В конце концов, после сотни отклоненных предложений, возникло новое, на котором неохотно сошлись все. Инопланетное судно следует изучать в международных водах, поскольку они не принадлежат ни одной стране. Кроме того, так можно выбрать место, наиболее удаленное от сосредоточения сил крупнейших военных держав. В результате договорились на Южной Атлантике, поближе к Африке и Южной Америке и в равной степени далеко от Северной Америки, Европы и Азии.
В качестве достойной платформы ООН присвоила «Морскую сцену», судно финской постройки и нынешний лидер многолетней гонки за самый огромный и роскошный океанский лайнер. «Морская сцена» вмещала двенадцать тысяч человек пассажиров и команды. Пять с лишним футбольных полей в длину, и одно – в ширину. Высота в двадцать восемь этажей. Упражнение в декадансе и удивительный образчик человеческой техники и жажды развлечений стоимостью свыше двух миллиардов долларов.
На судне было несколько полноразмерных волейбольных и баскетбольных площадок, а также беговая дорожка длиною в полмили. Там был парк, засаженный травой, длиной с футбольное поле, где росли деревья и кустарники и бежали ручьи с пресноводными рыбами. Двадцать семь кафе и ресторанов и сорок шесть баров потребляли за время круиза семьдесят пять тонн льда. Сорок два бака хранили для нужд пассажиров почти миллион галлонов пресной воды. На «Морской сцене» было восемь плавательных бассейнов, два ночных клуба, несколько огромных аудиторий и три театра.
Этого места едва хватит.
Нужно доставить на судно разнообразное научное оборудование. Бассейны нужно осушить, из театров убрать стулья. В парках, ресторанах, банкетных залах и спа-салонах разместят оборудование или трансформируют их в другие необходимые объекты.
Бóльшая часть верхней палубы станет импровизированным аэродромом для реактивных самолетов и вертолетов, превратив судно в крупнейший в мире авианосец. Все воздушные и морские подходы к судну будут патрулироваться миротворческими силами ООН. К «Морской сцене» будут допущены только суда, последовательно проверенные представителями ООН в нескольких точках на западном побережье Африки, тщательно обысканные на предмет оружия и несущие пассажиров и команду по заранее утвержденным спискам.
Мероприятиями по изучению инопланетного судна будет руководить двадцать один нобелевский лауреат в области физики, химии и медицины из числа награжденных в последние семь лет. Этот «совет двадцати одного» может, если сочтет нужным, избрать собственного председателя, как это делают присяжные, когда избирают своего старшину. Центральный комитет нобелевских лауреатов имеет право выбрать до двух тысяч других ученых, которые также присоединятся к плаванию, независимо от их национальной принадлежности. Правительствам почти двух сотен стран будет позволено помимо ученых отправить на судно по сорок делегатов – разумеется, любое оружие на борту запрещено, – и каждой делегации будет определен для проживания собственный квартал, как в Олимпийской деревне. Итого на борту разместятся две тысячи ученых, восемь тысяч делегатов и две тысячи обслуживающего персонала и команды судна.
Каждая каюта судна и так уже была оборудована как минимум тридцатидюймовым экраном, чтобы пассажиры могли развлекаться, а заодно планировать и заказывать экскурсии на суше. Эти экраны будут подключены к единой сети судна, так что все делегаты смогут получать важные новости и расписания.
Для подготовки этой огромной плавучей платформы требовались героические усилия, но никто не предлагал от нее отказаться. Да, возможно, эти усилия пропадут зря. Судно инопланетян может изменить курс. Оно может за пару минут пролететь мимо Земли и устремиться к Солнцу. А может сразу раскрыть свои тайны, принеся народам просветление, и все усилия ООН станут ненужными.
Если космическое судно не приземлится или его не удастся найти, возвращение лайнера в исходное состояние и возмещение его владельцам обойдутся правительствам мира примерно в сто миллионов долларов. В глобальном масштабе такую сумму можно считать ошибкой округления, даже если мир в это время будет переживать самый суровый экономический кризис.
Для судна предложили десятки новых названий. Все-таки «Морская сцена» – не самое подходящее прозвище для ковчега, где беспрецедентное содружество ученых станет изучать объект, способный навсегда изменить человеческую историю. Среди прочих обсуждали «Объединенную Землю», «Мир человечеству», «Дух человечества» и «Вавилонскую башню». Но в конце концов большинством голосов победил «Коперник», в честь человека, который, как считали очень многие, возвестил о современной науке своей революционной еретической теорией: отказал Земле в праве быть центром Вселенной. Мало того что Земля не была центром Вселенной, подлетающее космическое судно одним махом разрушило представления о Земле как центре жизни во Вселенной или хотя бы жизни разумной.
