— Ладно, мне безразлично, где они ночуют. Ты начал рассказывать мне, как к оскоплению отнеслась Грейс. И сам Дьюк.
— Ах да! Не могу точно сказать, когда именно она узнала о том, что с ним сделали. Однако она сердечно поговорила даже со мной — настолько была рада.
Рассказывала мне, как Понс все прекрасно устроил, и убеждала, что Дьюк выглядит просто великолепно в своих новых одеждах. И все такое. Она разодела его в ливрею, вроде тех, которые носят слуги наверху. Ведь в таком рубище, как у тебя, здесь не ходят. Она даже нацепила на него украшения. Понс на все согласен. Формально Дьюк — слуга Понса, но не думаю, чтобы он хоть палец о палец ударил. Он просто любимая игрушка Грейс. И ей это очень нравится.
— А самому Дьюку?
— Вот это-то самое интересное, Хью! Дьюк ничуть не огорчен тем, что с ним произошло. Он теперь как сыр в масле катается. И чуть ли не покровительствует мне. Можно подумать, что это не он, а я ношу лакейскую ливрею. Имея такую защиту, как Грейс, которая, по его мнению, крутит боссом как хочет, Дьюк решил, что устроен капитально. И это действительно так, Хью. Но я ничего не имею против. Я понимаю, что он уже привык к этому транквилизатору, который принимают слуги, и ему все видится в радужном свете.
— Так ты, значит, считаешь, что это очень хороший способ капитально устроиться?.. Когда тебя хватают, спаивают, кастрируют, а потом держат в постоянном опьянении так, что тебя больше ничего не волнует? Джо, ты удивляешь меня!
— Хью, постарайся отбросить свои предрассудки и взгляни на вещи трезво. Дьюк счастлив. Если не веришь, я проведу тебя и ты сможешь поговорить с ним. Или с обоими. Как хочешь.
— Нет! Боюсь, что для меня это будет слишком тяжелым зрелищем. Я согласен, что Дьюк счастлив. Но ведь если напоить человека этим чертовым Счастьем, он будет счастлив и тогда, когда ему отрежут руки-ноги и начнут перепиливать горло. Того же эффекта можно добиться и с помощью морфия. Или героина. Или опиума. В таком «счастье» нет ничего хорошего. Это настоящая трагедия.
— О, не надо устраивать мелодраму, Хью! Все относительно. Сам рассуди: Дьюка все равно рано или поздно кастрировали бы. Держать слугу такого роста в качестве жеребца противозаконно. Следовательно, мужские способности Дьюку просто-напросто не нужны. Поэтому, с практической точки зрения, нет никакой разницы, случится ли оскопление через год, после смерти Понса или уже случилось. Так что единственно значимым для Дьюка является то, что он счастлив и живет в обстановке роскоши, а не надрывается где-нибудь в шахте или на рисовых полях.
— Джо, знаешь, как ты стал разговаривать? Как какой-нибудь белый апологет рабства, рассуждающий о том, как здорово живется черненьким: сиди себе на завалинке, пощипывай струны банджо да песенки распевай.
Джо заморгал.
— Неправда…
Хью почувствовал, что его распирает злоба. Слова его стали безжалостны.
— Давай, давай! Утверждай, что это неправда! Ведь я не могу перечить тебе. Ты теперь Избранный. А я ничтожный слуга. Масса Джо, позвольте я поправлю ваш балахон. А в котором часу сегодня собирается Клан?
— Молчать! — Джо продолжил уже спокойно: — Я не собираюсь пикироваться с тобой. Возможно, тебе действительно все представляется в таком свете. Пусть так. Но неужели ты ждешь, что я буду соболезновать? Просто все радикально переменилось — и как раз вовремя. Раньше я был слугой — теперь я уважаемый бизнесмен, причем у меня есть все шансы стать благодаря браку племянником в какой-нибудь благородной семье. Неужели ты думаешь, что я теперь брошу все это? Я не смог бы пойти на попятную, даже если бы захотел. Да еще ради Дьюка! Я бы ни для кого не стал рисковать своим положением — не буду лицемерить. Когда-то я был слугой, теперь слуга — ты. Так что тебя возмущает?
