— С чего вы взяли, что у меня есть информация, имеющая отношение к вам?
— Хорошо, давайте будем притворяться, будто оба ведем честную игру. Я сделаю первый ход и сообщу вам то, что известно мне. Например, что в комитете разлад, что тот, на кого обращены ваши взоры, нынче находится в Эфиопии, что он встретился там с девушкой-археологом. Я знаю также, что у Китая крупные экономические интересы в этой стране и что он сохранил там прочные связи; кроме того, мне не составило труда догадаться, что не все хотят приглашать китайцев к своему столу. Так, посмотрим, чем я еще могу вас порадовать. Италия тоже сохранила кое-какие контакты в Эфиопии, и, если вы по-прежнему тот человек, каким я знал вас прежде, вы уже задействовали ваших людей. Постойте, дайте-ка я припомню. По-моему, у меня найдутся два-три пустячка, которыми я не прочь с вами поделиться. Ну вот: вы никого не поставили в известность о ваших планах, желая держать руку па пульсе, а может, даже самому провести операцию в нужный момент.
— Надеюсь, вы приехали на встречу со мной не для того, чтобы предъявить ваши нелепые обвинения. Для этого хватило бы и телефонного звонка.
— А вы знаете, Лоренцо, что важнее всего в наши дни для человека вашей профессии?
— Растолкуйте, сделайте милость, одна надежда на вас.
— Не зависеть ни от каких технологических штучек. Я имею в виду телефон, компьютеры, банковские карты. Помните, каким непростым занятием был шпионаж, пока не придумали всю эту гадость. Сегодня это тонкое искусство уже не доставляет никакого удовольствия. Едва только какой-нибудь кретин включает свой мобильный телефон, его местонахождение в считаные минуты определяют через спутник. А ведь ничто не может заменить тайную встречу со старым другом в кафе аэропорта за чашечкой эспрессо.
— Вы мне так и не сказали, чего хотите.
— Вы правы, я чуть не забыл. В прежние времена я оказывал вам кое-какие услуги, не так ли? Я не взываю к вашей благодарности — возможно, такое случится когда-нибудь, но не сейчас. Мне не хотелось бы сбрасывать этот козырь сегодня, тем более что услуга, о которой я намерен вас просить, не стоит так дорого. Нет, правда, я всего лишь намерен получить небольшое преимущество над остальными. Они ничего не узнают о ваших проделках, а вы станете меня информировать о том, что происходит в долине Омо. Я человек щедрый, а потому, как только наши голубки улетят из Эфиопии, буду в свою очередь снабжать вас сведениями о них. Согласитесь, иметь на шахматной доске невидимого сопернику слона — неоспоримое преимущество для того, на чьей стороне он играет.
— Айвори, я играю только в покер и не силен в шахматных правилах. С чего вы взяли, что они уедут из Эфиопии?
— Лоренцо, это вы мне говорите? Умоляю, не держите меня за дурака! Если бы вы на самом деле думали, что наш астроном отправился любезничать со своей возлюбленной, то не отправили бы по его следу своих людей.
— Но я никого не отправлял!
Айвори расплатился по счету и встал. Похлопав по плечу своего собеседника, он произнес:
— Рад был вас повидать, Лоренцо. Передавайте привет вашей очаровательной супруге.
Старый профессор подхватил свою сумку и пошел прочь. Лоренцо догнал его:
— О'кей, мои люди следят за ним от самого аэропорта Аддис-Абебы. Он нанял маленький самолет и долетел до Джинки. Там они его встретили.
— Ваши люди вошли с ним в контакт?
— Разумеется, не раскрывая себя. Они подобрали его, когда он ловил машину, и воспользовались этим, чтобы оставить жучок в его рюкзаке — маленький приемник среднего радиуса действия. Его беседа с девушкой-археологом, о которой вы упомянули, свидетельствует о том, что он пока толком не разобрался, с чем имеет дело. Но он докопается до истины, это вопрос времени. Он уже обнаружил некоторые свойства предмета.
— Какие же? — спросил Айвори.
— Свойства, о которых мы не знали. Нам не все удалось услышать: как я уже сказал, жучок не на нем, а в его вещах. Вроде бы речь шла о том, что предмет под воздействием сильного источника света проецирует на поверхность стены множество светящихся точек, — ответил Лоренцо равнодушно, словно потеряв интерес к теме разговора.
— Что это за точки?
— Он что-то рассказывал о туманности, кажется Пеликана, думаю, это какая-то английская идиома.
— Бедный мой друг, как же вы невежественны! Туманность Пеликана находится в созвездии Лебедя, недалеко от звезды Денеб. Как я раньше об этом не подумал!
Внезапное волнение Айвори напугало Лоренцо:
— Судя по всему, я вас порадовал.
