Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА I - Коллектив авторов

Альманах Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА I

© Продюсерский центр Александра Гриценко, 2013

© Интернациональный Союз писателей, 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Новый шанс для Золушки

В конце 60-х годов и в начале 70-х в литературной прессе Советского Союза звучала дискуссия о месте фантастики в книжном мире. И это было время расцвета советской НФ. И, пожалуй, вообще лучший период для фантастики в России. Если брать ее в современном виде, а не в том, какой ее себе представляли Владимир Одоевский, Антоний Погорельский и другие русские романтики XIX века. В 60-е активнейше творили и написали свои главные произведения такие мэтры жанра, как Аркадий и Борис Стругацкие, Евгений Войскунский и Исай Лукодьянов, Александр Мирер, Ариадна Громова, Илья Варшавский, Север Гансовский, с 70-х во весь голос зазвучал Кир Булычёв…

Так вот. В прессе тогда фантастику сравнивали с Золушкой, которую властная мать – советская литература – и злые сестры – реалистические направления – не берут на бал, несмотря на ее красоту. Да, так вот и было. Писатели-фантасты, пришедшие в литературу уже во второй половине 70-х, печатались с большим трудом. Хотя именно они делали все возможное, чтобы, по точному замечанию Виталия Бабенко, «сделать из фантастики литературу». Хотя именно они старались вывести фантастику из «гетто» (устоявшийся термин), в которое она попала в начале XX века. Так произошло с англо-американской фантастикой в 60-е годы, когда пришла «новая волна» (тоже устоявшийся термин): Роджер Желязны, Филип Дик, Харлан Элисон, Джон Браннер, Брайан Олдис и др. После них фантастика обрела полные права в семье англоязычной литературы. А нашим мастерам оставалось лишь оттачивать свое мастерство на семинарах. Их называли «четвертой волной российской фантастики»…

А потом случилась перестройка и советская литературная иерархия рухнула. Новое российское книгоиздание начало формироваться в середине 90-х, печатать тогда начали отнюдь не тех писателей, которые стремились к художественности, а тех, кто казался более коммерчески перспективным…

Сейчас этот путь привел фантастику в тупик. Рамки ее художественных средств искусственно сужены. И такая она интересна очень узкому кругу читателей. Серьезные издатели отвернулись от нее. Как если бы наивная Золушка все-таки попала на свой бал, там над ней сначала грязно надругались, а потом выставили за дверь, не желая общаться со столь распутной особой…

Фантастику покинул дух экспериментаторства, исчез творческий порыв. Издание фантастических книг резко свернулось. Лучшие авторы первого десятилетия XXI века уходят – кто в сценаристику, кто в компьютерно-игровой бизнес…

Есть ли выход? Один из вариантов – собраться вместе и отказаться от услуг издательств, писать то, что велит мятежная душа, без оглядки на то, что скажет редактор. И так, поддерживая друг друга, пробиться к читателю.

Именно такие произведения, написанные в соответствии с требованиями авторской души, а не редакторского давления, собраны в этой книге. Авторы здесь смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и аллегориями, с самой формой текста, с его ритмом, с его дыханием. Здесь есть и гротеск, и ирония, и философия, и лирика. Здесь мелькают иные планеты и экзотические острова, а совсем рядом оказываются вполне узнаваемые, сугубо земные пейзажи. Здесь прозаический текст вдруг переходит в поэтический (сам прошел через это!)… Здесь есть все, чтобы доказать, что фантастика не заблудилась в трех соснах примитивных сюжетов, что Золушка еще жива и готовится к новым свершениям.

С творчеством некоторых авторов я давно и близко знаком и высоко ценю их способности, имена других прочитал впервые. Я хотел перечислить несколько фамилий, но потом передумал, чтобы никого не обежать. Я только пожелаю им всем успеха. Пусть эта книга поможет ее авторам стать своими в мире фантастики. В добрый путь!

Марина Белая

Запах смерти

Окружающий мир подобен калейдоскопу: стоит изменить угол наклона, как меняется видимая картинка. Прежде любое отклонение от нормы окрашивало бытие в негативные черные цвета. Теперь я самостоятельно регулирую расцветку собственных будней, придерживаясь в основном нейтральных спокойных тонов. Иногда хочется добавить ярких, насыщенных оттенков, чтобы придать сочность изображению, но приходится сдерживаться: в современном, обреченном на вечность мире подобные желания, равно как и другие проявления радости, считаются баловством и непозволительной роскошью.

