– Зачем?!
– Как, Гриша?! Мы должны узнать всё про уфолога!.. Какое именно открытие он сделал, что у него украл академик Воскресенский и, главное, когда и зачем!
– Вот именно, – сказал Гриша весело, – зачем нам всё это узнавать, Марусечка?..
– Да ну тебя, – рассердилась она, – что такое? Интересно же!..
– Ах, в этом смысле.
– Да, именно в этом, Гришенька!
– Ну, я могу ему позвонить хоть сейчас. – Он перевесил на другое плечо Марусину сумку, полез в задний карман и извлёк картонный прямоугольничек. – И что я должен у него спросить?
Она подумала немного.
– Лучше всего договорись с ним о встрече. На сегодня, на вечер. Скажи, что ты корреспондент газеты «Супер Стар» и хочешь расспросить его о событиях в космосе. Мол, узнал о них из новостей и вспомнил, что как раз накануне познакомился со специалистом, то есть с ним, в планетарии!
Гриша фыркнул и покрутил головой:
– Какой он специалист, Марусь? Недоумок какой-то…
– Гриша! Объекты в космосе есть? Есть! Академик Воскресенский есть? Есть!.. И главное – есть труп!..
– А газета такая существует?
– Какая газета? – не поняла Маруся.
Гриша скорчил ей гримасу. Он держал телефон плечом и рылся в рюкзаке. Он то и дело там рылся, всё проверял, на месте ли ключи от дома, записная книжка, ручки… Маруся эту его привычку терпеть не могла!..
Когда ответили, Гриша зашёл за ларёк «Мороженое» и махнул Марусе рукой, чтоб она за ним не ходила и не слушала. Она изучала выставленные в витрине полинявшие бумажки от эскимо и пломбиров – довольно долго, – а потом Гриша вылез из-за ларька и сказал, что обо всём договорился.
– Смотри, – он сунул ей под нос визитку. – Тут написано: Игнат Васильченко, контактёр, экстрасенсорика, биокинетика.
– Я вижу, ну и что?
– Марусь, ты хочешь о чём-то расспрашивать человека, который называет себя «контактёр»? И надеешься, что он будет осмысленно отвечать? Давай я тебе лучше мороженого куплю.
– Мороженого нету, – вдруг сказали из ларька громко, и высунулось румяное щекастое лицо. – Машина не приходила ещё. Лимонаду могу дать, холодный!..
Маруся взяла себе «Тархун», а Гриша «Буратино». Стеклянные бутылочки были увесистые и на самом деле холодные, приятные.
– Давай я тебе открою.
– Ишь, как он за ней ухаживает! – прокомментировали из ларька. – Сама не откроет!.. Смотри не упусти парня-то, слышишь, красавица?..
Маруся исподлобья посмотрела на тётку, пожала плечами и за локоть утащила Гришу в сторонку.
– Что он тебе сказал, этот Игнат?
– Он будет нас ждать сегодня к семи часам по адресу: Петровский переулок, дом девять, строение пять. Там у него штаб-квартира!.. Между прочим, место неплохое – самый центр, центрее не бывает.
– Прекрасно! – возликовала Маруся. – Значит, ты за мной заезжай, и мы вместе пойдём!
Гриша длинно глотнул своего «Буратино», икнул и смутился. Маруся потянула у него с плеча свою сумку.
– Всё, я побегу!.. До вечера.
Он проводил её глазами и грустно сказал себе под нос:
– До вечера.
В Петровском переулке было тихо и немноголюдно – как будто в уездном городе, а не в самом центре Москвы, дышащей асфальтовым жаром, пылающей отражённым солнцем в окнах, ревущей раскалёнными добела, как в доменной печи, автомобилями. Здесь было даже как будто немного прохладнее, или так казалось, потому что Маруся с Гришей шли по теневой стороне.
– Смотри, вон дом девять.
– Нам же нужно какое-то там строение!
Строение пять никак не находилось, а спросить было не у кого – все подъезды солидных особняков заперты, казалось, навечно, закрыты чугунные ворота, за которыми виднелись крохотные, ухоженные московские дворики с цветами и липами.
– Наверное, здесь хорошо жить, – сказала Маруся, разглядывая дворик сквозь чугунные завитушки. – Уютно.
– Это точно, – хмыкнул Гриша. – Москва – город контрастов.
– При чём здесь контрасты?!
– Да вроде город один и тот же. Где мы с тобой живём, и вот… этот. – Он что-то изучал в телефоне и подбородком показал на ворота. – А какая разница, замечаешь?.. Так, нам нужен следующий дом. За ним, по идее, и есть строение пять, про крайней мере, Яндекс это утверждает.
