Рассказ Крона длился и длился, катясь как по писаному, – ему бы в сочинители податься. Впрочем, придумывать великану не требовалось – лишь вспоминать, а при совершенной памяти это не проблема. Но к языку у него явно имелся вкус, что для документалиста едва не самое важное. А фантастики хватало в самих фактах.
Когда самые ярые из старейшин заметно спустили пары, начав поглядывать на рыцарей если не с симпатией, то без прежней злобы, три юные великанши в набедренных повязках, повинуясь, видимо, мысленной команде Лу, выставили перед послами угощение, наскоро соорудив подобие стола из роскошной плиты, которую Светлан поначалу принял за алтарь. Поскольку Крон уже не раз (и с явным удивлением) помянул вегетарианство одного из своих новых друзей, среди блюд хватало растительных. А на вопрошающий взгляд Артура великанша ответила улыбкой: конечно, уж людей тут не станут потчевать человечиной!.. Рядом со сказителем тоже установили поднос, чтобы он мог промочить горло, пересохшее от стольких слов. Даже сделали небольшой перерыв, позволив и Крону слегка заправиться – к таким делам здесь относились серьёзно.
Когда великан наконец закончил, не пропустив ни встречи с Черепом, ни стычки с Колобом и доведя своих персонажей до самого порога этого зала, Лу произнесла:
– Вот теперь, мой сын, я разделяю твоё доверие к этим смельчакам… И твоё, доченька, да? – обратилась она к Соле.
Прелестная тень кивнула – ещё раньше, чем отзвучал вопрос.
– Да, теперь я верю в их искренность и добрые намерения, – продолжала Праматерь. – Тем более, что о короле Артуре и раньше не слышала дурного – даже от его врагов.
– Но теперь запишешь в недоумки нас – я угадал? – хмыкнул Светлан. – Дескать, сами не ведают, чего творят, и собственные обязательства выполнить вряд ли сумеют. Слишком, мол, сильны в людях злоба и коварство, чтобы двое даже таких верзил смогли бы с этим сладить.
– А разве это не так?
– Врать не буду: задача сложная. Взаимное озлобление зашло слишком далеко. Но если ни с той, ни с другой стороны никто не будет хотя бы пытаться… В конце концов, кто-то ж должен оказаться умнее – так почему не вы? Ведь мы не просим многого: для начала просто притормозите, не подбрасывайте дрова в огонь. Скажу откровенно: сейчас за нами лишь воля королевы…
– И любовь? – спросила Мать, вновь демонстрируя осведомлённость.
– Да, и любовь, – ответил он с вызовом. – Анджелла никогда не сделает такого, что грозило бы нам гибелью или бесчестием, – не пойдёт на это ни за какие блага, даже ради спасения жизни.
– Ни секунды не сомневаюсь, – поддержал Артур всем своим авторитетом, имеющим вес, как выяснилось, даже среди великанов.
– А кроме того, у нас хватает друзей – настоящих, – прибавил Светлан. – Они и подпирают нас крепче стены, с ними мы сможем многое.
– Но многие из вассалов королевы вовсе не разделяют её намерений, – заметила Лу.
– С одной из шаек, замышляющих против Анджи, мы уже разобрались… в предыдущей серии. Справимся и с другими, если вы не будете хотя бы мешать. Прямо от вас отправимся к главному смутьяну Междуречья и, если заартачится, вобьём королевскую волю прямо в его пасть – а уж сколько зубов он при этом не досчитается…
Король зловеще улыбнулся, наверняка смакуя такую сценку.
– Ха! – осклабился Крон. – Жаль, я этого не увижу.
– Ну почему? – откликнулась Мать. – Увидеть как раз можно. Только это не решит все проблемы.
– Послушай, Лу, – сказал богатырь. – Ну что мы тебя уламываем? («Улумываем», – прибавил мысленно.) Ведь этот союз куда нужнее вам. И даже в том случае, если сюда не нагрянут Пропащие Души, – во что я, честно сказать, не верю. Просто люди полезнее вам живыми, чем жареными, и речь не только об обмене товарами.