В этом есть своя логика: побежденная тленность, бесконечность бытия не требуют творческого беспокойства, – лишь желание быть равным Богу, сравняться с Ним в вечности вдохновляет на безумства. И не важно, что бессмертие человека никогда не будет подобно вневременности Всевышнего, главное – преодолеть ограниченность существования. Смертному человеку возможность вечной жизни всегда представляется неким блаженством, когда все, что не успевалось, наконец может найти свое завершение. Вкусившему же амриту открываются иные стороны: отчаяние, неумолимое, как сансара, и первозданный ужас протяженности, устремленной в бесконечность. В вечности все теряет смысл: безграничность предоставленной свободы обесценивает саму вероятность бунта, равно как и отсутствие смерти – саму жизнь.

Если раньше счастье заключалось в спонтанном, полном неожиданностей и разочарований поиске недостающих элементов, пазлов, необходимых для составления полноценной картины, то теперь балом правит сухость, математическая выверенность каждого действия. Искусственная среда, лишенная боли и душевных конфликтов, – вот та цена, которую пришлось заплатить за обладание вечностью.

Смерть была побеждена – и в тот же миг превратилась в едва ли не самое важное право, которое когда-либо принадлежало человечеству. Даже религиозный запрет представлялся отныне не таким страшным, как вечность; потому что единственным способом прервать жизнь оставалось покончить с собой. Этот выбор многих свел с ума; по миру прокатилась массовая волна самоубийств, прежде чем правительство спохватилось и ввело квоту на суицид. Теперь, прежде чем свести счеты с жизнью, следовало встать на очередь – для многих прекрасный шанс оправдать собственную трусость. Те же, кто так и не сумел примириться с бесконечностью, превратились едва ли не в героев. Казалось, взглянув в лицо смерти, они сумели избежать бездушности механизма, прилизанной кукольности, которыми так грешили остальные. Быть похожим на них, быть рядом с ними – вот о чем я мечтал, когда отправлял запрос в министерство.

Страх, что меня посчитают недостойным, вызревал быстрее, чем абсцесс, но, памятуя о теории калейдоскопа, я просто убегал от возможности быть наедине с собой. Только позорно спрятавшись в непроницаемую скорлупу, какой для меня было окружение, я мог освободиться от эмоций, считавшихся едва ли не дурным тоном, сохранить ровность душевного состояния. Но подчинение общественным правилам еще сильнее указывало на мою бесхребетность и ничтожество. Казалось, только лишенный зрителей, человек способен остаться самим собой: одиночество не требует масок, чуждых истинной сущности; поэтому, чтобы оградить истинное «я» от покушательства посторонних, мне пришлось научиться лгать.

Именно ложь и помогла попасть в тайный отдел: я признался в том, чего не совершал, – в попытке суицида. Письмо, отправленное на имя руководителя отдела, было чересчур путаным: за своеволие, непослушание могли наказать, и поэтому я как можно хитрее плел словесные ряды. Мне удалось – я получил письменное разрешение.

Александр Бобков

Плохо будет вам там, господа террористы

Филин спускался в Ад… Накануне в специальном сеансе связи Симеон с Октопесом весьма подробно настраивали его на это «предприятие»… И хотя командировка в основном была ознакомительной, для новичка и ученика она таила некоторые потенциальные сложности и даже угрозы…

Филин вспомнил слова Симеона:

– Ты встретишь там растленцев, развратников, убийц; соблазнённых страстью, властью или богатством… Ты увидишь, как чудовища похоти и вожделений вырастают из потворств и корысти… Ты познакомишься там с различными ухищрениями местных демонов и их отвратительных слуг… Ты поймёшь, что мысль, сознание могут не только творить, но и уничтожать… Ещё ты узнаешь, что магнит Духа Порока действует через Сознание и что Ад Астральный – есть прежде всего Ад Человеческий… Астральный адский мрак, чрезвычайная плотность и густота атмосферы, чёрные липкие флюиды и каторга уничтожения самих себя и себе подобных – есть следствие великого греха и порока в земной жизни…

