– Понятно, – плотно сжав губы, она отвела взгляд. – Теперь, по крайней мере, мне все понятно. Он совсем не привлекал меня в этом смысле, но в тот вечер я сама инициировала секс, – голос ее дрогнул, и она вновь схватилась за стакан. – Едва ли не сразу, как оказалась на массажном столе.
– Нет, – покачала головой Ева, – это он инициировал секс. Он отнял у вас право выбора, помешав вам в чай наркотик.
– Даже не знаю, что мне теперь делать, – Роббинс прижала ко лбу холодный стакан. – Не знаю, как себя чувствовать. Мне было шестнадцать, когда меня изнасиловал знакомый парень. Он тоже подсыпал мне что-то в выпивку. Недостаточно, чтобы я отключилась, просто ощутила слабость и головокружение. И когда он начал приставать, я сказала «нет». Услышав это, он повалил меня на пол. Избил и силой вынудил к сексу. И я никому не сказала – так мне было стыдно. Призналась в этом лишь много лет спустя, чтобы вернуть себе душевное равновесие. И вот теперь Зиглер. – Она вновь прикрыла глаза. – Но Трей не использовал силу. Он ни к чему меня не принуждал.
– Ошибаетесь, – ровным тоном заметила Ева. – Он не бил вас и не швырял на пол. Тем не менее он вас изнасиловал.
– Вы правы. Правы.
Глаза ее наполнились слезами, но она постаралась сдержать их.
– Теперь мне снова придется восстанавливать душевное равновесие. Но я с этим справлюсь. Итак, опять на терапию, – она отсалютовала своим стаканом. – До чего забавно.
– Если хотите, я дам вам телефон центра психологической поддержки, – предложила Пибоди.
– Спасибо, у меня свой психоаналитик. Зато алиби нет, и выглядит все так, будто у меня был мотив для убийства. Я не убивала Трея, но могу только порадоваться, что он мертв. И что теперь будет?
Ева встала.
– Мы поговорим с женщинами, оказавшимися в схожей ситуации. И если выяснится, что это вы прикончили Зиглера, мы вернемся и арестуем вас.
– Чудесно. – Роббинс выдавила слабую улыбку. – Как бы то ни было, но у вас действительно потрясающее пальто.
* * *Пока они спускались в вестибюль, Пибоди хранила мрачное молчание.
– Не переживай так, – сказала Ева.
– Я и не переживаю. Просто думаю. Теперь у нас нет никаких сомнений, что Зиглер активно использовал секс-наркотик – по крайней мере, на протяжении последней пары месяцев. А некоторых клиенток он еще и разводил на деньги. И то и другое – неплохой мотив для убийства. Я знаю, у Роббинс нет алиби, но мне почему-то кажется, что она его не убивала.
– Просто она тебе понравилась. Ты прониклась к ней симпатией после того, как она рассказала про это давнее изнасилование.
– Что ж, верно. По крайней мере, отчасти. А как насчет тебя?
– Мне она не особо понравилась. Что касается ее заявления насчет подросткового изнасилования, то она ведь никому о нем не сообщала. Так что подтвердить его мы не сможем.
– Верно. Она и правда могла придумать это, чтобы вызвать сочувствие. Но я ей верю, – вслед за Евой Пибоди вышла на улицу. – А ты, полагаю, нет.
– На самом деле, я ей тоже верю. Пройти через такое унижение второй раз? Вот и дополнительный мотив для убийства.
– Об этом я не подумала. – Усаживаясь в машину, Пибоди бросила взгляд на окна Роббинс. – Проклятье.
– Пибоди, наша жертва – мерзавец и серийный насильник. И нам еще многих придется пожалеть. Женщин, которых он использовал, их мужей, отцов, братьев и приятелей, которым предстоит узнать о случившемся. Но сейчас мы посмотрим на все под другим углом.
– Под каким же?