— Еще как, ведь эта информация подтверждает мои догадки.
— Айвори, ваши догадки привели к тому, что вам пришлось покинуть наше сообщество. Я с удовольствием окажу вам помощь, но не хочу портить репутацию из-за ваших глупостей!
Айвори ухватил Лоренцо за галстук и затянул узел с такой быстротой, что итальянец не успел глазом моргнуть. Он побагровел и стал задыхаться.
— Никогда, слышите, никогда не смейте со мной так говорить. По-вашему, я глупец? Да это вы все беспросветно глупы, вы боитесь правды, как малограмотные монахи шесть веков назад. Вы, как и они, недостойны той ответственной миссии, которая на вас возложена. Сборище недотеп!
Прохожие, привлеченные этой сценой, стали собираться вокруг них. Айвори отпустил Лоренцо и приветливо улыбнулся невольным зрителям, которые тут же стали расходиться. Отвлекшийся на секунду бармен также занялся своими делами. Лоренцо резко дернул воротник и несколько раз жадно вдохнул.
— В следующий раз, когда вы попытаетесь сделать нечто подобное, я вас убью, — сообщил он, сдерживая кашель.
— Вряд ли у вас получится, самонадеянный юноша! Но наш спор, думаю, исчерпан, впредь просто оказывайте мне должное уважение, и все.
Лоренцо вновь уселся на свой табурет и заказал большой стакан воды.
— Так чем занимаются наши голубки в данный момент? — снова заговорил Айвори.
— Я же вам сказал, они ничего не знают, они за тысячу километров от любой догадки.
— За тысячу или всего-навсего за сто?
— Послушайте, Айвори, если бы руководство операцией было поручено мне, я бы давно изъял у них интересующий нас предмет: они отдали бы его гю доброй воле или у них отняли бы его силой — и никаких проблем. Впрочем, я полагаю, что это решение, за которое ратуют сейчас не все наши друзья, вскоре будет принято единодушно.
— Заклинаю вас, ни в коем случае за это не голосуйте, более того, используйте все ваше влияние, чтобы такое решение не прошло.
— Теперь вы еще станете мне диктовать, как себя вести!
— Вы опасаетесь, что мои глупости испортят вам репутацию, так что же будет, когда сообщество узнает о нашей встрече? Конечно, вы сможете все отрицать, однако как вам кажется, сколько камер наблюдения записывали сцену пашей дискуссии? Я предполагаю, что эта маленькая стычка привлекла внимание. Я же говорю, высокие технологии — страшная дрянь.
— Почему вы так себя ведете, Айвори?
— Да потому, что ваши друзья вполне могут единодушно принять идиотское решение — то, о котором вы сказали; но об этом даже говорить стыдно, наоборот, нельзя даже пальцем трогать наших голубков, ведь они, возможно, проведут те исследования, к которым вы по сей день так и не решились приступить.
— Но ведь мы как раз этого и хотим избежать с тех пор, как появился первый предмет.
— Теперь есть второй, и он не последний. Итак, мы с вами сделаем все возможное, чтобы наши подопечные добились результата. Знание превыше всего — разве эта идея вас не вдохновляет?
— Вас, Айвори, может, и вдохновляет, но только не меня.
— Да будет вам, Лоренцо! Даже в нашем почтенном сообществе, состоящем из весьма респектабельных людей, дураков нет.
— А если голубки, как вы изволите их называть, поймут значение своего открытия и сделают его достоянием общественности, вы понимаете, какой опасности они подвергнут мир?
— О каком мире вы говорите, Лоренцо? О том мире, где каждая встреча глав государств сопровождается народными волнениями? О том мире, где леса исчезают, а ледники Арктики тают быстрее, чем снег на весеннем солнце? Или о том, в котором большинство подыхает от голода и жажды, а меньшинство вздрагивает, слыша звук колокола на Уолл-стрит? А может, о том, в котором бесчинствуют банды фанатиков, убивающих во имя придуманных богов? О каком из этих миров вы так печетесь?
— Айвори, вы сошли с ума!
— Нет, я только хочу знать. Поэтому вы и отправили меня на пенсию. Чтобы не видеть себя в зеркале. Думаете, вы порядочный человек, если по воскресеньям отправляетесь в церковь, заглянув в субботу к шлюхам?
— А вы святой, да?
— Святых не бывает, мой бедный друг. Просто мой член давно уже вышел в отставку, и это отчасти избавило меня от лицемерия.
Лоренцо окинул Айвори долгим взглядом, потом поставил стакан на стойку и поднялся с табурета.
Лоренцо окинул Айвори долгим взглядом, потом поставил стакан на стойку и поднялся с табурета.
