел. Все перемешано.
Хозяйка ничего в этом не смыслит, просто свалила все бумаги в одну кучу и назвала это бухгалтерией. Никакой бухгалтерии тут и близко не лежало.
— Вы можете что-то предложить?
— Кое-что. Боюсь, этого мало. Ей не помешала бы пара уроков по бухгалтерскому учету.
В пять часов служащий вернул бумаги. Он сделал все возможное и приложил лист вопросов, дополнений и замечаний. Марк поблагодарил его за старательность. Он посмотрел на часы — было слишком поздно, чтобы звонить ей на работу. И он решил, что единственно правильным решением будет заехать к ней и просмотреть вдвоем все еще раз, чтобы указать ей на промахи и недочеты.
Но это займет не один час, и Марк подумал о выходных. Он позвонил ей домой. В семь никто не поднял трубку. Потом — на работу. И там никого не было. Марк снова набрал домашний номер. Вот наконец взяли трубку.
— Ренни?
— Да. Марк? В чем дело? Почему вы звоните мне домой?
— Где вы были?
— Я выходила.
— Мы просмотрели ваши бумаги. Мой бухгалтер в шоке. — Марк откинулся на спинку стула. Он ждал, когда она заговорит, и не хотел признаваться себе в том, насколько хочет услышать ее голос.
— По правде говоря, для меня это не открытие. Я больше времени провожу за платьями, подбором аксессуаров, чем за этой скукой. И Ева не ведет книгу... А он не сказал, как идут дела вообще?
— Трудно говорить без вашей чековой книжки. Вы не оставили ее мне.
— А почему я должна ее оставить? Это мои деньги. Я плачу по счетам, плачу Еве. Да и мало ли зачем она мне нужна! Я не собираюсь отдавать свою чековую книжку, чтобы кто-то проверял состояние моих дел в магазине!
— Мы должны проанализировать ваши личные дела. От этого многое зависит.
— Если у меня и есть сбережения, то я хочу вложить их таким образом, чтобы они приносили мне прибыль.
— Все этого хотят.
— Я слышала о вас как о гении инвестиций. Люди, которые приходят к вам делать дела с вами вместе, получают миллионы. Вы никогда не теряете ни цента?
— Если я теряю цент, то приобретаю доллар.
— Мужчины всегда хвастают своими достижениями, не так ли?
Марк подумал, что не тем бы ему перед нею хвастаться. Не следовало ему думать о ней как о женщине, но это выходило как-то само собой. Хотя она и не подходила под представление об идеальной жене — невысокая, волосы не уложены, а утонченность для нее лишь пустой звук. Наверное, она и в церковь пошла бы босиком.
Но забыть ее нежную кожу и веселые огоньки в глазах он не мог.
Может быть, не стоило ей звонить? Марк поерзал в кресле.
— Марк?
— Да, я слушаю.
— Когда вы хотите поговорить со мной о делах? Только не во время ланча с Марселлой! У нее уйма денег, а ваши инвестиционные возможности, конечно, ее распалят. Но я бы советовала вести такие разговоры после женитьбы. Разумеется, если Марселла вам подойдет. Свои дела я не хочу обсуждать прилюдно.
— Я никогда не действую в ущерб клиентам, — обиженно заметил Марк. Он почему-то и не думал, что Марселла подойдет. Что-то в ней было не так. Даже имя ему не нравилось.
— А что у вас сегодня вечером, помимо ваших миллионов? — спросила Ренни. — Вы еще на работе?
— Да.
— Но это же ужасно! Уже десятый час. Вредно так поздно работать. Очень вредно. А когда же вы ужинаете? Поздний ужин тоже не полезен.
— Дозвонись я вам раньше, я давно был бы дома. Я звоню с семи часов.
— Я выходила.
Марк помолчал. Интересно, с кем она была, что у нее с этим человеком?
— Даже не свидание, — заговорила Ренни. — Просто обед с другом. Впрочем, может, он и думал, что это свидание. А мне просто хотелось узнать что-то новенькое и поделиться новостями. Ну вы-то знаете, каковы мужчины. Еще бы, вы же один из них.
— Он к вам приставал? — Марк вдруг разозлился.
— Да нет, он хотел пойти на танцы после ужина. А я была в брюках, в слаксах. Ну и что это за зрелище, если не разберешь, кто из нас кто.
— Как это можно, не отличить вас, Ренни, от кого бы то ни было!
Она засмеялась. Это было похоже на маленький колокольчик. Марк постарался представить ее в этот момент.
— Любопытно, я и не думала, что вы способны шутить! Мне казалось, что вы из тех мачо, которые прогрызают себе дорогу сквозь дебри финансов. И ведь вы очень в этом преуспели, насколько я могу судить.
— С каких это пор вы обо мне думаете?
— Недавно я видела вас в журнале. Как насчет субботы?
— Для чего?
— Чтобы обсудить ваши дела и мою бухгалтерию. Мне будет приятно говорить, что я работаю с Марком Фостером и он помогает мне. Только представьте себе, что подумают люди.
— Суббота отпадает.
— Почему?
— У меня работа. А вот воскресенье подойдет.
— Конечно. Хотя подождите, я не могу. У меня приглашение к тете на шашлык. Но вы можете поехать со мной. Это мама Кита. Вы с ней знакомы?
— Да, знаком. — Марк вспомнил, что давно не был у Кита и его родителей. Но они всегда бывали ему рады. — Хорошо, это нам обоим удобно.
— Только прошу вас, не надевайте костюм. Там все будет по-домашнему.
