Он отвернулся, заставил себя смотреть только вперед, только на изъеденную поверхность Луны. И лишь потом как молотом по голове, что это не снежные бури планетной величины, а всего лишь облака, облачный покров, сквозь который проглядывает океан!
— Да что у меня с глазами? — вырвалось у него.
— Идиот, смотреть не умею…
Оглянулся уже с чувством облегчения, но обезображенный земной шар все равно непривычен, а раз непривычен, то — страшен.
Мрак тоже оглянулся, но у него под ногами ярко блестела удаляющаяся гигантская жемчужина! Голубая, блестящая сверкающая, безукоризненно круглая, ни одна морская жемчужина не может быть такой идеально круглой, без единой, даже микроскопической выемки…
И пусть неправда это все, вернее — полуправда, но мы все родились, выросли и приспособлены именно для этой неправды, для этой пасторально фальшивой картинки.
Когда он оглянулся второй раз, у него захватило дух. В черном космосе, где не видно даже звезд, блистал страшным великолепием серебристый рогатый месяц. Острые концы хищно загибаются, месяц никак не походил на бледную безжизненную Луну в первой четверти. Он блистал, как исполинский бриллиант, сверкал, над ним дрожала едва заметная тонкая полоска света… и только когда Мрак понял, что это атмосфера, он узнал в рогатом месяце свою родную планету.
Он догнал Олега, крикнул:
— Ты как?
— Не по себе, — ответил Олег.
Лицо было бледное, с голубоватыми тенями. Красные волосы прилипли к черепу, словно вынырнул из воды, а лицо оставалось напряженным лицом ныряльщика, вынырнувшего в незнакомом месте.
— Лишь бы бензину хватило! — прокричал Мрак.
Он суетливо двигался в полете из стороны в сторону, зря жег топливо, но его трепало, как флаг на ветру, веселое возбуждение. Олег, отворачиваясь, сделал движение… сделал ли?… или только подумал, и весь космос взорвался красками, все засверкало, завертелось. Ему почудилось, что он заглянул в детский калейдоскоп, где цветные стеклышки складываются в узоры, эти узоры ринулись ему навстречу, огненные стрелы, синие глыбы, массы лилового тумана…
Все оборвалось, на него снова несся черный и безжизненный космос. Черт, подумал он растерянно, что же это я сделал?… Чем посмотрел?…
Мрак летел… на языке, которого не было, вертелось избитое «как стрела» или «как пуля», но и то и другое покажется не просто медленными, а в сравнении с их скоростью покажется висящими на месте, неподвижными, застывшими объектами.
— Мрак, — крикнул Олег, — ты как?
— Я ж говорил, лечу и гажу, — ответил Мрак бодро, но Олег уловил в ответе страх и тревогу.
— Как ты видишь?
— А я ни хрена не вижу, — ответил Мрак сердито.
— Лечу как с мешком на голове.
— Но хоть звезды видишь?
— Ха, сколько тех звезд!… И совсем мелкие, с Земли их намного больше.
— Там атмосфера, из-за нее такие яркие… Мрак, я что-то и как-то… словом, не так двинул глазами или еще что-то, но космос увидел таким ярким, словно в него вылили ведро краски.
— Да? — оживился Мрак.
— Как?
— Дурень, — сказал Олег сердито.
— Это ж я предупреждаю, чтоб так не делал! А если вдруг сделаешь, чтобы не испугался.
— Спасибо, что предупредил, — сказал Мрак поспешно.
— А как именно ты двинул глазами… чтобы мне знать, как не двигать?
Вдруг пришло страшное подозрение, что никуда не летит, а просто завис в этой черноте. По всему телу стегнула паника, он задергался, тут же звездное небо завертелось каруселью. Издали донесся предостерегающий голос, он увидел, как стремительно удаляется сверкающая половинка тела Мрака, Другая, что в тени, попросту исчезла.