— Когда у меня появятся новости, вы узнаете их первым. Ровно на один день раньше остальных, не больше. Хотите — берите, хотите — нет. Имейте в виду, после этого мы с вами будем квиты, эта услуга стоит дорого. Должен заметить, что в покере не бывает козырей.
Лоренцо ушел. Айвори посмотрел на стенные часы: до самолета па Амстердам оставалось сорок пять минут, следовало поторопиться.
Долина Омо
Кейра еще спала. Я встал и выскользнул из палатки, стараясь не шуметь. В лагере стояла тишина. Я отправился к склону холма. Внизу виднелась река Омо, подернутая легким туманом. Несколько рыбаков уже хлопотали вокруг пирог.
— Красиво, правда? — раздался у меня за спиной голос Кейры.
— Сегодня ночью тебе снились кошмары, — сказал я, обернувшись. — Ты вертелась с боку на бок и вскрикивала.
— Я ничего не помню. Может, мне приснился наш вчерашний разговор?
— Кейра, ты сможешь отвести меня туда, где был найден твой камень?
— Зачем?
— Мне нужно точно определить местоположение находки, у меня предчувствие.
— Я еще чай не пила. Пойдем, очень есть хочется, обсудим эту тему за завтраком.
Вернувшись в палатку, я надел чистую рубашку и проверил, в порядке ли снаряжение, которое я положил в рюкзак.
Кулон Кейры показал нам фрагмент звездного неба, только в наши дни он выглядел иначе. Мне необходимо было найти точное место, где оставил этот предмет тот, кто им пользовался в последний раз. Ясными ночами мы любуемся небесным сводом, и всякий раз он меняется. Мартовское небо отличается от неба октябрьского. Возможно, я сумею вычислить, в какое время года четыреста миллионов лет назад небо выглядело так, как показал нам загадочный камень.
— Судя потому, что рассказывал мне Гарри, камень он нашел на островке в самой середине озера Туркана. Это старый потухший вулкан. На нем скапливается плодородный ил, и местные земледельцы нагружают им лодки и используют его как удобрение. Гарри нашел эту вещь во время одной из таких экспедиций.
— Твоего друга найти невозможно, я понял, но отец-то его по крайней мере живет в этих краях?
— Гарри — ребенок, Эдриен, и он круглый сирота.
Я не сумел скрыть изумления, и Кейра, взглянув на меня, покачала головой:
— А ты подумал, что мы с ним…
— Я думал, твой Гарри несколько старше, вот и все.
— Я не могу более точно указать тебе место находки.
— Ну, с точностью до метра, конечно, необязательно. Ты меня туда проводишь?
— Нет, что ты! Путь туда и обратно займет не меньше двух дней, я не могу оставить свою команду. У меня же есть обязанности.
— А если бы ты подвернула лодыжку, ты бы осталась в лагере?
— Нет, мне бы наложили шипу, и я отправились бы работать.
— Незаменимых нет.
— Кстати, раз уж ты об этом заговорил: моя работа для меня незаменима. У нас есть внедорожник — я сделала выводы из прежнего опыта. Я могу дать тебе машину, а еще найду проводника в деревне. Если ты отправишься в путь немедленно, то доберешься до озера в конце дня. Это не очень далеко, но дорога ужасная, и ехать тебе придется медленно. Потом найдешь лодку, тебя отвезут на остров Центральный. Не знаю, сколько времени ты там собираешься провести, но если поторопишься, то вернешься завтра к вечеру. И v тебя как раз хватит времени, чтобы попасть в Аддис-Абебу к твоему рейсу.
— Получится, что мы почти не виделись.
— В этом никто не виноват, тебе ведь непременно надо съездить на озеро.
Настроение у меня испортилось, но я как умел попытался это скрыть и поблагодарил Кейру за машину. Она отправилась со мной в деревню и зашла поговорить со старейшиной. Двадцать минут спустя мы уже ехали обратно вместе с ним. Он давно не бывал на озере Туркана; возраст не позволял ему отправиться в путь по реке, поэтому он с удовольствием согласился прокатиться в машине. Он пообещал показать мне дорогу к берегу как раз напротив вулкана. Когда прибудем на место, сказал он, без труда найдем лодку, так что ему надо только взять кое-какие вещи, потом мы довезем Кейру до лагеря — и в путь.
Кейра вышла из машины и оперлась на дверцу с моей стороны.
— Постарайся не задерживаться, а то у нас совсем не останется времени побыть вдвоем. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.
То, что я искал здесь, было сейчас у меня перед глазами, только я все еще сопротивлялся, не желая это признавать.
