— Что это было? — забеспокоился сыщик.
Я не стал затягивать паузу:
— Это был я, — и снял скрыт. Мои глаза впились в пряжку ремня, что держал в руках сыщик. Точно! Мой бадди — комп! Ух как на душе потеплело!
Рука сыщика дернулась к поясу, но остановилась на полпути.
— Правильно, — кивнул я. — Не стоит.
Старик же, искусник, внешне почти никак не отреагировал, лишь с любопытством смотрел на меня, да в его жилете что? то активнее стало работать.
— Охранники целы? — тихо спросил сыщик. Туча на его лице потихоньку уходила, замещаемая любопытством.
— Ну, если сами себе не навредят, останутся целы, — ответил я. Сыщик отодвинул шторку и посмотрел на ближайшего сопровождающего. Полюбовавшись вместе с ним на вращающего глазами и головой всадника, у которого сквозь зубы вырывалась брань самого низкого пошиба, я сказал:
— Позвольте поинтересоваться, какие линии судьбы привели вас в столицу империи, Тристис… так кажется вас зовут? Так вот… в столицу, где к представителям вашей страны относятся, мягко говоря, неоднозначно? Последний раз мы виделись при крайне пикантных обстоятельствах. У меня возникает ощущение, что вы просто стремитесь попадать в странные и порой опасные для жизни ситуации…
Сыщик хмыкнул, покрутил в руках мой баддик. Я не спешил заявлять на него свои права — он уже никуда от меня не денется. Пока же мне просто было интересно, и ситуация забавляла.
— Служебная необходимость. Я тут официально.
— Да? — протянул я. — Из? за него, что ли? — я кивком обозначил направление на големщика. — Неужто у вас так осерчали на своего гражданина, показавшего оробосцам, что и кордосцы не лыком шиты?
Тристис поморщился.
— Тут отдельная история. Есть специальный приказ из самой Столицы.
— Даже так? А поподробнее?
— Я обязан отвечать? — скривился сыщик.
Я пожал плечами:
— Да нет, в общем? то. Интерес праздный. Позвольте… — я вытянул руку и, наконец, забрал у кордосца свой баддик. — Вероятно, ваше присутствие здесь связано в том числе и с этим, — я помахал пряжкой. — Предполагаю, что вы продолжаете работать по моей персоне, пытаясь понять кто я, откуда, зачем и почему. Не так ли?
Сыщик лишь пожал плечами, глядя, как я кручу в руках пряжку. На отпечатки пальцев, как и ожидалось, баддик не отреагировал — питание совсем село. Конечно, там был и чисто механический способ открыть внутреннее содержимое. Легкое нажатие на орла, выбитого на пряжке, и поворот на девяносто градусов открыли внутреннее пространство, где раньше находились линзы, и куда потом я прятал стекла — дисплеи от очков. Сейчас там находилось только одно стекло. Внутренний жидкокристаллический маленький экран на крышке, служащий для калибровки и настройки, был мертв. Да уж, похоже, аккумулятор действительно сдох. Вздохнув, я закрыл баддик и положил его во внутренний карман.
— Удовлетворите мое любопытство? — неожиданно спросил Тристис.
— Что именно?
— Для чего нужен этот амулет? — Он кивнул на скрывшийся в моем кармане гаджет.
Я задумался над ответом. Правду сказать не страшно — ничего секретного, да вот поймет ли?
— На самом деле ничего тут интересного для вас нет, — наконец сказал я. — Это амулет — накопитель информации. Нечто вроде записной книжки, только записывать туда можно и картинки, и звуки, и движение, и слова да и просто мысли разные. Особенность его в том, что его емкость для подобных вещей очень большая. Для меня амулет важен тем, что в нем есть дорогие мне воспоминания. Хотя, если судить по тому, что он уже неработоспособен, вряд ли там что? то осталось. Но я, конечно, попытаюсь его восстановить… — скорее уже для себя пробормотал я.