Потом его ухватили сильные руки, злой голос ревел в уши так, что раскалывалась голова. Сразу стало восхитительно надежно и хорошо. Он засмеялся, едва не поцеловал Мрака, уже уверенно поймал взглядом изъеденную поверхность Луны и понесся в ее сторону, прямой, как луч.
Мрак мчался рядом, как пристяжной конь, Олег видел, как часто поглядывает в его сторону весьма встревоженно. Да, стыдно, ничего не скажешь, ведь это он, более продвинутый, то и дело психует, а Мрак идет к цели уверенно и напористо, как имперский крейсер. Железобетонный Мрак со стальными нервами. А вот он просто комок издерганных нервов… Не потому ли Таргитай, как они с Мраком уже обсуждали, может смотреть и видеть без страха все, как есть?
Мрак держался рядом, они долго неслись плечо в плечо, и снова начал заползать трусливенький страх и осознание, что никуда не двигаются, что вот так просто висят в этой жуткой черноте. Мрак висит рядом, как будто впаяный в невидимое стекло. И снова страх, что не движется…
Он попробовал ускориться, с огромным облегчением увидел, что между ним и Мраком сразу же расширилась щель. Значит, двигаются. Но что, если бы не было рядом Мрака? Рехнуться можно в одиночестве, когда ни Луна не приближается, ни Земля не отдаляется…
Внезапно он ощутил, что серебряный диск Луны все же растет. Даже слишком быстро растет. Видимо, все это время бездумно ускорялся от страха…
— Мрак! — заорал он.
— Тормози!…
Мрака унесло вперед, Олег услышал гаснущий крик:
— Как?
Об этом не подумали, мелькнула паническая мысль. Это не Земля с ее толстой подушкой атмосферы. Мрак стремительно удалялся, он едва догнал, накрыл силовым полем и поспешно перевернулся ногами вперед. Мрак что-то спрашивал, Олег велел заткнуться, с ужасом всматривался в мертвый диск, что растет и растет, а скорость не падает… вроде бы не падает.
Потом Луна расширилась, как будто ее раздернули. Внизу быстро выросли скалы, камни, кратеры. Их несло прямо на острую скалу, он поспешно взял в сторону, из последних сил дал тягу в обратном направлении…
Грохот, взрыв, ослепительная вспышка. По голове ударило, как бревном.
Часть вторая
ГЛАВА 13
Очнулся, как ему почудилось, от дикого холода. Трясло, зубы стучали, сразу же мелькнула мысль, что хорошо бы зажечь костер да насадить толстого жирного гуся на вертел. Приподнял веки и осторожно повернул голову, еще не понимая, где он и что с ним.
Мертвая выжженная земля, сплошной шлак, странно близкий горизонт… а там — страшные звезды. Не те привычные мигалки, какими видятся сквозь толстую воздушную подушку, а мелкие колючие точки, словно лазерные прицелы, наведенные точно в глаз. И сразу разливается пугающая тоска и безнадежность от предельно ясного ощущения, что до них — вечность…
И еще почему-то сразу ощутилось, что почва, где он раскинул руки, имеет форму планеты, а не плоской тверди, как Земля. Он плотно зажмурился, перевернулся и зарылся лицом, руками, всем телом в пыль. Его трясло, он чувствовал, как по телу бегают молнии.
На плечо с силой парового молота обрушилась ладонь. Цепкие пальцы сжали, а хриплый страшный голос прокричал в ухо:
— Это я, Мрак!… Смотри на меня, трус!… Смотри на меня!!!
Его с силой перевернули лицом вверх. Пыль плотной маской покрыла лицо, глаза оставались плотно зажмуренными. Мрак смахнул с него пыль, ударил по щекам. Олег приподнял веки, вздрогнул, побледнел, поспешно зацепился взглядом за Мрака и больше не отпускал.
— Черт бы тебя побрал, трус! — прокричал Мрак в бешенстве.
