– Народ в этом ауле очень плохо к нам относится, – напомнил Антон.
– А как ты хотел, командир? – подал голос сидевший на корточках у стены Иса. – Они там ни телевизора, ни радио не видят. Зато частые гости боевики, которые еще и приплачивают за постой. Там и пятьдесят лет назад никакой власти не было.
Вполуха слушая Батаева, Антон изучал карту. Проверить все расположенные вдоль границы аулы они не в состоянии. Кроме того, нет такой необходимости. Несколько селений располагались вблизи стационарных постов пограничников, с которых хорошо просматривалась прилегающая местность. В некоторых селениях находились опорные пункты милиции, подразделения полка имени Кадырова и батальона «Восток», сформированные из чеченцев. Скорее всего, Вахид был прав. Если не сидеть, а начать действовать, то только на этом участке. Вероятность перехода на других мала, да и до Дагестана далековато. Наконец он принял решение:
– Джин и Батаевы, завтра начнете работать в районе Меседой. К утру привести свой вид в соответствие с тем, как выглядят в это время боевики. Отработать легенду. На всякий случай вспомните все основные события, которые произошли в этих местах после Нового года. Мишень, Полынь и Дрон, пройдете по кромке леса вдоль этого хребта. Задача – обследовать район на наличие следов возможного передвижения банды. Я с Волковым. – Он нагнулся над картой и некоторое время внимательно смотрел на нее, затем, приняв окончательное решение, выпрямился и с шумом вздохнул: – Устроим секрет в Сухом ключе. Он очень удобен для прохода в направлении предгорья. Цель всех групп, в случае обнаружения противника, сообщить в штаб группировки координаты и по возможности вести разведку его передвижения до подхода главных сил, после чего сориентировать армейцев на местности. Пока это все, что мы можем в этих условиях и такими силами сделать. Но это лучше, чем ничего.
Глава 3
После продолжительной дискуссии в конференц-зале Лещ покинул яхту, перебравшись на огромный катер, все это время болтавшийся неподалеку в ожидании хозяина. Несмотря на неприязнь, которую Хорин испытывал к этому человеку, он вместе с Татьяной вышел его проводить. К этому времени девушка успела передать результаты переговоров в Москву и даже картинку.
Рядом переминался у ограждения Томас Райт.
– Он правда миллиардер? – Татьяна легонько толкнула Якова в бок локтем и метнула на него исподлобья заговорщицкий взгляд.
– Здесь собирались только богатые люди, – уклончиво ответил Хорин, беря ее под руку и направляясь к американцу. – Только все они на вторых ролях.
– Как это? – не поняла Татьяна.
– Что-то вроде переговорщиков, – на секунду задумавшись, пояснил Хорин. – За каждым стоит один или несколько деляг с огромными состояниями.
Они подошли к американцу.
Татьяна знала, что этот шоколадного цвета кучерявый брюнет – сотрудник фонда Сороса. Она имела представление о роли этой организации в мировой политике, по сути, переложившей на себя обязанности ЦРУ по развалу государств и подрыву их экономики. Результатом работы таких структур, созданных в Америке и Европе после окончания холодной войны, стала «оранжевая» революция на Украине и «розовая» в Грузии, попирание прав русскоязычного населения в странах Балтии, финансирование террористических организаций по типу Хизбут-Тахрир в Узбекистане, массовые беспорядки в Андижане. На глазах всего мира в оккупированном американцами Афганистане в десятки раз возросло производство наркотиков. Одновременно, не без участия этих же организаций, ликвидировано присутствие российских пограничников в Средней Азии. Ну и совсем близкая и больная тема – это Чечня. И хотя Сорос сейчас немного отдалился от Кавказа ввиду уж очень явных признаков террористической направленности этого движения, однако тут же нашел новый плацдарм в Мордовии, Татарстане и Чувашии. Томас Райт накануне, за ужином, не стесняясь присутствия малознакомой дамы в лице Нестеровой, открыто заявил, что США не видят Россию через двадцать пять лет единой страной. Она будет раздроблена на мелкие государства, по своему устройству напоминающие Колумбию, ставшую сырьевым придатком мирового Господина.
– Вы прекрасно выглядите, – растянул губы в искусственной, резиновой улыбке американец.
– Вы тоже, – буркнула Татьяна.
