— Что, «Житейские воззрения кота Мурра»? Он еще не всем поделился с журналистской общественностью? — не удержалась от шпильки Наталья.
— Не всем. — Нинон вовсе не была склонна шутить на подобные темы. — Вот что. Подгребай к шести в редакцию, сходим куда-нибудь, поужинаем.
— Отлично. Тогда до завтра.
Наталья повесила трубку. Разговор с Нинон, такой будничный, отвлек ее от странной квартиры и ее странной обитательницы. Теперь, когда она осталась одна, вопросов было гораздо больше, чем ответов: они дышали ей в затылок и заглядывали в глаза. Они обступали ее со всех сторон. Вот только сформулировать их Наталья так и не успела: резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.
Вор, застигнутый на месте преступления.
Она и есть вор, застигнутый на месте преступления. Но главное — не поддаться искушению и не снять трубку. Квартира пуста, в ней никого нет. Никого. Присмиревшая Тума не в счет.
И в ту же секунду в гостиной раздался женский голос.
Наталья вскрикнула, зажала рот рукой и только чуть позже сообразила: автоответчик. Автоответчик телефона в гостиной, который она недавно подключила. «Квартира Литвиновой. Извините, но нас нет дома. Оставьте свое сообщение после длинного сигнала. Вам перезвонят».
Тума, до этого спокойно лежавшая в кресле, услышав невесть откуда идущий голос, заметалась по комнате, визжа и подскуливая. Должно быть, признала хозяйку. Да, черт возьми, преданные существа собаки. Отзвук отзвука, эхо эха способны заставить их потерять рассудок.
Чтобы лучше слышать тронную речь, Наталья склонилась над телефоном. Звонила женщина, скорее всего — подруга. И может быть, такая же толстая и разбитная, как Нинон.
— Дарья, это я. К тебе не пробиться. Проклинаю вдогонку. Приедешь из своей обожаемой Ниццы — и сразу же получишь втык. Надеюсь, я не единственная оскорбленная. Учти на будущее, зажимать отвальную — дурной тон. Надеюсь, ты привезешь, что обещала. Целую, твоя Ленусик.
«Твоя Ленусик» отключилась, а Наталья, чтобы хоть как-то успокоить перевозбудившуюся доберманиху, насыпала в миску корм из пакета. Собака сразу же переключилась на еду, а Наталья молодецки плюхнулась в кресло и прикрыла глаза.
Теперь все ясно. Все стало на свои места.
Во-первых, хозяйку зовут не просто Дарья, а Дарья Литвинова. Во-вторых, она укатила в Ниццу, и, возможно, по какому-нибудь туру. Туры бывают недельные, двухнедельные и десятидневные. Сегодня восьмое, а на пакете молока….
На пакете молока стояла дата — третье февраля
Ура!..
В любом случае со времени отъезда прошло всего лишь пять дней, хозяйка наслаждается красотами Ниццы — счастливица! — и вряд ли вернется оттуда раньше чем послезавтра. При всех раскладах. Да и стоит ли ехать во Францию на три дня?..
Наталья обвела взглядом шикарную обстановку и вздохнула. Женщина, которая заработала на такую обстановку, может позволить себе завтракать в Ницце, а ужинать в Сиднее — с учетом часовых поясов, разумеется.
— Тума! — позвала она доберманиху. — Тума, иди сюда.
Собака, с космической скоростью умявшая корм, подошла к Наталье и с готовностью ткнулась головой ей в колени.
— Хоть бы ты рассказала мне о своей хозяйке. Но ведь из тебя и слова не вытянешь, правда?..
