– Будем копать, – сказала она Пибоди на входе в лифт. – Будем копать, пока не найдем что-то такое, что позволит задержать Копли. Он не станет больше разговаривать с нами без адвоката, так что поищем какие-нибудь дыры.
Двое полицейских втащили в лифт мертвецки пьяного Санту, который выглядел да и пах так, будто вывалялся перед этим в оленьем помете.
– Да вы что, ребята! Трудно протащить его два пролета до вытрезвителя?
– Ведем его в отдел по сексуальным преступлениям, лейтенант. Он…
– Привет, малышка, – Санта просиял в сторону Евы пьяной улыбкой. – Я готов встретить Рождество во всеоружии!
Ухватившись за свои грязные красные штаны, он вытащил из прорези такой же грязный пенис.
– Ну вот, – констатировал полицейский.
– Люблю пошалить! – возвестил Санта и тут же испортил в лифте воздух.
– Господи боже.
– Эй, кто-нибудь, откройте окно, – предложил Санта. – Хо-хо-хо.
Ева сделала лучше. Она выскочила из лифта уже на следующем этаже, на шаг опередив Пибоди. Из-за закрывающихся дверей раздался натужный голос Санты: «Счастливого Рождества». Затем, судя по звукам, его немедленно стошнило.
– Ну и ну. – Пибоди опасливо понюхала рукав пальто. – Пожалуй, нам стоит сходить на обеззараживание. Бедняги полицейские. Им явно недоплачивают за такую работу.
– Всем нам тут недоплачивают. Нужно направить памятку начальству: пусть никто не пользуется этим лифтом в течение месяца. За это время все должно выветриться. Я не шучу, – добавила она, когда Пибоди расхохоталась.
– Понятно.
– Ладно, вернемся к нашему убийству. Мы копаем на Копли. Его бизнес, брак, финансы, возможные столкновения с законом. Его политические взгляды и религиозные предпочтения. Даже излюбленный цвет. Словом, все.
– Думаешь, Зиглер мог его шантажировать?
– Все возможно, – сказала Ева, ступая на дорожку эскалатора. – Или связь его жены с Зиглером оказалась не такой уж тайной, как она думает. Надо отправить к дому Зиглера пару полицейских с фотографией Копли. Может, кто-нибудь видел, как он приходил к своему бывшему тренеру. Даже одна ложь сделает его позицию более уязвимой.
– Лично мне Копли показался слишком уж вялым. Черт! При слове «вялый» мои мысли опять вернулись к этому извращенцу из лифта. Думаешь, мы воняем, как наш обожранный Санта?
– Вряд ли. Иначе бы люди разбегались с эскалатора, как лемминги.
– Так-то оно так. – Пибоди вновь опасливо понюхала свой рукав. – Мы вовремя сбежали. Ладно, назовем Копли как-нибудь иначе. К примеру, слабаком.
– И слабакам случается убивать. – Шагнув на площадку, Ева зашагала к отделу убийств. – Предположим, он узнает про связь с жены с тренером. Первая его мысль: этот ублюдок трахает мою жену и втихаря смеется надо мной. Я плачу ему, а он трахает мою жену. Да кем он себя возомнил?
– Да уж, такое кого угодно выведет из себя, – согласилась Пибоди.
– Он отправляется к Зиглеру, чтобы поговорить с тем начистоту. Или, если он и правда слабак, упросить того порвать эту связь. В любом случае Зиглер без проблем впустил бы его к себе. Да и чего ему опасаться? «Привет, парень! Да, я пакую вещи, но пара минут у меня найдется. Что такое?»
– На что Копли заявляет: «Ты трахаешь мою жену. Пора это прекратить».
– Возможно. Что касается Зиглера, то он либо признается, либо отрицает, – продолжила размышлять Ева. – Не исключено, что он требует денег. «Просто оказываю ей услугу. Я могу завязать с этим, но тебе придется заплатить». Сделка, и ничего больше. Зиглер этого парня не боится. В конце концов, он его тренер. «Твоя жена с радостью платит мне за услуги. И если хочешь, чтобы я с этим покончил, компенсируй мне убытки».
– И тут Копли срывается. Бам-бам.
– Возможно. – Свернув за угол, Ева вошла в общую комнату.
Кто-то дополнил праздничный декор зазубренной менорой. Та возвышалась на подставке ядовито-зеленого цвета, призванной символизировать сосновые ветки. Рядом расположилась тошнотворно-серая фигура в костюме Санты со зловещей улыбкой на лице.
– А это еще что? – поинтересовалась Ева требовательным тоном.
Сантьяго на мгновение оторвался от работы.
– Санта-Зомби. Мы стараемся не упускать ни малейшей детали.
– Санта-Зомби? Неужели и таких кто-то делает? – Покачав головой, Ева прошла в свой офис.