Она не собиралась играть, выдавая себя за светскую даму или, на худой конец, за робкую девушку, волею случая оказавшуюся после полуподвала во дворце со сказочным принцем. Татьяна была сама собой и вела себя так, как ей этого хотелось. Она прекрасно понимала, что Хорин опасается появления в своем окружении людей, выполняющих чьи-то задания. Грамотный политик и бизнесмен, он вряд ли был хорошим опером, чтобы иметь представления о том, как выглядит настоящий агент. Наверняка в его понимании – это люди, придерживающиеся строгих правил поведения, присущих обществу, в котором они должны работать, опасаясь любой фразой или действием выдать себя.
До сих пор положение Нестеровой было смутным и неясным. Тогда, в Израиле, Хорин заплатил преследовавшим ее парням выкуп и отвез в одну из своих резиденций. Там она отдохнула в его апартаментах, а поутру поразила охрану умением обращаться с оружием. На заднем дворе олигарха был тир, куда забрела девушка. Двое мордоворотов в это время упражнялись в стрельбе из пистолетов. Поблизости находился и Хорин. Татьяна попросила попробовать. Один из охранников, с молчаливого согласия хозяина, со снисходительной улыбкой протянул ей «беретту». Она с ходу отвергла попытку инструктажа и разрядила обойму в грудную фигуру человека, уложив все пули в круг размером с донышко кофейной чашки.
– Ты подослана ко мне ФСБ? – улыбаясь во весь рот, спросил тогда Хорин, разглядывая принесенную охранником мишень.
– В таком случае я должна была скрыть свое умение обращаться с оружием, – резонно заметила она. – Просто мой папа служил командиром десантно-штурмового батальона. А в институте я немного занималась стрельбой.
– Что ты еще умеешь? – спросил тогда Хорин.
– Драться, – не моргнув глазом, ответила она. – Все-таки мы дети начала девяностых…
– А зачем ты приехала в Израиль? – не унимался он.
– Хотела побывать в святых местах. – Ее лицо стало грустным. – Оформила гостевую визу через знакомую девушку, с которой когда-то учились, а она меня решила подставить… Если бы не ты, не знаю, что со мной было бы. Я только порог ее дома переступила, сразу неладное почувствовала. Двое парней с похотливыми мордами… Вовремя убежала. И хорошо, что через дорогу тебя увидела…
Почему-то Хорин проникся к Татьяне. Она чувствовала это с первых минут общения. Это не походило на любовь или дружбу. Скорее ее присутствием он хотел восполнить рядом с собою место реального товарища, не преследующего никаких целей и далекого от грязи политики. Что-то вроде доброго мягкого животного. Например, кошки или собаки.
– Не нравится мне Лещ, – провожая взглядом уходивший в сторону катер, проговорил Хорин.
– Он ведет себя как скотина, – заметил американец.
– Скот, – надув губки, буркнула Татьяна.
Хорин улыбнулся.
Томасу понравилось начало диалога, и он, наморщив лоб, выдавил еще одно слово:
– Уголовник.
Все рассмеялись.
– Скоро будет замечательный островок, – неожиданно спохватился Хорин. – Я распорядился подготовить гидрокостюмы. Не желаете составить мне компанию под водой? Там прекрасное дно.
– С удовольствием, – обрадовался американец. – Я люблю дайвинг.
– А я не умею плавать с аквалангом, – расстроилась Татьяна.
– Не волнуйся, – Яков провел по ее голове ладонью. – Это поправимо.
– Слушай, Томас, – неожиданно Хорин нахмурился, – как вам удается влиять не только на наших олигархов, но и на министров, заставляя их саботировать приказы самого президента? Почему российские депутаты принимают в основном «ваши» законы?
– Это очень просто, – усмехнулся американец. – Люди, которые разрабатывают для вашей страны законы, получают хорошие деньги. Вам же известно, как был написан новый Таможенный кодекс? В России даже знают, сколько ушло на подкуп. Миллионы долларов легли в карманы занимавшихся этим вопросом специалистов. Взамен мы получили выгодные условия, и прибыли наших компаний, зависящих от русского сырья, возросли в десятки раз. На Дальнем Востоке разбирали и продавали на металлолом едва построенные заводы. А политики, – он, прищурившись, посмотрел в сторону горизонта, – почти все они имеют недвижимость в Америке и Европе. В зарубежных банках миллиарды русских долларов. Есть деньги в офшорах, а это почти то же самое, что и в США. Что будет с тем же главой фракции Государственной думы, если мы откажем ему во въездной визе в Америку? Тут не только пойдешь на предательство Родины, на мать родную руку поднимешь.
От этих слов Нестерова опешила.
От этих слов Нестерова опешила.
