— Я уже тысячу раз объяснял, — раздраженно ответил Хью. — Будем продолжать, пока все Ученые, от самого зеленого стажера до Капитана, не убедятся в том, что Корабль движется и что его движением можно управлять. Тогда мы завершим Полет и исполним волю Джордана. Сколько у тебя наберется бойцов?
— Тебе никак взбрело в голову, что мы согласимся участвовать в твоих идиотских затеях?
— Естественно. Без вас ведь ничего не выйдет.
— В таком случае можешь поставить на своих планах крест. Бобо, доставай шашки!
— Сейчас, хозяин. — Микроцефал поплелся за шашками.
— Погоди, Бобо, — сказал Джим, левая голова.
Карлик застыл на месте, сморщив узкий лоб. Неспособность дать ему согласованный и непротиворечивый приказ, временами проявляемая его двухголовым хозяином, вносила единственную нотку неуверенности в безмятежное существование Бобо.
— Дай Хью сказать, — продолжал Джим. — Похоже, есть шанс поразвлечься.
— Развлечься! Ничего себе развлеченьице — получить ножом под ребро! Позволь тебе заметить, Джим, что это и мои ребра тоже. Нет, я никак не согласен.
— Я еще не предлагал тебе соглашаться. Всего лишь просил выслушать. И знаешь, не говоря уж о развлечениях, это, может быть, и есть наш единственный шанс избежать ножа под ребро.
— То есть?
— Ты же слышал, что сказал Эртц. Офицеры Корабля намерены очистить верхние ярусы. Интересно, как тебе понравится Конвертер, Джо? Боюсь только, что нам уже будет не сыграть в шашки, когда нас разложат на атомы.
— Не паникуй! Экипажу мьюты не по плечу. Сколько раз они уже пробовали с нами справиться!
— А ты что скажешь? — обернулся Джим к Эртцу. Эртц отвечал осторожно, ни на секунду не забывая, что теперь он военнопленный, а не Главный инженер Корабля. К тому же он был выбит из колеи — слишком много всего случилось и слишком быстро. Налет, схватка, плен — и звезды. Звезды!
В его практичной, трезвомыслящей голове не только понятия о них — места такому понятию никогда не было! Более того, Эртц отлично понимал, что жизнь его висит на волоске. Стоит только Джо-Джиму сделать знак этому карлику…
— Я думаю, на этот раз Экипаж своего добьется, — Эртц тщательно подбирал слова. — Мы… они хорошо подготовились. Если только вас не больше и если вы организованы не лучше, чем предполагалось. Экипаж победит. Видите ли… В общем, всю подготовку вел я.
— Ты?
— Да. Большинство в Совете выступило против политики, позволяющей мьютам жить вне нашего контроля. Она, может быть, и соответствует нашим религиозным доктринам, но время от времени мы теряем и людей, и животных.
— А чем, по-твоему, мьюты должны кормиться? — грозно рявкнул Джим. — Воздухом?
— Должен отметить, что новый политический курс вовсе не предусматривал поголовного уничтожения мьютов. Сдавшихся в плен предполагалось приобщить к цивилизации и раздать членам Экипажа в качестве рабов. Речь идет, конечно, о тех мьютах, кто… — Эртц запнулся, растерявшись, и опустил глаза.
— Ты хотел сказать: «О тех, кто не деформирован физическими мутациями», как я, например, — сказал Джо голосом, от которого мороз прошел по коже. — Так, что ли? Для таких, как я, одна дорога — в Конвертер. — Лезвием ножа Джо-Джим плашмя ударил себя по ладони.
Эртц инстинктивно дернулся вбок, его рука легла на пояс. Но ножа на поясе не было. Без оружия Эртц чувствовал себя беспомощным.
— Я всего лишь честно ответил на твой вопрос и объяснил истинное положение дел, — сказал он.