«Коперник» поплывет под флагом Объединенных Наций. Эта организация во многих смыслах безнадежно прогнила, она служит общественным форумом для стран с идеологией ненависти и нетерпимости. Некогда величественная структура теперь позволяет странам, которые отказываются соблюдать права человека, возглавлять комиссии по этим правам и нападать на своих политических противников, у которых права человека блюдут намного лучше. Но даже самые ярые критики ООН выражали надежду, что нынешние усилия помогут как минимум восстановить былое сотрудничество между народами.
Итак, планы были разработаны, делегаты – выбраны. «Морская сцена», ныне – «Коперник», будет отправлена в международные воды, неподалеку от побережья Анголы, но достаточно близко к Намибии, Ботсване и ЮАР, чтобы их порты и аэродромы можно было использовать для отправки делегатов на судно.
Огромное океанское судно ползло по волнам к месту своего назначения со скоростью двадцать миль в час, не желая опоздать на встречу с космическим судном, которое с неразгаданной целью пролетело триллионы миль.
Инопланетный корабль может поменять курс. Возможно, его не удастся найти или извлечь.
Но если он прилетит, мир будет наготове.
30
Полковник Моррис Джейкобсон бросил последний взгляд на воды Потомака и повернулся к подъехавшему длинному черному лимузину с тонированными стеклами. Взглянул на часы. Пунктуален, как всегда.
Дверь отворилась, и полковник залез внутрь, погрузившись в кокон роскоши. Внутри сидел и потягивал виски его начальник, Эндрю Даттон. Официально должность Даттона в министерстве обороны называлась «старший гражданский советник по силам специальных операций, борьбе с терроризмом, иррегулярными формированиями и наркотиками». Но неофициально, за кадром, этот человек значил намного больше. В правительстве были и другие должности с причудливыми названиями, военные и гражданские, стоявшие – теоретически – уровнем выше, но ни у кого не было такой власти или такого доступа к уху президента, как у Эндрю Даттона.
Джейк протянул руку, но шеф лишь презрительно посмотрел на него.
– Полковник, не будем тратить время и ходить кругами, – вместо приветствия произнес он. – Я прочел ваш отчет. Что за хрень у вас там творится? Вы потеряли ее еще до того, как я узнал, что вы ее взяли! Что это было за дерьмо?
Джейк встретил напряженный взгляд босса.
– Признаю, это был не мой звездный час. Но вам лучше других известно, что я работаю независимо и сам определяю характер игры. Вы сами настаивали именно на таком уровне автономности. Как только мы с вами соглашаемся о направлении голевой зоны, я вывожу команду на поле и сам отвечаю за нее.
– Если я услышу в этом городе еще хоть одну гребаную футбольную метафору, Богом клянусь, я пойду блевать.
– Суть от этого не меняется, – заметил Джейк.
– Тогда давайте проясним ситуацию раз и навсегда, – отрезал Даттон. – С этой минуты я хочу без задержек узнавать любую полезную информацию – любую! – которую вам удастся получить об «Икаре». И если у вас окажется Кира Миллер, я хочу знать об этом вчера. Вам ясно?
– Ясно.
– И я хочу увидеть все ее записи, – раздраженно продолжил шеф, покачав головой. – Все, что вы смогли записать за то недолгое время, на которое вас хватило.
– Записей нет.
– Вы что, не снимали ее? – потрясенно выкрикнул Даттон.
– К сожалению, нет, – солгал Джейк.
Он мысленно проклинал себя за слишком откровенный разговор с Кирой. Он признался, что принял капсулу, и описал, как она подействовала. Не те сведения, которыми хочется делиться, особенно с Эндрю Даттоном.
– Я всегда думал, что вы отлично справляетесь со своей работой, – сказал шеф. – Но, похоже, мне придется изменить свое мнение. Как можно быть настолько некомпетентным и не снимать ее на видео?
Джейк стоял на своем.
– Это была короткая беседа, не допрос. Само собой, мы собирались записывать допрос с первой же секунды. Но до того мне хотелось пару минут поговорить с ней наедине. Прочувствовать ее. Понять, на что она похожа вживую.
– На что похожа она? Или ее сиськи?
– Пока я был с ней, она была полностью одета.
