Саня замолчал, осторожно поглядывая на нас, ожидая реакции. А мы с Катькой молчали. Катька — обалдевающе-изумленно, а я, хоть и тоже обалдел, конечно, но при этом думал, поражаясь: «Да ведь это же обо мне! Как сумел Саня подслушать мои мысли?!»
— Что, очень плохо? — так ничего от нас и не дождавшись, спросил Саня.
— Бесподобно, Санечка! — всплеснула, наконец, руками Катька. — Я горжусь знакомством с тобой!
— Да ну, пустяки это... — махнул рукой Саня. — Если честно, я считаю свое стихоплетство баловством, гимнастикой для ума...
— Ничего себе гимнастика, — пробормотал я. — С элементами силовой акробатики...
— Так тебе понравились стихи? — напрямую спросил меня Саня.
— Не то слово... Это ж обо мне! — озвучил я свои мысли.
— В каком смысле? — вновь задал свой излюбленный вопрос Саня. Зато по Катькиному выражению лица я увидел, что она вспомнила наш недавний разговор и все поняла.
— В том самом! — хлопнул я Саню по плечу. — Так ты, значит, тоже?
— Что тоже? — Саня «прикинулся шлангом», но я-то видел, что он меня прекрасно понял.
— Тоже болел звездами... — все же ответил я на его вопрос.
— Еще как, — признался Саня. — Я даже в летное поступал.
— Поступал?! — ахнул я. — И что?
— По зрению не прошел, — вздохнул Саня. — Правый глаз — ноль-девять, левый — ноль-восемь. Для жизни — нормально, для неба — табу!
— А операция... — начал я, но Саня как-то вдруг злобно даже зыркнул на меня.
— Мама нас с сестренкой одна растила, — мягко пояснил он, как бы извиняясь за свой взгляд. — Учительницей работала. — Дальше он объяснять не стал, и так все было понятно. Сколько получает учительница — и сколько стоит операция!
— Ты хоть поступал... — опустил я голову. — А я помечтал-помечтал — и все на этом!
— Зато там ты летаешь! — сказал Саня с плохо скрытой завистью.
— Мне от этого не легче! — «успокоил» я его.
— Нам надо будет обязательно расспросить того Максима обо всем! — загорелся вдруг Саня. — Ведь он столько может нам порассказать! Этого ни в одной книжке не прочитаешь!
— Рассказать-то он может, — опустила Катька Саню с небес на землю. — Захочет ли?
— Между прочим, — посмотрел я на часы, — прошло уже почти сорок минут!
Не сговариваясь, мы как дети рванули в Санину комнату.
20
Саня пулей влетел во Всемирную Сеть (модем у него был приличный, как и все остальное «железо», впрочем). Выпрыгнул из-за стола словно чертик из табакерки, уступая место Катюхе. Та же, напротив, подошла неспеша, медленно опустилась на стул, одернула юбку, поправила зачем-то прическу...
Саня аж застонал. Я тоже начал нервно подпрыгивать на месте (почти как Геша).
— Ну, ну, ну!!! — не выдержал Саня.
— Что с тобой, Санечка? — жеманно обернулась к нему Катька. Увидев мои мелкие, но частые прыжки, она озабоченно обратилась и ко мне тоже: — Максим, ты что, в туалет хочешь? Так сходи, мы подождем! Правда, Санечка?
Бедный Саня мелко затрясся. А я разозлился.
— Издеваешься?! Терпенье наше испытываешь?! Это же... да это вообще! — не нашел я нужных слов.
— Это просто некрасиво! — выпалил Саня и сам испугался своих слов: — Прости, конечно, за грубость...
Катька вдруг весело заржала, запрокинув голову и тряся своими волосьями.
— Ах, тебе смешно?! — вспыхнул я уже на самом полном серьезе.
— Конечно... гы-гы... — давясь смехом, сказала Катька. — Конечно смешно! «Прости за грубость!» Ой, не могу! Ха-ха! — залилась она снова. — А где... гы... а где грубость-то? Ой, ха-ха-ха! «Некрасиво» — грубость? Ой, я сама сейчас... Мне самой в туалет нужно!
И ведь побежала же! Ну не издевательство ли?
— Ладно, Сань, — положил я ладонь на Санино плечо. — Успокойся, не вибрируй! Такая уж она есть! Катька — одно слово...
— Веселая... — все еще продолжая мелко подрагивать, сказал Саня. — Чувство юмора в человеке — едва ли не самое главное. После ума, конечно! Повезло тебе с женой!
— Мне повезло?! — притворно возмутился я. — Вот с этой вредительницей?! Ты в своем уме?
А Саня меня, похоже, и не слушал, продолжая:
— Эх, а моя вот Наташка — ну всем хороша, ничего не скажешь, но... Чтоб вот так... С ней шутить — даже как-то и не тянет. Вроде бы и умная, а с юмором — проблемы какие-то. Всегда спокойная, серьезная, деловая...