– Конкуренты, – сказала Ева, устраиваясь за рулем. – Вдобавок у Дэвида «Рока» Бриттона был личный мотив. Зиглер переспал с его младшей сестрой. И не исключено, что ей он тоже подсыпал что-то для пущей убедительности.
– Понятно, – достав планшет, Пибоди стала искать адрес фитнес-центра. – Надеюсь, хоть он мне не понравится.
8
Еве он понравился. Точнее, ей понравился его зал.
«Рок Хард» оказался простой спортивной площадкой, безо всяких изысков и украшений. Чистый, хорошо освещенный и предельно функциональный. Прекрасно подобранное оборудование, включая боксерские груши и тренировочный ринг, занимаюший центральную часть зала. Сразу видно, что помещение создано для людей, которые приходят, чтобы выложиться по полной, а затем смыть с себя пот и вернуться к своим повседневным обязанностям.
Никакой музыки. Ритм задавали стук кулаков по грушам, шорох скакалок и шлепанье ног по голому полу. Словами к этой музыке служили стоны, вздохи, проклятья, приказы не сдаваться и работать до последнего.
Еве понравились скромные бежевые стены, полы светло-серого цвета и тонированные стекла, надежно отсекаюшие улицу с ее шумами и суетой. Сюда приходят не покрасоваться. Сюда приходят поработать.
Рока она узнала по фото с ID. Тот придерживал грушу, по которой яростно колотила женщина в спортивном лифчике и шортах.
– От плеча, Энджи, бей от плеча. Бедро, используй бедро. Включай все тело. Справа! Слева! Еще раз справа!
Видно, что женщина вошла в раж, и Еве ужасно не хотелось портить ей тренировку. Тем не менее она подошла к этой парочке и молча продемонстрировала Року свое удостоверение.
– Прикончи его, Энджи. Сделай его! Так, так, так! Все, перерыв.
– Слава тебе, господи! – выдохнула Энджи с явно различимым бруклинским акцентом. Обняв грушу, она повисла на ней, пытаясь перевести дыхание.
– Теперь скакалка. Полных десять минут.
– Ты чертов садист, Рок.
– Совершенно верно, – швырнув ей полотенце, он кивком предложил Еве следовать за ним. Пройдя несколько шагов, она оказалась в крохотном офисе.
Рок схватил с полки энергетический напиток, цветом напоминающий застарелую мочу. Тем не менее он жадно припал к бутылке.
– Зиглер? – голос Рока полностью соответствовал его имени. Твердый, с зазубренными краями.
– Верно.
Пожав плечами, он ткнул пальцем в простой плетеный стул.
– Мы постоим, – сказала Ева. – Вы с Зиглером были главными претендентами на получение приза «Тренер года». Того, что дается каждой весной.
– Возможно, – пожал он великолепными плечами. Вокруг могучих бицепсов вилась татуировка – дракон, выдыхающий яркое пламя.
– До весны еще жить да жить. Каждый день что-то меняется, вот и Зиглер отправился в мир иной. По правде говоря, мне на это плевать. Я не убивал этого ублюдка, но мне на него плевать.
– Говорят, у вас с ним была в свое время стычка.
– Да уж, приятелями мы не были, – в голосе Рока скользнуло нечто похожее на презрение. – Я терпеть не мог эту похотливую скотину, но не могу сказать, что так уж много о нем думал.
– Вас раздражали его сексуальные отношения с вашей сестрой?
Темные глаза Рока полыхнули огнем.
– Затащить полупьяную девицу в постель, затем выкинуть ее из дома посреди ночи, а потом еще хвастаться о своей победе направо и налево? Я бы не назвал это отношениями. Он знал, что Кирия – моя сестра, и сделал это, чтобы напакостить мне.
– Будь я на вашем месте, у меня бы возникло желание надрать ему задницу.
– Я подумывал об этом. Но Зиглер ко всему прочему был еще и отъявленным трусом. В конце концов я просто высказал ему все, что о нем думал. Заявил, если он еще когда-нибудь прикоснется к моей сестре или будет трепать ее имя, я разобью в кашу его смазливое личико.
