– В Грейбоксе нужно быстрее уходить от входа, потому что как только зайдет следующий гость, настройки, сделанные для нас, поплывут. Нужно успеть пройти по следам Ануба, пока не заявился новый посетитель…
– …Или пока Грейбокс не начал менять нас самих, – Чен перехватил фразу брата. – Мы здесь уже были. Трижды. Ни один раз не был похож на предыдущий.
– Он и сам-то на себя был не похож…
– …Но общие принципы поведения выявить можно. Нас тренировали в Грейбоксе…
– …Действовать синхронно, не задумываясь о пластах реальности. Стоп! – Вин затормозил на повороте, указывая на цифровой поток, ныряющий в низкую арку.
Его брат коснулся ручки на двери. На этот раз стальная – но покрашенная точно в такой же, как и на входе, зеленый цвет.
– Нам сюда.
Легба со свистом выдохнул сквозь зубы. Попытался выявить в интонации Чена насмешку.
– Ты серьезно? Привратник сказал – «красная дверь».
– Он внес в настройки элемент противоречия. В отместку, чтобы позлить тебя. Поэтому нам нужна – зеленая.
– Железная логика, – обронил Легба.
Он наконец-то понял, зачем ему дали людей в напарники. Не для того, чтобы оттачивать на них оттенки эмоций, и не для того, чтобы он каждую минуту ощущал ответственность за более слабых. Изменчивость и отсутствие логики они истолковывали гораздо лучше, чем демон, а значит, были незаменимы в любом деле, которое требовало нелогичных поступков и решений. Приятно. Можно полностью переключиться на поиск улик.
Тем более что дверь оказалась правильной.
Шагнув через порог, Легба совершил кульбит и повалился на потолок – дом взбрыкнул и перекувырнулся с основания на крышу. Демон успел сгруппироваться, но все равно задел локтем плафон – матовые осколки разлетелись в стороны и зависли в воздухе.
Чен стоял на стене.
Вин остался внизу: информационные потоки не продублировали гравитационную «шутку».
– Глядите! – он показал дальше по коридору.
Там – на полу, на стене и на потолке – вставали с колен и густели три силуэта. Синий, красный и зеленый.
– Теперь неплохо бы выяснить, кто из них – третий встречный, – Чен потер ободранные костяшки.
– А для этого сначала – догнать! – Легба щелкнул зубами, вскочил на ноги и рванулся вперед. Модель погони Ануба за черной фигурой ожила.
Бег через дурную бесконечность, когда каждый шаг меняет и мир вокруг, и цель, и тебя самого.
Секунду назад преследуемый совсем близко, только руку протяни, через мгновение – он в пятидесяти метрах, притормаживает перед поворотом.
Шаг – мимо проносятся серые стены, шаг – руки раскинь, и коснешься цифровой завесы, шаг – и ты в коконе проводов, между небом и землей, без силы тяжести и направления.
Миг – и ты демон, быстрый и ловкий, несешься большими прыжками, миг – и ты Легба, от которого невозможно скрыться, считаешь перекресток за перекрестком, миг – и ты тень, летящая сломя голову на свет.
И следом, лишь на полшага отстав, несутся братья, то сливаясь в одну четырехмерную фигуру, то вновь раздваиваясь в ощутимой реальности.
И кажется, что эта погоня может длиться бесконечно долго, и ты совсем не против этого, потому что здесь все просто и понятно. Нет нужды разбираться в хитросплетениях эмоций, в нечеткой логике и прочем бреде, которым люди усложняют жизнь сами себе. Есть лишь охотник, жертва и погоня.
Но внезапно роли меняются, и черная тень, оскалившись вдруг неизвестно откуда взявшейся белоснежной улыбкой, бежит навстречу тебе, зловеще моргая десятками глаз, выросшими на ее матовой поверхности. И ты чувствуешь, что совсем не обязательно узнавать, что за этим последует, потому что ничего хорошего ждать в этом случае не стоит.
Однако остановиться не успеваешь при всей своей ловкости. Делаешь бесполезную попытку упасть на пол и проскользнуть под ногами чудовища, но в этот самый момент оно с разбегу врезается прямо в тебя… и проносится насквозь.
Нематериальный черный призрак развеивается в пепел, слышен легкий смешок – похоже на Привратника – а затем ты вдруг четко осознаешь, что мир изменился.
#6
То, что изменился именно мир, Легба понял, когда прогнал несколько тестов по функциональности. Поначалу демону показалось, что черная тень, бросившаяся ему навстречу, успела инфицировать каналы восприятия. Однако, если не поддаваться паранойе и не считать, будто вирус заодно подменил и весь софт для самоанализа, все было в порядке.