— Это только нам страшно, понимаешь?… Остальным… остальные даже не заметят. Войдут на Земле в космопорт где-нибудь в Москве, как сейчас в аэропорт, затем в автобус, оттуда по трапу — в самолет. Затем поскучают в огромном салоне, даже не заметив, что летят с огромной скоростью… А потом выйдут в другом мире… песчаных барханов Африки или заснеженных гор Скандинавии. А здесь еще проще, понял?
Олег приоткрыл один глаз, взглянул на черное небо с крохотными точками звезд, поспешно зажмурился. Мрак услышал сдавленный хрип:
— Про… ще?
— Ну да. Войдут на Земле, а через пару часов… или суток, неважно, выйдут под такой же крышей уже здесь, на Луне. Или Марсе. И никаких страхов. Разницу заметят только в тяготении. Это только мы двое, понял?… Олег, ты думаешь, меня не трясет?
Олег покачал головой, все еще не осмеливаясь отвести взгляд от его лица, но проклятые звезды все равно лезли на периферию зрения.
— Думаю, нет.
— Эх, а еще грамотный!… Я ж не Таргитай. Это он бесстрашен… от своей неимоверной дури.
— Ага, дури, — сказал Олег зло.
— А богом стал!
— Так, может, потому и стал? Разве бог мудр?
Олег вздрогнул, заставил себя оторвать взгляд от Мрака и посмотрел в пространство. Мрак с облегчением понял, что Олег сейчас видит не страшный космос, не пустоту внутри своего тела, а узревает некую истину.
Он замедленно поднялся, огляделся. Поверхность Луны все знают хорошо, это не поверхность дна океанов на своей же планете, тут все привычно, но ощущение странности, чужеродности этого места вошло в плоть и кровь, тряхнуло нервы. Он снова с пугающим чувством животного страха ощутил, что он не отсюда.
— Мрак, — проговорил он. Умолк, не в силах продолжать, собрался кое-как с силами и закончил совсем тихо:
— У меня для тебя две новости. Плохая и хорошая. Мрак насторожился:
— Ладно, давай сперва плохую.
— Я выдохся, Мрак. Я не рассчитывал, что перелет сюда выдоит меня до капли. Я истратил даже тот неприкосновенный запас, что нужен… для запала, что ли.
Мрак сказал хмуро:
— Ну, поешь анусом земли… или, как говоришь, поабсорбируй, только и делов. Теперь давай хорошую.
— Агонии не будет, Мрак. Ну, разве что несколько секунд…
Мрак вытаращил глаза. Лицо стало бешеным. Гаркнул люто:
— Ты думаешь, я вот так и поверю? И вот так склею ласты и стану ждать, пока… Придумывай что-нибудь еще! Ищи… ищи колодец! Или родник!… Или падающие с неба капли!
Олег прошептал в великом удивлении:
— Мрак, ты… испугался?
— Дур-р-рак!… Конечно!… Ты забыл, чего мы достигли? Тысячи лет, как червяки, а сейчас, когда можем вот такое… не для себя, для всего человечества, вдруг в кусты?… Ты обязан, сволочь, трус! Не для нас, для людей, для которых мы снова выходим из Леса!… Ешь землю, гад!
Олег покачал головой:
— Не могу. Не расщеплю. Я же сказал, истратил даже то, что оставалось… для запала.
— Пробуй! Ищи!
Мрак тяжело дышал, кулаки сжаты, в глазах ярость. Олег закрыл глаза, чтобы не видеть обвинения в глазах друга, сразу замелькало, поплыли цветные линии, пятна, заблистали слабые сполохи, словно при приближении страшной грозы.