— Оставь его, Джо. Он правду говорит. И поэтому у нас нет выбора. Если мы не присоединимся к Хью, нас загонят в угол. Даже не думай его убивать, он нам еще здорово пригодится.
Говоря, Джим пытался вложить нож в ножны. Между братьями вспыхнула быстрая и молчаливая схватка за контроль над нервными центрами правой руки — схватка воль, незаметная для глаза. Джо сдался.
— Ладно, — хмуро сказал он, — но, когда меня потащат в Конвертер, я прихвачу его с собой.
— Уймись, — ответил Джим. — Я-то уж в любом случае составлю тебе компанию.
— С какой стати ты вообще ему веришь?
— Ему незачем врать. Он ничего этим не выиграет. Порасспроси Алана.
Алан Махони, закадычный дружок детских лет Хью Хойланда, слушал этот разговор вытаращив глаза. Встреча со звездами потрясла его не меньше, чем Эртца, но темный крестьянский ум не обладал гибкостью мышления Главного инженера. Эртц не мог не понять почти мгновенно, что само существование мира вне Корабля опровергает все, во что он когда-либо верил, и в корне меняет его жизнь и все планы. Алан же просто испытывал благоговейный восторг.
— Алан, что тебе известно о походе на мьютов?
— Что мне может быть известно? Я же не Ученый. Хотя постойте-ка. В нашу деревню прибыл новый офицер, чтобы помочь Лейтенанту Нельсону. — Он запнулся и обескураженно обвел всех взглядом.
— Продолжай.
— Ну да, он начал проводить занятия с кадетами и женатыми молодыми крестьянами. Заставлял нас упражняться с ножами и пращами. Но зачем — не говорил.
— Убедились, наконец? — всплеснул руками Эртц.
— Убедились, — хмуро ответил Джо.
Хью Хойланд спросил его с надеждой:
— Теперь ты согласен быть со мной заодно?
— Придется, — ответил Джо.
— Согласен, — сказал Джим.
— А ты, Билл?
— Разве у меня есть выбор?
— Есть. Я всем сердцем хочу, чтобы ты был с нами. План у меня такой — Экипаж в счет не идет. Нам надо убедить офицеров, Ученых. Те, у кого хватит ума поверить в очевидное, увидев звезды и Главную рубку, останутся с нами. Остальных, — он провел большим пальцем по горлу, — в Конвертер.
Бобо радостно усмехнулся и повторил его жест. Эртц кивнул.
— А дальше?
— Под руководством нового Капитана мьюты и Экипаж вместе поведут Корабль к Далекому Центавру. Да свершится воля Джордана!
Эртц смотрел на Хью. То, что тот предлагал, было настолько грандиозно, что не сразу укладывалось в голове. Но мысли Хью приходились по душе Эртцу. Опершись руками о стол, он наклонился вперед:
— Я с тобой, Хью Хойланд.
Один из ножей Джо-Джима лег на стол между его ладонями. Джо встрепенулся, хотел что-то сказать брату, но передумал. Эртц взглядом поблагодарил близнецов.
Близнецы пошептались между собой, потом Джо громко сказал:
— Если идем, так до конца.
Зажав лезвие ножа между большим и указательным пальцами так, что наружу торчало лишь острие, Джо-Джим вонзил его в предплечье левой руки.
Глаза Эртца зажглись. Схватив только что обретенное оружие, он надрезал себе руку в таком же месте. Брызнула кровь.
— Спиной к спине! — Отпихнув стол, Эртц прижался раной к ране Джо-Джима.
Выхватив ножи, Алан, Хью и Бобо совершили обряд кровной клятвы. Они стояли, прижавшись плечами друг к другу, и кровь их стекала на пол одной струей.
— Нож за нож!
— Спиной к спине!
— Кровь за кровь!
— Кровные братья до конца Полета!