Каменная арка была перекрыта шлагбаумом. Гриша шлагбаум ловко перепрыгнул, а Маруся подлезла под него, очень неловко. В квадратном дворе дремало несколько машин, не слишком много, под каштанами была оборудована детская площадка с песочницей, там ковырялся карапуз в панаме и стояли лавочки, обыкновенные московские лавочки с изогнутыми спинками. Скамейки привели Марусю в восторг и умиление.
– Гриш, смотри, какая красота!
– Где?.. А, да, красота. Нам, видимо, тот подъезд нужен, вон вывески какие-то.
Организация под звучным названием НТО «Прогрессив-лайф» располагалась на третьем этаже. В подъезде было солнечно и просторно – широкие лестницы, высокие потолки, каждый шаг отдавался от стен и пропадал где-то в вышине.
– Люблю старые дома, – сказала Маруся и незаметно промокнула лоб бумажным платочком. Лестничные марши были крутые, а в подъезде жарко. – И лифты с клетками! Как в кино!..
– Интересно, кто за всю эту старину платит, – пробормотал Гриша. – Сколько здесь может стоить аренда? Миллион? Или два?.. Откуда деньги, хотелось бы мне знать…
– Сейчас всё узнаем, – пообещала Маруся.
Мелодичные и какие-то очень солидные переливы домофона раздались за толстыми стенами, когда Маруся нажала кнопку, и через некоторое время в дверном проёме возник Игнат Васильченко.
– Я так и знал, что вы журналисты, – хмуро сказал он, не здороваясь. – У меня на вашего брата нюх.
Маруся дёрнула за футболку Гришу, явно намеревавшегося возразить.
– Мы хотели поговорить с вами про… Юрия Фёдоровича и его открытие, – начала она и понизила голос, – в свете последних событий.
– Вот именно, – зловеще сопнув носом, кивнул Игнат. – Эти события вполне могут стать последними для человечества. А его никто не слушал!.. Ну, кроме Воскресенского, конечно! Он-то всё сразу понял!..
– Вот-вот, и про академика Воскресенского тоже!
По всей видимости, помещение НТО «Прогрессив-лайф» было когда-то просторной квартирой. Из полутёмного коридора несколько двустворчатых дверей вели в комнаты, но Игнат пригласил их на бывшую кухню. Здесь стоял большой, как для переговоров, стол, стены были увешаны плакатами с изображением летающих тарелок и странных угловатых существ с печальными глазами. У некоторых глаз было больше, чем положено, три или четыре, а у других, наоборот, по одному.
– Меня зовут Марина, – заторопилась Маруся, чтобы опередить Гришу, который, судя по выражению лица, собирался выразить своё отношение к плакатам. – И наша газета…
– «Супер Стар»? Вы же вроде про знаменитостей пишете! Сколько мы вам пресс-релизов посылали – никакого ответа, никогда!
– Да, – проблеяла Маруся, – но сейчас мы решили, то есть наше руководство решило, что пора дать большой и серьёзный материал о… Вселенной, и вообще…
– О законах природы, – пришёл на помощь Гриша. – Это сейчас модно – казаться умнее, чем есть на самом деле.
Игнат посмотрел на него с сомнением.
– А ваша организация только здесь располагается или есть… филиалы? – спросил Гриша.
– Да нет, здесь просто офис! А так мы работаем по всей России. На Алтае – там очень хорошие условия, активное гиперполе и есть опытные контактёры. Потом на Урале, в Екатеринбурге, – там тоже наших много. В Краснодарском крае, на Кавказе…
– Какая у вас могучая организация, – восхитился Гриша. – И что же? Вы многих знаете лично?
– Кого? – не понял Игнат.
– Инопланетян.
Игнат помолчал.
– А вы как все, да? Верите только в двигатель внутреннего сгорания и в капитализм? – спросил контактёр.
– В двигатель больше, – ответил Гриша быстро. – В капитализм меньше, ибо не понимаю, как он устроен. А как устроен двигатель – понимаю.
– Тогда зачем вам я? Идите к Воскресенскому, он тоже ни во что не верит!..
– Нет-нет, нам именно с вами нужно поговорить! – встряла Маруся, делая Грише знаки. – Просто не каждый день узнаёшь о том, что конец мира близок, вот мы и растерялись немного…
Молниеносным движением она выхватила из сумки записную книжку. Там было записано её новое расписание на сентябрь, очень неудобное, каждый день по пять пар, да ещё с какими-то дурацкими «окнами», и ещё много всего, например, что нужно отнести в химчистку пальто. Она открыла чистую страницу и приготовилась записывать.
– Юрий Фёдорович…
Игнат перебил:
– Юрий Фёдорович Басалаев был самый обыкновенный гений. Мы все ещё будем говорить, что жили в эпоху Басалаева! Он Леонардо наших дней! Его гений был совершенно универсален, он видел насквозь не только людей, но и целые миры. Он открыл закон возвращения.