— Джо, но ведь ты был просто наемным работником, с которым всегда хорошо обращались. Ты же не был рабом!
Глаза молодого человека вдруг заблестели, а лицо напряглось и приняло выражение такой непреклонности и суровости, которого Хью раньше никогда не видел.
— Хью, — вкрадчиво процедил Джо, — тебе никогда не приходилось проезжать на автобусе через Алабаму? В качестве «ниггера»?
— Нет.
— Тогда лучше помолчи. Ты просто не знаешь того, о чем говоришь. — Он нахмурился. — Ну ладно, хватит. Давай поговорим о деле. Я хочу, чтобы ты знал, что я сделал и чем собираюсь заняться. Эта идея насчет игр — самая лучшая из когда-либо приходивших мне в голову.
Хью с интересом посмотрел на Джо, однако оспаривать авторство идеи не стал. Он продолжал слушать, в то время как молодой человек говорил, все больше увлекаясь. Наконец Джо отложил перо и откинулся назад.
— Ну, как тебе перспективы? Есть какие-нибудь соображения? Помню, когда я предложил это дело Понсу, ты внес кое-какие важные дополнения. Так что, если ты сможешь остаться полезным, для тебя в моем предприятии всегда найдется теплое местечко.
Хью колебался. Ему казалось, что планы Джо слишком обширны для рынка, который был всего лишь потенциальным и спрос на котором еще нужно было создавать. Но он сказал только:
— Может быть, стоило бы с каждой колодой, не повышая цены, продавать книжку с правилами?
— О нет! Их мы будем выпускать отдельно и дополнительно заработаем на их продаже.
— Я не говорю о полном Хойле. Просто брошюрку с некоторыми играми, из самых простых. Криббедж. Парочку солитеров. Еще одна или две игры. Если сделать так, то покупатели сразу же смогут начать играть. И продажа карт соответственно увеличится.
— Хм… Надо подумать. — Джо сложил бумаги и отодвинул их в сторону. — Хью, ты так вывел меня из себя, что я забыл поделиться с тобой еще кое-какими соображениями.
— Слушаю.
— Понс, конечно, крепкий старик, но не может же он жить вечно. Поэтому я намерен к тому времени, когда он прикажет долго жить, заиметь свое собственное дело. Чтобы быть финансово независимым. Попробую вкладывать куда-нибудь доходы или что-нибудь в этом роде. Я думаю, тебе не нужно говорить, что я не очень-то горю желанием видеть своим боссом Мрику (сам понимаешь, эта информация должна остаться между нами). И я что-нибудь обязательно придумаю, чтобы самому стать со временем первым номером. — Он усмехнулся. — Когда Мрика займет место Лорда-Протектора, меня здесь уже не будет. Я удалюсь в собственное имение, скромное, конечно, и мне понадобятся слуги. Догадываешься, кого я собираюсь взять туда с собой?
— Нет, не догадываюсь.
— Не тебя… хотя ты вполне мог бы стать моим слугой, ведающим бизнесом. Если, конечно, окажется, что ты действительно справляешься с делом. Нет, я имею в виду Дьюка и Грейс.
— Что?!
— Ты удивлен? Мрике они не понадобятся, это ясно. Он ненавидит Грейс из-за того влияния, которое она имеет на его дядю, и, ясное дело, Дьюка он жалует не больше. Они оба ничему не обучены, поэтому и стоить будут совсем недорого, если только я не покажу, что заинтересован в них. Но они будут мне очень полезны. Они говорят по-английски, и я смогу разговаривать с ними на языке, которого больше никто не понимает. А это очень пригодится, когда кругом окажутся другие слуги. Самое же главное… В общем, пища здесь неплохая, но иногда хочется отведать какое-нибудь простое американское блюдо, а ведь Грейс, когда захочет, отлично готовит. Вот я и сделаю ее поварихой. Дьюк готовить не умеет, но он может научиться прислуживать за столом, открывать дверь и все такое прочее. Лакей, одним словом. Как тебе моя идея?