– О чём тогда?
– Посмотри на своих потомков, – призвал Светлан. – Похожи они на тебя? Да они скоро шерстью покроются пополам с коростой – эдакие медведи!.. И не сваливай на людей – уж в этом они не замешаны. Просто вы дичаете, как любая замкнутая нация. Пока ещё ты имеешь над ними власть – а ну как сорвутся с цепей? Хватит у тебя мозгов представить такое?
Возможно, следовало быть деликатней: женщина всё-таки. Но эта публика вряд ли привыкла скрывать мысли или выбирать выражения, так что устава здешнего монастыря он не нарушал – наоборот, так его быстрее поймут.
– Вполне хватит, – ответила Лу с олимпийским спокойствием. Или же с титаническим терпением. – Как и оценить, сколькими изъянами вы можете наделить – от лживости и зависти до болезней, включая старость.
– А кто заставляет вас перенимать плохое? Людей очень много, милая, и они очень разные. Будьте разборчивы – только и всего. Но «выплеснуть ребёнка вместе с водой»…
– Да что вы, человечки, можете дать нам, детям Великих? – спросил один из старейшин, всё-таки не выдержав. – Наши пращуры сошли с Неба, правили Вселенной!..
«В морду», – чуть не брякнул Светлан. Но первая реакция редко годится для дипломата.
– Может, вы и сошли с неба – не знаю, – сказал он. – Если так, это случилось настолько давно, что перестало быть правдой. И обратно вас уже не возьмут, не надейтесь. Придётся жить на земле. От вас зависит, какой будет эта жизнь и будет ли вообще. Желаете превратиться в племя теней? То-то обрадуется Сирк!..
– Мать, теперь и они – мои братья, – негромко произнёс Крон. – И если им придётся драться с моими сородичами, а я окажусь рядом, то… не знаю, как себя поведу. Не ставь меня перед таким выбором.
– В конце концов, – прибавил Артур, – ты не обязана отвечать сейчас – немножко времени ещё есть. Но пока мы будем уламывать своих упрямцев, воздержитесь от активных действий, не усложняйте нашу задачу. И разве вам не надоела война?
– Да разве мы с вами воюем? – удивилась Праматерь. – Просто иногда в горах делается голодно и наши охотники спускаются на равнины за добычей. А кого там развелось больше? И кого проще добыть?
Светлан даже рассмеялся:
– Мать, ну ты меня умиляешь!.. Ничего личного, да? Вот только жрать очень хочется. – Он покачал головой. – Наши люди!
– Видишь ли, человечек, – молвила Лу доверительно, – обычно мы лишь молодняк вскармливаем человечьим мясом. Это нужно для нормального роста.
– Тогда другое дело, – согласился Светлан. – Может, и нам пустить великанов на корм? И образуется эдакий кругооборот!..
Ему вдруг пришло в голову, что Праматерь вовсе не такая простодушная, какой хочет казаться, а все доводы, которые выдвигала против, исходили не столько от неё, сколько от старейшин, знакомых ей с пелёнок и до нутра. Вот их и уламывали послы в здешнем помпезном зале, а всё представление было срежиссировано как раз с этой целью. Слава великой постановщице!..
– Хорошо, – кивнула Лу. – Оставим вопрос открытым. Прежде чем укрощать медведей, посмотрим, как вы справитесь с хорьками.
– Только посмотрите? – спросил Артур.
– Обязуюсь также не мешать вам делать Анджеллу королевой. Пока что, по моим оценкам, вы справились с этим лишь на треть. Конечно, это тоже немало – для такого срока. И если будете продолжать в том же духе…
– Удивительно, она даже старается нас понять, – произнёс Светлан довольно громко. – И впрямь великая женщина.
Великанша улыбнулась.