Здесь, к своему удивлению, она обнаружила Фини.
Капитан электронного отдела, бывший ее наставник, а затем и напарник, одетый в костюм, цвет которого навел Еву на мысль об оленьем помете. Сквозь копну рыжих волос пробивались серебристые пряди, похожие на небрежно разбросанную мишуру.
Лицо его, как и костюм, имело весьма помятый вид, но глаза разглядывали разложенные на столе бумаги и снимки с остротой истинного копа.
– Симпатичным этого парня никак не назовешь.
– Однозначно. – Первым делом Ева направилась к «Авто-Шефу», чтобы сделать два крепких черных кофе. – В качестве главного подозреваемого у меня сейчас вот этот тип.
Передав Фини кофе, она ткнула пальцем в фото Копли.
– Постоянный клиент нашей жертвы. Последний, как выяснилось, трахал его жену на протяжении пары месяцев – два раза в неделю. Сама она утверждает, что муж ни о чем не догадывался.
Легонько подув на кофе, Фини сделал первый глоток.
– Не так-то просто скрыть регулярный секс.
– Именно, – кивнула Ева, довольная тем, что мыслят они схожим образом. – Трудный этап в браке, так сказала его жена. Как итог – отдельные спальни.
– Отсутствие секса на какое-то время – трудный этап. Отдельные спальни – целый кратер.
– Серьезно?
Фини бросил взгляд на Еву.
– Сколько ты уже замужем?
– Два года.
– Попомни мои слова. Из кратера можно выбраться, но сделать это куда сложнее, чем миновать трудный этап.
– По ее словам, они сумели-таки выкарабкаться и пытаются привести все в норму. Но если бы муж обнаружил, что она кувыркалась в постели с их общим тренером, о замужестве ей пришлось забыть бы раз и навсегда.
– Ты ему ничего не рассказала.
– Нет пока. Мы задали ему пару вопросов, и он заметно нервничал. А еще лгал. Наверняка тут есть что-то такое, что он пытается скрыть. И теперь он главный в моем списке подозреваемых.
– Проломил парню голову, затащил его на кровать, а затем вонзил нож ему в грудь. С этим «ха-ха-ха».
Вдвоем они какое-то время изучали снимки с места преступления.
– Последний шаг тоже продиктован яростью, – заметила Ева, – только холодной. Проломить голову можно в гневе, а вот дальнейшее требует немалого хладнокровия. Копли вписывается в эту картину.
– Нервы способны подвести любого лжеца. Ты можешь вытрясти из него правду.
– Верно, но он уже заговорил про адвоката. И мне нужны факты. Этот парень специализируется на мальчишеском клубе.
Фини вскинул кустистые брови:
– Он работает с ребятишками?
– Работает он в крупной фирме по связям с общественностью, но относится к ней именно как к мальчишескому клубу – по крайней мере, на уровне высшего менеджмента. На встрече, на которую я вторглась, была всего одна женщина, и та, судя по всему, чувствует себя с Копли крайне неуютно. Думаю, он тот еще мудак. С другой стороны, возникает вопрос: не пытаюсь ли я подобрать убийцу под стать жертве?
Пожав плечами, она взялась за чашку с кофе.
– У парня была куча клиентов, и он использовал множество женщин. Потенциально его мог убить кто угодно.
– Тот, кому приспичило всадить нож в грудь мертвому парню, рано или поздно должен проболтаться.
– Я тоже так думаю. Остается надеяться, что в этот момент я окажусь рядом.
Пару минут они потягивали свой кофе, сосредоточенно изучая картину смерти.
– Жена настаивает, чтобы я пришел к вам в смокинге.
Ева, нахмурившись, постаралась переключиться.
– Почему?
– А мне откуда знать? Почему женщины хотят, чтобы их мужья носили смокинги?
– Не могу сказать, чтобы мне этого так уж хотелось.
– Скажи-ка мне, – ткнул в нее пальцем Фини, – Рорк тоже будет на вечеринке в смокинге?
– Нет. Понятия не имею. – На мгновение ее охватила паника. – Откуда мне знать?
– Ты живешь с ним.
– Я живу и с собой, но до сих пор не знаю, в чем пойду завтра на вечеринку.
Вот Рорк, тот должен знать, подумала она. Господи, неужели это еще одно правило семейной жизни?
– А год назад он был в смокинге?
Неужели кто-то помнит такие детали? Но Ева все-таки напрягла память.
– Не думаю. Если хочешь, я попрошу, чтобы он не надевал завтра смокинг.
– Да уж, будь добра. – Торжественно кивнув, Фини сунул руку в карман мятой куртки. – Мне и без того достанет хлопот.
