— Конечно, сэр, — примирительно отозвался старший инспектор. — Значит, вы совершенно уверены в том, что это сделали вы?
— Разумеется, уверен, — слегка удивился мистер Тодхантер.
— Вы все обдумали? — допытывался старший инспектор.
— Я думал об этом всю дорогу из Токио в Лондон, — раздраженно пояснил мистер Тодхантер.
— Знаете, признаваться в убийстве — это серьезное дело, — добродушнейшим тоном заметил старший инспектор.
— Конечно серьезное, — подтвердил мистер Тодхантер. — Как и совершать убийство. Стало быть, арестован невиновный.
— Ну хорошо, — почти нехотя, в очередной раз изумив мистера Тодхантера, старший инспектор придвинул к себе блокнот и приготовился делать записи. Итак, что все это значит?
— А как же официальный протокол, который я смогу подписать? — вспомнил о прочитанных детективных романах мистер Тодхантер.
— Сначала расскажите все по порядку. Если понадобится, протокол мы составим потом, — объяснил старший инспектор терпеливо, словно неразумному ребенку.
Растерявшись, мистер Тодхантер начал рассказ. Следует признать, что он изъяснялся скверно, и лишь отчасти потому, что не привык к подобным объяснениям. Еще одной помехой была необходимость оберегать Фарроуэя и всю его семью от ненужных подозрений.
— Ясно, — произнес старший инспектор, когда мистер Тодхантер с трудом довел свою повесть до финала. Насколько мог судить мистер Тодхантер, старший инспектор не сделал в блокноте ни единой пометки. — Ясно. Почему же вы решили застрелить мисс Норвуд? Этого я не понял.
— Из ревности, — с горестным видом пояснил мистер Тодхантер. Даже он сам счел такой ответ неубедительным. — Мне было невыносимо… э-э… делить ее с другими.
— Само собой. Но когда же вам пришлось ее делить? Если я правильно вас понял, вы встречались с мисс Норвуд всего раза два. Было ли во время этих встреч вам оказано… хм… особое расположение? — деликатно осведомился старший инспектор.
— Нет… То есть не совсем, но…
— Но вы на это надеялись?
— Разумеется; — благодарно согласился мистер Тодхантер, — конечно надеялся.
Если втайне старший инспектор и считал, что мистер Тодхантер не похож ни на пылкого, ни на любого другого любовника, то воздержался от упоминаний об этом вслух.
— Значит, сам вопрос дележки не вставал — потому, что вам и не приходилось, так сказать, делиться?
— Полагаю, да.
— Но вы только что объяснили, что убили ее потому, что ни с кем не желали делиться. Значит, вы убили ее, продолжая питать надежды?
— Пожалуй, можно сказать и так, — с сомнением отозвался мистер Тодхантер.
— Я просто повторяю ваши слова, сэр.
— Мы поссорились, — с несчастным видом пояснил мистер Тодхантер. Знаете, как ссорятся любовники…
— А, вот оно что! Ссора вышла бурной?
— Чрезвычайно бурной.
— Вы кричали друг на друга и так далее?
— Конечно.
— В какое время произошла эта ссора, сэр?
— Кажется, без четверти девять, — осторожно произнес мистер Тодхантер.
— И в разгар ссоры вы убили ее?
— Да.
— Она не пыталась убежать в дом, спрятаться и тому подобное?
— Нет, — удивился мистер Тодхантер, — ничего такого я не помню.
— А если бы она попыталась убежать, вы бы это заметили, не так ли?
— Безусловно!
— Тогда чем вы объясните тот факт, что она разговаривала с горничной в доме в девять часов, сэр? По вашей версии, в это время она была уже мертва.
— Это не версия, — рассердился мистер Тодхантер. — Я говорю вам правду. Могу ошибиться примерно на четверть часа, но это не важно. По моему рассказу нельзя не понять, что я не лгу. Например, могу точно описать место преступления, каким я покинул его. Мисс Норвуд лежала… — и мистер Тодхантер с обилием деталей описал сцену в беседке. — На столе стояло два бокала, торжествующе добавил он. — Я стер отпечатки пальцев только с одного из них.
— А как же второй? — поинтересовался старший инспектор.
— Я потерял голову, — признался мистер Тодхантер. — Мне послышался шум, и я поспешил уйти. Но одно то, что мне известно, что один бокал был вытерт, а другой — нет, доказывает, что я был там, — к этому времени мистер Тодхантер уже сообразил, что болван инспектор скептически отнесся к его рассказу.
— Да, несомненно, — старший инспектор принялся покачивать карандаш на толстом тупом пальце, чрезвычайно раздражая этим мистера Тодхантера. — Вам случается читать газеты, мистер Тодхантер? — вдруг беспечно поинтересовался он.
— Нет. То есть да. Обычно — да, но не в данном случае.