– Парни у вашего кабинета видели совсем другое. По их словам, девушка утверждала, что вы пытались прочувствовать ее как следует – своим шлангом.
– Она просто облегчала себе побег, и вы это прекрасно знаете, – резко ответил Джейк. – Я ее не касался. С нею дрался охранник, у которого третий дан черного пояса в двух разных боевых искусствах. И он ни разу не смог ее ударить. Даже если б захотел, я не смог бы ее изнасиловать. Легче изнасиловать мясорубку.
– Не знаю, не знаю, – произнес Даттон. – Может, поэтому вы и не захотели писать разговор? Раз видеозаписи нет, откуда нам знать, что там на самом деле случилось? Может, вы ее уже имели, когда у нее запустился суперинтеллект, и просто перестали управлять ситуацией. Вы сами признаете – прежде чем выбить из вас все дерьмо, она была самой обыкновенной беспомощной Кирой Миллер.
– Поверьте, к Кире Миллер неприменимы слова «обыкновенная» и «беспомощная». Даже когда она не усилена.
– Может, вы порвали на ней одежду и отстегнули наручники, чтобы получить больший… доступ?
– Да о чем вы говорите? Вы ставите слово этой психопатки выше моего? Когда она пытается отвлечь моих людей, чтобы сбежать?
– Нет. Я говорю, что вы не записали ваш разговор. А ваш собственный отчет говорит, что ее наручники были найдены рядом с вашим столом целыми и невредимыми. Снятыми. Она не могла сама это сделать.
– В отчете также сказано, что на их запорной части хорошо видны царапины, а рядом мы нашли разогнутую скрепку. Она их вскрыла.
– Вы можете вскрыть скрепкой пластиковые наручники?
– Если знать, что делать, – да.
– Тогда почему они считаются абсолютно надежными?
– Мало кто знает, как их вскрывать, и умеет это делать.
Джейк рассерженно потряс головой.
– Но хватит об этом. Я сказал, что не касался ее. Больше не стану повторять это и не стану защищаться. Ваши обвинения меня оскорбляют. Если у вас есть хоть тень сомнения в моей правдивости, я прямо сейчас подам в отставку.
Несколько секунд Даттон смотрел ему в глаза.
– Полковник, я вам верю, – проворчал он. – В противном случае я бы уже освободил вас от обязанностей.
Он поболтал стаканом, глядя, как в нем плещется темно-янтарная жидкость, потом снова поднес его к губам.
– Но у меня есть основания вас поджаривать, – поставив стакан, сказал он. – Вы круто облажались. И отлично это знаете. Не собираетесь прямо сейчас начать записывать все свои разговоры с заключенными? Вам удалось получить самого важного пленника в вашей жизни, но вы ее упустили – и не записали ни одной секунды ее допроса. Не будь у вас отличного послужного списка, я не только принял бы вашу отставку, но сам настоял бы на ней. Из-за этой истории я до сих пор плююсь кровью… – Пауза. – Но я собираюсь дать вам второй шанс.
Даттон наклонился к полковнику и посмотрел ему в глаза.
– И поверьте, третьего у вас не будет.
На мгновение Джейку захотелось предложить своему боссу засунуть эту работу себе в задницу, но он сдержался. Ирония заключалась в том, что он не хотел второго шанса. Он начинал ненавидеть свою работу. Он был бы только рад, если бы ею занялся кто-то другой. Но у этого человека не будет преимущества – опыта разогнанного ай-кью, – и он не сможет правильно оценить, с чем борется. К сожалению, только он, полковник Джейкобсон, достаточно квалифицирован, чтобы встретиться с угрозой Киры Миллер и «Икара».
– У вас есть другие зацепки? – уже не так враждебно спросил Даттон.
– Кое-что есть. Мы их прорабатываем. Но они не очень перспективны.
– То есть вы вернулись к той точке, когда вычислили этого физика, Розенфельда?
– Розенблатта, – поправил Джейк. – Да. Примерно так.
– Просто охренительно, – раздраженно проворчал Даттон. – Ну что ж, у меня есть плохие новости по поводу этой вашей операции «Икар». Мы временно сворачиваем ее. У меня есть новая, приоритетная задача. Оставьте десять процентов своего внимания и ресурсов на «Икаре» и еще пятнадцать – на всех остальных операциях.
Джейк недоверчиво посмотрел на начальника.
– Что может быть важнее этой работы?
– К нам летит инопланетное судно, – просто ответил Даттон.
– А при чем тут я?