– Может, он так и сделал? Продолжил трепать ее имя.
– Я, во всяком случае, об этом не слышал, – Рок присел на край своего металлического стола.
Здоровый мужчина с крепкими руками, широкой грудью и парой шрамов на лице. По-своему привлекателен, решила Ева. Для тех, кто любит грубоватую красоту.
– Занимаетесь боксом? – спросила она.
– Раньше занимался. Поначалу нравилось, но потом надоело колошматить людей, вот я и переключился на тренировки. Зиглер, тот предпочитал шикарные места, вроде «Супер-Тела», но это не мешало ему поплевывать в сторону моего зала. Джус – это он рассказал мне о вашем приходе – утверждал, что Зиглер просто завидует. Уж очень ему хотелось обзавестись собственным местечком.
– Два последних года он уводил у вас приз, – заметила Ева.
– На приз мне плевать, а вот деньги, конечно, не помешали бы. Такие заведения, как «Супер-Тело», обладают весомой репутацией, и это сказывается на выборе победителя. Я сам создавал свое место, и создавал с нуля. Я не могу похвалиться подобной репутацией, но у меня тоже немало посетителей, и моя известность растет. Я не стал бы убивать ради приза.
– Но есть еще и ваша сестра, – напомнила Ева.
– Убивать из-за того, что уже случилось? Разве это что-то изменит?
– Где вы были в день убийства?
– Здесь, до четырех. Пришел домой, выпил пива, принял душ, посмотрел новости и уселся за работу. Составлял программы для клиентов. В зале на это никогда не хватает времени. Потом отправился на ужин к маме. Думаю, было около семи или чуточку позже. Если честно, на часы я не смотрел. Домой вернулся в девять.
– Вы виделись с кем-нибудь между пятью и семью? Может, разговаривали?
– Нет. Вы хотите арестовать меня?
– Пока что нет. Где живет ваша мать?
– В том же доме, что и я. Двумя этажами ниже. Я специально переехал туда, чтобы быть к ней поближе.
Он тепло улыбнулся, но тут же посерьезнел.
– Она ничего не знает про Кирию. И я бы не хотел, чтобы узнала. Зачем вам поднимать эту тему?
– Мы и не собираемся. Что ж, спасибо за беседу.
– Это все?
– А вы хотите что-то еще добавить?
– Это скорее домыслы, чем факты.
– Неважно.
– Ладно. На мой взгляд, денег у Зиглера было больше, чем следовало. Больше, чем он мог заработать в зале. И я не знаю, как он их добывал.
– Но какие-то догадки у вас есть? – спросила Ева.
– Верно. Кирия здорово разволновалась, когда я выяснил, что произошло. Ее это сильно расстроило, но в конце концов она призналась. Рассказала, как Зиглер вышвырнул ее из квартиры сразу после того, как у них был секс. Она чувствовала себя неважно, и ей хотелось остаться. Она не знала, сможет ли сама добраться до дома. Но Зиглер заявил, что женщинам дозволено находиться у него при одном-единственном условии – если они заплатят. Сказал, что за тысячу баксов позволит ей остаться до утра. Но у Кирии не было при себе таких денег, и он вышвырнул ее на улицу.
Рок бросил взгляд на свой энергетический напиток.
– Я думаю, он заставлял женщин платить. Ни для кого не секрет, что он спал с клиентками. На мой взгляд, это их личное дело. И совсем другое, когда ты начинаешь брать деньги за секс. Без лицензии это незаконно. Может, она у него и была. – Пожав плечами, Рок сделал еще пару глотков. – Но лично я так не думаю.
– Что ж, спасибо за информацию.
– А с Кирией вы будете говорить?
– Возможно.
Вздохнув, он покрутил в руках полупустую бутылку.
– Не давите на нее, ладно? Ей стыдно из-за того, что произошло. Она постаралась забыть обо всем, как о досадной ошибке. Но ей стыдно.