— Почему же не в данном случае?
— Мне было неприятно, — с достоинством ответствовал мистер Тодхантер. Застрелив женщину, которую я… хм… любил, я не желал видеть, как газетчики превратят это событие в сенсацию… Но почему вы спрашиваете?вдруг встревожился мистер Тодхантер. — Неужели о двух бокалах упоминалось в газетах?
Старший инспектор кивнул.
— Именно так, сэр. Как и обо всем остальном, что я услышал от вас. Вы не сообщили мне ровным счетом ничего нового.
— Но это же сделал я! — возмутился мистер Тодхантер. — Черт возьми, я застрелил ее! И смогу доказать это. Задавайте вопросы! Расспрашивайте обо всем, чего не было в газетах!
— Хорошо, сэр, — старший инспектор подавил зевок и принялся расспрашивать мистера Тодхантера о точном взаимном расположении дома, амбара и флигеля, расположенного неподалеку от амбара.
Мистер Тодхантер не смог ответить на большинство вопросов и сказал в свое оправдание, что видел это место один раз, в сумерках. Инспектор кивнул и продолжил расспрашивать о том, что стало с револьвером.
— Он лежит в ящике… — мистера Тодхантера вдруг осенило, он хлопнул себя по лбу: — А, вот оно, доказательство! — вскричал он. — Господи, да как я мог забыть! Сейчас я докажу вам… Если вы согласитесь проехаться со мной в Ричмонд, я представлю вам неопровержимое, осязаемое доказательство тому, что я говорю правду. У меня дома хранится браслет, который я снял с руки мисс Норвуд после того, как она… умерла.
Впервые за все время разговора инспектор оживился.
— Браслет? Опишите его, сэр.
Мистер Тодхантер подчинился. Инспектор кивнул.
— Нам сообщили о пропаже браслета. Значит, в настоящее время он у вас?
— О том, что пропажа браслета была замечена, я не знал, но теперь он у меня.
Старший инспектор нажал кнопку на своем столе.
— Я отправлю с вами в Ричмонд сержанта. Если ваши слова подтвердятся, сэр, нам предстоит очень серьезный разговор.
— Я рассказал вам чистую правду, — возмутился мистер Тодхантер, — и настоятельно советую принять мои слова всерьез. Вы упрятали в тюрьму невиновного. Если его предадут суду, обвинитель потерпит фиаско.
— Может быть, может быть, — отозвался старший инспектор. — Поживем увидим, мистер Тодхантер.
Старший инспектор отдал распоряжения вошедшему сержанту, и тот повел мистера Тодхантера вниз. К его облегчению, сержант усадил его в полицейскую машину.
— Очевидно, я арестован? — осведомился мистер Тодхантер не без самодовольства, пока машина осторожно вливалась в поток транспорта на Уайтхолле.
— Я бы так не сказал, сэр, — ответил сержант, немногословный человек, похожий на служащего армии. Больше он ничего не добавил, поездка в Ричмонд прошла в полном молчании. Мистер Тодхантер ощущал странное сочетание возбуждения и тревоги, сержант сидел рядом, выражением лица напоминая плюшевого морского льва, которому неведомы эмоции.
Мистеру Тодхантеру позволили открыть дверь дома своим ключом; он повел спутника вверх по лестнице. Полицейская машина ждала снаружи — вероятно, чтобы отвезти его в тюрьму. Мистер Тодхантер мимоходом подумал о том, как он выйдет из дома — должно быть, ведомый сержантом и водителем в штатском, закованный в наручники. Неторопливо выбрав на связке ключ, мистер Тодхантер открыл ящик. Там под стопкой носовых платков обнаружился револьвер. Мистер Тодхантер вынул его и протянул сержанту. Сержант заглянул в ствол взглядом эксперта.
— Он чист, сэр.
— Правильно — я почистил его, — подтвердил мистер Тодхантер, роясь в ящике.
— Я имел в виду, из него никогда не стреляли.
Мистер Тодхантер обернулся и уставился на него.
— Никогда?… Но из него стреляли!
— Этим револьвером никогда не пользовались, сэр, — твердо повторил сержант.
— Как же так… — мистера Тодхантера опять осенило. — Боже мой! Боже мой! — Он помедлил, не зная, как быть. — Сержант, не могли бы вы ответить на один вопрос? У Винсента Палмера обнаружили револьвер?
— Да, сэр.
— Револьвер, из которого недавно стреляли? Прошу вас, ответьте! Это чрезвычайно важно.
— Магистратному суду были представлены убедительные доказательства, что из револьвера, принадлежащего мистеру Палмеру, недавно был произведен выстрел, — бесстрастно объяснил сержант.
— Магистратному суду были представлены убедительные доказательства, что из револьвера, принадлежащего мистеру Палмеру, недавно был произведен выстрел, — бесстрастно объяснил сержант.