– Они готовят для его изучения круизный лайнер, который встанет у берегов Анголы, – ответил Даттон и принялся объяснять, в чем именно заключается подготовка; эту информацию, пока совершенно секретную, должны были обнародовать по всему миру примерно через сутки. – Я хочу, чтобы вы и пара тщательно подобранных людей были на этом лайнере. В качестве представителей безопасности. Возможно, я к вам присоединюсь, но этот вопрос еще решается. Кроме того, ваша группа в Штатах должна собрать досье на всех, кто будет на борту, – ученых, делегатов и команду. А что касается инопланетного корабля, считайте себя рукой разведки нашей страны.
– Но почему я? – возразил Джейк. – Моя область – оружие массового поражения. Я не умею нянчиться с учеными или знаменитостями.
– Потому что вы – призрак. Вас нет в досье ни одной страны, включая нашу.
– После этого поручения ситуация изменится.
Даттон пожал плечами.
– Ничего не поделаешь. По крайней мере, на этом судне для всех разведок мира вы будете загадкой, укрытой тайнами спецопераций.
– Неужели нельзя найти другого человека вне досье? – продолжал спорить Джейк. – И опять же, я занимаюсь ОМП. При чем тут инопланетные корабли?
– Этого мы пока не знаем.
Джейк покачал головой.
– Любая настолько развитая цивилизация должна справиться со своими самоубийственными и агрессивными наклонностями, – сказал он. – Если они прилетят на Землю, это будет мирный визит.
– Правда? – раздраженно переспросил Даттон. – И давно ли вы стали экспертом по инопланетным цивилизациям? Никто не знает, какая хрень может ими двигать… Послушайте, это не тема для дискуссий, – после паузы продолжил он. – Я получил на вас «добро» от всех, вплоть до Овального кабинета. Вы должны начинать прямо сейчас. Как только страны утвердят списки делегатов, они будут у вас вместе с точными координатами судна. Я хочу, чтобы на борту были вы и майор Колк. Еще пятерых подберите сами. Оружие запрещено, поэтому выберите лучших специалистов по рукопашному бою, которые хорошо импровизируют.
– Вы ожидаете каких-то неприятностей от делегатов? – спросил Джейк.
– Полковник, я всегда жду неприятностей, – хмуро ответил Даттон. – И жизнь редко меня разочаровывает.
31
Кира, Дэш и Гриффин вернулись в денверскую штаб-квартиру. Джим Коннелли был в отъезде, занимался новыми личностями для семей Розенблатта и его гексады и помогал им устроиться на новом месте и в новой жизни.
Кира была рада возможности влезть в собственную одежду и вернуть в карман кольцо с ключами, которое она вытащила перед тем, как ехать сдаваться Джейку. Миллер потратила несколько минут на срочные административные дела и проверила логи компьютеров в Денвере и Кентукки, убедившись, что у нее есть полный отчет о деятельности и расписаниях всех гексад.
Закончив с делами, они с Дэшем поехали ужинать в свой любимый тайский ресторан. Пока Кира сидела в Петерсоне, они с Дэвидом общались через компьютер, и муж уже здорово пропесочил ее за тот риск, на который она пошла. Поскольку все закончилось благополучно, Кира не сомневалась, что Дэш больше не будет поднимать эту тему.
В ресторане было темно и уютно, а еда – выше всяких похвал. Кира заказала бокал вина и с удовольствием пригубила его.
– Ты не поверишь, – сказал Дэвид, когда на столе оказалась закуска, «ми кроп»[7], – но мы до сих пор ни разу не заговорили об инопланетном корабле. Наверно, мы одни такие на всю планету.
– Ну, мы занимались обменом пленными, – с улыбкой заметила Кира. – Не говоря уже о побегах с военных баз.
– Старая отмазка, – усмехнулся Дэш. – Слышал уже тыщу раз.
Он отпил вина из своего бокала и уже серьезно спросил:
– Так что ты думаешь о наших инопланетных друзьях?
Кира пожала плечами.
– Не знаю. Победа над нулевой энергией – потрясающая новость. Но они все равно привязаны к скорости света, и это меня удручает. Возможно, и вправду не существует способа обойти этот порог… – Она помолчала. – Я видела, несколько гексад проходили усиление уже после сообщения об этих новостях. И что они думают?
– Они не смогли прийти к согласию, даже в состоянии усиленного разума. У каждого члена «Икара» есть своя теория. И их идеи не слишком отличаются от идей, распространенных среди основного населения планеты.