– Как я тебя понимаю, – с чувством промолвила Ева. – Мне самой придется изображать неземное веселье, разгуливая по паркету на шпильках.
– Плата за то, что ты женщина.
– Это нечестно.
– Моя любит эти развлечения. И шпильки тоже любит. Да и выглядит в них неплохо. Ладно, – он потеребил себя за ухо, – я вот что хотел сказать. Она слепила вам в подарок чашку в своем классе керамики. Могу сказать, что в целом вышло более-менее пристойно.
– Очень мило с ее стороны, – осторожно заметила Ева.
– Я понимаю, что в хозяйстве требуется не так уж много чашек, но ты же не полезешь с подобными замечаниями к тому, кто занимается их изготовлением. Если не хочешь, конечно, поставить ваш брак под угрозу.
– Ясно.
– В общем, я подумал и заказал вот это. – Фини вытащил из кармана своей неприглядной куртки крохотный квадратик, завернутый в подарочную бумагу.
– О-о, – сказала Ева, когда он пихнул ей вещицу.
Что говорить, дарить и принимать подарки – это не ее.
– Я решил, что не стоит вручать его завтра, при всем этом скоплении людей.
– Ясно. Спасибо. – После неловкого молчания Ева решила, что подарок, видимо, нужно открыть прямо сейчас.
Стащив бумагу, она скомкала ее и бросила в корзину. Затем подняла крышечку коробки.
Внутри, в толще прозрачного стекла, сияли крохотные копии тех медалей, которые им с Рорком вручили месяц назад. Под каждой выгравированы их имена и дата вручения.
– Это… – горло у нее сжалось от волнения, – это так много значит для меня.
– Я подумал, ты могла бы поставить это где-нибудь, чтобы посматривать время от времени. Если на работе вдруг навалятся трудности. Но лучше не здесь, не в офисе. А то может показаться, что ты хвалишься своими заслугами.
– Верно. Я лучше отнесу подарок домой. Он ведь и для Рорка тоже.
– Высшая почесть, оказанная копу, – он произнес это так торжественно, что у Евы вновь сжалось горло. – И высшая почесть, оказанная гражданскому лицу. Я был по-настоящему горд за вас.
Ева постаралась справиться с волнением.
– Для меня это тоже много значит.
– Ладно, чуточку сентиментальности на Рождество не повредит. – Он хлопнул ее по плечу, переходя на обычный тон. – Мне пора возвращаться. Помни: никаких смокингов.
– Я скажу Рорку. Спасибо, Фини.
Оставшись одна, она провела пальцем по своему имени, затем по имени мужа.
Ева бросила взгляд на рабочие материалы, на снимок мертвого Зиглера. Тот сидел на кровати с приколотой к груди издевательской запиской.
«Ты был порядочным негодяем, Зиглер. Манипулятор, развратник, насильник. Будь ты живым, я бы с удовольствием упрятала тебя в камеру. Но раз уж ты мертв, я сделаю все, чтобы найти убийцу».
Аккуратно закрыв коробочку, Ева отложила ее в сторону.
Затем она уселась с остатками кофе за стол и приступила к работе.
Где-то через два часа она запрограммировала еще чашку кофе и выпила ее, поглядывая из окна на предпраздничную суету нью-йоркских улиц.
Она даже не обернулась, услышав за дверью шаги Пибоди.
– Надо же, как рано сейчас темнеет.
– Мы только что миновали равноденствие, так что дни начнут понемногу прибывать.
– Слишком медленно, на мой взгляд. Покопавшись в прошлом Копли, я не нашла ничего необычного. Родители разведены, сводный брат со стороны отца. Студентом показал средние способности. Небольшие проблемы с законом после колледжа – так, пустяки. Он бы отделался предупреждением, если бы не нагрубил копам. Штрафы за превышение скорости. По каждому случаю его таскали в суд. Два раза ему пришлось уплатить больше за пререкания с судьей. Что мы тут имеем? Определенную вспыльчивость, высокомерие и пренебрежение чужими интересами. Ничего, что указывало бы на склонность к насилию.
– Я тоже не нашла ничего интересного, – кивнула Пибоди. – Первый брак длился четыре года. Никаких указаний на семейные ссоры, но Копли, судя по всему, завел на жену неплохое досье. Развод обошелся бы ему раза в три дороже, если бы он не использовал против нее кое-какие материалы. Денег у нее было больше, чем у него, а брачный договор они не подписывали, так что в итоге ему удалось урвать приличный кусок.
– В самом деле? – повернулась к ней Ева. – Я пока не изучала его первый брак, но союз с Квигли прекрасно вписывается в эту схему. Его доходы – мизер по сравнению с ее состоянием. Но у них наверняка есть брачный договор. Для Квигли это уже второе замужество, и я не удивлюсь, если она решила подстраховаться. Хотелось бы мне взглянуть на этот документ.