Теперь Филин явственно различал эти удивительно отвратительные и постоянно меняющиеся лица-маски, отражающие убогие и жестокие плотские желания, сопровождаемые насилием, разбоем и издевательствами над слабыми и незащищёнными. Видел он и местные преднамеренные мыслеформы и образы, существующие здесь постоянно и постоянно же создаваемые вновь для прибывающих сюда с Земли грешников. Невероятная пластичность живой астральной материи, по-видимому, позволяла местной иерархии демонов творить из неё учебные, но в отличие от земных – живые муляжи и пособия по изучению и укреплению зла…

Демоны Ада были почти неуловимы… Они предпочитали выполнять свои обязанности тайно… Лишь изредка, на какие-то краткие мгновения, перед мысленным взором Филина появлялись то трёхголовые великаны, то человеко-животные по форме, но с дьявольскими атрибутами, то – обманчиво прекрасные покровители человеческого разврата, а то – и ангелоподобные, но почему-то дурно пахнущие создания с плохо скрываемыми мыслями демонов-искусителей…

– Да здесь настоящий Университет Всемирного Зла, – подумал Филин и стал пристально вглядываться в проступившие из мрака два астральных тела с бледными серыми лицами заговорщиков… Их плотно сжатые, видимо, до боли губы, из которых как будто сочилось что-то похожее на кровь, и жестокие немигающие глаза, пылающие решимостью и гневом, не могли не насторожить Филина… Эти «выродки» что-то затевали… Один из них, тот, что повыше, пытался забраться в окно второго этажа какого-то одиноко стоящего тёмного здания…

Получив отпор от невидимой Филину силы изнутри здания, сбросившей последнего вниз, злоумышленник тут же кинулся к входной двери… Сорвав, по-видимому, внутренний засов, он распахнул было дверь… и снова был кем-то выброшен вон… Но – не тут то было… Изловчившись немыслимым «кошачьим» образом, нападающий, в мгновение ока став совершенно плоским, скользнул в почти незаметную снаружи щель между ставней на окне и стеной дома и исчез внутри… Тем временем другой налётчик, по-видимому напарник, также сделав несколько неудачных попыток вторжения в дом, теперь со свистом летел по вентиляционным путям в нужное ему помещение… Филину всё это почему-то показалось похожим на учения злоумышленников… террористов, быть может?..

– Интересно, что же дальше?..

Он прекрасно помнил, жертвой чего стали они со Стрельцом в «Елках-Палках»… Это был взрыв… настоящий террористический акт, подтверждённый в последующем химической экспертизой и вызвавший тогда много жертв ни в чём не повинных мирных людей, в том числе и их – братьев… Может, это именно те террористы, которые теперь уже и сами погибли и попали сюда… в Ад?! А может быть – и другие… Дело не в этом… Дело – в наказании, в справедливом наказании, наконец…

– Приговорены к немедленному обезглавливанию за непрофессионализм, недомыслие, потерю драгоценных секунд во время подготовки теракта на учебном Адском Объекте № 6… – прозвучало во всеуслышание…

И все сирые и убогие растленцы, развратники и убийцы, побросав свои унылые и гибельные занятия, кинулись в Адский Амфитеатр, чтобы хоть немного «передохнуть», а главное – насладиться удивительным и восхитительным зрелищем обезглавливания таких же, как и все они здесь, грешников…

Времени как такового в Аду нет… Всего лишь – некая сюжетная последовательность событий… Поэтому уже в следующее мгновение тускло освещённый искусственным светом амфитеатр был полон народа, а казнь уже начиналась…

Стоявший посреди арены «Чёрный Принц», как его здесь называли, а по сути, главный местный распорядитель, и палач по совместительству, на Земле был садомазохистом и серийным маньяком-убийцей. Скороговоркой прочитав очередной приговор Адского Суда, он собирался приступить к казни осуждённых… Из приговора следовало, что за ненадлежащее выполнение… и т. д. по протоколу, двое из террористической школы приговариваются к немедленному, очередному, уже пятому по счёту, медленному отрезанию головы с «электронной» записью процедуры экзекуции, для последующего тиражирования видеоматериала и трансляции его по всему Адскому Астралу в качестве развлекательного видеоклипа.