Ученый-вероотступник, Ученый-пленник, темный крестьянин, двухголовый монстр и безмозглый карлик — пять ножей, считая Джо-Джима за один, и пять голов, считая Джо-Джима за две и не считая Бобо, — пять голов и пять ножей против всего «цивилизованного мира».
— Не хочу я туда возвращаться, Хью, — понуро сказал Алан. — Почему мне нельзя остаться с тобой? Я хороший боец.
— Боец ты отличный, дружище, но сейчас от тебя будет больше пользы как от лазутчика.
— Для этого есть Билл Эртц.
— Без тебя ему не обойтись. Билл на виду: если он все время будет мотаться вверх-вниз, могут пойти пересуды. Вот тут-то ты и нужен: будешь у него связным.
— А как я, Хафф побери, объясню в деревне, где столько времени пропадал?
— Говори как можно меньше. Главное, держись подальше от Свидетеля. — Хью вдруг представил себе, как Алан пытается выкрутиться, а Свидетель, обуреваемый своей вечной жаждой подробностей, загоняет его в угол умелыми вопросами. — Держись от старика подальше. — Повторил Хью. — Он тебя сразу расколет.
— Старик-то? Да ведь он давно уже помер. А новый Свидетель еще зелен и глуп.
— Вот и хорошо. Будь осторожен и ничего не бойся. — Хью повысил голос: — Билл! Ты готов?
— Готов. — Эртц поднялся и неохотно отложил книгу, которую читал, — иллюстрированное издание «Трех мушкетеров».
— Книга просто чудесная, — сказал он. — Слушай, Хью, неужели на Земле действительно все так и есть?
— Конечно. Книги Джо-Джима не врут.
Задумавшись, Эртц закусил губу.
— Как по-твоему, что такое «площадь»?
— «Площадь»? Насколько я понял, огромная общинная, где можно сразу собраться многим людям.
— Сначала, читая, я тоже так думал, но… как же можно тогда ездить на ней верхом?
— Что-что?
— Что-что?
— Да вот в книге они только и делают, что садятся на площадь и скачут куда-нибудь.
— Дай-ка мне книгу, — приказал Джо. Быстро перелистав ее, он рассмеялся. — Ну и идиот же ты. Ездят на лошадях, а не на площадях. Можно сесть на лошадь и проехаться по площади, но не наоборот, понял ты, дурень?
— А что такое «лошадь»?
— Животное. Величиной с корову. Ты усаживаешься ему на спину и едешь куда хочешь.
Эртц обдумал новую информацию.
— Непрактично как-то. Когда едешь на носилках, просто говоришь Главному носильщику, куда идти, и все. А как объяснить дорогу корове?
— Легче легкого. Твой носильщик ее поведет в нужном направлении.
Эртц поразмыслил и над этим.
— Все равно непрактично. Можно ведь упасть. Нет уж, лучше пешком.
— Дело наживное, — объяснил Джо. — Требует привычки.
— А ты умеешь ездить на лошади?
Джим фыркнул.
— Где ты видел лошадей в Корабле? — разозлился Джо.
— Ладно, не будем про лошадей. Но я хотел еще кое-что спросить. Эти парни — Атос, Портос и Арамис — дрались необычайно длинными…
— Об этом поговорим в следующий раз, — перебил его Хью. — Бобо уже вернулся, пора идти.
— Подожди, Хью. То, что я говорю, очень важно. Они дрались необычно длинными ножами.
— Ну и что с того?
— Но ведь их ножи гораздо лучше наших. Длиной с руку, а то и больше. Подумай только, какое преимущество дадут нам такие ножи, если придется драться с Экипажем.
Хью обнажил свой нож и задумчиво посмотрел на него.
— Может, ты и прав. Но зато длинный нож не метнешь.
— А кто мешает сохранить наши метательные ножи?
— Да никто, пожалуй.
Близнецы молчали, прислушиваясь к их разговору. Наконец Джо сказал:
— Билл прав. Подумай о ножах, Хью, а нам с Джимом надо кое-что почитать.