— Я сам знаю, как мне одеваться.
— Ну вот, успокоили! Это будет тихий семейный праздник. Будем отдыхать и угощаться. Тетя Петти хорошо готовит. Гораздо лучше, чем моя мама и бабушка. Да я и сама не очень сильна по этой части. А вы?
— Так, слегка, только чтобы не протянуть ноги. Так во сколько?
— Ваша машина выглядит лучше, чем моя. Вы хорошо водите?
Марк колебался. Он любил свой «мерседес» и ездил на нем с удовольствием. Но неожиданная мысль поразила его. Он улыбнулся. Мисс Всезнайке это не повредит.
— Да. Я заеду за вами. В котором часу?
— Около десяти утра. У нас будет время помочь тете. А также поговорить о делах. Она живет в часе езды от меня.
— Я знаю, где она живет, Ренни.
— Но если ваша встреча с Марселлой примет желанный оборот, то у вас могут появиться другие планы на этот день. Я никому не буду говорить о вашем приезде. Если все сложится, это будет приятный сюрприз.
Он почти забыл о встрече в пятницу! Нет, все равно он не упустит такой возможности. И не изменит планы на воскресенье. Ведь нужно поговорить с Ренни о ее бухгалтерских книгах. И еще увидеть ее сияющие глаза.
— У меня ничего не изменится. — Голос Марка был решительным.
Глава ТРЕТЬЯ
Марк помедлил у входа в ресторан. Он хотел выглядеть естественно, но чувствовал себя скованным. Ресторан был дамским. Марк уже знал, что подают здесь сладкое и салаты. В помещении, уставленном цветами, ему показалось душно, обстановку он счел вычурной, количество кружев — избыточным, и все — слишком женским. Он заметил и мужчин, но женщин было гораздо больше.
За угловым столиком он увидел Ренни и направился туда. Она напоминала солнечный лучик. В этот раз ей удалось справиться с копной непослушных волос, и она забрала их назад. Марк попытался представить, что будет, если их распустить, — лягут ли они, послушно обрамляя ее красивое лицо, или нет.
На ней были темные слаксы и просторная светло-розовая блузка. Он не рискнул взглянуть на ноги.
Марк перевел взгляд на ее соседку. Коротко стриженная, чтобы ее дорогие серьги были видны всем и вся, она поигрывала большим браслетом, и он поблескивал на солнце всеми цветами радуги.
— О, какой приятный сюрприз! Сколько лет, сколько зим! Марк? Каким ветром тебя сюда занесло?
— Здравствуй, Ренни. — Марк не чувствовал большого воодушевления, но должен был разделить ее радость, чтобы все казалось естественным. — Так, надо было встретиться кое с кем. Увидел тебя и решил подойти. И поздороваться. — Его тон не казался наигранным, и все же что-то было не совсем так.
— Присоединяйся к нам. Ты не возражаешь, Марселла?
— Нет, ну что ты. — Взгляд Марселлы остановился на дорогом костюме Марка.
Ренни жестом подозвала официантку. Принесли меню, были сделаны заказы, и Ренни вернулась к беседе:
— Как удачно! Я не видела тебя тысячу лет. Марселла, это лучший друг моего брата Кита.
— У меня такое чувство, что мы уже знакомы: ведь я очень часто видела вас в газетах! В колонке экономических новостей. — Марселла впилась взглядом в Марка.
— Марк очень много работает. В этом причина его успеха.
— Не сомневаюсь, Ренни. Уж я-то знаю, насколько удачлив господин Фостер. — Девушка изучающе взглянула на Марка.
Марк, откинувшись на спинку стула, внимательно изучал знакомую Ренни. Внешне она полностью соответствовала его требованиям. Хорошо держалась и говорила. Она не скрывала явного интереса к его персоне, и все же чем дальше, тем с большей досадой Марк понимал, что его не волнует это знакомство. И эта женщина, и ее соображения ему неинтересны.
— Вы любите оперу, Марк? — Она просто поедала его глазами.
Марк заметил, что Марселла едва прикоснулась к еде, чего нельзя было сказать о Ренни: все, что она заказала, улетучивалось с поразительной быстротой, как будто она не ела целый месяц. Как же с таким аппетитом ей удавалось сохранить фигуру?
— Простите, вы что-то сказали об опере? — Марк встрепенулся под внимательным и осуждающим взглядом Ренни.
— Вам она нравится?
— Нет.
— Но, Марк, нельзя же так просто говорить «нет». — Ренни постаралась сгладить резкий ответ Марка.
— А какая музыка вам нравится?
— Симфоническая. Своеобразно, но интересно. Мне нравится хорошая музыка, но я не люблю, когда поют на языке, которого я не понимаю.
— Мои родители купили абонемент в Оперу. Может быть, вы присоединитесь как-нибудь? — Ее глаза блестели.
Марк улыбнулся.
— Спасибо. У меня тоже есть такой абонемент.
— Ничего себе! Вы ходите в одну и ту же Оперу — и незнакомы! Теперь, впрочем, знакомы. — Ренни широко улыбнулась.
В ее улыбке сквозило беспокойство и отчасти тревога. Марк думал, беспокоит ее исход их общего дела или что-то другое.
— Марселла очень любит футбол. Да, Марселла?
— Честно говоря, я уже вышла из того возраста, когда болеют с особой страстью. У мужчин все иначе. Ведь так, Марк?
— Не знаю. Команда, за которую я болею, мне очень нравится.
— Покупаете абонемент?