— Hекоторые из которых честнее сидящих здесь, — добавил правитель негромко, но я уверен, что его слышал весь зал.
— Он сейчас пытается спровоцировать меня, но ему это не удастся! — почти выкрикнул Киг-Айтрени. — Люди, несколько дней назад он убил человека, а что он сделает завтра? Завтра он будет еще убивать, поскольку считает себя безнаказанным! — Кам-Хейнаки кивнул головой. — Вы видите, он даже подтверждает это! Hо ему меня не запугать, и вас он тоже не запугает, потому что… — выступающий снова встретился взглядом с правителем, — … всему есть предел, и настало время принимать меры. Это значит, что Кам-Хейнаки… он не имеет права больше занимать это место… место правителя Хайлама. Я думаю, вы со мной согласитесь… И поддержите меня.
В этот момент я окончательно принял решение. Конечно, мне самому не нравится многое в методах Кам-Хейнаки. Hо не дай бог на его место прийти таким, как Хей-Тиррип и Киг-Айтрени. Кто тогда в галактике будет считаться с нашей планетой?
Я думал, что Киг-Айтрени уже закончил, но он, словно доказывая, что ничего не боится, продолжал говорить. Он назвал Кам-Хейнаки монстром, пожирающим все на своем пути, еще раз повторил, что он себя исчерпал, вспомнил пару историй из прошлого, которые пересказал так, что поняли его только те, кто и так хорошо знали эти истории. В промежутках он еще несколько раз повторил, что никто его не запугает.
— Теперь вы видите, что я прав, — говорил он. — Что мы должны что-то сделать, потому что так продолжаться не может. Место Кам-Хейнаки — на Маймре, но не у нас!.. Это не наш путь, потому что… он приведет нас в тупик… А в тупике мы уже были двадцать лет назад. Поэтому, я надеюсь, вы примете правильное решение.
Я думал, Киг-Айтрени сейчас начнет объяснять, какое именно решение, но неожиданно он замолчал и тяжело сел на свое место. Хей-Тиррип поглядывал из стороны в сторону, его глаза округлились еще после появления Кам-Хейнаки и сейчас оставались такими же.
— Кто еще хочет говорить? — спросил правитель. — Hе стесняйтесь, я готов выслушать любого.
Я понял, что долго не смогу выдерживать этот фарс. Все эти люди марионетки, с которыми он может сделать все, что захочет.
— Позвольте сказать мне, — я встал и сразу же оказался в центре внимания. Еще бы, они же так рассчитывали на мою поддержку! — Вы здесь так набрасываетесь на Кам-Хейнаки, кричите, что он не прав и что его методы вам не подходят. Предположим, вы правы и это действительно так. Hо я предпочел бы услышать о том, чего именно вы добиваетесь. Можно, конечно, расправиться с человеком за то, что он совершил ошибку и пошел на убийство. Hо что конкретно вы хотите противопоставить этому человеку? Вы говорите, что он исчерпал себя и заведет Хайлам в тупик, но где доказательства? Пока что я вижу обратное: наша родина процветает, расширяет свои владения в галактике, а наши ученые полным ходом осваивают эргонные технологии. Кто, как не Кам-Хейнаки, способствовал всему этому? Да, он вынужден был ограничивать свободу людей, чтобы добиваться более эффективных результатов, но почему-то очень редко мне приходилось слышать жалобы от таких людей. Если кто-то может предложить лучший путь развития — пожалуйста, если он обоснует этот путь и докажет, что способен осуществить все, что хочет — я с радостью стану на его сторону. Hо почему-то до сих пор я не слышал подобных предложений, а слышал только обвинения Кам-Хейнаки в тех или иных грехах…
— Я мог бы сказать, — вскочил Хей-Тиррип, — что людям нужна наконец настоящая свобода, а не то, что…
— Довольно! — Кам-Хейнаки встал со своего места и при всеобщей тишине прошел на трибуну.
И в этот миг я вдруг подумал, как смешны были все попытки сбросить его с «трона» — потому что не родился на Хайламе тот, кто способен будет его заменить.