А вот мир вокруг Легбы похвастать этим не мог.
Далеко, насколько хватало взгляда, простирался странный ландшафт. Он был весь вылеплен из кубиков, покрытых мелкими квадратиками, словно чешуйками. Демон попробовал сковырнуть одну из них, но не получилось. Материал лишь выглядел так, но на ощупь был гладким и отдавал металлическим холодом.
Синяя вспененная поверхность моря, голубая гладь неба, трава под ногами и береговой обрыв, на котором росла эта трава, – все состояло из подобных кубов. Демон, стоявший на обрыве, прикинул и решил, что часть ландшафта явная иллюзия. Мир был слишком большим даже для такой громады, как Грейбокс. И все-таки, несмотря на это, все внутри Легбы кричало о том, что этот странный мир множества островов, соединенных между собой повисшими в воздухе мостами, простирается на многие километры.
«Занятная штука, – отметил он. – Надо будет присмотреться к гиперам, когда с этим заданием будет покончено. Подобные фокусы в духе перекрестка».
– Ого! – раздалось тем временем позади Легбы.
Демон почти моментально развернулся, но уже во время движения распознал, что голос принадлежит Чену.
– Ага, – сказал он, рассматривая близнецов.
Мир изменил и их.
Собранные из кубов в странные человекоподобные силуэты, они стояли рядом друг с другом. Демон с опаской взглянул на собственное тело, но оно выглядело нормальным. Хотя не исключено, что братья тоже видят его сквозь призму физики данного мира.
– Кого-нибудь поймал? – спросил Вин.
– Если кого и поймали, то меня, – ответил Легба.
Демон еще раз кинул взгляд на лежащий перед ним мир. Искать здесь какие-либо следы – бесперспективно. Они могли потратить сотни часов и не найти ничего.
Эти же соображения каким-то образом уловил Чен или же сам успел подумать в схожем направлении.
– Вряд ли нам понадобится обойти все, – заметил он. – Гиперы любят шокировать открытыми пространствами, но все самое важное предпочитают хранить в каких-нибудь закутках.
– Как, например, в этом? – Вин указал на один из квадратов в земле.
Дерн в том месте был иного цвета, и, приглядевшись, Легба заметил, что границы участка от других отделяет небольшое углубление, достаточное для того, чтобы зацепить пальцами и приподнять.
– Может и в этом, – Чен подошел ближе. – Стоит проверить.
Демон присел и сунул пальцы в щель между квадратами. Рука тут же налилась холодом, кисть защипало. Квадрат легко поддался и пошел вверх – но от краев его к другим квадратам тянулась вязкая масса. Будто кто-то приклеил кусок дерна, но клей не успел застыть. Легба ухватился за квадрат второй рукой и с силой рванул его вверх, но ни с первой попытки, ни со второй не сумел оторвать – с одной стороны «клей» оформился в плотную резину, с другой – в черный непрозрачный целлофан с липкими белыми нитями, то ли жвачка, то ли паутина. То ли насмешка, то ли ловушка. Легба вздрогнул: показалось, что на него таращатся – не пойми откуда – глаза, россыпью. Маленькие, немигающие, на матовых квадратиках-липучках.
– Нужно разрезать ее, – пробормотал Вин. – У тебя же был с собой нож…
– Был, – Чен вытащил из кармана брусок, сложенный из кубиков серебристого цвета. – Но здесь он, как мы видим, бесполезен.
Легба фыркнул и, подтянув дерн к лицу, вцепился зубами в резину.
Один укус. Другой.
Что могут какие-то гиперы против демонских клыков? Превратить и их в свои дурацкие кубики? Как бы не так.
Резина сначала не поддавалась, потом начала рваться, хлестнула демона обрывками по щеке, но он, вместо того, чтобы зажмуриться и податься назад, наоборот сунулся ближе. Под квадратом виднелось чье-то лицо, собранное из совсем мелких квадратиков, черно-белых.
Острый подбородок.
Узкий нос с горбинкой.
Тонкие брови – одна выше другой.
Прищуренные глаза желтого цвета.
Несмотря на то, что портрет не отличался точностью – в этой инкарнации мира мало что ей отличалось – он очень живо передавал…Что именно?
