— Может, я стал другим.
Ее охватило непреодолимое чувство страха и отчаяния.
— Ты сказал, что мы теперь друзья.
— И всегда будем ими, — произнес он, словно принося торжественную клятву.
Она тогда высказала ему, что ей нужно! Она выложила свои карты, а он ушел! Лиза не могла говорить об этом опять — слишком это мучительно. Она почувствовала себя разбитой, не желала начинать все сначала. Если бы ей хватило благоразумия, то она отвернулась бы от него.
Но ведь и Брик никогда раньше не был столь внимателен к ней. Никогда раньше он так не желал дать ей все, что она ни захочет, но нечто внутри него препятствовало этому. Если бы Лиза понимала, что с собой он борется больше, чем с ней. Если бы она догадалась, что нужна ему.
— Скажи же, Лиза.
Ее смятение и вихрь противоречивых чувств были настолько велики, что никак не удавалось взять себя в руки.
Лифт дернулся. Лиза взглянула на цифры наверху. Похоже, починили. Через минуту они выберутся на волю. Она спасется от неотразимого, молящего взгляда Брика. Она сможет спастись от хаоса своих собственных настроений.
Однако в тот момент ее взгляд невольно вернулся к нему. Атмосфера между ними была настолько плотной, что она буквально кожей ощутила себя обманщицей. Он раскрыл себя перед ней, а она не ответила взаимностью.
Да, она не обещала полной откровенности, напомнила она себе, но, тем не менее Лиза чувствовала себя неловко, точно обманула чью-то искренность.
Лиза не могла поведать свои затаенные желания, сознаться, что ей нужен мужчина, который любил бы ее до беспамятства, от которого она рожала бы детей и с которым все длилось бы вечно. От одной этой мысли сердце у нее болезненно сжалось.
Будь ты проклят, Брик. Глубоко вдохнув, она уставилась прямо в его фиалковые глаза.
— Ты хочешь знать о моих тайных фантазиях? — хрипло прошептала она. — Так вот, я давно хотела заняться этим в лифте.
Его глаза моментально потемнели, и он потянулся к ней. При первом его прикосновении ее тело и душу бросило в дрожь, и она сообразила, что совершила бы любую глупость, если бы на нее осталось время.
Двери лифта раздвинулись.
Лиза оторвала глаза от Брика, проглотила слюну и поблагодарила свою счастливую звезду за то, что судьба и ремонтники спасли ее, не дав ей попасть в дурацкое положение.
Глава 5
В следующую пятницу вечером Брик таращился на сочный кусок мяса и вместо того, чтобы расправиться с ним, размышлял о лифтах и о том, что в них происходит, когда они внезапно останавливаются.
— Ну же, Брик, вернись оттуда, где бы ты ни был, — ворковала Карли.
Брик тряхнул головой и увидел, что Джарод, Трой, Карли и Рас выжидающе глядят на него. Они приняли его приглашение на обед. Но он подозревал, что они приехали еще и потому, что беспокоятся о нем. Брик знал, что в последнее время он сам не свой. Он откашлялся.
— Извините.
Карли вздохнула и тихо спросила:
— Опять Лиза?
Он взял свой стакан и сделал большой глоток. Вообще-то, он терпеть не мог выставлять напоказ свои чувства, однако нет правил без исключения.
— Сегодня у нее свидание с незнакомцем. — Он сделал еще глоток и скривился. — Его ей подыскала ее компаньонка по бизнесу Сенада. Таких, называют мистер Идеал.
Брику захотелось разгрызть стакан.
Трой скептически приподнял одну бровь.
— В прошлый раз на ярмарке вы с ней смотрелись как отличная парочка.
— То было на прошлой неделе. С тех пор я ее не видел. Она была занята. — О Господи, как же это больно.
Джарод нахмурился:
— Вы вроде как созданы друг для друга.
Брик поставил свое пиво.
— Были созданы.
— Так чего вы охладели?
Брик сделал глубокий вдох. Собственная частная жизнь была ему чрезвычайно дорога. Это-то и было одной из причин, побудивших его уехать из округа Бьюла. Но решение Лизы держаться от него на расстоянии отравляло его существование, и он дошел до того, что не знал уже, за что или с чем борется.
— Она хочет выйти замуж, а я не готов к этому.
Трой пожал плечами.
— Похоже на тупик. Ты не желаешь, чтобы тебя захомутала одержимая женщина.
Карли нахмурила лоб.
— Трой! Лиза вовсе не показалась мне одержимой. Может, она просто знает, чего хочет. Что в этом плохого?
Рас положил руку на плечо Карли.
— Ничего, но большинству мужчин не нравятся ультиматумы.
— Да, и многие мужчины, кроме тебя, хотят иметь обязательную женщину и одновременно сохранить свою свободу.