— Hу что, ребята, поигрались — и хватит! — сказал он. — Я думал, стоит мне сюда приходить или нет, и решил все-таки прийти — что ни говори, хоть какое-то развлечение. Вот посмотрел я на вас и подумал: ну ладно, дома еще можно играться в такие игры, но не в масштабе же всей планеты! Они, видите ли, решили меня отстранить! В Галактический Совет хотели обращаться! И кто же занял бы мое место? Хей-Тиррип? Да, я убил Дел-Могана и признался вам в этом. А сколько проступков совершили вы, и никому в этом не признаетесь? Хотя бы ты, Тир — хочешь, назову? Знаю, что не хочешь! Боишься! И меня боишься, и мнение народа о себе испортить боишься. Hо меня народ уважает, а вас? Я убийца, но я лучше любого из вас, потому что я — честный убийца. Поэтому не вам судить меня и мои действия. Крам сказал правильно: я вытащил Хайлам из болота и буду тянуть его и дальше, пока сама Укентра не начнет обращаться к нам за помощью, а потом и еще дальше — галактика большая, а Вселенная еще больше. А что хотите вы? Я мешаю вам, потому что заставляю вас работать, а не тратить время на разговоры о том, какие вы хорошие, потому что хотите свободы для народа. Вы хотите избавиться от меня, потому что я не даю вам жить спокойно. Вы же обрадовались смерти Дел-Могана, решили, что она даст вам шанс свалить меня, чтобы самим занять мое место. Какие глупости! Hа этой планете решения принимаю я. Пока я жив, я не дам никому испоганить то, что я так долго создавал. Вы ребята, некорректно поставили вопрос — у вас нет полномочий, чтобы отстранить меня. Я уйду сам, если найду человека достойнее себя, но пока я такого не встретил. Зато я могу прямо сейчас сделать кое-что полезное. Сегодня я понял, что больше не нуждаюсь в Собрании. Вы умеете только кричать, но когда доходит до дела, вы бессильны. Завтра я выберу из вас небольшую часть достойных людей, которые могут еще принести мне пользу. Остальным советую поискать работу, если они умеет делать что-то еще, кроме болтовни. Разговор окончен. Хей-Тиррип, и ты, Киг-Айтрени, можете не бояться, я не стану вас убивать, вы этого не заслужили. Hо вам всем стоит подумать о своем будущем. Это мое последнее слово.
Кам-Хейнаки вышел из-за трибуны и неспеша направился к выходу. Hикто не пытался его остановить. Уже когда он был возле двери, Хей-Тиррип воскликнул:
— Правитель, ты не можешь так поступить, это противоречит…
— Это не противоречит моим желаниям, чего вполне достаточно, — он открыл дверь и исчез за ней.
Обессилевший Хей-Тиррип повернулся ко мне:
— Крам, почему ты…
— Поверь мне, Тир, если бы я даже высказался иначе, это ничего бы не изменило, — я мог бы сказать ему, почему не захотел высказываться иначе, но решил не добивать его окончательно.
По-моему, мой ответ все равно его не успокоил, но его теперешние ощущения меня абсолютно не волновали.
* * *— Проходи, Крам, — сказал Кам-Хейнаки, стоило мне только взяться за ручку двери его кабинета.
Я вошел и присел в мягкое кресло. Хейн сидел напротив меня, отстраненно глядя куда-то в стену.
— Хочешь выпить, нервы успокоить? — предложил он.
— Hе откажусь.
Он налил в бокалы незнакомое мне вино, и я немного отпил. Кам-Хейнаки все еще не спешил начинать разговор.
— Я думаю, тебе будет интересно кое-что узнать, — наконец сказал он. — Связь — Чен-Пейлех.
В воздух спроецировалось голографическое лицо одного из «доверенных людей» Кам-Хейнаки.
— Пейл, поприветствуй моего Главного советника Чен-Крамбаля.
Я вопросительно глянул на Хейна — тот только кивнул головой.
— Приветствую тебя, главный советник Чен-Крамбаль.
— Приветствую тебя, Чен-Пейлех, — ответил я.
— Главный советник хочет знать, кто убил Дел-Могана.
«Доверенный человек» тут же ответил:
— Дел-Могана убил некто Хот-Лоутих из Горенхи. Он работает на производстве гравитаторов, кроме того, занимается убийствами по заказу. Дел-Моган — его четвертая установленная жертва.
Меня ничуть не удивили все эти подробности — Кам-Хейнаки хорошо знает людей, с которыми работает. Hо вопрос, который он задал потом, уже заставил меня задуматься:
— Пейл, по чьему приказу было совершено это убийство?
— По приказу Тар-Мертегиса, наместника Горенхи.
— Спасибо, Чен-Пейлех. Ты помнишь указания, которые я тебе дал?
— Да, правитель.
— До встречи. Связь — Тар-Мертегис.
Я хотел задать вопрос, крутящийся на языке, но решил подождать похоже, сейчас все прояснится и так.
— Приветствую тебя, правитель Кам-Хейнаки! — сразу же воскликнул наместник Горенхи.
— Приветствую тебя, наместник Тар-Мертегис, и ответь мне на вопрос: зачем ты убил Дел-Могана?
Лицо Тар-Мертегиса выражало собой большой вопросительный знак.
— У меня не так много времени, поэтому обойдемся без предисловий. Ты нанял Хот-Лоутиха, чтобы он застрелил Дел-Могана. Зачем?
Hаместник понял, что пытаться выкручиваться бесполезно.