Почесав у Тумы за ухом, Наталья воспрянула духом. Собака — вот ее алиби, вот ее индульгенция, вот ответ на все вопросы. Она не сделала ничего предосудительного, она привела собаку к родному очагу, она накормила ее. И в принципе она готова следить за ней, пока хозяйка не вернется из поездки. Все правильно, все стройно, ни сучка ни задоринки, ни бугорка ни впадинки. И в то же время странное чувство не покидало Наталью: именно Тума никак не вписывалась в скоропалительный отъезд Дарьи Литвиновой. Что, если бы у нее самой была собака (фантастика!)? И у нее самой намечалась бы поездка во Францию (фантастика в кубе!)? И тем не менее почему бы не предположить?..
"Я собираюсь лететь в Ниццу, но накануне пропадает (убегает, удирает) моя любимая собака. Я звоню во все колокола, поднимаю на ноги друзей и знакомых, плачусь в жилетку бойфренду. И надеюсь на то, что кто-то подберет ее и прочтет адрес на ошейнике. Надеюсь, надеюсь, надеюсь…
Но Ницца! Бухта Ангелов, Воulevard de l`Imperatrce, Английская набережная, праздник цветов, музей Шагала, хотя это и не самый любимый мой художник… Недельный тур от 298 у.е. Если это, конечно, двухзвездочный Du Centre — телефон, кабельное телевидение, 10 минут до моря, шведский стол… Такие туры у нас в агентстве улетают моментально. Но вряд ли Дарья Литвинова будет довольствоваться двухзвездочным отелем.
Negresco-люкс, вот что ей подойдет. Частный гараж, сейф в номере, мини-бар, фен, кондиционер…
От всего этого великолепия невозможно отказаться".
Наталья снова плеснула себе мартини в бокал.
А она и не отказалась, эта Дарья Литвинова. Укатила в Ниццу, а поиски собаки поручила бойфренду Денису. И, возможно, укатила не одна, иначе Наталья никогда бы не нашла ключ в почтовом ящике — как бесплатное приложение к разрыву отношений. Как там было сказано — «и эта последняя твоя выходка — по-моему, это подло, ты не находишь?..»
А что, если она действительно укатила не одна? А с каким-нибудь преуспевающим бизнесменом, владельцем заводов, газет, пароходов? Мощная фигура, скромному страдальцу Денису за таким не угнаться, даже с его трехдневной щетиной. Вполне-вполне. Вполне подпадает под определение «подлая выходка». И тогда оскорбленный мальчик, вместо того чтобы искать собаку, оставляет ключ в почтовом ящике. Чаша терпения переполнилась, что и требовалось доказать.
А может, все было совсем не так? Она уехала и поручила собаку кому-нибудь из подруг. И подруга забрала ее к себе на время, потому-то и не было мисок у батареи, к которой так резво рванула доберманиха. А подруга — или друг (быть может, тот самый бойфренд!) не справились с управлением, и своенравная собака просто сбежала от них во время прогулки. Такие вещи случаются сплошь и рядом. И такие вещи все объясняют.
В этом случае бойфренд отпадает окончательно. Тем более что она не знает даже, когда было написано письмо. Есть только дата возвращения — десятого. Решился на мелкий шантаж перед отъездом и дал время подумать… Не стоит возвращаться к нему, Дарья Литвинова…
…Кресло больше не устраивало подвыпившую Наталью, и она устроилась на ковре. И прикрыла глаза, покачиваясь в мягких волнах мартини. Но долго это блаженное состояние не продлилось: Тума занервничала и принялась бегать — к дверям и обратно к Наталье; холодный нос совершенно недвусмысленно тыкался в Натальин подбородок.
— Гулять, что ли, собака? — нехотя спросила Наталья.
Собака коротко рыкнула и снова метнулась к двери.
— Гулять, черт бы тебя побрал…
Наталья с сожалением отставила бокал и поднялась: собака будет последним существом, которое она поселит на своих двадцати метрах. Строгий распорядок, никакой личной жизни и полная зависимость от четвероногого друга, будь он неладен!..
В прихожей она с трудом подавила в себе желание тут же напялить умопомрачительную чужую дубленку: скромнее нужно быть, Наталья Ивановна, скромнее.