— Тут не осталось ни следа плетений. И по утверждению ллэра Толлеуса тридцать лет назад амулет уже был простой пряжкой. Как же тогда можно восстановить информацию?
Я снисходительно улыбнулся:
— Это не обычный амулет. Да, он больше не может запоминать новую информацию. Но та, что уже была внутри, надеюсь, цела.
Сыщик открыл рот, чтобы спросить еще что? то, но я его перебил. Что это вообще такое? Я допрашиваю, а не наоборот!
— Расскажите? ка мне, как продвигается расследование по моему делу. Один мой амулет вы нашли — прекрасно. Что насчет других моих вещей? — и добавил, заметив, что кордосец хмурится, — Вот теперь отвечать обязательно!
— Следов того, что было продано, обнаружить не удалось. Установлено, что золотые монеты были переплавлены, так что дальше их искать бесполезно.
Сканирование показало, что сыщик не врет. Все же баддик они как? то нашли. Зацепившись за эту мысль, я правильно понял оговорку 'что было продано'.
— А что насчет того, что оставили себе?
— Только этот накопитель информации, — развел руками Тристис.
Некоторое время мы ехали в молчании.
— И что будем делать? — наконец спросил сыщик.
— А что вы предлагаете? — вопросом на вопрос ответил я.
— Насколько я понимаю, камень преткновения находится у вас, и отдавать вы его не собираетесь. Самый простой и приемлемый для всех вариант — вы уходите, и пусть все идет как идет.
Я перевел взгляд на старика.
— Вы тоже так считаете?
Големщик откашлялся:
— Совсем нет. Я был бы очень благодарен, если бы вы помогли мне распрощаться с этим ллэром, — Толлеус покосился на сыщика, весь вид которого изображал вселенскую печаль.
— Зачем вам это? — вздохнул Тристис, глядя на меня. — Вас это дело никоим образом не касается. Насолить Империи? — Слишком мелко, так стоит ли отпускать на свободу преступника, которого все равно найдут и накажут?
— Что? то мне подсказывает, что этот старик, — я ткнул пальцем в Толлеуса, — сможет пролить свет на мои поиски. Вы ведь сами, — теперь мой палец нацелился в грудь сыщику, — только что спрашивали его о моем амулете. Вот и я тоже хочу с ним пообщаться, так что не обижайтесь, но я его заберу с собой.
Я откинулся на спинку и прикрыл глаза. На самом деле я не думал о проблеме — то, что происходило сейчас, вообще не было проблемой, и решений могло быть много и еще чуть — чуть. Я просто вдруг посмотрел на себя со стороны. В одном потоке сознания закончил решаться блок задачи, образовался простой мощностей, и кратковременно мое основное сознание прыгнуло на этот уровень. В принципе особой необходимости в этом не было — я вполне уже мог одновременно находиться вниманием на всех уровнях, но это было психологически неудобно, хоть субъективно и повышало ощущение собственной мощи. Поэтому у меня почти всегда был один основной поток внимания. Так вот, я заметил у себя явную психологическую деформацию. Забавно, почти классическое применение формулы «посмотреть на себя со стороны». Вот это вот тыканье пальцем в людей, старше меня, кто по возрасту, кто просто в силу жизненного опыта. Игра на публику. Типа я такой весь из себя крутой. В принципе я всегда знал, что возможности человека определяют его бытие, сознание, психику. Частенько такое «определение» деформирует существующее сознание в отрицательном смысле. Ведь бывают и правильные деформации, главное понимать происходящее и сделать верные выводы. Насколько я понял, у меня процесс пока далеко в минус не зашел, хотя сдвиги в не очень приятную для меня сторону явно есть. Вот это вот равнодушие, ощущение всевластия и превосходства. М — да… Неприятно, но пока вроде бы не критично. Надо будет подумать, что нужно предпринять, чтобы эти изменения не зашли слишком далеко… Чаще делать добро людям? Хе — хе…
— Ладно. Давайте сперва закончим с вами, Тристис. С уважаемым Толлеусом мы решим, что и как, попозже… — Все мои рассуждения не мешали мне делать нужное дело — я прикручивал к сыщику свою болталку.