– Какой закон? – уточнил Гриша. Маруся записывала.
– Космического возвращения! Он всё предвидел, всё!.. То, что должно произойти с нашим миром в самое ближайшее время, уже происходило когда-то! Гигантский материк Гондвана раскололся на несколько континентов, потом ледниковый период, да что говорить – Тунгусский метеорит, вот вам ближайший пример!.. Мы погибнем, но нам на смену придёт другая цивилизация, более могущественная и просвещённая.
– Подождите, после Тунгусского метеорита цивилизация не погибла, насколько мне известно…
– Вот именно! – язвительно сказал Игнат. – Насколько вам известно! А что вам известно?.. Вам известно только то, что в определённый день и год в районе Подкаменной Тунгуски произошло нечто совершенно необъяснимое. Заметьте, до сих пор нет никаких версий – ну хоть сколько-нибудь правдоподобных. Всё только какие-то урывки, обрывки!.. А теория возвращения Басалаева всё объясняет!
Маруся строчила в блокноте.
– Согласно его теории произошёл контакт! Этот контакт истребил всё живое на Земле, а нам была предоставлена некая версия событий, в которую мы поверили! Только и всего.
– Нам – это кому? – осторожно уточнил Гриша.
– Человечеству.
– Оно же погибло, – возразил Гриша растерянно. – Согласно теории Басалаева. В момент, когда произошёл контакт!..
– Не-ет, – протянул Игнат убеждённо, – до Тунгусского метеорита и не было никакого человечества, понимаете?! Была другая цивилизации, она строила египетские пирамиды, создавала лабиринты, возводила гигантские статуи на мексиканских плато. А потом они погибли, и им на смену пришли мы, другие разумные. Специально для нас была придумала история человечества в том виде, в каком мы сейчас её знаем. Вот вся эта чепуха – про Древний Китай, про царя Хамурапи, про славян, про Киевскую Русь, про татарское иго!.. Ничего этого не было в действительности, понимаете? Потому что двести лет назад никакого человечества не было!
– Ага, – сказал Гриша и посмотрел на Марусю, а она посмотрела на него, и оба уставились на Игната.
– Понятно, – фыркнул тот. – Не верите. Ну, это дело ваше.
– Нет-нет, – заспешила Маруся, – нам просто трудно осознать, но мы стараемся.
– Вы погибнете, – равнодушно сообщил Игнат. – Вместе с вашим так называемым человечеством, и в самое ближайшее время. А там – хотите верьте, хотите нет. По большому счёту, какая разница!..
– А отчего умер Юрий Фёдорович? – спросила Маруся. – Это известно?
Игнат уставился в пол.
– Как я ненавижу вашего брата, – пробормотал он неприязненно, – вашего брата журналиста!.. Вам же ни до чего дела нет, вам бы только остренькое что-нибудь, жёлтенькое, да? Я вам про вселенские законы, а вам же это ничего не интересно! Ну, умер человек! Нервы у него не выдержали! Воскресенский присвоил его открытие, и Басалаев умер! И что? Ничего вы для своей газетёнки из этого не выжмете, ничего!
– О каком открытии идёт речь? – ласково спросил Гриша и под столом цапнул Марусю за коленку, чтобы молчала и собеседника не раздражала. – Вот этого я не понимаю.
– Да вы ничего не понимаете! – повысил голос Игнат. – Юрий Фёдорович открыл скопление неопознанных летающих объектов на близком расстоянии от Земли! Он их увидел в объективе своего радиотелескопа!.. И мне показал, я своими глазами видел! А Воскресенский воспользовался его доверчивостью. Юрий Фёдорович – доверчивый человек, как все гении!.. Ему и в голову не приходило, что его можно… беспардонно обворовать!
Маруся открыла рот, но Гриша опять схватил её за коленку, и рот она закрыла.
– Он имел глупость рассказать всё Воскресенскому, и вот!.. Теперь академик по всем каналам раздаёт интервью, а Юрий Фёдорович… умер.
– То есть они были знакомы? – уточнил Гриша осторожно. – Басалаев и Воскресенский?..
Игнат махнул рукой куда-то в сторону:
– Знакомы! Они враги давно, много лет!.. А раньше дружили, вон я даже фотографию не убрал! Давно хотел и всё время забываю…
Гриша с Марусей повернулись и посмотрели. На длинном стеллаже и вправду были наставлены какие-то фотографии. Гриша поднялся и взял одну из них.
– Зачем вы трогаете?!
Игнат подскочил и почти вырвал у Гриши из рук снимок в рамке. Выдвинул ящик, бросил в него фото и быстро задвинул, как будто спрятал. Гриша проводил его глазами.
– Я не очень поняла, – начала Маруся. – Вы меня извините, Игнат, но я правда не понимаю! Академик Воскресенский сказал, что это он открыл скопление объектов вблизи Земли, а не Юрий Фёдорович?.. Зачем ему это нужно?.. И откуда он узнал?..
