Анна МАЛЫШЕВА НИКОГДА НЕ ЗАГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ
Глава 1
Самолет прилетел в аэропорт Внуково из Казахстана. Рейс задержался почти на два часа — в аэропорту отправления не было горючего. Все пассажиры давно уже нервничали — у многих в Москве были назначены деловые встречи, кого-то ждали родственники… Наконец они оказались в багажном отделении. Люди уныло слонялись возле пустых резиновых лент транспортера, смотрели на часы, кто-то жадно пил возле стойки буфета кока-колу… Кроме этих бедолаг, в багажном отделении находились пассажиры ереванского рейса. Эти держались особняком — разодетые в пух и прах и вместе с тем очень настороженные. И хотя в зале висела табличка «Не курить», большинство мужчин курило.
— Извините, у вас не будет сигареты?
Невысокий коренастый парень в зеленой замшевой куртке обернулся, услышав женский голосок. Рядом стояла девушка и несмело, просительно улыбалась.
— Пожалуйста. — Он достал из кармана пачку. — Для вас ничего не жалко.
— А мне ничего и не надо, только сигарету.
Девушка взяла одну. — Огонька не будет?
Парень дал ей прикурить и молча смотрел, как та затягивается — жадно, так, что щеки вваливаются. «А ничего, симпатичная, — подумал он. — Что-то я ее не видел».
— С казахстанского рейса? — спросил он.
— Да, конечно. Я что — на армянку похожа?
— А кто вас знает? Черненькая… Правда, говорите без акцента. — Он разглядывал длинные черные волосы, раскосые глаза в припухших веках… Возле линии ресниц была густо, вульгарно наложена подводка. Кожа молочно-белая. Фигура ладная, крепко сбитая. Одета девушка была неказисто — джинсы да старая кожаная куртка, на плече — матерчатая сумка.
— У меня никогда в жизни акцента не было. Я же метиска, — доверительно сказала та. — Мама казашка, папа немец.
— Ух ты, — без удивления ответил он. — А что в Германию не поехали?
— Не знаю. Это дело родителей, а не мое, — резко ответила она.
— Да ну, чего в вашем Казахстане хорошего? — не унимался парень. — Разве не хочешь жить по-человечески?
— А я живу по-человечески, — совсем уже замкнулась она. И выбросила сигарету.
Девушка уже повернулась, чтобы уходить, но. он неожиданно положил ей руку на плечо:
— Не обижайся. Если будешь так на всех смотреть — жить нельзя будет.
— Я не обиделась, — резко ответила девушка. — Что вам нужно?
— Возьми еще сигарету. — Он уже перешел на «ты», а она все еще стеснялась. — Да возьми, возьми, неизвестно, сколько будем ждать. Ты что решила — я пристаю? Мне этого не нужно. Просто хочется с кем-то поговорить, время убить. Да ты бери, бери! На!
Она взяла сигарету.
— Конфетку хочешь? — продолжал он, доставая из кармана куртки несколько леденцов.
— Это те, из самолета? — брезгливо спросила она. — Ну их!
— Да нет у меня сейчас других! Я тебе в Москве куплю коробку конфет, шоколадных, договорились?
— Не договорились.
— Почему? — удивился он.
— Нипочему.
— Ты в Москве учишься? Замужем тут? Или в гости приехала?
— Все вам надо знать, — ответила она, раскуривая вторую сигарету. — Учусь.
— Это хорошо. А где?
— В… — Девушка запнулась. — В институте.
— Это я и так понял. Наверное, журналисткой будешь?
— Почему вы так решили?
— А потому, что очень разговорчивая, — усмехнулся парень.
— Нет, я буду химиком… Если только буду.
— А что? Проблемы?
Девушка молча кивнула.
— Что случилось? — не унимался парень. — Может, я помогу?
— Вы?!
— А ты что думаешь — я многое могу сделать. Давай, пожалуйся мне, а я подумаю, как тебе помочь. Не стесняйся.