Уже надев пальто и натянув сапоги, она внимательно осмотрела внутренности шкафа и прилегающее к нему пространство: странно, но поводка не было. И намордника не было тоже. Что ж, ее версия о том, что собака была поручена на время отъезда кому-то еще, находила свое полное подтверждение. Ну, поводок — это не проблема. На первое время сойдет и ее ремень от сумки…
И теперь самое главное — не забыть ключ от чужой жизни. И желательно никого не встретить по дороге. Никого из знакомых Дарьи Литвиновой. Иначе дурацких разговоров не оберешься…
В подъезде было тихо. Ни одна дверь не приоткрылась, ни одна любопытная физиономия не выглянула на площадку. И наконец-то заработал лифт.
Должно быть, кроме представителей высшего света, здесь проживают еще и законопослушные граждане, рабочие и служащие оборонных предприятий. Встают рано, ложатся рано, не любопытны и не ходят друг к другу в гости с фаршированной щукой, домашним квасом и пирогом «Утопленник».
Пока Тума, ни на секунду не выпуская неожиданную покровительницу из поля зрения, обстряпывала свои делишки, Наталье пришло в голову сразу несколько любопытных мыслей. Не мешало бы прослушать подключенный автоответчик полностью — это во-первых; не мешало бы связаться с кем-нибудь из знакомых Литвиновой, есть же у нее записные книжки, — это во-вторых: не вечно же ей торчать в чужой квартире и бороться с искушениями почище искушений святого Антония. И в-третьих… Почему бы ей здесь не остаться?
Именно эта авантюрная мыслишка как червь глодала ее все последние часы. И дело было даже не только — и не столько — в доберманихе. Дело было в самой квартире. В соболях в прихожей, в телевизоре, в платье, так небрежно брошенном на кровать, в батарее дорогих бутылок с дорогим пойлом. Одна мысль о том, что ей придется вернуться в постылую коммуналку, к Ядвиге, Бувакиным и целому выводку Бедусей, — одна лишь мысль об этом сводила ее с ума.
Снег беспечно поскрипывал под ногами, в домах еще горели поздние пряничные огни, а в квартире на шестом этаже ее ждали мартини, остатки «Рокфора» и тяжелые шторы в спальне.
— Нет, — сказала она себе и сжала кулаки. — Нет. Ты не имеешь права. Это вторжение. Незаконное вторжение. Карается законом. Сейчас ты заберешь собаку, возьмешь такси и отправишься к себе на Петроградку, Наталья Ивановна. Ты поняла меня?
Наталья села в сугроб и потерла снегом разгоряченные щеки.
— Граждане судьи! Я просто спасала собачью душу — кто же меня осудит, кто бросит в меня камень? Вы знаете все обстоятельства дела. Вы знаете, что возвращаться с собакой по месту прописки — нереально, а оставить ее без присмотра — нереально вдвойне…
К ночи мороз заметно усилился; Тума поочередно поджимала лапы и просительно смотрела на Наталью: пора возвращаться, моя дорогая.
Действительно, пора возвращаться.
Они вернулись в квартиру — и снова никого не встретили в подъезде. Тума, не дожидаясь, пока Наталья разденется, лапой толкнула дверь в ванную: привычка — вторая натура, особенно у собак. Наталья последовала за ней.
Ванная комната встретила ее сверкающим кафелем и зеркалами, махровыми полотенцами и халатами — мужским и женским. Тума уже стояла в ванне, нетерпеливо перебирая лапами.
Наталье понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, что к чему. Оранжевая резиновая рукавица, так же как и шампунь с яростным и устрашающим названием — «АНТИБЛОХИН», по всей видимости, предназначалась для мытья собаки. Наталья включила воду, перевела ее на душ и принялась осторожно намыливать шерсть Тумы пресловутым «Антиблохином», растирая его рукавицей.