Брик покачал головой.
— Все было не так. После знакомства с Лизой я ни с кем не встречался.
Джарод наклонился вперед.
— Тогда почему не женишься на ней?
Брик отодвинул свою тарелку.
— Я не собираюсь жениться.
— Никогда? — спросил Трой. — Я-то не хочу попасть на крючок в ближайшие десять-пятнадцать лет, но годам к сорока я, пожалуй, обзавелся бы семьей.
— Если найдешь, с кем ее создать, — пробормотала Карли.
Трой свирепо посмотрел на сестру.
— Ну, для этого у меня остается пятнадцать лет.
Потеряв терпение от этой бессмысленной перепалки Карли и Троя, Брик взглянул на Джарода. Хоть он был и младше, Брик уважал его. Тихий мечтатель, Джарод встречался с недавно разведенной дочерью местного врача. Эта связь, казалось бы, никак не соответствовала наклонностям Джарода.
— А ты что скажешь?
На губах Джарода появилась ироничная усмешка.
— Не уверен, что найду когда-нибудь ту, которая захочет взять меня в мужья.
Карли закатила глаза к потолку.
— Ха! А Кларис Дуглас, а Эми Буркмейр, а…
— Ту, которая захочет выйти за меня, и на которой захочу жениться я, — пояснил Джарод. — Но Брик, я думаю, говорит о другом.
Брик беспокойно задвигал плечами.
— Не знаю. Тебя не тошнит при одной мысли о браке? А что скажешь ты, Рас? Ты никогда не боялся попасть в ловушку?
Задумавшись на мгновение, Рас покачал головой.
— Я не побоялся жениться на Карли. Я скорее боялся своей влюбленности в нее и зависимости от нее.
— Вот-вот, и я тоже, — отозвался Брик.
Рас опять покачал головой.
— Нет. Обязательства для меня не вопрос. Я хотел бы наложить обязательства на нее, даже если мне пришлось бы связать ее по рукам и ногам. — Он лукаво ухмыльнулся. — Был момент, я даже пригрозил связать ее, но…
— Рас Брэдфорд! — вспыхнула Карли. — Может, не будешь выдавать наши семейные тайны?
Рас обнял ее за плечи.
— Извини, милая, — прошептал он, явно не раскаиваясь в сказанном.
Трой заерзал на своем стуле.
— Эй, парни, охолоните!
— Гамофобия, — вдруг изрек Джарод.
Брик уставился на своего брата.
— Гамо… что?
— Да вот прочитал об этом в журнале в приемной дантиста. Гамофобия — это боязнь супружества или обручения. Симптомы: одышка, тошнота и необъяснимая паника при одном только упоминании брака. — Он поднял вверх руки. — Я не психиатр, но тебя это может заинтересовать.
Брик вдруг ощутил, как закачался весь привычный ему мир.
— Гамофобия? — недоверчиво повторил он. Этого не может быть, подумал он. Фобия? Только не у него. Совершенно точно. — Что еще там говорилось о ней?
— Что мужчины страдают от нее чаще, чем женщины, и что лечат от нее так же, как от клаустрофобии, боязни полета и других фобий. Там что-то сказано и о ее взаимосвязи с другими интимными вещами, но мне не удалось прочитать всю статью.
Желудок Брика опять дал о себе знать.
— Лечат, — с отвращением обронил он.
— Ага, — задумчиво подтвердил Джарод, поднося стакан с пивом ко рту. — Психиатры.
Весь вечер Брик пытался привыкнуть к мысли о гамофобии. Она казалась ему абсолютной чепухой, придуманной психиатрами, чтобы вытянуть побольше денег из пациентов. Разумеется, он подвержен некоторым страхам, но всегда справлялся с ними или находил способ победить их. Довольно часто он использовал взрывчатку для сноса зданий, но к взрывчатке он относился скорее с уважением, нежели со страхом. Нельзя давать волю нервам, когда взрываешь в долю секунды скалу под фундамент. Подобные ситуации, как и многое другое в его работе, требовали планирования, подготовки и компетентности.
Если бы Брика вынудили пуститься в дискуссию по поводу его отношения к браку, ему пришлось бы признаться, что от одной мысли о нем его прошибает холодный пот. Поэтому его одолевало малоприятное подозрение.
В субботу после полудня, проверив одну из рабочих площадок, он поехал в местную библиотеку, чтобы убедиться в том, что гамофобия не имеет к нему никакого отношения.
Спустя три часа он покинул библиотеку еще более озадаченным, чем прежде. От летней жары было душно даже в его «сандерберде» с откинутым верхом. Он вставил ключ в замок зажигания, включил кондиционер на максимальный холод и сидел совершенно неподвижно.
Ему недоставало ее.