Демон понял, что не может подобрать точное определение. Настроение? Мысль? Намерение? Да, скорее намерение. Обещание предпринять какие-то шаги. Несущие боль и страдание, но в то же время сулящие неизведанное, новое, сложное. Что-то, похожее на инициацию. Быть призванным заново – но уже со всем имеющимся багажом знаний об этом мире, подняться выше на ступеньку, сравняться с…
Демон понял, что не может подобрать точное определение. Настроение? Мысль? Намерение? Да, скорее намерение. Обещание предпринять какие-то шаги. Несущие боль и страдание, но в то же время сулящие неизведанное, новое, сложное. Что-то, похожее на инициацию. Быть призванным заново – но уже со всем имеющимся багажом знаний об этом мире, подняться выше на ступеньку, сравняться с…
Тут квадрат наконец окончательно оторвался. Легба покачнулся, однако не потерял равновесие; извернувшись, отбросил кусок дерна в сторону и опять вернулся к портрету, чтобы тщательно рассмотреть его без мешающих клочков и тянущихся жил липкой субстанции. И не смог сдержать рычания.
Чен присвистнул:
– Когда это они успели?
Под свежевыдранным дерном не было и следа чужого портрета.
Только перекошенное от удивления и ярости лицо демона, даже не лицо – оскаленная морда, а за плечами у него – фигурки-близнецы. Одна из них собрана просто из мелких черных плиток, а вторая – из белой мозаики, на каждом кусочке которой виднелась выгравированная цифра.
Вин вздрогнул и схватился за лицо. Быстро ощупал нос, оттянул нижнюю губу, со всхлипом втянул воздух и принялся тереть глаза.
– Вин, ты… – Чен посмотрел на брата. Нет, хотел посмотреть. На месте квадратиков – белых с черной точкой – которые здесь обозначали глаза, виднелись черные провалы. Как будто кто-то вырвал их из лица Чена. Зато мозаичный Чен на фреске улыбался во весь рот и подмигивал. Попеременно. То правым глазом, то левым.
– Раздери их сеть! – Чен с осторожной беспомощностью водил перед собой руками, а брат, вместо того, чтобы помочь ему, продолжал судорожно ощупывать собственное лицо. Будто потерял связь…
– Точно! – Легба попытался переключиться в виртуал.
С первого раза не получилось – все те же квадратики до горизонта и шорох мозаики, которая повторяла за братьями все их жесты. Со второго раза, когда он отрубил слух и зрение – вышло.
Между братьями кинули заклинание-зеркалку, каждый из них страдал сам, но принимал свою боль за страдание второго. Демон потянулся к ним, чтобы распутать код, но тут снизу, из-под ног послышалось тихое, довольное хихиканье.
Легба вывалился обратно в мозаичный мир. Фреска превратилась в открытый люк, из которого выглядывал бледный растрепанный гипер с кривой ухмылкой. У него была расцарапана щека и заплыл фиолетовым левый глаз. Но – главное! – он состоял не из кубиков.
– Слышь, страхолюдина, – проговорил гипер. – Не желаете прогуляться по тропе смерти?
Если чего-то демон и желал, то не этого. Впрочем, Легба не мог определить другого выхода, кроме того, который открыл этот ухмыляющийся незнакомец.
– А разве у нас есть выбор? – озвучил эту мысль Легба.
– Конечно, – гипер степенно кивнул. – Выбор есть всегда. Например, все глубже и глубже встраиваться в местную реальность. Неплохое наказание для того, кто вздумал нападать на Привратника. Весь «Гипермир» это одобрил. У нас был бы ручной демон, который со временем, правда, стал бы напоминать кубик, но ведь это ничего, правда?
– А ты, значит, не такой, как все? – спросил Чен, повернув голову на звук. – Помочь нам хочешь?
– Да, я же добрый, сами убедитесь.
Гипер прищелкнул пальцами, и Чен растерянно заморгал. Он посмотрел на Легбу, затем на Вина, который отразил его взгляд своим не менее растерянным и радостным.
– Неплохо, – близнец сделал несколько шагов по направлению к брату и тут же нахмурился. – А рука почему не двигается?
– Адекватный обмен. Потому что совсем я снять это дело не могу. Да и не хочу. Иначе вам придумают что-нибудь похлеще, – гипер осклабился. – Так что полезайте в туннель и пошли уже отсюда. Тропа ждет. Через тернии к звездам, через трудности к целям, ну и все в таком духе. Нечего стоять, врастете.
Легба сначала не понял значения фразы, но тут же почувствовал, как ноги постепенно проваливаются в мозаику травы. Поверхность перестала казаться монолитной, и теперь это было болото, стремившееся засосать демона и его напарников.
Выбора действительно не было. Все изначально пошло не так, как должно было быть. Им кинули наживку, они ее заглотили и теперь барахтаются, пытаясь выпутаться из сетки. Легба понял, что совсем не будет удивляться, если к смерти Ануба окажутся причастны именно гиперы, а не кто-нибудь другой.