Я протянул руку Тристису:
— Пожмите мне руку. — Слегка недоуменно он пожал ее и сразу вздрогнул, когда на внутреннем «экране» увидел процесс регистрации пользователя (меня) в список контактов. — То, что вы видите — система общения на любом расстоянии. Инструкция пользователя там же — мысленно нажмите на квадратик с надписью «помощь». Это вы потом почитаете. Рядом есть кнопка… Что? Да, квадратик с надписью называется кнопкой.
— Связь даю на всякий случай. Например, вы узнаете что? нибудь про другие мои вещи. Точнее, меч меня не интересует — только камень. Уж отблагодарить я смогу, не сомневайтесь.
— А что, правда, что работает на любом расстоянии?
— Да.
— Кто? нибудь из искусников или чародеев может перехватить разговор?
— Нет. Тут другой принцип связи.
— Возможно обнаружить у меня это, гхм, эту способность?
— Не волнуйтесь. Ладно, мы с Толлеусом пойдем. Ни к чему злоупотреблять вашим гостеприимством.
— Постойте! Я обязан попытаться задержать вас!
— Да без проблем, — согласился я, сообразив, что сыщика будут допрашивать. Что ж, сейчас обеспечим ему алиби. Я даже еще не вышел из кареты, а он уже сладко спал, обмякнув на диванчике.
— Постойте! Я обязан попытаться задержать вас!
— Да без проблем, — согласился я, сообразив, что сыщика будут допрашивать. Что ж, сейчас обеспечим ему алиби. Я даже еще не вышел из кареты, а он уже сладко спал, обмякнув на диванчике.
Я покачал головой и потянул наружу старика, предварительно накинув на нас скрыт и невидимость. Отойдя за угол дома, я снял путы с охранников. Один упал, другие удержались, но тут же бросились к карете. Один склонился над Тристисом, другой вскочил обратно в седло и понесся обратно по дороге, предполагаю, жаловаться на меня в посольство. Двое других занялись прочесыванием местности. Один из тех, что занялся поисками, направился к нам. Шел он медленно, чуть согнувшись, точно ищейка по следу. Магическими способностями он не обладал, хитрых амулетов у него я тоже не фиксировал, так что понятия не имею, как он определил, где мы. Может, случайность, а может, он и в самом деле обладал уникальным нюхом — не знаю, только крылья носа у него активно раздувались. В общем, я решил не дожидаться, когда этот тип уткнется лбом нам в грудь, поэтому вызвал в памяти плетение страшного мишки, которое тут же наложил на себя, убрав скрыт. Громоподобный рык, модулированный инфразвуком, и отчаянный крик боевика. Мне показалось, что бедный служака не прыгнул, а телепортировался обратно к карете. Что ж, нечего нам тут задерживаться. Тем более что мои выходки с каретой привлекли нездоровое внимание патрульных конструктов. Сказать по правде, я с самого начала операции одним потоком сознания вел с ними дуэль — эти любопытные существа всюду норовили сунуть свой нос. А сейчас их вовсе стало неприлично много. Я повернулся и отметил бледный вид старика.
— Все в порядке. Бояться нечего.
Толлеус кивнул:
— В самом деле, чего бояться? то? В войну людей еще не так уродовало. Чародеи мастаки на такое.
— Никаких проклятий — обычная иллюзия. Ладно, пойдем отсюда, — сказал я и потянул старика в сторону центра.
— Конечно пойдем, — бормотал старик, видимо даже не осознавая, что делает это вслух, и я его слышу. — Отчего ж не пойти? А лучше побежать. Эх! Нам бы повозку сюда, а лучше моего Паучка! У него ног? то побольше будет. Если сбежим, надо бы Оболиуса отправить разузнать про голема… Да только толку? то? Кто ж его отдаст? то?