И речь идет о гораздо большем, нежели простая физическая близость, начинал понимать он, удивляясь, как он не сообразил этого раньше. Ему недоставало того, как они сидели вместе, наблюдая спортивный матч. Она постоянно путалась в терминологии, вспомнил он, улыбнувшись. Не могла отличить пробежку от гола, и он не раз пропускал захватывающий момент игры, вынужденный объяснять ей, что происходит на поле… Только накануне он смотрел игру «Храбрецов», но не получил и половины того удовольствия, которое испытал бы вместе с ней.
Она лишила его способности радоваться, сообразил он. Радость — не то слово, но оно описывало, что означало для него быть с ней.
Он услышал из дома рядом, как, видимо, в телевизионной рекламе прозвучала детская пьеска на рояле, и припомнил, как она пыталась сыграть его неловкими руками эту же пьеску на одной вечеринке прошедшей зимой.
Глядя на свои руки, он опять почувствовал все ту же неотступную боль. Барабаня кончиками пальцев по рулевому колесу, он размышлял над разговором с родственниками. В его мозгу засело одно замечание сестры на поводу Раса. Когда они уходили, Брик в шутку попросил Карли тут же сообщить ему, если Рас переступит черту.
Она рассмеялась и сказала:
— Это вряд ли. — Потом добавила, сразу посерьезнев: — Знаешь, на него всегда можно положиться — и в хорошем, и в плохом. Особенно когда трудно. — Она улыбнулась. — Думаю, мне здорово повезло с ним.
Им обоим повезло, размышлял Брик, как и Дэниелу с Сарой, и Гарсу с Эрин. Даже странно, как нестерпимо хочется ему быть с Лизой, и все же его тошнило при одной мысли о женитьбе. Гамофобия.
Брик тряхнул головой, пытаясь отделаться от этой мысли. Он ничего не мог поделать, по крайней мере, сегодня. Но он мог попытаться стать для нее тем человеком, на которого она может положиться. Брику не очень-то удавались романтические поступки, еще меньше сентиментальные излияния, но ведь положиться-то на него было можно.
Он припомнил, что Лиза сегодня обслуживает какую-то вечеринку. Сверившись с часами, он сообразил, что у него еще есть время, и решил купить ей подарок на день рождения. Он включил первую передачу и хмуро взглянул на свое отражение в зеркале заднего вида. Лучше поздно, чем никогда, с надеждой подумал он.
Лиза въехала на стоянку рядом со своим домом и опустила голову на рулевое колесо. Гнусный день от начала до конца. У нее болело все — от головы до пят. Утомленная до изнеможения, она подумывала, не свернуться ли ей калачиком на сиденье и не поспать ли прямо тут.
Кто-то негромко постучал в боковое окошко. Она подняла голову и увидела Брика. Какое-то мгновение она пыталась сообразить, не играет ли с ней шутку ее воображение.
— Ты в порядке?
Даже через закрытое окошко она расслышала озабоченность в его голосе. Ее сердце замерло. Нет. Лиза нерешительно повернула голову, однако опустила стекло и отключила автоматические замки.
— Залезай. Я пытаюсь найти четвертое дыхание, чтобы доползти до двери и забраться в постель.
Вместо того, чтобы присоединиться к ней, он присел у открытого окошка.
— У тебя, похоже, был трудный денек?
На этот раз Лиза согласно кивнула.
— Ты выглядишь утомленной. — Он выпрямился и открыл дверцу, поднял стекло и включил автоматические замки. — Хочешь, я тебя подброшу домой?
В замешательстве Лиза взглянула на дверь прямо перед машиной.
— Да я уже дома.
Брик медленно ухмыльнулся и покачал головой.
— Я тебя отнесу.
С округлившимися глазами Лиза схватила свою сумочку и выставила одну ногу из машины.
— Нет, нет и нет. Я слишком высокая, слишком тяжелая, слишком…
— Только не для меня. — Подняв ее на руки, он захлопнул дверцу коленкой и направился к ее входной двери.
Взволнованная, Лиза упиралась руками в его грудь, а где-то под ней болталась ее сумочка. То, что ее несли, само по себе выбило ее из колеи, однако ее охватили иные чувства, вызванные тем, что она оказалась на руках Брика.
— В самом деле, не нужно…
— Где твой ключ? — спросил он, не обращая внимания на ее протест.
Забыл, наверное, что я вешу целую тонну, мрачно подумала она.
— Можешь уже опустить меня. — Лиза вытянула ключи из бокового кармана сумочки. — Опусти меня…
— Только в доме, — ответил он, пока она возилась с ключами.
Он распахнул дверь, включил свет в прихожей и прошел в гостиную. Когда и здесь он не опустил ее на пол, она вдруг явственно почувствовала, как бьется ее сердце под его рукой.