– Она уже призналась в измене, так что Копли наверняка в выигрыше.
– А с чего ты решила, что изменяла только она?
Пибоди поджала губы.
– Да, такой возможности я не учла. Я проверила вкратце его финансы, но не обнаружила ничего, что указывало бы на сторонние связи. Разве что он здорово экономит на этом. Никаких счетов на оплату гостиничных номеров, никаких путешествий, которые не совпадали бы с передвижениями его жены. Со счета не снимались крупные суммы, как бывает во время шантажа.
– Это уже вторая его женитьба на богатой. Не исключено, что он научился потихоньку сливать у нее деньги.
Возможно, Рорк сумеет проверить его по своим каналам.
– По тому, что я уже видела, Копли хорошо справляется со своей работой, – продолжила Ева. – Может, он и не самый приятный тип, когда дело доходит до правонарушений или борьбы с женой за наследство, но в своей компании он самостоятельно сумел дослужиться до уровня партнера.
– Я тоже пришла к такому выводу, – кивнула Пибоди. – Характер у него не сахар, но с законом он старается ладить.
– Это не значит, что в его прошлом нет никаких зацепок. Ладно, отложим это на завтра.
– Что, по домам?
– Пожалуй. По дороге я еще загляну к Шубертам, потолкую с мужем. Может, найду что-нибудь новенькое.
За дверью быстро застучали чьи-то шаги. Уже в следующее мгновение на пороге появился Мак-Наб.
– Привет, Даллас. Пибоди, ты закончила или как?
– Закончила.
– Я тоже. Можем поехать домой вместе. Мне удалось кое-что обнаружить в мини-компе вашей жертвы, лейтенант. Я бы докопался до этого раньше, но меня отвлекли на горячее дельце.
Он сунул Еве диск.
– Отчет?
– Самое интересное – это программа доходов. Имен в ней нет, только инициалы, но я сверил их со списком его клиентов, и там много совпадений. Парень перечисляет суммы. На первый взгляд, все чисто, но я-то помню, как вы говорили: секс за деньги. Сам он именует это частным массажем, тренировками или консультациями. Инициалы, даты, суммы и своеобразный рейтинг.
– Рейтинг? – переспросила Ева.
– Ну да, своего рода оценочная система. Он использовал звезды – от одной до трех. Определял, как я понимаю, сексуальное мастерство клиентов.
– Ублюдок, – пробормотала Пибоди.
– Иначе и не скажешь, – наклонившись, он прошептал ей что-то на ушко, так что Пибоди захихикала и раскраснелась.
– Ты только что брякнул какую-то чушь, что никаких звезд, мол, не хватит, или что-то в этом роде, – осуждающе заметила Ева.
– Что поделать, я романтик, а не ублюдок, – ухмыльнулся тот.
– Убирайтесь отсюда, живо. Вы оба.
– Увидимся завтра. Вечеринка! – застучав каблуками своих розовых сапожек, Пибоди выскочила из кабинета.
Ева в задумчивости покрутила в руках диск, оставленный ей Мак-Набом. Ладно, подождет до дома, решила она.
До Шубертов не так уж далеко, а Еве хотелось успеть как можно больше, прежде чем завтрашняя вечеринка и рождественское безумие в целом оторвут ее от работы и реальности.
Припарковавшись, она влилась в поток пешеходов. Кто-то спешил домой, кто-то из дома. Люди тащили сумки с покупками, чтобы дополнить их в следующем магазине очередным ворохом приобретений.
Ева, на ее счастье, уже справилась с этой задачей.
Дом Шубертов находился не так уж далеко от каменного особняка Наташи, тем не менее обстановка здесь царила совсем другая. Даже вечером в этой части города было шумно и многолюдно.
Нажав на звонок, Ева услышала настоящий человеческий голос:
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Лейтенант Ева Даллас, отдел по расследованию убийств. Мне нужно поговорить с Мартеллой или Лансом Шубертами.
– Секундочку, лейтенант.
Уже в следующее мгновение дверь распахнулась. На пороге возникла женщина с кофейным оттенком кожи и холодными голубыми глазами. Каштановые волосы заплетены в дюжины мелких косичек, собранных затем в один хвост. Простые черные брюки и белая блузка смотрелись на ней, как на модели.
– Прошу вас, лейтенант, проходите. Меня зовут Катиана Дюбуа, я – секретарь миссис Шуберт. Могу я взять ваше пальто?
– Спасибо, я ненадолго.
– Проходите.
Она повела ее через фойе, заставленное высокими ярко-алыми цветами, названия которых Ева никак не могла припомнить. Просторная гостиная тоже сияла яркими красками. В маленьком камине уютно пылал огонь.