Мне бормотание старика быстро надоело. Как назло поблизости не оказалось «такси», а лететь со стариком я не хотел — еще помрет по дороге. Нести на руках, разумеется, тоже не вариант — чай, не принцесса. Услышал, как старик убивается по своему шестиногу, и это натолкнуло меня на мысль. Искусного голема я на выступлении рассматривал в деталях, даже чинил потом. Все его параметры в голове. Настройки, как вижу, у старика с собой в грудном амулете. А значит что? Правильно! Мысленно засучиваем рукава и оформляем биокомпу заказ, то бишь закладываем параметры в алгоритм расчета — свернуть несколько пологов в трубки — ножки, еще один изогнуть по выкройке для тельца, слепить все вместе, подключить дедов амулет и подать ману из своей ауры. Пара пешеходов с криками бросились в разные стороны, когда перед ними материализовался рукотворный паук. К чести старика, тот встретил появление магического голема достойно. Конечно, замолчал на полуслове и даже глаза потер, но визжать не стал и даже не вздрогнул.
Шестиног тем временем опустился на «пузо», приглашая садиться.
— Ну а что? Вполне закономерно, големы должны появляться тогда, когда нужны, иначе они становятся обузой, — ворчливо резюмировал Толлеус и, не обращая на меня внимания, забрался внутрь своей таратайки. Огляделся, попробовал, как паучок реагирует на его попытки управления. Я затаил дыхание: воссоздать облик по размерам — это одно, а массу — совсем другое. Сейчас всю конструкцию немного придавливало к земле гравитационное плетение, но только это не совсем то же самое. Впрочем, голем реагировал нормально. Отличия в управлении должны быть, но если дед не будет выпендриваться, то все будет хорошо. Толлеус, довольный, обернулся ко мне:
— Ну, чего стоишь? Поехали, что ли?
Я про себя хмыкнул и забрался внутрь. Старику пришлось потесниться — для двоих было маловато места, потому что я не подумал об этом сразу — взял точные размеры. Но ничего, я немного подшаманил и вполне удобно развалился на своем невидимом кресле.
— Куда едем? — спросил дед довольным тоном. Видно было, что его настроение резко подскочило.
— В Серебряное Кольцо. Там есть таверна, я покажу где, в которой я снял комнату на несколько дней. Там, кстати, твой ученик живет. В общем? то я для него и снял комнату. Не домой же его тащить к незнакомым людям. — Последнюю фразу я сказал про себя.
— Отлично! — Улыбнулся старик и, хитро глянув на меня, резко пустил голема бегом. Проверку на вшивость я прошел — не вывалился, и искусник направил своего шестинога в центр столицы, совершенно не обращая внимания на шарахающихся из? под ног жителей Бронзового Кольца.
==Ликбез==
— Ладно, старик! — Произнес я, налюбовавшись тем, как Оболиус радостно скачет при виде Толлеуса, а тот недовольно ворчит, но улыбается, и уже второй раз пытается дать мальчишке подзатыльник. — Давай переговорим, да пойду я. У меня еще своих дел выше крыши.
— Отчего не поговорить? — буркнул старик, посерьезнев, что? то переключил в своем фантастическом жилете и сел на лавку. — Не мельтеши! — Вдруг прикрикнул он на Оболиуса. — Сбегай лучше, что? нибудь пить принеси. Отвар какой? нибудь. — И, проводив взглядом сорвавшегося с места пацана, повернулся ко мне. — На всякий случай отослал мальчишку. Я слушаю.
Хмыкнув про себя, я начал говорить:
— Я какое? то время наблюдал за тобой — голем получился забавным, да и чародейские создания для меня не так интересны, как то, что сделано с помощью магии, э — э, Искусства по — твоему.
— Так это ты починил Паука? Тогда, после Отборочного турнира?
— Ну да, — кивнул я, немного удивившись, что старик меня перебил.