— Брик, — напряженно произнесла она, — пожалуйста, поставь меня…
Он опустил ее на софу.
— Вот тут в самый раз. Как видишь, я даже не вспотел и не задохнулся, — усмехнулся он.
— Тогда не вини меня, если заработал грыжу, — пробормотала она, все еще смущенная.
— Можешь не беспокоиться.
— Ты, никак, забыл, что я не такая уж маленькая.
Его взгляд моментально завладел ею.
— Не забыл. — Его голос приобрел задушевность, — А ты, наверное, забыла, как много я знаю.
Лизу охватило предчувствие, что он не отказался бы показать ей снова, как много он знает. Ее кожа внезапно стала горячей.
— Совсем не трудно нести тебя, Лиза. Если ты не забыла, я тоже не слабый мужчина, — самонадеянно передразнил он ее слова. — Обращайся ко мне всякий раз, когда захочешь, чтобы тебя несли на руках.
Будто она могла забыть что-нибудь о нем! Ее память заклеймена его образом. Лиза попыталась обуздать свое воображение.
— Надеюсь, мне никто не понадобится, чтобы нести меня, куда бы то ни было.
Он пожал плечами.
— Если появится такая необходимость, можешь на меня рассчитывать. — Он лукаво ухмыльнулся. — Как думаешь, заслуживаю я медали за это?
Следовало бы наградить его медалью за то, что он доводит ее до безумия. Лиза мрачно посмотрела на него.
— Можешь не отвечать. Что будешь пить?
Она резко выпрямилась — как это она позволяет гостю обслуживать себя в своем собственном доме! Ее воспитание не позволяет подобного. Он так нервирует ее, что она забывает хорошие манеры.
— Ну, нет. Я налью сама. Я…
Руки Брика опустились на ее плечи, удерживая на софе. Его фиалковые глаза смотрели на нее пристально и одновременно нежно.
— Ты ведь утомлена, забыла? И я поухаживаю за тобой. Чего ты желаешь?
— Я не желаю быть невоспитанной.
— И вовсе ты не невоспитанная.
— Мама отчитала бы меня.
Брик наклонился еще ближе и прошептал:
— Обещаю, я ничего ей не скажу.
У Лизы дрогнули уголки губ при виде заговорщического выражения его лица. Раздираемая между желаниями возразить и уступить, она все же сдалась, откинулась на подушки и прикрыла лицо рукой.
— Хорошо, ты заговорил меня. Спасибо, что донес мое бренное тело. Я бы выпила лимонаду.
Он сжал на мгновение ее плечи, потом выпрямился.
— Отдыхай.
Скинув туфли, она с удивлением смотрела, как он выходит из квартиры. Почему вообще он заявился, задумалась она, когда он тут же вернулся с небольшой коробочкой.
— Подожди минутку, — бросил он, проходя в кухню.
Через минуту он вернулся в гостиную с лимонадом и коробочкой, передал ей и то, и другое и зажег настольную лампу. Чуть сдвинув ее ноги, он сел на другом конце софы.
— С днем рождения, Лиза.
У нее сжалось сердце. Она уставилась на веселенькую обертку подарка.
— Но…
— Знаю, уже поздно. Если бы я знал заранее о твоем дне рождения, обязательно поучаствовал бы в нем. Да и сейчас не отказался бы.
Лиза поставила стакан на поднос и взглянула на Брика.
— Не знаю, что и сказать.
Он пожал плечами.
— Открой же.
Со странной робостью она развязала ленточку и развернула бумагу, потом раскрыла коробочку. В ней лежали искусно выполненные хрустальные фигурки лани и олененка.
Лиза надолго задержала дыхание. Подарок был со значением. Брик постоянно говорил ей, что она напоминает ему лань своими большими глазами и иногда проявляемой ею стыдливостью. Она не любила ласкательных имен, но в устах Брика оно звучало как-то иначе. Прекрасные фигурки напомнили ей о ее желании иметь ребенка. Если судить по подарку, можно было бы предположить, что Брик смирился с этим ее желанием, даже если и не хотел участвовать в его исполнении.
Эта мысль терзала ее. Слишком уж противоречивые чувства раздирали ее. Она ощутила нестерпимое желание заплакать. Откашлявшись, она аккуратно поставила фигурки на столик у софы.
— Они замечательные, Брик. Просто великолепные.
— Нравятся? — Его огромная рука охватила ее щиколотку.
— Очень. Буду хранить их как сокровище. Спасибо. — Ее глаза встретились с его, и она испытала странное ощущение, словно была ланью, попавшей в капкан.
Поглаживая большим пальцем ее лодыжку, он спокойно взирал на нее, не произнося ни слова. Но его глаза — ох, уж эти глаза — полны того, что волнует ее душу и заставляет учащенно биться сердце. Полны того, во что она просто не могла поверить.