Тума оказалась паинькой: она не дергалась и не скулила; похоже, ей вообще нравилось мыться, да и само времяпровождение в ванной выглядело неким ритуалом. Закончив омовение, Наталья насухо вытерла собаку одним из полотенец (вы уж простите, хозяйка, если это любимое полотенце вашего приятеля!). Рыжие подпалины Тумы заблестели, и Наталья впервые подумала о том, что собака, оказывается, по-настоящему красива.
Сфинкс, римская волчица, Lира… Эк, куда ее занесло! Кажется, Lира — совсем из другой оперы.
Наталья вспомнила свою собственную ванную на Петроградке — огромную, выкрашенную в унылую охру комнату. Потолок ванной слегка опустился под натиском протечек, а само грандиозное чугунное корыто пожелтело от времени. И все это пролетарское великолепие освещалось стоваттной лампочкой без абажура. По запыленной проводке бродили тараканы, корыто прикрывала целомудренно-заплесневелая занавеска, а стена напротив была увешана деревянными поддонами: все обитатели квартиры брезговали мыться в общей ванне и использовали ее только в качестве душевой кабинки. Все, кроме старухи Ядвиги Брониславовны…
И вот теперь — ослепительный кафель, шикарная шведско-немецко-французская начинка. Полный комплект. Отпад. Подарок судьбы, который грех не использовать.
Наталья присела на краешек ванны и принялась рассматривать флаконы с шампунями., бальзамами, кондиционерами, солью и пеной для ванн. На полке перед длинным (во всю длину ванны) зеркалом она насчитала две зубные щетки, два бритвенных станка (дорогой мужской и очень дорогой женский). И одну резиновую игрушку. Что ж, хозяйка квартиры не лишена здоровой сентиментальности, можно не опасаться уголовного преследования с ее стороны.
Тщательно вымыв ванну и отправив остатки собачьих жестких волос в воронку, Наталья напустила воды и ухнула туда все, что было под рукой, — пену, соль и резиновую игрушку. Уточку с печальным носом актрисы Барбры Стрейзанд.
Чего-то не хватает.
Да. Музыки и мартини.
Чтобы сходство с лучшими образцами голливудской романтической комедии было полным.
Спустя пять минут Наталья уже нежилась в пене и потягивала мартини. Жаль, что такая жизнь уготована только обворожительным высокооплачиваемым блондинкам. А неудачницы-шатенки лишены и сотой доли УДОВОЛЬСТВИЙ.
Она намылила голову и показала язык своему отражению: «Калиф на час, любезнейшая Наталья Ивановна, калиф на час…» Зато какой час!..
Интересно, почему в стаканчике торчат две щетки? Одна — понятно, убитый горем Денис специально оставил ее, чтобы был повод вернуться после приезда. Он оставил зубную щетку на полке, халат на вешалке, и не исключено, что еще несколько жизненно необходимых мелочей — любимые трусы, любимую футболку, любимую бейсболку, любимую книжку «Праздник, который всегда с тобой» и любимую ручку.
Наталья отогнала от себя пену.
А вторая зубная щетка — наверняка она принадлежит хозяйке.
Но почему Дарья не взяла ее в поездку?.. Чистить зубы нужно даже в Ницце, даже в пятизвездочных отелях. А впрочем, она — не ты. Ты свою зубную щетку не меняла два года, дождешься, пока вся щетина вылезет. А она .. Она купит себе новую щетку. В аэропорту Орли. Или в аэропорту Ле Бурже. Или в аэропорту Шарля де Голля.
Наталья придирчиво перебрала ополаскиватели и только теперь заметила затесавшиеся в общую кучу флаконы краски для волос. И тихонько засмеялась.
Никакая ты не блондинка, голубушка. Скорее наоборот, такая же шатенка, как и я. И пристально следишь, чтобы, не дай бог, не поперли темные корни. Темные корни — смертный приговор такой красотке, как ты. А жена Цезаря должна быть вне подозрений.