– Ясно. – Ева на мгновение задержалась на пороге офиса. – Мне нравится ваш зал.
Лицо Рока расплылось в улыбке, что придало его чертам неожиданное очарование.
– Вы боксируете?
– Я борюсь, – улыбнулась в ответ Ева. – И это существенная разница.
Подождав, пока они выберутся на улицу, Пибоди ткнула в Еву пальцем.
– Он понравился тебе. Ты не считаешь его убийцей, поскольку он тебе понравился.
– Он мне понравился. Я знаю, что он не убивал, поскольку в этом случае он бы использовал свои кулаки. И я не могу представить, чтобы Зиглер добровольно пустил его в дом и уж тем более провел в спальню. Там наверняка были бы следы борьбы. Опять же, если бы Бриттон и схватился за трофей, гнев покинул бы его с первым ударом. Он не стал бы тратить энергию на второй.
– Что ж, звучит убедительно. И все-таки он тебе понравился.
– Он с самого начала заявил, что терпеть не мог Зиглера и не жалеет, что тот мертв. Это требует мужества. И он не стал крушить череп Зиглера месяц назад, когда все произошло. Это требует выдержки. Мне нравится мужество. И я уважаю выдержку.
– Так как насчет встречи с его матерью и сестрой?
– Это подождет. Сейчас мы вернемся для повторной беседы к Наташе Квигли.
– Хорошо, а почему?
– Потому что она солгала. Она спала с Зиглером. Я еще вчера заподозрила ее во лжи, а сегодня уверилась в этом окончательно. У нее привлекательная внешность, и она богата. Не просто клиентка, но и замужем. Зиглер выбирал таких в первую очередь. Пошли, вытрясем из нее факты.
– Хорошо. Но если она солгала, то зачем? Она же могла подыграть нам и заявить, что тоже пила его чай.
– Во-первых, мы не знали наверняка, что в чай был подмешан наркотик. Да и свою догадку мы высказали после того, как она – заметь, весьма яростно – открестилась от секса с Зиглером.
– Это верно. – Пибоди поглубже натянула шапку. – У нас уже набралось столько женщин, которые платили Зиглеру либо за секс, либо за молчание, что пора составлять таблицу. – Лицо ее оживилось. – Мне нравится составлять таблицы. Но если это во‑первых, что тогда во‑вторых?
– Во-вторых, потому что всегда легче сказать: нет, это не я.
– Тоже верно. Своего рода условный рефлекс.
– А в‑третьих, готова спорить, ее неприятно поразило, что у них с сестрой был общий партнер.
– Это и правда неприятно, – сказала Пибоди, плюхаясь на сиденье. – Мы с сестрой – той, что ближе всего мне по возрасту, – как-то раз увлеклись одним и тем же парнем. В результате нам пришлось дать клятву, что ни одна не станет претендовать на роль его подружки. Сначала мы поссорились, но потом дали клятву. Потом оказалось, – добавила она, – что его скорее мог заинтересовать наш брат, но тогда мы об этом не знали.
Она поерзала, поудобнее устраиваясь на сиденье.
– Как же здорово будет встретиться с ними всеми на Рождество. Интересно, что стало с… господи, как же его звали? Кажется, Стэнли. Точно, Стэнли Фистер. Но он просил называть его Стефано.
– И вы не разглядели гея?
– Ну что тут скажешь?
Они вернулись к дому Квигли, где их допросил все тот же домашний дроид. Пока они ждали в гостиной, Ева вытащила свой планшет.
– Постарайся выглядеть сурово, – приказала она Пибоди.
– Ладно.
– Сурово, а не надуто.
Пибоди слегка расслабилась. В этот момент в комнату, стуча каблучками, вошла Квигли.
– Прошу прощения. Я только что вернулась с благотворительного собрания и сидела за линком. Будете что-нибудь пить?
– Нет, спасибо.