Вдруг он тяжело задышал, а лицо, и без того исхудавшее, превратилось в обтянутый сухой кожей череп. Мрак замер, Олег во что-то вслушивается, всматривается, а то, что глаза закрыты, так уже и он может с закрытыми глазами видеть не меньше, чем с открытыми…
Олега затрясло, он неуверенно приподнял руку. Мрак не успел отстраниться, сильнейший разряд пронзил кожу, тело, воспламенил кости. Он закричал от боли, тело начало плавиться, он ощутил, как превращается в волка, в ящера, в чудовищное существо из кремния и металла… Новая судорога скрутила тело, в черепе взорвались бомбы. Он рванулся в сторону и потерял сознание.
Свежий восхитительный воздух с такой мощью ворвался в легкие, что Мрак захлебнулся, закашлялся. Глаза едва не лопнули, но уже не от вакуума: сверху зеленые ветви, они на знакомой поляне, ага, его владения в Испании, только рядом с его неподвижным телом наполовину разбитый пень, словно в него угодила рухнувшая с неба наковальня.
Олег сидит под дубом, привалившись к нему спиной, как раненый рыцарь после жесточайшего боя. Все еще худой, сосредоточенный, но от него летят искры, как от поврежденного кабеля. В воздухе остро пахнет озоном, словно они оба все еще среди молний.
Мрак сделал пару жадных вдохов, спросил сипло:
— Получилось?… Получилось?… И как мы… здесь?
— Да, — ответил Олег, голос дрожал.
— Да, получилось. Но… я еще не знаю… к чему подключился… Но знаю точно, что на Земле такого источника нет.
— Атмосфера блокирует, — сказал Мрак слабо.
— Но ты ж меня, гад, едва не убил!… Я ж нежный, слабый… А ты мне миллион вольт…
Олег проговорил словно в забытьи:
— Миллион… Кто замечает такие мелочи?… Мрак, перед нами бездна.
Мрак передернул плечами. В голове все еще сумятица, мысли мечутся, сталкиваются лбами, как крепкорогие бараны. А если учесть, что у него настоящие мысли, а не мотыльки, как у Олега, то в черепе еще и грохот, как от колонны танков на марше.
— Как?… Скажи, как?
Олег, смертельно бледный и с вытаращенными глазами, вздрогнул, огляделся. Голова его вывернулась под неестественным углом, по коже Мрака пробежали гусики, но Олег уже повернулся к нему прежний: испуганный, с трясущимися губами.
— Не… знаю…
Мрак едва не подпрыгнул, заорал:
— Что?… Что ты мелешь?
— Говорю тебе, не знаю…
— Как это можно не знать? А если еще и забыл? Ты мне только забудь, гад, как ты это сделал!
Олег пролепетал еще растеряннее:
— Мрак, для меня это еще хуже… Что, опять период магии, когда не знаю, как это делается?… Но, видимо, мы в самом деле — для Вселенной нечто родное. Говоря словами нашего дворового Васи-электрика, я сумел подключиться к неким проводам, что по всей Галактике… Но для этого надо было увидеть ту жуть, которую я увидел там, на Луне…
Мрак сказал с жадным раздражением:
— Подумаешь, увидел, что Земля круглая!… Ты не умничай, скажи — как? Я это тоже видел. Ну и что?
— Наверное, надо прочувствовать…
— Опять это прочувствовать! Ты задолбал меня этим чувствованием. Ты уже перешел с головного мозга на спинной? Стихи не пишешь?
Олег, не отвечая, поднялся. В глазах у него было: «а ты задолбал стихами», но смолчал, ибо вспомнил, что он — мудрец, а мудрецу не пристало пререкаться с невеждами. Кора исчезла, где он прислонялся, а на земле под задницей и вытянутыми ногами остались вмятины, земля почернела и обуглилась.
— Вернемся в дом, — предложил он.
— Кое-что придется осмыслить заново.
Ирма, конечно же, заметила, что Мрак снова вернулся исхудавший, словно с полной выкладкой супердесантника с утра до вечера бегал по горам. А его рыжеволосый друг выглядит так, будто это он его гонял, сидя в удобном кресле.