— Это мой револьвер! — в отчаянии воскликнул мистер Тодхантер. — На следующее утро после убийства я случайно перепутал его с револьвером мистера Пал мера. Видите ли, я пытался избавиться от улик. Мне и в голову не приходило, что на него падет серьезное подозрение. Это моя вина, мое преступление! Да, я подменил револьвер.
— Вот как, сэр?
— И могу это доказать! У меня есть свидетель. При лом присутствовала миссис Фарроуэй. Это произошло в… — мистер Тодхантер осекся: угрюмый сержант уже улыбался.
— Так где браслет, сэр?
— Да, браслет. Против такой улики вам будет трудно возразить! — почти с вызовом заявил мистер Тодхантер и повернулся к ящику комода. Через две минуты все его содержимое очутилось на полу. Через три с ним смешалось содержимое всех других ящиков. Наконец мистер Тодхантер в отчаянии прекратил поиски. — Он исчез, — безнадежно объявил он. — Ничего не понимаю… Должно быть, его украли.
— Исчез? — повторил сержант. — В таком случае и мне пора. Всего хорошего, сэр.
— Он же был у меня! — пронзительно выкрикнул мистер Тодхантер. — Это абсурд. Я застрелил женщину. Вы должны арестовать меня.
— Конечно, сэр, — невозмутимо подтвердил сержант. — Но боюсь, с арестом придется подождать. На вашем месте, сэр, я бы на это не рассчитывал.
Спустя минуту мистер Тодхантер проводил горестным взглядом сержанта, который вышел из дома и уселся в машину. Сержант выразительно покрутил указательным пальцем у виска и ткнул большим в сторону дома. Мнение сержанта было более чем очевидным.
Через десять минут после этого фиаско мистер Тодхантер уже звонил своему поверенному.
— Документ, который вы мне оставили? — переспросил последний, слегка удивленный необычно кратким приветствием мистера Тодхантера, но сухой и деловитый, как обычно. — Да, помню. Он у меня, да… Что, говорите, я должен сделать?
— Сейчас же отвезти его в Скотленд-Ярд, — отчетливо повторил мистер Тодхантер. — Понимаете? Сию минуту! Попросите отвести вас к кому-нибудь из старших чинов. Объясните, как и когда к вам попал этот документ-. Если понадобится, возьмите клерка в качестве свидетеля. Позаботьтесь о том, чтобы документ прочитали в вашем присутствии. Если понадобится, сами прочтите его вслух. А затем будьте добры приехать ко мне.
— Что все это значит, мистер Тодхантер?
— Не важно, — отрезал мистер Тодхантер. — Распоряжения вы получили. Это чрезвычайно срочное и важное дело — вот и все, что я могу вам сказать. Вы поможете мне?
— Хорошо. — хладнокровно отозвался поверенный. — Видимо, вы знаете, что делаете. Я приеду в Ричмонд, как только смогу. До встречи.
— До встречи.
Мистер Тодхантер с облегчением повесил трубку. Бенсон — славный малый, на него можно положиться. Если кто и способен вбить хоть толику смысла в головы полицейских, так только Бенсон. Мистер Тодхантер сел и стал ждать приезда поверенного. Почти через три часа прибыл Бенсон, безукоризненно аккуратный в корректном черном сюртуке и полосатых брюках. Мистер Бенсон, старший партнер фирмы "Бенсон, Уиттейкер, Даблбед и Бенсон", был идеальным образцом семейного поверенного.
— Ну, что? — нетерпеливо спросил мистер Тодхантер.
Пользуясь привилегией семейного поверенного, мистер Бенсон начал излагать свое мнение. Он осмотрел клиента сначала сверху донизу, потом снизу доверху и наконец произнес:
— Вы сошли с ума, Тодхантер.
— Да нет же! — воскликнул мистер Тодхантер. — Я убил женщину.
Мистер Бенсон покачал головой и уселся без приглашения.
— Пожалуй, лучше будет поговорить обо всем по порядку, — заявил он, внушительным жестом кладя ногу на ногу.
— Несомненно, — живо поддержал его Тодхантер. — Итак, с кем вы встречались?
— Со старшим констеблем Бакли, с которым я немного знаком. Теперь я сожалею об этом. Смею вас заверить: если бы я знал, что содержится в вашем драгоценном документе, я ни за что не согласился бы взять его на хранение.
— Вот как? — язвительно переспросил мистер Тодхантер. — Значит, вы не придаете никакого значения справедливости?
— Напротив, придаю, и, очень большое, дружище. Именно поэтому я прошу вас не делать глупостей. Насколько я понимаю, сегодня днем вы сами побывали в Скотленд-Ярде и потребовали арестовать вас. Очень жаль, что вы не посоветовались со мной.