Эпилог
Солнце уже садилось, расцвечивая небо у горизонта в сказочные тона, – оказывается, рыцари провели у великанов полный день. Дождь давно прошёл, тучи рассеялись, даже земля успела подсохнуть. И сделалось намного теплей – может, оттого, что настоящие горы остались за спиной, а вокруг расстилалось предгорье.
Ненадолго разлучившись с Солой, Крон проводил своих друзей до границы, вообще-то вполне условной, и, обойдясь без лишних сантиментов, поспешил обратно, лишь на самом гребне ещё раз махнув рукой. Впрочем, вряд ли они расстались надолго – как говорится, всё лишь начинается.
Несколько минут рыцари следовали берегом реки, которую с обеих сторон окружали холмы, сплошь заросшие кустами и маленькими рощами. Постепенно холмы делались ниже, их склоны – пологими. А вскоре всадники миновали две полуразрушенные крепости, в прежние времена, видимо, прочно перекрывавшие эту дорогу. Учитывая, из каких плит были сложены твердыни, и возводить, и разрушать их наверняка было непросто.
– Говорят, чтобы выстроить цитадели, разорились на нескольких волшебников, – сообщил Артур, возвращаясь к обязанностям гида.
– Вместо подъёмных кранов, что ли? А у нас-то ломают головы, как перетаскивали такие махины в древности, – уже до воздушных змеев додумались!..
Откинувшись в просторном сиденье, Светлан наслаждался покоем и комфортом. Всё же лучшего транспорта в здешнем мире трудно и желать. Рождённые Провалом твари не знали усталости, пожирая километры пространства с безразличием машин. Шестиногов не требовалось понукать, а заданного направления они держались, будто включался автопилот, – весьма полезный режим, позволявший даже поспать в пути, тем более что тряска при таком числе ног еле ощущалась, а их глухой топот сливался в равномерный гул. Наверно, Светлан и воспользовался бы случаем вздремнуть часок-другой, если бы на широкой спине шестинога, прямо перед ним, не возлежал второй ездок, свернувшись в немалый клуб, – гигантский кот непонятной породы, изящный как леопард, хотя размерами больше напоминал тигра. Его тёмную шкуру расцвечивал изумительный узор, будто составленный из мерцающих чешуек, а верхние клыки проступали из-под губы точно у саблезуба. Это был то ли подарок Лу, то ли её соглядатай. Скорее второе – уж слишком явственно Светлан ощущал сознание пещерного зверя. А уж тем более его должна была слышать Праматерь.
– Вместо подъёмных кранов, что ли? А у нас-то ломают головы, как перетаскивали такие махины в древности, – уже до воздушных змеев додумались!..
Откинувшись в просторном сиденье, Светлан наслаждался покоем и комфортом. Всё же лучшего транспорта в здешнем мире трудно и желать. Рождённые Провалом твари не знали усталости, пожирая километры пространства с безразличием машин. Шестиногов не требовалось понукать, а заданного направления они держались, будто включался автопилот, – весьма полезный режим, позволявший даже поспать в пути, тем более что тряска при таком числе ног еле ощущалась, а их глухой топот сливался в равномерный гул. Наверно, Светлан и воспользовался бы случаем вздремнуть часок-другой, если бы на широкой спине шестинога, прямо перед ним, не возлежал второй ездок, свернувшись в немалый клуб, – гигантский кот непонятной породы, изящный как леопард, хотя размерами больше напоминал тигра. Его тёмную шкуру расцвечивал изумительный узор, будто составленный из мерцающих чешуек, а верхние клыки проступали из-под губы точно у саблезуба. Это был то ли подарок Лу, то ли её соглядатай. Скорее второе – уж слишком явственно Светлан ощущал сознание пещерного зверя. А уж тем более его должна была слышать Праматерь.
– Подозреваю, что Лу держит своих деток в узде не без помощи этих кисок, – негромко произнёс он.
– Да малы вроде, – усомнился Артур. – В сравнении-то.
– Зато укус смертелен… во всяком случае, отключает надолго. Уж и не знаю, как Лу вывела такую породу, – со змеями, что ли, скрестила? Времени-то у неё было много.
– Любопытно также узнать, куда девались прочие из её поколения, – осклабился король. – Неужто всех повыбили люди да драконы?
– А-а, всё же подозреваешь Лу в коварстве!..
– У этой игры могут меняться правила, – возразил Артур. – Но не суть. Когда на кону власть… Думаешь, только в твоём мире любят играть на неё?
– На своё счастье, ты не видел моего первого мира, – проворчал Светлан. – Ч-чёрт, как обрыднуло мне там видеть согбенные спины и потухшие глаза. А когда это дополняется чванливой миной!.. Впрочем, и вы немногим лучше, – не удержался он. – Эдакие учтивые убийцы, доблесть почитающие выше совести.
– По-твоему, убийство нельзя оправдать? – улыбнулся рыцарь. – Конечно, иногда мы перегибаем палку… Но ведь и тебя иногда заносит?
– Никого не хочу убивать, – сказал Светлан. – И поборников убийств не перевариваю. Не говоря о самих душегубах – чем бы они себя ни оправдывали.
– А что, разве ты ешь их? – удивился Артур.
Невольно Светлан хмыкнул: уместный вопрос, когда возвращаешься от каннибалов. Или к ограм такой термин не подходит? Всё ж таки другой вид, а своих они вроде не лопают.
– Неужто тебе не жаль тех, кого ты лишил жизни? – спросил он. – Наверно, за бурную жизнь прикончил не одного…
– Скажем, негодяя?
– Ну, допустим.
– Если он не чувствует других, почему я должен чувствовать его? – осведомился Артур. – Откуда взяться сочувствию? Он сам поставил себя вне закона. Его и человеком нельзя считать – нелюдь бездушная, отморозок.
– Биоробот, что ли?
– Вот-вот.
– Так ведь убогих принято жалеть? А бесчувственный ещё хуже слепого.
– Крошить их надо, – не согласился Артур. – Этих мерзавцев даже страх не удержит в рамках – им и на себя плевать.
– Ладно, таких выведем за скобки. А как быть с благонравными… людоедами… кои злобствуют по недомыслию?
– Ну, этих иногда удаётся образумить до того, как наломают дров. Но чаще приходится выбирать.
– Между ними и «дровами»?
– Именно. И тогда на дрова идут они.
– Эк развелось лесорубов! – хмыкнул Светлан. – Как бы и мне туда не загреметь. Доказано же, что узлы проще разрубать, чем развязывать. Особенно, когда силы невпроворот.
– Может, ты и прав, – неожиданно сказал Артур. – Иной раз думаю: не пора ли угомониться? Ведь столько лет сражаюсь с подлецами, а меньше их не становится. И далеко я ушёл от вашего дона Кихота?
Конечно, Светлан и тут возразил:
– Мой король, если бы не такие доны, как ты, эти уроды давно сгубили бы человечество. А так их власти всё же поставлен заслон.
Артур покачал головой.
– Романтические бредни ещё годятся юнцам. А я-то совсем не молод. Не пора ли переболеть?
– Дружище, возраст – это больше традиции, чем физиология. Здесь просто положено не заживаться долго, вот люди и стараются соответствовать. Но можно же наплевать на обычай? А для героев и вовсе иные мерки. Пока не ослаб дух, им не грозит старость.
– Как раз сейчас я не в духе, – усмехнулся Артур. – Странно, да? Ведь мы победили – снова. И даже никто не погиб из тех, кто нам дорог.
– Гляди! – выдохнул Светлан, указывая в сторону.