Обе головы лихорадочно вспоминали все прочитанные книги, подробно и со знанием дела перечисляющие разнообразные методы, используемые людьми для сокращения жизни своих недругов.
Джо-Джим и не заметил, как учредил Факультет исторических изысканий военного колледжа, тем более что такое цветистое название ему и в голову никогда бы не пришло.
— Читай, конечно, — согласился Хью. — Но поговори сначала со своими людьми.
— Пошли.
Они вышли в коридор, где Бобо собрал десятка два головорезов, составлявших опору Джо-Джима в стране мьютов. Для всей этой шайки, кроме Длиннорукого, Кабана и Коротышки, Хью, Билл и Алан были чужаками, а чужакам встречаться с ними было опасно для жизни.
Джо-Джим приказал мьютам хорошенько запомнить троих людей с нижних палуб. Запомнить и знать, что их следует пропускать везде и всюду беспрепятственно, оказывая помощь и содействие. Более того, в отсутствие Джо-Джима мьютам надлежит повиноваться им, как ему самому.
Среди мьютов поднялся гул. До сих пор они привыкли повиноваться только Джо-Джиму и никому, кроме него.
Один из них, с огромным носом, поднялся и заговорил:
— Я — Джек Носатый. Мой нож остр, и мой глаз меток. Джо-Джим Двухголовый мудр за десятерых, он мой хозяин, и я за него сражаюсь. Но хозяин он, а не эти трое с нижних палуб. Что вы скажете, молодцы?
Он выжидающе замолк. Мьюты нервно переминались с ноги на ногу, поглядывая на Джо-Джима. Джо уголком рта пробормотал что-то Бобо. Джек Носатый открыл было рот, чтобы продолжать, но раздался лишь треск сломанных зубов и переломанной шеи — снаряд, пущенный из пращи Бобо, заткнул ему глотку.
Бобо снова изготовил пращу, Джо-Джим оглядел притихших мьютов.
— Длиннорукий! Ты, Сороковой и Топор пойдете вниз с Бобо, Аланом и Биллом. Остальным разойтись.
Трое мьютов отделились от отряда и последовали за Бобо. Перед тем как прыгнуть в люк, Эртц обернулся.
— Да хранит вас Джордан, братья, — сказал он.
Джо-Джим помахал ему рукой.
— И тебя, — ответил Джо.
— Доброй еды, — добавил Джим.
Бобо вел их вниз. Через сорок с лишним палуб они оказались на ничьей земле между мьютами и Экипажем. Бобо обернулся к своим рубакам:
— Мудрые Головы приказали вам стоять здесь по очереди на посту. Ты первый, — показал он на Длиннорукого.
— Алан и я идем вниз, — добавил Билл. — А вы трое по очереди будете караулить здесь и передавать мои послания Джо-Джиму. Ясно?
— Ясно, — ответил Длиннорукий.
— Приказ Джо-Джима! — ответил Сороковой, пожимая плечами, как бы говоря: «Что ж тут рассуждать!»
Топор просто хмыкнул в знак согласия.
Бобо от души похлопал Билла и Алана по спинам.
— Доброй еды, — напутствовал он их.
Обшаривая столы исчезнувшего Главного инженера, Старший помощник Капитана-Помазанника Финеас Нарби обнаружил, к своему изумлению, что Билл Эртц тайком хранил парочку Ненужных книг. Были у него в столе, конечно, и обычные Священные книги, такие, как бесценные «Профилактика вспомогательного Конвертера» и «Справочник систем освещения и кондиционирования звездолета "Авангард"» — самые священные изо всех Священных книг: на них стояла печать самого Джордана, и они по праву могли принадлежать только Главному инженеру.
Нарби считал себя скептиком и рационалистом. Вера в Джордана — дело праведное и благое… для Экипажа. И все же слова «Фонд Джордана», оттиснутые штемпелем на титульном листе, будили в душе трепет, которого он не помнил с тех пор, как был удостоен сана Ученого.