— Ой, да не смешите меня! Все вы так говорите… — отмахнулась девушка. — Ладно, хватит. Давайте багаж ждать.
— А мы и так ждем. Слушай, тебя выгнали из института?
Девушка мельком взглянула на него. И по этому взгляду — грустному, усталому — он понял, что оказался прав.
— Что ж ты сюда приехала?
— А что в Казахстане делать? — вопросом ответила она. — Временная прописка у меня пока есть. Поживу в Москве, поработаю. Может, восстановлюсь в институте. Может, другой выход найду.
— Родителям сказала, что выгнали?
— Нет.
— Понимаю, ты самостоятельная, — одобрительно кивнул парень. — Это хорошо. А все же сразу хлебнешь горя. Есть где жить?
Она кивнула.
— У подружки, наверное? — не унимался он. — Или у парня?
— Слушайте, хватит в душу лезть! — вырвалось у нее.
— А, все ясно, — протянул парень.
— Что вам ясно?!
— А то, что жить тебе негде, моя дорогая. И работы, скорее всего, пока тоже нет. Что — прав?
Она промолчала.
— Что ж, я теперь почти все понял, — кивнул он. — Тебя как зовут?
— Никак.
— А меня Иван.
Она вздохнула:
— Ладно, Алия.
— Чего?
— Меня звать Алия.
— Красиво. А то меня уже тошнит от Наташек.
Алия — прямо то, что надо.
Девушка пожала плечами:
— Вы не из Казахстана? Вам такие имена непривычны?
— Я москвич.
— А…
— Что — а? — передразнил он ее. — Постой, кажется, наш багаж привезли. Ну, точно!
На табло появилось название рейса, и через окошко в стене на резиновую ленту транспортера начали швырять тяжелые сумки. Иван рванул к транспортеру, протаскивая за собой сквозь толпу Алию. Возле багажа сразу образовалась давка — как будто после двухчасовой задержки лишние пять минут что-то решали. Но Ивану это было нипочем. Кого-то он резко и грубо толкнул, кого-то отодвинул плечом, и в результате у него в руках мигом оказались две вместительные, битком набитые сумки.
— Берегись! — крикнул он девушке и швырнул сумки ей под ноги. — Присматривай за ними!
Она подпрыгнула, чтобы увернуться от удара, и крикнула ему:
— А моя сумка?! Моя сумка?! Она такая красная, с синими полосками…
Через пять минут клеенчатая красная сумка была у ее ног. Иван отдувался и приглаживал растрепанные волосы:
— Ну, зоопарк, ну, цирк!.. Все, Алия, рванули на таможню!
Он быстро шел впереди, легко неся неподъемные сумки. Она едва поспевала за ним. Они прошли таможню и оказались в зале ожидания аэропорта.
— Такси! Такси недорого! — наперебой кинулись к ним.
— Алия, не отставай, — крикнул он через плечо. Он даже не обернулся — так был уверен, что девушка тащится за ним. Уже на улице обернулся. Так и есть — стоит сзади и тяжело дышит.
— Ух… — Девушка поставила на землю сумку. — И зачем я за вами бежала, спрашивается?
Задурили голову. Мне вообще некуда спешить. А вы идите себе…
— А зачем это мне идти? Сейчас поедем, — отрезал Иван.
— Куда?
— В Москву. Ты что — туда не собираешься?
Тут заночуешь?
— Я на автобусе поеду, — покачала она головой. — На пятьсот одиннадцатом. Вон он стоит!
— Какого ж… — Он хотел выругаться, но сдержался, чтобы ее не насторожить. — Обойдемся без автобуса.
— Я с вами не поеду.
Она совсем перепугалась, и парень понял, что время терять не стоит. В одну руку взял обе свои сумки, в другую — убогий клеенчатый баул. И пошел вперед, к машинам на стоянке. Та и глазом моргнуть не успела.