Хью с расстановкой сказал:
— Джо, а ведь они нужны тебе не потому, что Грейс умеет готовить.
Джо нагло улыбнулся.
— Да, не только поэтому. Мне кажется, что Грейс будет отлично выглядеть в качестве моей кухарки, а Дьюк — моего лакея. О, я буду гуманно обращаться с ними, Хью, можешь не беспокоиться! Если они будут с усердием работать и хорошо вести себя, никто их не накажет. Хотя мне кажется, что пару раз наказать их все-таки придется — чтобы они знали свое место. — Он многозначительно покрутил жезл. — Должен признаться, мне будет довольно приятно немного поучить их уму-разуму. Я им кое-что должен. Три года, Хью. Три года бесконечных придирок Грейс, которая никогда ничем не была довольна… И три года этакого покровительственно-презрительного отношения со стороны Дьюка, когда он бывал дома. Хью молчал. Джо полюбопытствовал:
— Ну? Так что, тебе нравится моя идея?
— Я был о тебе лучшего мнения, Джо. Я всегда считал тебя джентльменом. Но, похоже, я ошибался.
— Вот как? — Негр сжал свой жезл. — Ладно, малыш, мы отпускаем тебя. Все.
Глава восемнадцатая
Хью уходил из покоев Джо раздосадованным. Он понимал, что вел себя по-дурацки… нет, просто-таки преступно неосмотрительно. Как он мог допустить, чтобы разговор принял столь нежелательный оборот? Джо был необходим. До тех пор пока Барбара и близнецы не будут надежно укрыты в горах, Хью требовалась любая посторонняя поддержка, на которую можно было хоть в малейшей степени рассчитывать. Джо, Мемток, Пайпс, кто угодно… Но на Джо Хью имел самые большие виды. Джо был Избранным, что давало Хью возможность узнавать из первых рук полезную информацию об этом мире; через Джо можно было попытаться раздобыть необходимые для побега вещи. В крайнем случае Хью даже предполагал попросить Джо помочь им бежать.
Глава восемнадцатая
Хью уходил из покоев Джо раздосадованным. Он понимал, что вел себя по-дурацки… нет, просто-таки преступно неосмотрительно. Как он мог допустить, чтобы разговор принял столь нежелательный оборот? Джо был необходим. До тех пор пока Барбара и близнецы не будут надежно укрыты в горах, Хью требовалась любая посторонняя поддержка, на которую можно было хоть в малейшей степени рассчитывать. Джо, Мемток, Пайпс, кто угодно… Но на Джо Хью имел самые большие виды. Джо был Избранным, что давало Хью возможность узнавать из первых рук полезную информацию об этом мире; через Джо можно было попытаться раздобыть необходимые для побега вещи. В крайнем случае Хью даже предполагал попросить Джо помочь им бежать.
Но после того что между ними произошло… Идиот! Совершеннейший дурак! Рисковать судьбами Барбары и мальчиков только потому, что он не в состоянии обуздать свой характер!..
Положение дел стало хуже некуда, и во многом Хью винил себя.
Тем не менее опускать рук не следовало. Он отправился к Мемтоку. Теперь, как никогда раньше, необходимо было найти какой-нибудь способ связаться с Барбарой тайно, поговорить с ней. А это означало, что нужна партия в бридж. Пусть даже в присутствии Лорда-Протектора, но он поговорит с ней, хотя бы по-английски. Ход событий требуется подстегнуть.
Когда Хью подошел к кабинету Главного Управляющего, тот как раз выходил из дверей.
— Кузен Мемток, можно вас на пару слов? Всегда нахмуренное лицо управляющего прояснилось.