Наталья покрасилась только раз в жизни, в щадящий каштановый. Нельзя сказать, чтобы этот цвет особенно ей шел, но ощущение новизны запомнилось. Вот и теперь, глядя на дорогую краску, она вдруг подумала: почему бы не повторить это ощущение? Почему бы не пойти на поводу у этой стильной надменной квартиры, почему бы не удивить Нинон завтра в шесть…
Почему бы и нет?..
На рукотворные превращения ушло добрых полтора часа. За это время Наталья допила мартини, покормила Туму и два раза прослушала компакт-диск "Эдуард Артемьев. Музыка к кинофильмам. «Солярис». «Сталкер». «Зеркало». И изучила всю косметику в будуарчике у кровати.
Нинон упала бы в обморок. Вся эта груда тяжелого женского вооружения потянула бы на тысячу долларов, не меньше. Сплошная Франция, никаких «made in China», никаких инсинуаций парфюмерного комбината «Невская заря». Возле полки с косметикой Наталья несколько раз успела умереть и возродиться — уже в новом качестве, со светлыми, отливающими платиной волосами.
— Ну, как тебе? — спросила она у вертящейся тут же доберманихи. — По-моему, неплохо. Тума раскрыла пасть и зевнула.
— Ты права. Пора спать….
8 февраля
Леля
Вот уже битый час старший следователь Леля и Саня Гусалов торчали у патологоанатома Скориченко. Патологоанатом и оперативник сосали пиво, Леля же ограничился скромным джин-тоником. Прямо перед ними, на холодном прозекторском столе, лежало тело всемогущего банкира Германа Радзивилла. Если верить Скориченко, смерть Радзивилла наступила около четырех суток назад в результате проникающего ранения в глазное яблоко, нанесенного острым предметом. Предмет, пробив все на своем пути, вошел в мозг. Дать более развернутую характеристику острому предмету Скориченко не решился.
— Значит, не пуля? — в который раз безнадежно спросил эксперта Леля. — А что тогда?
— Возможно, стилет. Возможно, специально заточенное шило. Возможно, что-то еще. С таким способом убийства, если честно, я сталкиваюсь впервые. Чертовщина какая-то…
Невозмутимый Скориченко только озвучил Лели-ны мысли. Всем им было бы куда спокойнее, если бы все ограничилось нападением возле офиса и контрольным выстрелом в голову.
— Ну-с, а что скажете о внутренностях покойного, доктор?
— Да что тут говорить? За несколько часов до смерти потерпевший плотно поел. В желудке — непереваренные остатки пищи…
— Какой именно? — вклинился Саня Гусалов.
— Вам подать меню, господа?
— Не мешало бы. — Гусалов обожал поболтать на гастрономические темы. — По меню установим ресторан. И привлечем шеф-повара как заказчика. И главного фигуранта по делу.
— Не стоит, — оборвал Гусалова Леля. — Любимый ресторан Радзивилла мы уже установили. «Дикие гуси». Повар вне подозрений. Радзивилл действительно ужинал там вечером третьего февраля. Около двадцати часов. С дамой. Шикарная блондинка, по утверждению ресторанной обслуги.
— А жене надудел, что срочные дела в конторе. — Гусалов подмигнул следователю и повел подбородком в сторону трупа. — Видишь, что бывает с людьми, которые обманывают супругу. Учти это, когда будешь жениться, Петрович!
— Учту.
— А куда, интересно, смотрела охрана?
— Телохранитель был отпущен. Более того, в аэропорт утром четвертого Радзивилл тоже собирался отправиться без сопровождения.
— Ну и охраннички пошли! — Старый поклонник фильма «Телохранитель», Саня Гусалов удивленно поднял брови. — У семи нянек дитя без глазу…
На секунду он замолк, ощупал взглядом лицо мертвого Радзивилла и расхохотался: