– Не дрейфь, Питиримыч! Весь цивилизованный мир ест морепродукты – и ничего!
Заняв свободный столик возле окна, капитаны углубились в изучение меню.
– Ну вот видишь – написано: паэлья по-каталонски! – ткнул Гудронов пальцем в жирный шрифт.
– Паэльи нету! – раздался у него над головой низкий простуженный голос.
Гудронов вздрогнул и обернулся. Рядом с их столиком стояла официантка – рыжая расплывшаяся особа лет сорока в несколько несвежем переднике.
– Как это нету? – обиделся Гудронов. – Мы с другом исключительно ради паэльи к вам пришли!
– Нету, – повторила официантка и полезла в карман за носовым платком. – Есть сосиски. Сосиски будете?
– А где Люда? – не сдавался Гудронов, который хотел блеснуть перед товарищем доскональным знанием злачных мест.
– Нету ее сегодня. Заболела. Ну так как – будете заказывать, или продолжим дискуссию?
– Ну, прямо не знаю… Питиримыч, ты сосиски будешь?
– Ну ладно, раз уж все равно зашли…
– Тогда надо водки взять. Непременно. А то здешние сосиски, да если употребить их без водки, могут нас с тобой вывести из душевного равновесия…
– Водки? Гудрон, да ты чего? Мы же с тобой находимся при исполнении!
– Питиримыч, да мы только по сто грамм! В целях поддержания боевого духа! Слышишь, красавица, – не больше чем по сто грамм! Мы с другом на работе!
Однако через пять минут официантка поставила на столик напарников графинчик, в котором, по самым скромным подсчетам, плескалось четыреста грамм живительной влаги.
– Гудронов, что это? – строго спросил капитан Ананасов, переводя взгляд со своего коллеги на графинчик и обратно.
– Действительно, что это такое? – в свою очередь обратился Гудронов к официантке.
– Не видите, что ли? – та обиженно фыркнула. – Водка, известное дело! А вы чего ждали – коньяка французского? Заплатите по прейскуранту – будет вам коньяк!
– Она говорит, что это водка, – объяснил Гудронов напарнику, как будто тот нуждался в переводе.
– Да, но сколько? – в тоске продолжил Ананасов. – Мы же просили по сто грамм…
– Вот именно! – Гудронов повернулся к женщине. – Мы же просили по сто! Мы по сто просили! Русским языком! А тут сколько?
Да что я вас, не знаю? – официантка пожала плечами. – Все равно через пять минут еще потребуете, а мне снова бежать! Ну что – хотите, обратно унесу?
– Да нет, зачем же вам утруждаться… Гудронов на всякий случай придвинул к себе графинчик. – Раз уж вы принесли… нужно уважать чужой труд…
Действительно, через двадцать минут графинчик непостижимым образом опустел.
– А ты уверен, Питиримыч, что в нем было именно четыреста грамм? – проговорил Гудронов, перевернув графин над своим стаканом и грустно наблюдая за последней каплей, одиноко стекающей по стеклу. – Мой организм убеди… удебительно свиде.. свитедельствует, что мы выпили самое большее по сто пятьдесят.
– Врешь, Гудронов! – возразил Ананасов коллеге. – Ты уже точно выпил двести, если не можешь выгоро… выговорить такое важное для нас слово, как свидетель!
– Свидетель! – выпалил Гудронов, уставившись на что-то за спиной коллеги.
– Молодец, – одобрил Ананасов, – теперь хорошо выговор… выгоровил!
– Да нет! Там свидетель! То есть эта… свидетельница! – И Гудронов ткнул пальцем в окно заведения.
Капитан Ананасов медленно, всем корпусом повернулся в сторону окна и действительно увидел на улице ту самую наблюдательную тетку, которая жила поблизости от места преступления и дала ценнейшие показания, подробно описав подозреваемого в убийстве Анны Ветровой и его вероятную сообщницу.
Свидетельница вела себя как-то странно.
Она бежала по улице, выпучив глаза и возбужденно размахивая руками. Кроме того, она разевала рот, явно что-то крича, однако толстые стекла «Тещиной кухни» не позволяли сотрудникам милиции расслышать ее выкрики.
– Надо вмешаться! – решительно заявил Гудронов, для верности стукнув кулаком по столу. – Надо выяснить, что эта свидетельница делает и почему она так странно себя ведет! Мы с тобой, Питиримыч, не можем оставаться в стороне! Как сотрудники правоохрени… правоохранительных органов, мы должны вмешаться в события!
– Должны! – поддержал коллегу Ананасов, медленно поднимаясь из-за стола. – Знаешь, Гудронов, как сказал поэт?
– Не знаю, – честно признался его напарник.
– Если я светить не буду… если ты светить не будешь… если он светить не будет, кто ж тогда разгонит мрак?
– Если, говоришь, мы свистеть не будем? Это хорошо! Только у меня свистка нет!
– А у меня денег нет, – огорчился Ананасов, выворачивая карманы. – Заплати, Гудрон! Я тебе с получки отдам!
Щедрый Гудронов положил на стол деньги и устремился к дверям, лавируя между столиками, как шустрый весенний буксир между льдинами.
– Эй, молодые люди! – крикнула им вслед официантка. – А как же сосиски? Сосиски уже готовы!
– Бог с ними, с твоими сосисками! – отмахнулся Ананасов. – В следующий раз!
– До следующего раза они остынут, – огорчилась официантка.
Так получилось, что в результате всех этих разговоров к тому-моменту, когда Гудронов с Ананасовым выбежали на улицу, свидетельница мелькала уже в ее дальнем конце. Однако бравых капитанов это не остановило, и они устремились следом за ней.
***Проводив взглядом Маркиза и убедившись, что за ним закрылась дверь подъезда, Лола показала язык своему удалившемуся компаньону и обиженно проговорила:
– Самодур, тиран и еще деспот! Видите ли, он будет контролировать каждый мой шаг и водить меня на коротком поводке! Что я ему – декоративная собачка?
При этих словах Лола самым естественным образом вспомнила своего маленького любимца Пу И, вспомнила, как славно они проводили с ним время в разных уютных кафе – себе Лола брала кофе и какое-нибудь пирожное, Пу И – его любимое ореховое печенье…
Ей невыносимо захотелось кофе.
– Вот пойду и выпью, – проговорила она, – и пирожное съем. И ты мне, Ленечка, ничего не сделаешь…
Она еще раз показала язык закрытой двери подъезда и выбралась из машины.
Кафе располагалось совсем недалеко. Правда, это был не самый лучший вариант – самая обыкновенная скромненькая кофейня, но на чашку приличного «эспрессо» там можно было рассчитывать.
Лола закрыла дверцу машины, включила сигнализацию и двинулась в сторону кафе…
И тут же застыла на месте как вкопанная.
Прямо навстречу ей по тротуару шла соседка покойной Ани Ветровой. Та самая тетка, которая видела Лолу возле Аниной квартиры в день убийства, та тетка, от которой Лола с неимоверным трудом скрылась в отделении милиции.
Тетка брела по тротуару, нагруженная двумя тяжелыми хозяйственными сумками. При этом она оживленно разговаривала с идущей рядом сухонькой старушкой:
– Не скажи, Прокофьевна, в «Популярном» продукты дешевле, чем в «Трешке»! Ну и что, что немного? Тут на рубль, там на рубль, глядишь – десятку сэкономишь! Вот прямо буквально! А что времени больше уходит, так куда мне его девать-то, время это?
– Телевизор посмотреть… – робко предположила застенчивая Прокофьевна.
– Ой, телевизора этого я уж вот как насмотрелась! – возразила ей Анькина соседка. – Да у меня жизнь-то поинтереснее телевизора будет! Я же тебе, Прокофьевна, рассказывала, как чуть убийцу не поймала? Я же ее считай как тебя видела!
– Страсти какие! – привычно ужаснулась Прокофьевна. – Я бы, наверно, от страха померла!
– Честное слово – как тебя! Вот прямо буквально! А выглядит она как настоящая профурсетка! Милиционер-то со мной спорить стал, не профурсетка, говорит, а эта, как ее… женщина легкого поведения! А я говорю – кто ее видел? Вы видели? Нет, я! Значит, мне лучше знать, какая она из себя! И как раз настоящая профурсетка! Вот прямо буквально как эта, – тетка кивнула на стоящую столбом посреди тротуара Лолу. – Ой! Да это же она и есть!
Лола, наконец, справилась с охватившим ее от неожиданности оцепенением, развернулась на сто восемьдесят градусов и бросилась бежать.
– Держи ее! – истошно закричала тетка и бросилась следом. – Хватай ее! Лови профурсетку!
Лола промчалась мимо закрытой машины, с сожалением покосившись на нее – воспользоваться для бегства этим транспортным средством она никак не могла, во-первых, потому, что оставила бы без машины Маркиза, во-вторых, потому, что не успела бы уехать, поскольку настырная тетка буквально наступала ей на пятки.
Лола рассчитывала, что сумеет оторваться от преследования за счет своей молодости и хорошей спортивной подготовки. Кроме того, вредная соседка была нагружена тяжелыми сумками, которые тоже увеличивали Долины шансы.
Однако тетка оказалась на удивление крепкой и подвижной. Наверное, она приобрела отличную физическую форму, постоянно тренируясь в очередях за продуктами и таская домой сумки. Во всяком случае, она неслась вплотную за Лолой, нисколько не сбавляя темпа. Больше того, расстояние между ними понемногу сокращалось.