Не веселились и не радовались, по-видимому, только наблюдавший эту картину Филин… и, естественно, осуждённые… Под улюлюканье и одобрительные аплодисменты десятков, а может быть и сотен тысяч зрителей, Чёрный Принц не спеша, обыкновенной ручной ножовкой отпилил голову сначала более высокому курсанту школы террористов, придавив её слегка к бархату бруствера манежа своим коленом. При этом липкая тёмно-коричневая густоватая жидкость медленно выползала из-под полотна ножовки… А несчастный курсант мучительно стонал и на чём свет стоит мысленно материл вся и всех даже и тогда, когда его голова была уже отпилена и находилась в руках Чёрного Принца, демонстрирующего всем присутствующим результат экзекуции. Зрители первых, по-видимому самых престижных рядов партера, повскакав со своих мест, толкая друг друга и громко бранясь, бросились к месту казни. Они старались изо всех сил хотя бы одним пальцем дотянуться и мазануть им по всё расползающейся под ногами Чёрного Принца дурно пахнущей желеобразной массе то ли не до конца свернувшейся крови, то ли какого-то особенного адского внутреннего наполнителя астральных тел. Те, кому это удавалось сделать, пробовали «это» на язык, втирали себе в виски, засовывали в нос…

Второй курсант, ни жив ни мёртв, почти совершенно обездвиженный, стоял тут же, рядом… Его тело уже не пульсировало, как у всех других астральцев, а подёргивалось мелкой неровной дрожью… глаза буквально вылезли из орбит и ошалело вращались в разные стороны… Он инстинктивно что-то мычал, не в состоянии ни сформулировать какую-либо мысль, ни тем более её озвучить… Его колени давали слабину всё больше и больше, и вдруг он начал резко и пропорционально уменьшаться в размерах; а потом – и медленно распадаться на отдельные части тела, органы, клетки и мельчайшие частицы. Взвесь от последних, помаявшись немного на месте, стала улетучиваться, а затем и совершенно исчезла из вида.

– Не выдержал, не выдержал… – ликовала огромная толпа зрителей.

– Туда ему и дорога… – вторил толпе Чёрный Принц, как-то не очень умело прилаживая отпиленную синюю голову первого курсанта тому на верхнюю часть туловища…

– Пошла… пошла… – приговаривал он, тупо вколачивая последнюю кулаком в тело.

На радость всем, голова курсанта вдруг открыла глаза, облизнула губы, высунула язык, зашипела и изобразила ужасную гримасу…

– В класс… в класс, недоучка… и попробуй ещё хоть раз оплошать, – вопил Чёрный Принц…

Курсант, как был с набок посаженной на туловище тёмно-синей головой, так и кинулся прочь с манежа в свою казарму…

– Совершенствоваться… совершенствоваться… мы в тебя верим… – неслось ему вослед…

Свет погас; амфитеатр поплыл перед глазами Филина, как отыгранная театральная сцена; стало жутко от навалившегося внезапно одиночества… Но два родных милых и умных «крыла» уже снова несли Филина дальше и дальше вглубь бушующего неизбывными страстями Ада…

Глубоко несчастные, заблудшие, растерянные и совсем потерявшие себя самоубийцы, убийцы, развратники, растленцы, жадные до денег и материальных благ вороватые толстосумы уничтожали друг друга, крутились, корчились и извивались в порождённом ими самими жестоком и кровавом месиве сатанинского, самого низкого и низменного слоя Астрала. А в это же время над ними кружили в своих заботах и тревогах какие-то духи, привидения, демоны и ангелы. И Филин сейчас находился среди них…

Вверху всё было не таким ужасным и беспросветным, как там, внизу… Здесь казалось, что Астрал проникает и окружает весь мир и силой своего притяжения связывает между собой все солнца и звёзды… Он кружит и кружит стремительными вихрями полей и излучений, отказываясь подчиняться суете жизни и времени…

«Жалко, нет рядом Стрельца…»

Не успел Филин даже подумать это, как буквально с неба прямо ему на голову свалился его брат…