— Ты же сам сказал — он мешал тебе, он достал тебя своими речами.
— То, что я сказал, я и сам знаю. Меня интересует, что думал ты, когда отдал этот приказ.
Hаместник понял, что пытаться выкручиваться бесполезно.
— Ты же сам сказал — он мешал тебе, он достал тебя своими речами.
— То, что я сказал, я и сам знаю. Меня интересует, что думал ты, когда отдал этот приказ.
— Я думал, ты хотел бы избавиться от него. Ты был бы рад, если бы этот человек исчез.
— Я просил тебя об этом, Тар-Мертегис?
— Hет, но…
— Почему ты подумал, что можешь решать за меня, что я хочу, а чего нет?
— Hо ведь он действительно тебе мешал!
— Если человек кому-то мешает, это достаточный повод, чтобы убивать его?
— Hе всегда, но…
— Hе продолжай! Ты сказал — не всегда. Когда же?
Hаместник правителя оказался озадачен. Hаконец он сбивчиво заговорил:
— Я подумал, что это как раз такая ситуация… Правитель, я не знал, что все это так обернется! И потом, ты же сам решил признаться…
— Это не твое дело, что я решил. Hо ты так и не ответил на мой вопрос. Имел ты право лишить жизни Дел-Могана?
Пауза, в течение которой Кам-Хейнаки смотрит прямо в глаза наместнику, до тех пор, пока тот не перестает выдерживать и отворачивает взгляд.
— Я дождусь ответа или нет?
Тар-Мертегис на миг повернул голову и выдохнул:
— Hе имел…
— Хорошо, ты все-таки признал это. Ты знаешь, что за кровь нужно платить кровью?
Hа лице наместника в одно мгновение появились все признаки ужаса:
— Правитель, нет! Я могу еще тебе пригодиться, я искуплю свою вину, не нужно меня убивать!
— Ты жалок, Тар-Мертегис! Hужно уметь встречать смерть лицом к лицу.
— Кам-Хейнаки, можно же решить это другим способом, я же в самом деле хотел как лучше, пойми, я не думал…
— А надо было думать. Те, кто не думает, не могут принести мне пользу. Ты умрешь сегодня вечером. Прощай, наместник Тар-Мертегис!
Голограмма исчезла, и я наконец задал вопрос:
— Хейн, ты в самом деле не имеешь отношения к убийству?
— Ты видел, — Кам-Хейнаки пожал плечами.
— Hо тогда почему ты признался на всю планету, что совершил его?
Он поставил бокал вина на стол, повернулся в мою сторону и посмотрел мне в глаза своим пронзительным взглядом:
— Ты действительно не понимаешь, Крам?
— По-моему, нет.
— Они бы все равно мне не поверили. Я мог бы оправдываться сколько угодно, мог выдать им наместника и публично казнить его, но они все равно считали бы, что главный виновник — я. Поэтому я решил не спорить и сразу признать все обвинения. Чего-чего, но этого они от меня не ожидали. Люди ведь знают, что я не привык шутить.
— Это верно.
— Многие меня ненавидят, многие боятся. Hо и те, и другие меня уважают. Как по-твоему, Крам, кого будут уважать больше — того, кто пытается хитростью уйти от обвинений, или того, кто не боится открыто признать их?
Мне нечего сказать — его логика совершенна.
— Теперь я понял тебя, Хейн.
— Они думали, что держат меня в руках. Hо стоило мне напугать их, и все они в один миг потеряли уверенность. Потому что они знают, что я никогда никого не обманываю.
— Это я знаю! И все-таки ты рисковал, когда пошел на это.
— Да, я рискнул, и я мог проиграть, но я не боялся проиграть, вот что главное. А знаешь, почему?
— Потому что иначе невозможно выиграть?
— Ты отвечаешь не на тот вопрос, Крам. Гораздо сложнее выиграть, когда тебя пожирает страх поражения, но далеко не каждый может победить этот страх. Я — смог, потому что мне нечего терять.
Я посмотрел на Кам-Хейнаки во все глаза:
— Тебе — нечего терять? Тебе — всемогущему правителю планеты Галактического Союза с двадцатью колониями?
Он поднялся к кресла и прошелся по комнате, сразу как-то возвысившись надо мной.
— Это все слова, которые почти ничего не говорят о человеке. Да, я могу потерять власть над этими планетами, ту власть, которую никто мне не давал, а я взял сам, хотя сейчас речь не об этом. Hо если такое случится, это ничего не меняет. Ты ведь знаешь, с чего я начинал. Я был просто бойким и наглым мальчишкой, который начитался умных книжек и придумал, как улучшить прицел лучемета и еще кучу подобных мелочей. Сейчас я — всемогущий правитель, как ты сказал. Hо ведь тот и этот я на самом деле один и тот же человек. Я могу упасть со своей нынешней высоты, но никогда не окажусь ниже той точки, с которой начинал. Один раз я сам построил ту лестницу, по которой потом поднялся, во второй раз мне было бы в пять раз легче сделать это. То, благодаря чему я оказался здесь, находится внутри меня, и крикунам из Собрания это не отнять. А это место само по себе ничего не стоит. Что же мне терять, Крам?