— Еще неизвестно, что лучше! — буркнул я. — Юмор — он тоже в меру хорош! А то никаких нервов не хватит.
Когда Катька вернулась, все так же неспеша, мы с Саней поспешно, не сговариваясь, вернули себе надутый вид.
— Ладно, не дуйтесь! — примирительно сказала Катюха. — Сейчас посмотрим!
И она посмотрела. Посмотрели и мы с Саней. Было письмо. Было!
«Уважаемая Екатерина!
Прочитал Ваше письмо и сразу даю ответ.
Наверное, Вы поймете меня, если я скажу, что не могу вот так, до конца, поверить Вам... Хотя многое после Ваших объяснений становится на свои места. Да, я писал Люси неоднократно. Да, мне приходили сообщения о том, что такой адрес не существует. Перед этим я действительно, в силу обстоятельств моей профессии, некоторое время не имел возможности ей написать, поэтому, когда такая возможность появилась, и я наконец-то написал и получил в ответ первое подобное сообщение, я решил, что Люси на меня обиделась и аннулировала ящик... Да, я переживал, потому что для меня тоже переписка с Люси стала не просто развлечением от скуки... Впрочем, развивать эту тему не стану.
И вот, я получил первое Ваше письмо. Вспыхнула надежда, но и с тревогой вместе, и с понятными чувствами к Вам. Второе Ваше письмо меня, честно скажу, ошарашило, причем, тревога за Люси меньше не стала. А вот надежда разгорелась сильней.
Не знаю, к какому бы решению я все же пришел, если не рискнул бы принять Ваши объяснения a priori. Хотя нет, не совсем a priori! Я отправил-таки пару коротеньких писем на те адреса моих знакомых, в существовании которых я не сомневался. И в обоих случаях я получил сообщение о невозможности доставки из-за отсутствия этих адресов. Поэтому я решил Вам поверить. Именно так: не поверил, а решил поверить.
Что ж, я приношу Вам свои извинения за мое первое письмо. Надеюсь, Вы правильно поняли мое состояние.
Принимаю я и Ваше предложение о помощи. Мне просто ничего более не остается, поскольку я не знаю ни фамилии Люси, ни места ее жительства. Причем, я действительно склоняюсь больше ко второму из предложенных Вами вариантов: пусть Люси сообщит свои координаты. Я немедленно отправлюсь к ней, как только получу от Вас ее адрес. И если я найду ее, мне ничего не останется, как поверить Вам до конца. В таком случае я обязательно напишу Вам, и мы обсудим детали этого невероятного явления.
Но даже сейчас я готов сообщить Вам, что в истории я, к сожалению, не силен. Я космонавт, а не историк! Только остатки знаний, полученные в гимназии, да кое-что из фильмов и книг. Одно могу сказать: насколько я помню, в феврале 1917 года ничего необычного не происходило, если не считать того, что шла мировая война. Но она началась в 1914 году, а закончилась в 1918-м. Да, были смута и недовольства в тылу, поражения на фронтах, но были и военные победы, и успехи в мирной жизни. Главное, что Россия с союзниками победили, что трудности оказались преодоленными! Неужели у вас произошло иначе? Не хочется даже думать об этом!
Еще Вы спрашиваете о Ленине. Фамилия на слуху, но конкретно вспомнить не могу. По-моему, он как-то связан с той самой смутой, о которой я Вам упомянул. Да! Я все же вспомнил, что как раз где-то в 1917 году зрели в реакционных кругах замыслы о создании некоего Временного правительства, способного заменить в стране монархию! К счастью, этим замыслам не суждено было сбыться, а вот Ленин — не он ли и собирался возглавить это Временное правительство?
Простите, Екатерина, я ведь говорил уже, что историк из меня никудышный. Но мы с Вами обязательно еще все обсудим, я специально почитаю нужную историческую литературу! Вот только найду сначала Людмилу. Хорошо?
Надо ли говорить, как я жду Вашего письма!
Привет... мужу.
Максим».
Мы посмотрели друг на друга. У всех на лицах сияли победные улыбки. Хотя, если подумать, какая тут может быть победа, да и над кем? Просто сделали доброе дело, и оно удалось. Впрочем, не до конца еще сделали...
— Освободи-ка место, — слегка подтолкнул я Катюху в бок.
— Людмиле будешь писать? — догадалась моя умница-жена.
— Папе римскому, — съязвил зачем-то я. Но Катька не обиделась. Я ж говорю — умница!
— Так ты все-таки достал его адрес? — хмыкнул Саня. Наконец-то он стал приходить в себя. А то в последнее время я его и узнавать уже перестал.