— Что же не подошел? Поговорили бы, как люди! — с ехидцей в голосе заметил кордосец, намекая на не самые приятные обстоятельства нашей встречи. Я почему? то подсознательно ожидал, что выстраивать линию разговора и задавать вопросы буду я. Привык, наверное, что в последнее время все, даже серьезные маги и чародеи, если не лебезят передо мной, то ведут себя крайне осторожно, не позволяя себе лишнего слова. А этот Толлеус натурально дерзит! Впрочем, спасибо ему за это — с учетом психологической деформации, которую я совсем недавно у себя диагностировал, надо меня почаще встряхивать, не давая забывать, что я обычный человек, а не Господь бог. Сделав для себя такой вывод, я обезоруживающе улыбнулся:
— Не люблю, когда люди унижаются, изливая на меня потоки благодарности. И пафос тоже не люблю. А говорить нам в ту пору было не о чем.
Старик чуть кивнул, принимая мои объяснения. И я тут же перехватил инициативу, ведь на самом деле в последнем своем заявлении я соврал: очень даже было о чем поговорить с кордосцем, у которого эмблема скопирована со знака 'инвалид за рулем'.
— Я сегодня с удивлением узнал, что мой амулет, — я продемонстрировал баддик, — долгие годы хранился у тебя. А я ведь очень расстроился, утратив его. Более того, у меня был другой амулет, который пропал тогда же и нужен мне гораздо сильнее. Рассказывай? ка без утайки все, что знаешь по этому поводу! — тон мой был миролюбив, но я старался построить свою речь таким образом, чтобы четко дать понять — лучше мне не отказывать, и уж тем более не пытаться меня обмануть.
Толлеус вздохнул, потом заговорил:
— Если бы ты искал свой меч, то так бы и сказал. Выходит, твой артефакт — это браслет с камнем?
Умник! Я поймал себя на том, что даже подался вперед, буравя лицо старика взглядом.
— Я никогда не видел этот браслет — знаю только по описанию того, кто нашел тебя в лесу без сознания. Браслет, да и все остальное досталось Гиппосу — тюремному целителю. Я прихватил только ремень с этой пряжкой — ими Гиппос побрезговал.
Искуссник закашлялся, перевел дух и продолжил:
— Вот, пожалуй, и все, что я знаю. По оговоркам ллэра Тристиса я узнал, что старого целителя допрашивали. С учетом того, что сыщик тебе сказал, столичная комиссия не смогла найти этот артефакт. Значит, Гиппос продал все давным — давно на черном рынке. А я слишком долго не наводил порядок в своем чулане — только и всего.
Старик не соврал ни в едином слове. Но по тому, как тщательно он подбирал слова, я понял, что тут не все так просто. Дед что? то от меня скрывает! Это меня слегка разозлило — впервые я напал на след друга, пусть и на очень старый, а этот кордосец, очень сильно обязанный мне, между прочим, не хочет помочь! Увы, я никогда не был выдающимся следователем и мастаком плести словесные кружева. Я был готов к тому, чтобы вломиться в мозги к этому человеку и варварски порыться там, вызнав все и попутно превратив его в овощ. Усилием воли я себя сдержал. Я не дикарь и не какой? нибудь темный лорд — надо напоминать себе об этом почаще. Если подумать, можно просто перемкнуть несколько точек ауры старика, и он сам расскажет мне все без утайки. Это не опасно для здоровья. Чародейский метод — так обычно я допрашиваю врагов, которых не собираюсь убивать. Если еще хорошенько подумать, отбросив эмоции, то даже так поступать не стоит — големщик мне не врет. Может, я подавляю его своим авторитетом (ха — ха), и поэтому так отвечает. Может, боится признаться, что как? то замешан в моем пленении. Последнее, кстати, похоже на правду, с учетом того, что он знает обо мне и амулетах. Ладно, я уже смирился с мыслью, что тридцать лет провисел на вивисекторском столе в качестве дойной коровы. Как говорится, проехали.