— Конечно, кузен. Только нам придется немного пройтись, ничего? Неприятности, неприятности, неприятности… Казалось бы, ответственным Слугой должен быть человек, которому не нужно утирать сопли. Ничего подобного! Рабочий при холодильнике жалуется Главному Мяснику, тот жалуется Шеф-повару, а ведь вопрос чисто технический, и, по идее, Гну следовало бы связаться с технарями и все уладить самому, верно? Как бы не так! О, нет! Все идут со своими несчастьями ко мне. Ты, кажется, немного сведущ в инженерном деле?..
— Да, — согласился Хью, — но теперь я немного устал. Прошло слишком много лет. (Около двух тысяч, друг мой!)
— Техника есть техника. Пойдем со мной и позволь мне воспользоваться твоей просвещенной консультацией.
(Чтобы выяснить, не лгу ли я. Ну уж нет! Постараюсь затуманить тебе мозги, как следует.)
— Конечно, пошли. Если только мнение ничтожного слуги может иметь какое-нибудь значение.
— Все проклятый холодильник!.. С ним каждое лето что-нибудь не так. Скорей бы вернуться во Дворец!
— Да позволено ли будет спросить, назначена ли дата переезда?
— Позволено, позволено. Через неделю. Так что у тебя есть время подумать о том, как лучше упаковать имущество Департамента и подготовиться к отъезду.
— Так скоро?
— Тебя-то что тревожит? Ведь вам и паковать-то нечего. Архив да немного мебели. А ты знаешь, сколько тысяч предметов предстоит перевезти мне? Сколько всего раскрадывают, теряют или просто портят эти идиоты! Дядя милостивый!
— Да, должно быть, это просто ужасно, — поддакнул Хью. — Но осмелюсь напомнить, понимая вашу сверхзагруженность хлопотами: я просил вас известить меня в случае приезда Их Милости. А молодой Избранный сообщил мне, что Их Милость два дня назад приезжал и уехал снова.
— Ты недоволен?
— Упаси Дядя! Я просто спрашиваю.
— Их Милость действительно физически присутствовал здесь некоторое время. Но официально он не возвращался. Мне показалось, что он неважно себя чувствовал, помоги ему Дядя!
— Да сохранит его Дядя! — искренне подхватил Хью. — Понятно, что при подобных обстоятельствах вы не решились испрашивать мне аудиенцию. Но осмелюсь выразить надежду на ваше участие в моей просьбе в следующий приезд Их Милости.
— Поговорим об этом позже. Нужно посмотреть, что там случилось у этих беспомощных…
Шеф-повар и Главный Инженер встретили их у входа во владения Гну, и вся группа направилась в холодильное помещение. Они прошли через кухню и попали в разделочную, где им пришлось задержаться, пока не принесли теплые одеяния, напоминающие парки. Суетливо-кипучий Мемток отказался облачаться. Подпрыгивая от нетерпения, он ворчливо заметил, что одежда слишком замызгана.
Разделочная кишела слугами — рубщиками, поварами, подсобными рабочими. На столах громоздились туши скота, груды рыбы, дичи и домашней птицы. Хью отметил про себя, что тридцать восемь Избранных и четыреста пятьдесят слуг потребляют значительное количество мяса. Помещение показалось ему угнетающим, хотя сам он в своей жизни забил и разделал немало животных.
Не выдать внешне своего потрясения от того, что он вдруг увидел на полу, ему помогло только природное чувство самообладания. Это был кусок, отрубленный от человеческого тела, — изящная, пухлая, очень женственная рука.
Хью стало нехорошо; у него заложило уши и поплыло в глазах. Он моргнул несколько раз, но рука не исчезала. Рука, очень похожая на маленькую ручку Киски…
Он осторожно вздохнул, стараясь подавить поднимавшуюся в нем тошноту, и стоял отвернувшись до тех пор, пока не удалось восстановить полный контроль над собой. Ему внезапно открылась правда, до сих пор скрывавшаяся за странными несоответствиями и идиомами, казавшимися ему бессмысленными шутками.