Усилием воли мистер Тодхантер взял себя в руки.
— Вы показали констеблю мой документ?
— Разумеется. Я поступил в соответствии с вашими распоряжениями.
— И что же он сказал?
— Засмеялся. О вашем визите он уже слышал.
— И документ его не убедил?
— Ни в коей мере.
— А вас?
— Дорогой мой Тодхантер, напрасно вы так легко поверили мне.
— Что вы хотите этим сказать?
Мистер Бенсон самодовольно усмехнулся.
— Вы должны помнить, что перед вашим отправлением в круиз я составил для вас новое завещание. Мне известно, как серьезно вы относитесь к своим обязанностям перед родными, я помню, что вы предвидите скорую смерть, что по натуре вы донкихот, и…
— Никакой я не донкихот, — громко и неучтиво перебил мистер Тодхантер. Мистер Бенсон пожал плечами. — Послушайте, — раздраженно продолжал мистер Тодхантер, — неужели и вы считаете, что я все выдумал?
— Я абсолютно уверен в этом, — с легкой улыбкой ответил поверенный. — Что касается документа, он бесполезен. Я внимательно прочел его. Он не содержит никакой информации, которую вы могли бы узнать не из газет, в нем нет никаких улик. Вы утверждаете, что сняли с убитой женщины браслет, но не смогли найти его.
— К черту браслет! Значит, получается… Бенсон, что бы вы ни думали, я говорю правду. Я не могу доказать это, но я на самом деле убил ее.
Мистер Бенсон медленно покачал головой.
— К сожалению, Тодхантер…
— Вы мне не верите?
— Я слишком хорошо знаю вас. Я не поверил бы вам, даже если бы вы предоставили неопровержимые доказательства. Вы просто не в состоянии убить человека, а тем более женщину. Поэтому…
— Ладно, я докажу вам, — яростно выпалил мистер Тодхантер. — А если не сумею, беднягу Палмера будут судить за преступление, которого он не совершал. Я должен убедить полицию, а вы — помочь мне.
Мистер Бенсон снова покачал головой.
— Увы, здесь я вам не помощник.
— Что вы имеете в виду?
— То, что вы слышали. Я не стану помогать вам. Если вы не откажетесь от своей безумной идеи, вам придется обратиться к другому юристу.
— Ну что ж, — с достоинством отозвался мистер Тодхантер, — значит, нам с вами больше не о чем говорить, — он поднялся.
Мистер Бенсон тоже встал. У двери он помедлил.
— Мне очень жаль, Тодхантер…
— Надеюсь, еще сильнее вы пожалеете, когда повесят невиновного, — жестко заявил мистер Тодхантер.
* 2 *Мистер Тодхантер сидел в одиночестве в библиотеке. Две пожилые кузины уже улеглись спать, качая завитыми головами и твердя, что вояж не принес дорогому Лоуренсу никакой пользы — слишком уж он задумчив и встревожен. Мистер Тодхантер наконец-то остался один. Его голова напоминала древнее, покрывшееся пятнами страусиное яйцо; вытянув шею, он принялся обдумывать свое положение.
Его и вправду не покидала тревога. Конечно он знал, в чем причина: из детективных романов он вычитал, что после любого громкого преступления полицейским начинают досаждать неуравновешенные личности, пытающиеся сделать чистосердечное признание. Его просто приняли за одного из таких безумцев, сознавать это было слишком унизительно. Но с точки зрения Палмера происходящее было трагедией: он невиновен, его не в чем обвинить. И все-таки… полиция должна была найти хоть какие-то улики, чтобы арестовать его. Что бы это могло быть?
Мысли мистера Тодхантера перешли от фантастического обвинения против молодого Палмера к собственному делу и к крайне неудачному признанию в убийстве. Может, он сделал ошибку, назвав мотивом преступления ревность? Но что еще ему оставалось? Может, не стоило так старательно умалчивать о Фарроуэе, тем более что его причастность к делу наверняка известна полиции. Но назвать истинный мотив было немыслимо. Прочитав всю доступную ему литературу по криминологии, мистер Тодхантер знал, что полицейские начисто лишены воображения. Поэтому он давным-давно решил, что говорить им правду о своих мотивах бесполезно. Его все равно не поймут. Никто не поверит, что кто-то способен совершить абсолютно бескорыстное убийство ради почти незнакомого человека и его семьи. Никуда отсюда не деться: как ни крути, объяснение звучит фантастически. Но если разобраться, ничего странного в нем нет. А ревность… Мистер Тодхантер был вынужден признать, что скверно сыграл свою роль. Он вовсе не походил на пылкого и ревнивого любовника, он даже не знал, какие чувства испытывают ревнивцы. Ревность казалась ему абсурдом. Да, выбор сделан неудачно. Но теперь уже ничего не изменишь.