Настал момент отъезда. Мне предстояло выбраться на дорогу по тропинке, ведущей в лагерь. Коробка передач жалобно заскрежетала, и Кейра посоветовала мне быть поосторожнее с педалью сцепления. Когда машина стала потихоньку удаляться, Кейра помчалась вдогонку и, поравнявшись со мной, спросила:
— Ты не можешь отложить отъезд на несколько минут?
— Конечно, а зачем?
— Чтобы я успела предупредить Эрика, что сегодня и завтра ему придется руководить раскопками вместо меня, и собрать рюкзак. Из-за тебя я вытворяю бог знает что.
Старик уснул на заднем сиденье и даже не заметил, что Кейра села в машину.
— Мы все-таки берем его с собой?
— Неловко оставлять его на обочине дороги.
— К тому же он будет твоей дуэньей, — добавил я.
Кейра больно треснула меня по плечу и велела ехать.
Она ничуть не преувеличивала: дорога сплошь состояла из выбоин, и мне пришлось вцепиться в руль, чтобы удержать машину и не слететь в канаву. За час мы одолели от силы десять километров, при такой скорости нам не хватило бы целого дня, чтобы добраться до места.
Сильный толчок разбудил нашего пассажира. Он потянулся, потом указал нам на едва заметную тропинку за поворотом; я понял по его жестам, что он хочет, чтобы мы на нее свернули. Кейра потребовала, чтоб я прислушался к совету старика. Дороги дальше не было, мы поползли вверх по склону холма. И вдруг перед нами открылась широкая равнина, вся в золотых солнечных бликах. Почва стала более ровной, и я поехал быстрее. Спустя четыре часа старейшина приказал мне остановиться. Он выбрался из машины и куда-то пошел.
Мы с Кейрой отправились следом. Мы шагали за ним по пятам, пока не очутились на краю утеса. Старик показал рукой вниз, на дельту реки и величественное озеро Туркана, простиравшееся на две с лишним сотни километров. Из трех вулканических островов был виден только один, самый северный; до намеченного пункта нам предстояло ехать еще довольно долго.
С кенийского берега взлетали стаи фламинго, рисуя в воздухе длинные изящные линии. Гипсовые лагуны придавали воде оттенок светлого янтаря, переходящий в нежно-зеленый. Теперь я понял, почему это озеро еще называли Нефритовым.
Мы снова сели в машину и поехали но узенькой каменистой дороге к северному берегу озера.
Кругом было пусто, только стадо антилоп паслось вдали. На протяжении нескольких километров мы не встретили пи одной живой души. Местами нам попадались белесые пятна солончаков, сверкавшие на солнце так сильно, что слепило глаза. Дальше тянулся островок зелени, отвоевавшей место у пустыни, и над высокой травой виднелась голова отставшего от стада буйволенка.
Неведомо кем и для кого поставленный указатель извещал, что мы находимся в Кении. Мы проехали через селение кочевников. Несколько глинобитных домиков свидетельствовали о том, что кое-кто из племени все же предпочел оседлый образ жизни. Дальше дорога шла в обход скалистого участка; трясясь на нескончаемых ухабах, мы все больше отдалялись от берега и в конце концов потеряли из виду озеро, как нам показалось, навсегда.
— Скоро приедем в Кооби-Фора, — сообщила Кейра.
В Кооби-Фора проводил раскопки антрополог Ричард Лики, один из кумиров Кейры. On нашел множество каменных орудий труда, а главное, несколько сотен окаменелых останков, в том числе скелеты австралопитеков. Но самой важной находкой были кости Homo habilis — человека умелого, прямого предка человека; жил он примерно два миллиона лет назад. Когда мы проехали мимо зоны раскопок, Кейра обернулась, и я понял, что она мечтает о том, как однажды туристы будут приходить туда, где она совершила свое открытие.
Час спустя мы приблизились к концу пути.
На берегу озера сидели рыбаки. Старейшина потолковал с ними и, как обещал, договорился, что нас отвезут на остров Центральный. Мы погрузились в каноэ с мотором, старик предпочел остаться па берегу. Он проделал такое долгое путешествие, чтобы полюбоваться волшебным пейзажем, быть может, в последний раз.
Когда мы отплыли от берега, я заметил вдалеке облако пыли, вероятно от автомобиля, но тут же снова повернулся к острову. Три самых крупных его кратера напоминали глаза и рот, оттого об этом острове и говорили, что у него забавное лицо. А всего на острове Центральном насчитывалось двенадцать кратеров. В трех больших образовались озера. Едва мы высадились на берег, покрытый черным песком, как Кейра заставила меня карабкаться вверх по крутому склону. Почва, состоящая из частичек базальта, сыпалась у нас из-под ног. Нам понадобился целый час, чтобы добраться до вершины вулкана. С трехсотметровой высоты открывался потрясающий вид.