— Папе римскому, — съязвил зачем-то я. Но Катька не обиделась. Я ж говорю — умница!
— Так ты все-таки достал его адрес? — хмыкнул Саня. Наконец-то он стал приходить в себя. А то в последнее время я его и узнавать уже перестал.
— Ладно, все, — перешел я на серьезный тон. — Пошутили — и хватит! Переходим к кульминации. Сейчас все будет зависеть от того, поверит мне наконец-то Люси, или нет.
— Э-э! Ты что там задумал?! — встревожилась Катька.
— Я хочу написать Люси правду!
— Какую еще правду?! — чуть не прыгнула на меня жена.
— Правда — она одна! Я считаю, что время игр прошло. Опишу Людмиле всю сложившуюся ситуацию...
— Да ты в своем уме?! — грубо перебила меня Катька. — Ты что, хочешь все испортить?! Девчонка только-только стала приходить в себя, поверила, что ты — ее Максим, а теперь ты опять хочешь рассказать ей прежнюю сказочку?
— Какую же сказочку?! — возмутился я. — Я ей как раз правду хочу рассказать!
— Это для тебя правда, для меня, для Сани, — не унималась Катька, — а для нее — именно сказочка и ничего более! Мало ты ей уже правды писал? И что из этого вышло?
Катька была, конечно же, права. Но что тогда делать? Я так и спросил:
— И что же тогда делать?
— Как что делать? Проси у нее адрес, обещай приехать, прилететь, примчаться! И все, никаких правд! Сообщим адрес Максиму, а там уж он сам ей расскажет все! Неужели непонятно? — Катька смотрела на меня так, что мне даже стало ее жалко за дурака-мужа.
— Ну, дурак я, дурак! — сказал я открыто. — Что теперь сделаешь!
— Пора умнеть. Пиши давай! — отрезала Катька.
— Да, ты уж напиши, Макс, — подал голос Саня. — Что-то неспокойно у меня на душе. А ну как закроется канал? Не успеем — что тогда?
— А может разве закрыться? — разинул я рот.
— Не только может, но, я думаю, закроется обязательно! — нахмурился Саня. — Я вообще удивляюсь, что он так долго открыт... Не должно такое соединение быть устойчивым и долговременным.
— Так чего я тогда сижу?! — воскликнул я и принялся за дело.
— Давай я наберу! — полезла ко мне под руку Катька.
— Не мешай! — огрызнулся я. Ишь какая! Сама, небось, Саню отшила, а ко мне лезет!
Наконец-то наступила тишина, в которой клацали только лишь клавиши под моими пальцами.
Минут через пять я откинулся в кресле.
— Все! Читайте.
— Прочитали уж! — откликнулась Катька. — Нормалек, можешь слать. Да, Саня?
— Не поэма, конечно, но сойдет, — небрежно сказал Саня, напыжившись от гордости, что Катька обратилась к нему за советом.
Я сделал вид, что пропустил его остроту мимо ушей и щелкнул «мышкой» по кнопке «Отправить». А отправил я следующее:
«Люси, здравствуй!
Прости меня, Бога ради, что не ответил тебе сразу! Ты знаешь мою службу — не всегда все от меня зависит. Но я пишу тебе сразу, как только появилась первая возможность, потому что...
Люси, ты написала мне столь серьезные вещи, что я принял решение: нам нужно встретиться! Не дело доверять свои чувства единичкам и ноликам, в которые превращают их бездушные электронные устройства!
Мы должны поговорить наконец-то, глядя друг другу в глаза. Прошу, срочно сообщи мне свой адрес. Где бы ты ни жила — я приеду к тебе!
Очень-очень жду!
Твой Максим».
21
— Так-то оно конечно, а случись какое дело — вот-те и пожалуйста! — пародийно окая, непонятно к чему выдал Саня.
— Чего ты? — посмотрела на него Катька.
— Да так, ничего, — ответил Саня, поежившись. — Нервничаю я.
Понервничать было от чего. Прошло уже полтора часа, как я отправил Люси письмо. А в ответ — тишина... Пустота, то есть.
— Может, поедим? — предложила Катька. Как-никак, свой супружеский долг она понимала и в том, чтобы муж был накормлен. А может и сама проголодалась.
— Да у меня там есть-то особо нечего, — почесал в затылке Саня. — Макароны только да картошка.
— Вот картошки и пожарим, — обрадовалась Катька. — И макароны сварим, если хотите.
В ответ на эти слова в моем животе заурчало.
— Вообще-то можно, — перевел я звуки родного желудка. — Ты как, Сань?
— Как хотите, — пожал Саня плечами. — Если вы будете, то и я поем. Сейчас, пойду сделаю. — Он встал и неохотно поплелся на кухню.
— Сиди уж! — крикнула вдогонку Катюха. — Я приготовлю. Покажи только, где и что там у тебя лежит.