— Погодите, отдайте сумку! — испуганно говорила девушка, семеня вслед за ним. — Ваня, вы что? Куда вы ее несете?
— Садись! — Иван отпер бордовую «девятку», затерявшуюся среди других машин на стоянке.
Вещи он закинул в багажник и запер его. Алия стояла рядом с передней дверцей и дрожала. Не от холода — от нервного напряжения.
— Да ты что? Садись, не бойся. — Иван сел за руль, включил зажигание. — Сейчас довезу, куда скажешь. Ну, что смотришь?! Я не бандит, клянусь, и психика у меня в норме. Ничего тебе не сделаю.
— Отдайте мои вещи. — Она уже чуть не плакала. — Я все равно не поеду с вами.
— Так. — Он хлопнул ладонью по сиденью рядом с собой:
— Садишься сюда, вытираешь слезы и едешь в Москву. Нормально едешь, с комфортом.
В Москве я тебя отвезу по тому адресу, какой скажешь. Потом поеду к себе. Ты мне не нужна, поняла? У меня девушка есть, и она меня ждет. И не мотай мне нервы — я просто помочь тебе хотел. — — Отдайте сумку.
— Не веришь? Ладно, вон ходят менты. Иди к ним и попроси их запомнить мой номер машины, проверить мои документы. Тогда поедешь?!
Он уже злился. А вот она притихла. Оглянулась — рядом наряд милиции, уже поглядывает в их сторону. И тогда Алия, разом на что-то решившись, села в машину и хлопнула дверцей. На ее лице застыло выражение отчаяния и странной покорности. Иван осторожно вырулил со стоянки и погнал по трассе в Москву. Заговорил он только через пять минут:
— Кури. Вот сигареты.
Алия протянула руку и достала сигарету из пачки, лежавшей под лобовым стеклом. Закурила и, сжавшись в комок, отодвинулась от парня подальше.
— Выпить хочешь? — продолжал Иван. — Возьми в «бардачке» фляжку.
— Спасибо, не пью.
— Между прочим, армянский коньяк. И не московского разлива. Настоящий.
— Спасибо, нет.
— Ну и бог с тобой.
Алия нервно затягивалась сигаретой, и ее густо подведенные глаза неподвижно смотрели на трассу. Впереди виднелось бурое облако смога — там раскинулась Москва.
— Алия, а ведь у тебя прописки нет.
— Отвяжись! — вдруг перешла на «ты» девушка. — Высади меня, понял?
— Не-а, едем дальше. Чего прыгаешь? Сказал — довезу, значит, довезу. Только врать не стоит. Ты чего ментов напугалась?
— Да я, может, тебя не хотела подставлять, — отрезала она.
— Врешь. Меня не подставишь. У меня все в порядке, документы при мне. И я не в розыске, оружия у меня нет и наркотиков, трезвый уже неделю, машина моя личная, а не угнанная. Коренной москвич. Приехал к себе домой. Так что не за меня ты испугалась. А за себя.
Алия промолчала.
— Ты вообще-то студентка или нет? — спросил он. — Давай, колись.
— Студентка… Только… Бывшая, — глухо ответила Алия.
— И давно уже бывшая?
— Давно. Второй год.
— И прописки нет второй год?
— Прописка кончилась этим летом.
— Значит, бомжуешь?
Она пожала плечами:
— Что спрашивать? И так ясно.
— Родители в курсе?
— Нет.
— Второй год им мозги крутишь, стало быть? Чего ради?
— Мое дело.
— Правильно, твое. Смелая ты девчонка. Одна живешь в Москве, без прописки, с такой нерусской внешностью…
— И что посоветуешь? Повеситься?
— Думать надо, как жить. Постой… Прописки нет, а как же ты прошла через паспортный контроль? Не тормознули?
— Нет.
— Ого, интересно! — заметил он. — Покажи-ка мне паспорт.
Алия не отреагировала.