– Да он был здесь! – почти закричал Игнат. – Этот ваш академик!.. Он приходил! Дня за два до смерти Юрия Фёдоровича! Я не знаю, о чём они разговаривали, но Басалаев после его ухода… в общем, он… Он сказал, что Воскресенский его чуть не убил!
– В каком смысле? – осторожно уточнил Гриша.
Игнат схватился за голову.
– В прямом!.. Здесь никого не бывает, народ собирается только после контактов и когда поле спокойно!.. Бумажная работа вся на мне, а Юрий Фёдорович приходил постоянно, потому что ему здесь лучше думается! Думалось то есть! И этот ваш академик его избил! Он его ногами бил! Басалаева!.. А Юрий Фёдорович… он святой, понимаете вы или нет?! Он даже защититься не мог! Я пришёл, а он весь в крови! Этот урод ему нос разбил!
Маруся в волнении приподнялась со стула, а Гриша – видимо, тоже от волнения – подался назад так, что зацепил стеллаж. Тот дрогнул и сдвинулся, ящики повыезжали.
– А в воскресенье этот проклятый фильм!.. И всё стало ясно, всё!.. Воскресенский был здесь, узнал об открытии и… убил его! Может, не в прямом смысле, но Юрий Фёдорович умер из-за него!..
– То есть здесь была драка? – недоверчиво переспросила Маруся. – Академик Воскресенский побил Басалаева?..
– Да! – закричал Игнат. – И присвоил его открытие!.. Юрий Фёдорович посмотрел фильм и всё понял! Он понял, что Воскресенский украл его наблюдения! И тут же умер. От горя.
– А какая теперь разница, чьё именно открытие, если человечество вот-вот погибнет? – вдруг совершенно спокойно спросил Гриша.
Игнат перестал раскачиваться на стуле и посмотрел на него.
– Да вам-то никакой, – сказал он язвительно, – а мне важно, чтобы люди знали, кто первый предупредил их об опасности! А первым был Юрий Фёдорович!..
Некоторое время они с Гришей смотрели друг на друга, как будто оценивали. Потом Гриша поправил на носу очки и попросил пресс-релиз.
– Наверняка он у вас есть, – сказал Гриша. – Вы же говорили, что посылали!.. В журнал… в наш журнал тоже посылали, так ведь?
Игнат вынул из стопки несколько скреплённых листочков.
– И уходите, – он сунул их Грише, почти кинул. – Я не могу больше с вами разговаривать. У меня дел много. Особенно теперь, когда Юрия Фёдоровича нет.
– Мы вам ещё позвоним, – пропищала Маруся, стараясь казаться милой и не слишком таращить на Игната глаза. – Если придётся что-нибудь уточнить…
Игнат махнул на неё рукой.
– Да уж, – сказал Гриша, когда они выскочили на улицу. В подъезде он не проронил ни слова. – Пойдём, пять минут посидим.
Они перелезли через низенький крашеный заборчик – Гриша поддерживал Марусю под руку – и уселись на лавочку под старой липой. Маруся обнаружила, что до сих пор держит в руке записную книжку, и сунула её в сумку.
Они сидели и молчали, а липа лениво шевелила листьями у них над головой. Было жарко и пахло пылью.
Маруся изнывала, ей очень хотелось поговорить, но Гриша смотрел в сторону. Белая футболка топорщилась на его груди, и Маруся подумала – как странно она топорщится.
– Ну так, – сказал Гриша в конце концов и вытащил из-под футболки фотографию в рамке. Маруся вытаращила глаза. – Вечер перестаёт быть томным.
– Гриш, – пролепетала Маруся, – ты что?..
– Я украл фотографию, – объяснил он спокойно. – А что такое?
– Зачем?!
– Затем, что я ничего не понял! А ты что-нибудь поняла?..
Маруся переводила взгляд с него на фото и обратно.
– Что ты поняла, излагай, – велел он. – Что здесь происходит? С твоей точки зрения?
Выражение «с твоей точки зрения» не сулило ничего хорошего, Маруся это давно знала.
…С твоей точки зрения, это правильный ход? И раз-два-три, шах и мат, ферзь под ударом, король блокирован, партия оказывалась безнадёжной.
…Эту музыку написал Луи Армстронг, с твоей точки зрения?.. И готово дело, три дня они слушают только джаз, и Гриша нудно объясняет, чем один стиль отличается от другого и почему Луи решительно не мог написать ничего подобного!..
– Ну, смотри, – начала Маруся, стараясь говорить объективно и убедительно. – Юрий Фёдорович Басалаев…
– Уфолог, – быстро вставил Гриша.
– Уфолог Басалаев сделал некое открытие. Он увидел…