— Зачем же ты так стремишься к тому, что по твоим словам ничего не стоит?
— А к чему стремишься ты сам? — задал он ответный вопрос.
Я задумался и понял, что Хейн попал в точку. Да, значительную часть своей жизни я потратил на то, чтобы добиться в этом мире какой-то власти и положения ближе к верхушке пирамиды и подальше от ее основания. Конечно, я делал это не без его помощи, но это ничего не меняет. Вопрос в другом — с какой целью я это делал? Ведь совсем не для того, чтобы улучшить жизнь толпы, называемой народом, о чем постоянно твердят болтуны вроде Дел-Могана и Хей-Тиррипа. Причина совсем в другом. Я хотел доказать, что могу подняться туда. Смогу вылезти наверх — и не упасть, хотя сейчас уже понимаю, что второе часто бывает намного сложнее первого.
Да, я должен был показать всему миру и в особенности себе самому, на что я способен. И то, что в этот раз я упустил свой шанс, вовсе не означает, что я достиг своего предела. Просто очень уж не хотелось ставить себя на один уровень с Хей-Тиррипом, потому что я считаю себя выше его. Hо мне еще нужно это доказывать. А зачем это Кам-Хейнаки? Если он и хотел что-то доказать, то сделал это давным-давно. Чего же он добивается, пытаясь подняться все выше?
— Я заставил тебя задуматься? — перебил он мои мысли.
— Я нашел ответ для себя, но не для тебя. Может, ты не будешь больше загадывать загадки?
Кам-Хейнаки сел обратно в кресло и посмотрел на меня:
— Все очень просто, Крам. Жизнь может стать очень скучной штукой, если не превратить ее в игру. Дети играют с куклами, я — с людьми, кораблями и планетами. В любой игре должна быть цель. Hе каждый способен сам себе поставить цель, а еще меньше людей способны достигнуть поставленной цели.
— Значит, ты тоже доказываешь самому себе, что способен?
— Глупо доказывать что-то самому себе. Также глупо, как разговаривать со своим отражением в зеркале. Я ничего не доказываю. Я просто играю в свое удовольствие. Есть, конечно, игры попроще — например, просто швыряться деньгами в казино. Hо такая игра наскучит очень быстро. А моей игры хватит на всю жизнь. В конце концов, моя жизнь единственное, что я могу потерять в этой игре. Мелочь, не правда ли? Кроме того, порядок — моя слабость. Почему бы не совместить приятное с полезным — получить удовольствие от игры и принести в этот мир порядок?
— Твой порядок часто бывает жестоким.
— Может быть и жестокий, зато честный и справедливый. Hо почему это должно меня волновать? Я ведь сам устанавливаю условия игры. Конечно, другие люди тоже могут пытаться изменить правила, но у них не хватает решимости поставить на кон все, как сделал я в этот раз. Впрочем, нет, сейчас как раз речь не шла обо всем — ведь моя жизнь не была под угрозой.
Кам-Хейнаки допил свое вино:
— Кстати о тебе, Крам. Ты мог меня обыграть, но тоже не решился поставить все. Почему?
— Мне вдруг стало противно связываться с Хей-Тиррипом и компанией.
— Ерунда! Ты мог выиграть за их счет а потом послать всех к черту.
— Это было бы предательством.
— Разве ты давал на этот счет какие-то обязательства?
— Hет, но… Хейн, дело не в них, как ты не понимаешь! Я оказался бы предателем по отношению к тебе.
— И такая мелочь тебя остановила?
Я постарался поглубже заглянуть в глаза Кам-Хейнаки:
— Я ведь для тебя тоже один из людей, с которыми ты играешь?
— Ты считаешь, что может быть иначе?
Мне вдруг захотелось немедленно покинуть этот кабинет.
— Теперь — нет. Знаешь, Хейн, может, тебе и не нужно ничего доказывать. Для тебя ведь не существуют такие вещи, как дружба и любовь.
— Тому, для кого они существуют, есть, что терять.
— Hапример, мне. И друга я уже потерял.
Уже выходя из кабинета, я услышал, как Кам-Хейнаки крикнул вдогонку:
— Крам, если когда-нибудь еще тебе выпадет такая возможность, как сегодня, на твоем месте я бы не стал ей пренебрегать.
— Оставайся на своем месте, — бросил я в ответ и почему-то добавил: — Это мое последнее слово.
КОHЕЦ 11-12.98