— Советую все же показать, — после краткой паузы сказал он. — Может, я что-то посоветую. Я могу, знаешь ли.
— Ты случайно не мент? — резко спросила она, и ее глаза стали жесткими и тусклыми, как два черных кусочка угля.
— Боже упаси! — искренне протянул в ответ Иван. — Меня можешь не бояться.
— Ладно, гляди. Все равно догадался. На умного попала…
Она дернула «молнию» на сумке и достала оттуда небесно-голубой паспорт с золотым гербом Казахстана. Иван скинул скорость, взял паспорт и бегло его просмотрел. Паспорт принадлежал женщине по имени Боссарт Мухаббат Викторовна, семидесятого года рождения, гражданке независимого Казахстана. На цветной фотографии была Алия, только с другой прической — каре, длинная челка. Иван вернул паспорт девушке и спросил:
— Как это понимать, красавица? Ты что же — не Алия? Зря я твоим именем восхищался?
— Нет, Алия. Алия Викторовна, и моя фамилия Боссарт. Говорю же — папа немец.
— А кто такая эта Муха… Как ее?
— Мухаббат. А в переводе на русский это значит — Любовь.
— — Ладно, и кто тебе эта Любовь?
— Моя старшая сестра. На два года старше. Это ведь ее паспорт. Настоящий, не фальшивый. — Алия слабо улыбнулась. — И между прочим, я ее зову как раз Муха…
— А фотка твоя?
— Фотография тоже ее. Ну и что? Мы похожи.
Особенно на ваш взгляд. Для русских все азиаты на одно лицо. Даже метисы.
— Артистка… — протянул он. — А где твоя сестра?
— В Казахстане. Дома живет, с родителями.
— И о том, что ты по ее паспорту существуешь, родители тоже не знают?
— Да ты что?! — испугалась Алия. — Конечно, нет… Они вообще о моих проблемах не знают.
Считают до сих пор, что я учусь. Гордятся… Только Муха знает. Но она молчит. Она специально, тайком от них паспорт потеряла. Ну, понимаешь, для меня, мне отдала… Я ее попросила… Чтобы свободно границу пересекать, хотя бы домой ездить.
А ей новый паспорт выдали.
— Так у тебя два паспорта?
— Да. Один — мой личный, советского образца, без прописки. И второй — сестры…
— Ну и жизнь пошла, — философски заметил Иван. — А ментам ты что показываешь?
— Они меня пока не тормозили. А на паспортном контроле показываю казахстанский паспорт.
Вот этот, голубой. Он действует, как загранпаспорт. Слушай, дай глотнуть из твоей фляжки! — неожиданно закончила объяснения Алия.
— Достань и выпей, — кивнул он.
Девушка жадно глотнула из фляги душистой, пахучей жидкости и закрыла глаза:
— Вот это коньяк… Я вообще-то, правда, не пью, но мне что-то не по себе. Неприятно об этом думать.
— Выпей еще, — посоветовал парень. — Расслабься. Есть хочешь?
— Вообще-то в самолете кормили. Я пока сыта.
— Гнилая капуста и консервированный кекс?
Я этой дряни не трогал, сейчас есть хочу. Алия, давай перекусим?
— Где? — спросила она, открывая непроницаемые черные глаза. Теперь она держалась куда проще и доверительней.
— Где угодно. Согласна? Сейчас поищем ресторан.
Девушка больше не возражала. Предъявив ему документы, она перестала стесняться и снова заулыбалась. Иван замолчал, что-то обдумывая.
Минут через десять после кружения по окраинным московским улицам он нашел небольшое кафе.
— Сюда, — сказал он, остановив машину. — Вылезай и иди вперед, я догоню. Только машину запру.
В кафе они уселись за угловым столиком, официантка принесла меню.
— Бери, что хочешь, — сказал Иван, глядя, как Алия уткнулась в столбик с ценами.
— Курицу и картошку, ладно?