Саня и Катька скрылись на кухне. А я снова, в который уж раз, зашел в свой почтовый ящик. Вернее — попытался зайти, потому что компьютер мне выдал вдруг сообщение: «Пароль неверен. Повторите». Видимо, мозги мои уже «замылились», или нажал случайно не ту клавишу. Я снова ввел пароль, уже внимательно глядя на клавиатуру, но результат оказался прежним: «Пароль неверен...» Странно! Что еще за чудеса? Я закрыл вообще браузер, не разрывая модемного соединения, затем открыл снова. Зашел на Mylnitsa.ru, набрал свой адрес, пароль... Во, гадство — опять «пароль неверен»! Да что же это такое?
— Са-а-ня! — заорал я жалобно.
— Отстань, я картошку чищу! — послышалось из кухни.
— Какая, на фиг, картошка! — в три секунды допрыгал я до кухни. — Я в свой ящик зайти не могу!
— Ну, подожди чуток, — отмахнулся Саня зажатым в кулаке ножом. — Может, сайт перегружен...
— Ничего там не перегружено! Он пароль мой не хочет принимать!
— Введи еще раз, внимательней, тщательнее, — принялся вновь стругать картофелину Саня. — Может, регистр не тот, посмотри, или раскладка.
— Я три раза уже пробовал!
— А нужно — се-е-емь, — идиотско-ласковым голоском пропел Саня. — Семь раз, так сказать, отмерь...
— Да ты что, не понимаешь, что случилось?! — гаркнул я на Саню, отчего тот выронил нож.
— Обалдел что ли? — пробормотал он испуганно. — Орать-то так зачем?
— Так ты же ни хрена не понимаешь! — продолжать кричать я, правда — уже потише.
— Ты хочешь сказать, — перестала помешивать макароны Катька, — что канал закрылся? — И тихо охнула, прикрыв рот ладошкой.
— А что еще... — развел я руками. — Вот и Люси почему не может достучаться...
— Не-е... — испуганно проблеял Саня. — Ведь мы тогда нормально входили!
— Может, с той стороны началось! Откуда мы знаем!
— Неужели не успели... — Катькины глаза сразу повлажнели, а нос покраснел.
— Кать, ты только не реви! — нежно погладил я голову жены. — Пусть сперва Саня посмотрит, вдруг я и правда не то что-то сделал...
Саня бросился с кухни, вытирая грязные руки прямо о джинсы.
— Какой пароль-то?! — заорал он из комнаты.
Я пошел к Сане.
— Давай, я сам введу! — сказал я ему.
— Ты уже вводил... Давай, говори, поменяешь потом — делов-то!
— Стоп... Так ты ж его знаешь! Ты ж мне ящик открывал!
— А ты что, так его и не поменял?
— Нет... Я как-то и не думал даже...
Саня осуждающе покачал головой, но стал вводить пароль. Раскрылось окно моего ящика... а в нем — «1 непрочитанное сообщение»!
— Ура-а-а!!! — заорал я во все горло, бросившись обнимать Саню.
На мой крик выскочила из кухни Катька.
— Что, есть?! — замахала она вокруг головы шумовкой.
— Есть, есть, есть!!! — продолжал вопить я. — Саня, открывай!
Саня посмотрел на меня как на слабоумного, продолжая покачивать головой. Но видно было, что и сам он рад безумно.
— Пароль у него неверный... — забурчал Саня, открывая папку «Входящие». — Трех букв ввести не может правильно!
— Да правильно я вводил! — радостно выпалил я.
— Ага... Чего ж тогда не смог зайти?
— Не знаю! — отмахнулся я от Сани. — Давайте письмо читать!
«Милый, милый мой Максимушка!
Никогда я не была еще, наверное, такой счастливой, как сегодня!
И никогда еще не была я такой расстроенной, как эти два последних дня, ведь после того, как я написала тебе о своих чувствах — я не отходила от компьютера, ожидая твоего ответа... Я так боялась, что он не придет, или придет, но такой, что...
И вот его все не было и не было, а моя надежда все таяла и таяла, а я уже плакала и плакала... Дура я, да, Максимушка?
И вот представь, только сегодня я вышла, наконец-то, из дому — и как раз в это время пришло твое письмо! Ну, это ж надо так! Как специально!
Ой, Максим, не могу поверить, что ты ко мне приедешь... Я сдохну, наверно, от ожидания и... от страха! Но если ты не приедешь — я сдохну уж точно!
Поэтому едь скорее, мой любимый! Мой адрес: Вологодская обл., г.Великий Устюг, ул.Кузнецкая, д.10.
Жду-жду-жду!!! Люблю-люблю-люблю!!! Целую-целую-целую!!!
Твоя по уши влюбленная Люська!»
— Ай! — вскрикнула вдруг Катька и побледнела.