Впереди навстречу Лоле шел приличного вида старичок – божий одуванчик в старомодной шляпе и золоченых очках. Старичок равномерно постукивал по тротуару тоненькой тросточкой и заинтересованно посматривал по сторонам.
– Держи профурсетку! – выкрикнула в очередной раз Лолина преследовательница.
– Где? – удивленно переспросил старичок.
Лола уже собиралась сигануть в сторону, чтобы избежать встречи с новым противником, но старичок неожиданно подмигнул ей и едва заметно улыбнулся. Лола беспрепятственно промчалась мимо него и скосила глаза, чтобы проследить за развитием событий.
Произошло же вот что.
Старичок, изображая полную беспомощность, встал прямо на дороге у преследующей Лолу тетки, уронил свою тросточку и нагнулся, чтобы ее подобрать. При этом он весьма ловко зацепил одну из теткиных сумок, так что та с подозрительным звуком грохнулась на тротуар.
– Что же ты, ирод, делаешь? – завопила тетка, остановившись и подбирая сумку. – Там же у меня яйца! Небось побились все!
– Да я плохо вижу, – запричитал старичок, – да я плохо хожу! Вы, извиняюсь, дама, носитесь как угорелая, чуть меня с ног не сбили…
– Да тебя, старого хрыча, об асфальт не расшибешь! – рявкнула тетка, подхватив сумку и снова бросаясь вперед.
– И слышу тоже плохо! – добавил вслед ей ловкий старичок.
Лола перевела дыхание: незнакомый старичок помог ей выиграть несколько драгоценных секунд и оторваться от настырной тетки. Она свернула за угол, надеясь на то, что преследовательница не заметит ее маневра и потеряет след… и оторопела: навстречу ей с озабоченным видом двигались два бравых милицейских капитана.
Лола застыла на месте и завертела головой.
Спереди неотвратимо приближались милиционеры, позади раздавалось нарастающее пыхтение разозленной тетки.
Бежать было некуда.
И вдруг рядом с ней затормозила небольшая красная машина.
– Чижова, ты чего ворон считаешь? – окликнул ее знакомый голос. – Тебя подвезти?
Из машины выглядывала Ленка Жукова.
– Ой, Леночка, как хорошо, что я тебя встретила! – радостно воскликнула Лола и буквально впрыгнула в машину. – Поезжай скорее!
– Куда? – удивленно спросила подруга.
– Куда угодно, только скорее!
– А что такое? – поинтересовалась Ленка, переключая скорость, и покосилась на Лолу: – Чижова, что с тобой? У тебя такой вид, как будто черти гонятся…
– Черти не черти, просто увидела старого знакомого, с которым очень не хотелось бы столкнуться… – выпалила Лола первое, что пришло ей на ум.
– Да что ты? – недоверчиво переспросила Ленка. – Ну, не хочешь говорить – не надо… А ты вообще что здесь делала?
– Так, случайно проходила… а ты как здесь оказалась?
– Так, случайно проезжала… – ответила Ленка таким же тоном.
Машина проехала мимо озабоченно оглядывающихся милиционеров. Лола на всякий случай отвернулась.
– Да что с тобой? – удивленно взглянула на нее Жукова. – На тебе просто лица нет!
– Да вот, – нашлась Лола, – случайно оказалась возле Анькиного дома и вспомнила про нее… какой кошмар!
– И не говори! – согласилась Ленка, не отрывая глаз от дороги.
Лола помолчала, ожидая, что сейчас начнутся ахи и охи, но Ленка только покосилась на нее совершенно спокойно.
– Я ведь ее совсем недавно встречала.. .-продолжала Лола, – кто мог подумать, что все так обернется… а ты давно ее видела?
– Давно, – Ленка отвернулась и уставилась на дорогу, – несколько месяцев назад… кто бы мог подумать, что Игорь ее убьет! Ведь он ее просто обожал! Просто на руках носил!
– Не верю я, что это он! – воскликнула Лола. – Он на такое совершенно неспособен!
– Никто не может знать, кто на что способен! – проговорила Ленка вполголоса. – Если не Игорь, то кто же тогда? Честно говоря, хоть о мертвых и не принято плохо говорить, но Анька была редкостная стерва! А уж как она Игоря доставала – это ведь просто никакими словами не передать! Все знали!
– Даже работу он из-за нее потерял! – припомнила Лола. – Притащилась к нему в фирму и устроила жуткий скандал…
– Точно, – подтвердила Жукова, – а потом не хотела ему диплом отдавать! Можешь себе представить – хотела его сжечь!
– Да ты что? – поразилась Лола.
– Честное слово! Собиралась сжечь его в духовке! Я ее еле отговорила! «Я, – говорит, – этому подонку ничего не отдам! Пускай грузчиком устраивается или дворником! Или бутылки на помойке собирает!»