Олег заметил недружелюбный взгляд, виновато развел руками. Пока в микроволновке готовился большой жирный гусь, они пожирали холодное мясо, что в такую жару как раз кстати.
Ужинали вместе, Ирма пробовала щебетать про последнюю премьеру великого Интюрини, но мужчины слушали рассеянно, только кивали, и она, дождавшись десерта, извинилась и ушла делать заказы на завтра.
Олег ел рассеянно, больше пил, хмурился, внезапно со злостью хлопнул ладонью по столу:
— Это достижения?… Фигня! Конечно, я на ушах ходил бы… если бы не Тарх!… Но смешно думать, что можем его отыскать… вот такими.
— Какими?
Олег вызверился на него, как рассерженный волк из-за прутьев железной решетки:
— Какие мы есть!… До Луны долетели, чуть не сдохли. А Таргитай, как догадываешься, подальше.
Мрак вздохнул, с силой потер лоб.
— Намного дальше, — сказал он горько.
— Чего туда забрался, дурак!
— А природа вообще дура, — сказал Олег.
— Я боюсь даже вообразить, где он, что видит, что творит, в чем участвует. Но, если хотим ему помочь, нужно… самое малое!… добраться до нашего дурака.
Мрак сказал с неловкостью:
— Олег, не мне тебе вякать, как это сделать. Давай, ты у нас умный. Если не придумаешь, то кто? Я могу только в зубы дать. Да и то, теперь даже это прекрасное и нужное дело ты можешь лучше…
Олег покачал головой:
— Нет, Мрак, насчет дать в зубы тебе равных нет.
— Правда?
— Клянусь, — ответил Олег серьезно. Мрак чуточку повеселел:
— Ну ладно, хоть что-то умею. Слушай, а что, если попробовать рвануть… к Меркурию?
Олег присвистнул, спросил озадаченно:
— Почему к Меркурию?
— Я читал, что на нем от жара выветрились все нежелательные элементы. Испарились, если по научному. Остались только солидные, вроде редкоземельных, а еще есть вроде бы тритий, дейтерий, менделевий… если ничо не путаю. Нам же надо заполнить бензобаки и еще пару канистр в придачу. Да не пару, а сколько потащим! На Луну от меня долетел один голодный шкелетик… А до Меркурия, как догадываюсь, чуть дальше. Подумать только — мельче Луны, а почему-то дальше.
Олег взглянул остро, проговорил после осторожной паузы:
— Но сперва надо научиться его… потреблять.
— Учусь, — ответил Мрак. Он пошарил по столу голодными глазами, но на блюдах жалобно белели разгрызенные кости. Он вздохнул, горстями начал срывать крупные виноградины и совать в пасть.
— Учусь, ты же видишь…
Он не шутил, как решил подозрительный Олег. В самом деле наловчился расщеплять, но пока только органику. Да и то не всю. Жареное мясо в желудке сперва расщеплялось, как и положено, часть шла в плоть и кровь, но часть он осторожно пытался расщеплять дальше, уже не в биологическом желудке, а в желудке — атомном реакторе.
Казалось бы, проще расщеплять тяжелые металлы, но в сознание с детства, да что там с детства, за все века и тысячелетия втемяшилось в плоть и кровь, что металлы — это металлы, с ними можно что угодно, но их не едят. Дейтерий или тритий — другое дело, никогда их не видел, предубеждения нет, а уже начитался во всех источниках, что это самое ценное ядерное топливо.
— Хорошо, — сказал Олег наконец.
— Наедайся здесь вволю, я для тебя притащу обогащенного урана…
Мрак хлопнул себя по лбу:
— Да что это я? У меня самого несколько ядерных бомб припасено. Ты-то можешь подзаправляться от электрических линий в космосе…
— Если попадутся, — ответил Олег.
— И если я их различу. И если сумею. Тем более что они совсем не электрические, а… и слова такого нет! Так что запас придется брать на двоих. А это немало. Меркурий… гм, далековато.