— А мне принесите шашлык, — сказал Иван официантке. — Шампанское, салат, пирожки. Быстро сделаете?
— Ждите, — неприветливо ответила та и, нарисовав несколько каракулек в записной книжке, неторопливо удалилась.
— Сервис… — не одобрил ее поведения Иван. — Вроде платишь втридорога, а ведут себя, как в совковые времена.
— Хм, — заметила Алия. — А ты те времена помнишь?
— Еще не забыл. Мне все-таки под тридцать.
А тебе сколько?
— Двадцать пять, — ответила Алия.
— Должна помнить.
— А у меня, может, папа с мамой богатые были, — улыбнулась она. — Знаешь, что такое парная сайгачатина?
Алия даже заволновалась. Официантка принесла заказ и молча выдрала из записной книжки счет. Иван возмутился:
— Дайте поесть, в конце-концов, потом принесете!
— Ладно, — вяло ответила официантка и снова пропала.
— У меня денег нет, — после минутного молчания сказала Алия.
— Хоть ты-то мне не хами! — взорвался Иван. — Я похож на типа, который ведет девушку покушать и заставляет ее за себя платить?!
И они принялись за еду. Алия ела без аппетита, ковырялась в курице, размазывала вилкой огненный соус, вздыхала. В основном налегала на шампанское. Иван ел, будто работу делал — четко, быстро, сосредоточенно.
В машине стало ясно, что Алия напилась. Шампанское, смешанное с армянским коньяком, дало результат — глаза у нее закрывались. Только через полчаса он услышал вопрос:
— А куда мы едем?
— Ко мне, — сказал он.
— Нет.
— А нет — говори адрес.
Она молчала. Сидела, отодвинувшись от него как можно дальше, и задумчиво глядела на свои коленки, обтянутые потертыми черными джинсами.
— Куда надо-то? — спросил он.
— Никуда, — вдруг ответила она. — Поехали к тебе.
— Ладно.
Он даже не взглянул на нее. Тормознул возле массивного, грязно-красного «сталинского» дома в районе «Сокола», вышел, достал сумки из багажника, кивнул ей:
— Пошли.
Она шла, не задавая вопросов. Поднялись на третий этаж, Иван отпер высокую, обитую черным дермантином дверь… Они оказались в темной прихожей. В квартире еле слышно бормотал то ли приемник, то ли телевизор. Пахло перебродившим сигаретным дымом, еще чем-то кислым, нежилым.
Алия как вошла, так и стояла, привалившись плечом к стене, глаза у нее были усталые и равнодушные. Иван прошел в комнату, не снимая грязной обуви, и она услышала, как он спрашивает кого-то:
— Ты давно тут?
— С утра сижу, тебя жду, — ответил ему мужской голос. — Что так долго?
— Рейс задержали. Ну, и как тут?
— Ничего. А у тебя как?
— И у меня порядок. Жив.
— Кто это там скребется? — спросил его собеседник, услышав, как кожаная куртка Алии шелестит по обоям в прихожей. — Кошак, что ли, вернулся?
— Нет, не кошак, — негромко ответил Иван. — Сиди тут. Я не один.
— Чего ради? — удивился его собеседник. — Нашел время!
— Сказано — сиди тут.
Иван вернулся в коридор и освободил Алию от тяжелой сумки. Она подняла глаза. Во взгляде не было испуга — только немой вопрос. Он слегка улыбнулся:
— Все в порядке. Тут мой друг, он не помешает. Пошли.
Он внес сумку в комнату, дальше по коридору. Алия вошла следом, все так же молча присела на край продавленного дивана. Мебель в комнате была старая, пыльная. На полу — протертый ковер, в углу допотопная бамбуковая этажерка. Тут же выстроились пустые водочные бутылки. Единственной новой вещью в комнате был музыкальный центр — он резко выделялся на фоне общего убожества обстановки. Иван стряхнул с плеч куртку. Сразу стало видно, какие мускулы у него под тонкой голубой майкой.