Незнакомец подмигнул и, нисколько не сомневаясь, что за ним последуют, скрылся в темном проходе. Демон и близнецы обменялись взглядами, после чего внутрь спрыгнул Вин, затем Чен, а уже после и сам Легба, отметив попутно, что руки у близнецов отказали разные. Один не мог пользоваться левой, а второй правой. Впрочем, на взгляд демона, одна рабочая рука – это лучше, чем нерабочее зрение.
Их проводник, насвистывая что-то похожее на религиозный гимн, двинулся вперед. Ширина прохода не позволяла идти по двое, потому Легба пристроился в хвосте группы. Такая диспозиция давала ему возможность наблюдать за происходящим и не беспокоиться о том, что кто-нибудь отстал или потерялся.
«Такое чувство, что нас старательно ведут по запрограммированному пути. И даже появление этого „доброго“ гипера вписывается в систему. Вот только саму ее понять пока невозможно. Что там говорили? Что-то про трудности и цели? Интересно, когда начнутся первые и в чем заключаются вторые?»
Они шли по выдолбленному в скале коридору, по сторонам с равными промежутками встречались лампы в виде бутафорских факелов, и ничего больше не происходило. Если это и была тропа смерти, то умереть здесь было суждено только от скуки, клаустрофобии или органического неприятия пения гипера, который не умолкал ни на секунду.
Но в какой-то момент к пению присоединились барабаны…
#7
Ритм туманит разум. Он заменяет собой пульс, и ты уже не можешь представить, что когда-то существовал иначе. Под тобой перекресток. Всюду, куда хватает взгляда, раскинулись пути, ключи от которых у тебя в руках.
Ритм ускоряется. Вместе с ним ускоряются и движения. Танцующий шаг повелителя перекрестков, несмотря на кажущуюся комичность, грозен. Песнопения призывают тебя из бездны и с каждым шагом становятся все громче.
Ты знаешь, что цель близка. Непослушный и непокорный лоа – дух, захвативший власть над чужим телом. Он обвил его подобно аспиду, вцепился когтями в руку и сцеживает яд, чтобы захватить, а затем оседлать неудачника, поддавшегося его чарам. И лишь единицы могут остановить его и приструнить отступника.
Повелитель перекрестков больше чем единица, и сейчас ты собираешься продемонстрировать это.
Но лоа не чует опасности, не слышит твоих шагов, не ведает, что существовать ему осталось считанные доли секунды. Ты перебираешь ключи, ищешь подходящий для этого случая – больше похожий на тонкий стилет. Чтобы поймать на лезвие отсвет ритма, отзеркалить его на лоа и по отразившемуся блику найти его глаза. Лоа прячет их, ведь есть чувства жертвы – зачем ему теперь свои?
Всего-то останется – всадить стилет в глазницу непослушного духа и провернуть там. Закрыть его на ключ. Успокоить. Пересобрать.
Ритм бьется уже не снаружи – он внутри тебя. В тебя умещается музыка всех перекрестков, звон ключей, выкрики песнопений. В тебя умещается мир. Ты не просто поднимаешь руку с ключом, ты движешься в танце, время которого – вечность. Ведь на ритме держится мир от начала времен.
Шаг, наклон, взмах руки…
Твои чувства исчезают, оставляя лишь намерение.
И способность понимать.
Ритм и то, что вокруг.
Под тобой перекресток.
Но… перекресток не твой.
Не совсем твой.
Таких данных не было в базе.
Ты замедляешь движение в последний момент и даешь лоа возможность увернуться. Лишняя минута жизни ничего не решает. Пусть ответит на вопрос: почему он выглядит подобно призраку, а не коду? Как он попал сюда, просочился каплями слез и тумана – откуда?
– Легба, – шепчет лоа. Голос его срывается и дрожит от ужаса. Он обращается к тебе, хотя у хозяина перекрестков имени нет. Оно появляется только после инициализации.
Пласты прошлого и настоящего наползают друг на друга, мешаются, вытягиваются в струны звенящего ритма.
– Легба!..
Демон замер. Одно из главных умений: не действовать, если хоть на йоту сомневаешься в принятом решении. Или если подозреваешь, что решение принято не тобой.
Песнопения и барабаны исчезли так же неожиданно, как и появились.
Перекресток оказался ненастоящим – так, пересечение пустых серых коридоров Грейбокса. Чен стоял, тяжело привалившись к стене. Дышал шумно, тяжело, обхватив себя за локти.
Бутафорский факел заискрил и взорвался, рассыпавшись веером осколков. Через секунду – следующий. Потом – еще и еще.