Гну тем временем горячо спорил с подручным, а Мемток стоял рядом и ждал. Наконец инженер, последним из всех, справился с теплой одеждой, и они направились в морозильный отсек. По пути Шеф-повар машинально пнул обрубленную руку, которая отлетела к куче отбросов, и шутливо заметил:
— Вот это мяско вам не придется пробовать, Управляющий, — если, конечно, не вернется старик.
— Я всегда все пробую, — холодно ответил Мемток. — Их Милость требует, чтобы стол был отменным независимо от того, здесь он или нет.
— О да, конечно, — согласился Гну. — Именно это я всегда и твержу своим поварам. Но… Да вот хотя бы этот кусок прекрасно иллюстрирует беспокоящую меня проблему. Слишком много жира. Видите, он слишком жирен и после приготовления останется таким же. А все из-за того, что это мясо прислуги. Хотя, на мой взгляд, самым лакомым — нежным, но упругим — было бы жаркое из мальчишки-выхолостка, забитого в возрасте от шести до двенадцати лет.
— Никто твоего мнения не спрашивает, — осадил его Мемток. — Значение имеют только вкусы Их Милости. А он считает, что прислуга более нежна.
— О, конечно, конечно, я согласен! Я ничего такого особенного и не хотел сказать!
— Ладно, успокойся, Гну. В принципе, я согласен с тобой. Я просто должен был заметить, что в данном вопросе твое мнение — и мое тоже — не имеет никакого значения.
Процессия ответственных слуг прошествовала в холодильный отсек. Инженер, кивнувший и улыбнувшийся Хью при встрече, до сих пор не проронил ни слова. Теперь же он принялся пространно объяснять, в чем заключается «проклятая проблема замораживания». Хью отчаянно пытался сконцентрировать все свое внимание на словах Пайпса, чтобы хоть как-то отвлечься от ужасающего зрелища — содержимого холодильного помещения.
Большинство хранившихся здесь туш были говяжьими. Но в середине комнаты на крюках висели, как он уже ожидал увидеть, человеческие трупы — выпотрошенные, вычищенные, обезглавленные и замороженные. Они были нацеплены вверх ногами. Молодая прислуга и мальчики. Заиндевелые тушки в лениво клубящемся морозном тумане.
Хью сглотнул и поблагодарил судьбу за то, что трагическая маленькая ручка дала ему возможность приготовиться и не потерять сознание.
— Ну, кузен Хью, что скажешь? — вернул его из забытья голос Мемтока.
— Что ж, я согласен с Пайпсом.
— То есть своими силами нам сейчас не справиться?..
— Я согласен не с этим выводом. Инженер, несомненно, рассуждает здраво. Как он утверждает, проблему можно решить — и радикально. Нужно отказаться от намерения чинить оборудование сейчас и, подождав с неделю, приступить к его демонтажу и полной замене.
Лицо Мемтока приобрело кислое выражение.
— Слишком дорого.
— Это со временем окупится. За несколько бычков хорошего оборудования не купишь. Экономить тут нечего. Верно, Пайпс?
Инженер радостно закивал.
— Именно это я всегда и говорил, кузен Хью! Вы абсолютно правы.
Мемток все еще хмурился.
— Ладно, подготовь расчеты. И перед тем как представишь их мне, покажи кузену Хью.
— Есть, сэр!
Мемток приостановился и похлопал одно из мальчишеских тел.
— Прекрасные бычки! Вот что, на мой взгляд, настоящее мясцо. А, Хью?
— Замечательное, — согласился Хью, пытаясь придать своему лицу нормальное выражение. — Возможно, ваш племянник? Или один из сыновей? — участливо осведомился он.
Наступило ледяное молчание. Никто не шевелился, только Мемток, казалось, стал выше ростом. Он чуть приподнял свой хлыст, сжав его так сильно, что побелели костяшки пальцев.