Нарби восхищался прекрасным четким шрифтом старинных книг. Вот ведь были писцы у древних! Не то что современные неряхи, которым и двух букв одинаково ровно не написать.
Он решил обязательно изучить подробно эти ценнейшие справочники инженерного ведомства, прежде чем передать их преемнику Эртца. Было бы очень полезно, решил Нарби, избавиться от необходимости слепо полагаться на слова Главного инженера, не зависеть от него, когда он, Нарби, сам станет Капитаном. Нарби не очень почитал Инженеров в основном потому, что сам инженерными способностями не блистал. Когда он стал Ученым, одним из тех, кто охранял духовное и материальное благополучие Корабля, и дал клятву служить верой и правдой делу Джордана, то быстро понял, что более склонен к руководству кадрами и разработке политической линии, чем к обслуживанию Конвертера. Он занимал посты клерка, администратора деревни, секретаря Совета, кадровика и, наконец, поднялся до должности Старшего помощника самого Капитана-Помазанника. Это место он получил сразу же после таинственного происшествия, значительно сократившего жизнь его предшественника.
Решение заняться инженерными делами до избрания нового Главного инженера напомнило ему о необходимости подобрать подходящую кандидатуру. В обычной ситуации на пост Главного инженера, ушедшего в Полет, назначался старший Вахтенный инженер, но Вахтенный Морт Тайлер сам ушел в Полет — его труп нашли в коридоре, по которому отступали мьюты, освободившие еретика Хью Хойланда. Вопрос о кандидатуре оставался открытым, и Нарби еще не решил, кого рекомендовать Капитану.
Одно было ясно — новый Главный инженер не должен обладать таким чрезмерно развитым чувством инициативы, как Эртц. Нарби отдавал последнему должное и признавал его заслуги в отличной организации подготовки Экипажа к намеченному истреблению мьютов, но именно эти его качества хорошего организатора и руководителя беспокоили Нарби — они могли сделать Эртца слишком сильным кандидатом на пост Капитана в случае… Наедине с самим собой Нарби мог признаться, что жизнь нынешнего Капитана так неопределенно затянулась только потому, что он, Нарби, не был на все сто процентов уверен, кого Совет изберет следующим Капитаном — Эртца или его. А сейчас старому Капитану было бы в самый раз отправиться к Джордану. Старый толстый дурак давно уже отжил свое, и толку от него… Нарби просто устал улещивать старика, чтобы тот отдавал нужные распоряжения. Да, если перед Советом встанет необходимость выбора нового Капитана именно в настоящий момент, то подходящая кандидатура будет только одна…
Нарби захлопнул книгу. Решение было принято. Замыслив убрать Капитана, Нарби отнюдь не испытывал ни стыда, ни угрызений совести, ни мыслей о грехе и предательстве. Капитана он презирал, но никаких злых чувств к нему никогда не испытывал, так что в намерении убить Капитана не было и следа личной ненависти или неприязни. Нарби строил свои планы исходя из самых благородных побуждений государственного деятеля. Он искренне верил, что действует на благо всего Экипажа, что его цель — здравомыслящая администрация, порядок, дисциплина и добрая еда для каждого. Необходимость отправить кое-кого в Полет ради достижения великих целей и всеобщего блага не вызывала у него ни малейшего сожаления, и никакого зла к этим людям он не питал.
— Какого Хаффа ты роешься в моем столе? Нарби обернулся и увидел покойного Билла Эртца, с недовольным видом склонившегося над ним. Сначала Нарби уставился на Билла, потом медленно закрыл рот. Нарби был настолько уверен в смерти Главного инженера после его исчезновения во время налета, что увидеть Эртца сейчас перед собой живым и сердитым было для него тяжелым ударом. Но он быстро взял себя в руки.