На небольшом лужку, проступившем меж зарослями, двое Пропащих наседали на юного великана, крупного даже по меркам своего племени, облачённого в латы из драконьей кожи, вооружённого массивной жердью, больше смахивающей на бревно. И всё равно у него не было шансов. Выходцы из Провала нападали безмолвно, но двигались столь стремительно, а рубили так мощно, будто впали в неистовство. При каждом ударе чёрных нагинат от злосчастного бревна отлетали щепки, да и на теле бедняги-огра багровела уже не одна рана. А сам он, зажатый в тупик между огромными валунами, явно выбивался из сил, не поспевая за яростными хищниками.
– Вперёд, – сказал Артур, поворачивая шестинога.
Уж он не стал атаковать втихаря, на первых же метрах издал боевой клич, потрясая любимым двуручником. И тотчас Пропащие оставили жертву, устремившись на новых противников. Избежать стычки они даже не пытались, хотя теперь соотношение сил резко поменялось.
Обычную тактику Пропащих: переть напролом, – рыцари уже усвоили, а потому смогли избежать тарана, в последний миг чуть отвернув своих шестиногов. И успели ударить первыми, целя по уязвимым точкам. Одной стычки хватило: Артур всадил меч до рукояти, едва сумев его затем выдернуть, а Светлан, не мелочась, развалил своего противника надвое. Не оглядываясь, они подскакали к огру.
Обессиленный ранами и усталостью, цепляясь за валуны, гигант едва держался на ногах и с тоской глядел на подъезжающих людей, за секунды расправившихся с теми, кому сам он проиграл вчистую. Бесполезная, выщербленная до сердцевины жердь валялась на земле, взрыхлённой когтистыми лапами шестиногов, а хвалёная драконья кожа висела клочьями, не выдержав испытания Провальным металлом. В глубину тупичка был втиснут здоровенный мешок, густо пахнущий кровью. Под грубой холстиной угадывались очертания нескольких человечьих тел, включая совсем мелкие, – видимо, останки крестьянской семьи, рискнувшей обосноваться вблизи гор.
И сразу картинка предстала в ином ракурсе. Усталый, но довольный людоед возвращался после удачной охоты и уже предвкушал восторг проголодавшихся родичей, когда на его добычу позарились другие гурманы, заодно решившие слопать и самого охотника. Неудивительно, что он вымотан, – даже для такого силача мешочек оказался тяжеловат.
– Ей-богу, я жалею, что мы поспешили, – угрюмо сказал Артур. – И что заключили договор с Лу.
– Не давши слова, крепись, – вздохнул Светлан и покачал головой: – Ах, ты…
На страшный мешок он старался не смотреть, но взгляд притягивало как магнитом. Может, там ещё остались живые? Нет, даже не шевелится никто… и не дышит. Мёртвая тиш-шь.
– Проваливай, – велел Артур людоеду. – Не искушай судьбу.
– Фигу, – неожиданно для себя возразил Светлан. – Пусть сперва закопает ужин. И плевать на его ссадины!
Искоса Артур посмотрел на него, криво усмехнулся, однако промолчал. Зато вдруг подал голос великан.
– Дайте отдышаться, человечки, – пророкотал он не хуже Крона. – И тогда продолжим. Хорду никто не страшен!
– Огры не сдаются, ну да, – осклабился Светлан. – Молодой вождь не знает поражений. Хау – я сказал!.. Интересно, – обратился он к Артуру, – его вразумит пара затрещин? Честно сказать, у меня чешутся руки.
Он даже стиснул кулак, нацеливаясь садануть великана в лоб. Но тут из-за его спины скользнула кошка, узорчатая и саблезубая, и застыла на загривке шестинога, в упор уставясь на громадного юнца. И тот оцепенел под её взглядом, будто зачарованный.
– Вот именно, – подтвердил Светлан, нехотя расслабляясь. – Пока ты шлялся по вражьим тылам, ситуация изменилась. С этого дня Праматерь запрещает убивать людей. Табу, понял? А что бывает с ослушниками, ты знаешь. Так что давай, верзила, пошевеливайся!..
Потоптавшись и посопев, огр отправился копать яму.