– Вы пришли, чтобы поговорить о Трее? – спросила она, усаживаясь на стул. – Даже не знаю, что еще я могу вам сказать.
Ева многозначительно взглянула на планшет, экран которого умышленно отвернула от Наташи.
– Для начала скажите, почему вы отрицали сексуальную связь с Треем Зиглером.
– Потому что у нас не было секса.
– Пибоди, что происходит с теми, кто лжет полиции во время расследования?
– Против них выдвигают обвинения. Во-первых, воспрепятствование закону. Но это еще можно сопроводить…
– Остановимся пока на этом, – прервала ее Ева. – И вот еще что: вы имеете право хранить молчание.
– Подождите. Это же просто смешно.
– Вам стоит выслушать список своих прав и обязанностей, мисс Квигли, – Ева не поленилась перечислить ей соответствующие пункты. – Итак, вам понятны ваши права и обязанности?
– Разумеется. Я же не дурочка. И мне не нравится, что со мной обращаются, как с преступницей.
– Полагаю, у вас будет еще больше причин для недовольства, когда мы перенесем нашу беседу в Центральное полицейское управление, – сказала Ева, вставая с места.
– Я никуда не поеду. Вы не можете меня заставить.
– Пибоди?
– Подозреваемый может отвечать на вопросы добровольно. Или мы получаем ордер, который вынуждает его содействовать закону. Разумеется, в обоих случаях он вправе рассчитывать на помощь адвоката, но второй вариант предполагает определенные ограничения.
– Это просто смехотворно. – Щеки у Наташи раскраснелись, руки сжались в кулаки. – Это оскорбительно. Я свяжусь со своим адвокатом.
– Ваше право. Он может встретиться с нами здесь, если вы пожелаете говорить добровольно, или приехать в полицейский участок – после того, как моя напарница получит ордер. Выбирать вам.
– Говорю вам, я не спала с Треем Зиглером.
Ева бросила взгляд на свой планшет, затем вновь посмотрела на Квигли.
– Вы лжете.
– Что у вас там такое? На что вы все время смотрите?
– Пибоди, займись оформлением ордера.
– Постойте. Погодите. – Она вновь опустилась на стул. – Все это безумие насчет секса. Ладно, пусть будет по-вашему. Я спала с ним. Мне просто не хотелось, чтобы Телла об этом узнала. Или мой муж. Не понимаю, какое вам до этого дело.
– Ваш партнер был убит.
– Но я-то его не убивала. С какой стати? Из-за секса? – небрежным жестом она отмахнулась от догадки. – Это было на редкость глупо, а кому хочется признаваться в собственной глупости? Нет ничего унизительней, чем говорить о своей сексуальной жизни с полицией. Понимаете, мой брак в последнее время дал трещину.
– В самом деле?
– У нас возникли трения, но мы пытаемся преодолеть их. – Она вызывающе скрестила руки на груди. – Сейчас все понемногу налаживается, но у меня, как и у всякой женщины, есть определенные потребности. И Трей дал мне понять, что заинтересован в наших отношениях. Он искренне посочувствовал мне, когда я сказала, что у нас с мужем разлад и мы, в общем, спим в разных комнатах. Трей предложил мне сеанс частного массажа. Предложил зайти к нам домой, когда Джона не будет.
Она быстро подошла к шкафчику, достала оттуда хрустальный графин и плеснула в стакан янтарной жидкости.
– Я сразу поняла, что это значит. Все мы знали, что Трей предлагает клиенткам услуги частного характера. – Она не отрываясь смотрела в стакан. – Интимного характера. Но я не хотела, чтобы он приходил к нам домой. Не хотела, чтобы мы занимались этим в постели, в которой я спала с мужем. И тогда я предложила гостиницу. Другие клиентки, насколько мне известно, тоже так поступали. Сняла номер, заказала нам шампанское. Трей встретил меня там. Начали мы с массажа, а закончили сексом. Трей хорош в постели, а Джон в последнее время немного охладел.