– Ничего себе! Это надо же, чтобы в человеке накопилось столько злобы!
– Говорю тебе – вторую такую стерву поискать!
– Ладно, подруга, высади меня где-нибудь здесь, – попросила Лола, когда Ленка свернула, – дальше нам не по пути, я возьму машину…
– Ну, как хочешь… – Лена затормозила. – Ты уж не пропадай, хоть позванивай иногда…
Лола поглядела вслед красной машине и подумала, что Ленка сказала последнюю фразу совершенно машинально, на самом деле ей вовсе не хочется видеть Лолу. Ну и бог с ней!
***Лола, запыхавшись, вбежала в квартиру. Как она и ожидала, Маркиз стоял в коридоре с мрачным видом, словно статуя командора, и собирался прямо с порога приступить к воспитательному процессу. Самое обидное, что звери толпились вокруг него, как вокруг памятника Крылову в летнем саду. Эти предатели всегда готовы переметнуться на сторону сильного! Даже Пу И прижимался к Лениным ногам!
Лола решила, что ее единственный шанс обойтись без взбучки – перехватить у Леньки инициативу и чем-то его огорошить.
– Ленечка! – выпалила она, прежде чем он успел открыть рот. – Ты просто не представляешь, что со мной случилось!
– Что же на этот раз? – осведомился он, сложив руки на груди, как Наполеон. – Тебя похитили инопланетяне, и ты прибыла домой на летающей тарелке?
– Ну что у тебя за манера, – проговорила Лола, решив, что сейчас очень удобно обидеться и замкнуться в гордом молчании, – почему ты всегда меня высмеиваешь? Если так – я тебе ничего не расскажу… можешь пытать меня каленым железом!
Она хотела гордо проследовать в свою комнату и захлопнуть за собой дверь, но Ленька стоял прямо на ее пути и по-прежнему жаждал крови.
– Если не инопланетяне – тогда, может быть, ты встретила принца Уэльского, и он сделал тебе предложение руки и сердца? Так вот учти – этот престарелый ловелас женат!
– Сам ты престарелый ловелас! – фыркнула Лола и попыталась обойти своего упорного компаньона, но он снова опередил ее:
– Ну так как – ты ничего не хочешь мне объяснить? Я выхожу из подъезда, где, между прочим, занимался твоими проблемами, и кого вижу в нашей машине?
– Кого? – удивилась Лола.
– Никого!
– Ну, во-первых, это была не наша машина… ты сам говорил, что Ухо позаимствовал ее ненадолго, а во-вторых… – она огляделась по сторонам в поисках достойного ответа, например вазы, которую можно эффектно швырнуть на пол, но ничего подходящего на глаза не попалось.
– Лолка, кончай валять дурака! – возвысил голос Маркиз. – Сознавайся, где ты была?
Спасение всегда приходит оттуда, откуда его ждешь меньше всего.
В этот драматический момент, когда Лола уже почти смирилась с неизбежностью экзекуции, совершенно неожиданно зазвонил телефон. Она коршуном метнулась к нему и схватила трубку, как утопающие хватаются за спасательный круг.
Звонила Милка Мышкина.
– Чижова, – проговорила она, едва услышав Лолу, – похороны через три дня.
– Что? – переспросила Лола, не сразу врубившись в разговор.
Брось это сейчас же, свинья ушастая! – завопила Милка. Лола едва не бросила телефонную трубку, но подруга произнесла совершенно спокойным голосом:
– Это я не тебе, это я Машке – она решила поиграть с тостером. Так о чем я?
– О похоронах, – напомнила ей Лола.
– Ну да! Анькиным родственникам наконец разрешили ее хоронить… ну вот они и назначили похороны на пятницу.
– А у нее что – родни здесь много? – удивилась Лола. – Она же сама не отсюда.
– Приехали, все приехали! Мать-то у нее умерла, там какая-то седьмая вода на киселе… Но их много! Меня попросили обзвонить всех подруг, обеспечить явку… ты-то, я надеюсь, придешь?
– Конечно! Как можно не прийти? Все-таки подругами были… – вздохнула Лола.
– Как выяснилось, очень даже можно! – раздраженно фыркнула Мила. – Сейчас же положи на место, малолетний уголовник!
На этот раз Лола была готова и нисколько не удивилась.
– Это я Сашке, – спокойно пояснила Мышкина. – Стащил видеокамеру и пытается колоть ей орехи. Так о чем мы говорили?
– О том, что кто-то не захотел идти на Анькины похороны.
– Ну да! Как ты думаешь – кто?
– Понятия не имею, – Лола пожала плечами, хотя подруга, разумеется, не могла ее видеть.
– Ты сидишь?