На ночь отряд Аль Хаяри расположился для отдыха в ауле, предварительно выставив на дальних подступах посты и секреты. После вечернего намаза улеглись спать. Дома чеченцев, живущих в высокогорье, разительно отличаются от тех, что строят на равнине. Здесь минимум вещей и почти нет предметов роскоши, к которым можно отнести даже обыкновенный радиоприемник. В основном моджахеды устроились на глиняном полу, расстелив прихваченные с собой куски прорезиненной ткани и набрав в кошарах, расположенных на задних дворах, соломы. Кто-то приспособил старую бурку хозяев. Ночи на этой высоте холодные, и с вечера протопили печи, израсходовав недельные запасы хвороста. Однако под утро каменные постройки выстыли. Бандиты стали просыпаться. Зиму они провели в грузинских селах в относительном комфорте, и сейчас было тяжело заново привыкать к тяготам военной жизни, которые, если не считать длительных переходов, начинались с суровых условий в высокогорных аулах.
Аль Хаяри спал на ковре в комнате старика. Пол в этом доме был деревянным, и поэтому он не особо мерз. Однако тоже проснулся рано. Сказались переживания первого дня на чеченской земле.
Пройдя в комнату, которая служила кухней и гостиной одновременно, он нашарил на столе лампу и зажег фитиль. Желтый свет выхватил из темноты скрюченную у стены фигурку Махмада. Он перенес в дом почти все сено, которое нашел за домом, и, накрыв его брезентом, преспокойно спал.
Хаяри достал карту и, разгладив ее на столе ладонями, принялся внимательно изучать предстоящий маршрут. Мысленно он начинал движение уже от схрона, расположенного в пятнадцати километрах севернее этого аула. Едва рассветет, они направятся к нему под прикрытием тумана и проведут там не меньше недели, пока деревья не оденутся в листву. Почки в низинах уже набухли и лопались, оголяя нежно-зеленые язычки, так что ждать осталось совсем немного. Сейчас последние спокойные дни в этих районах. Скоро пограничники начнут облетать места возможных переходов и выставят дополнительные посты. Они тоже ждут, когда оживет природа, и не подозревают, что Хаяри рискнул идти уже сейчас.
До границы с Дагестаном надо навестить Шерди-Мохк, Гордали-Юрт и Эникали. Туда заранее были отправлены гонцы, которые передали доверенным людям деньги и поручения приобрести транспорт. Пока два грузовика, микроавтобус и потрепанный «УАЗ» стояли во дворах местных жителей. По последним данным, особо никто не интересовался появлением машин. Владельцы, чтобы не насторожить местных представителей власти, занимались на них кто частным извозом, кто подрабатывал на строительстве, подвозя стройматериалы. Естественно, когда в селе появятся моджахеды Хаяри, они передадут этот транспорт им. Причем сделано это будет таким образом, будто боевики отобрали машины силой, дабы не наводить подозрения на своих помощников. А пока в селениях готовятся тайники для гранатометов и оружия, которые, впрочем, не особо и нужны в этих районах. Самое опасное место на пути в Дагестан – административная граница. Там военные, менты и отряды ополчения. Но Хаяри знает, как обмануть их. Выдвинувшись в сторону этой республики и убедив врагов в своих намерениях прорваться на ее территорию, он в последний момент вернется назад. В это время братья по вере устроят там несколько крупных терактов. Власти решат, что он все же перешел границу, и отвлекутся от ее охраны, бросив все силы на поиски отряда. Вот тогда словно юркий уж он проскользнет через эту линию. Главное потом – разбиться на тройки и затеряться. Пока огромный маховик военной машины русских раскачается, они будут уже далеко. Он внимательно изучил опыт рейдов на Кизляр, Буйнакск и Карамахи. Сейчас силы милиции, ФСБ и военных распылены. Они мечутся от поврежденного взрывом трубопровода к обстрелянному зданию МВД или убитым у ворот собственного дома милиционерам. Оставленные с осени люди держали правоохранительные органы Дагестана в напряжении, выдавая свои действия то за месть рыбной мафии, то за акции приверженцев ваххабизма.
Особо его беспокоила вторая часть команды, которая должна дойти до Пятигорска. В его окрестностях уже сняты дома в частном секторе, а уехавшие через Москву разведчики еще месяц назад приступили там к изучению обстановки и выбору объектов для диверсий.
Он достал из полевой сумки курвиметр и принялся замерять расстояние по проселку от Шерди-Мокх до границы с Дагестаном.
Неожиданно во дворе прохрипел пес. Послышалась возня. Вынув пистолет и слегка притушив фитиль, он подошел к двери.
– Это Рустам, – послышался вкрадчивый голос. – Скоро четыре…
– Понял тебя, – облегченно вздохнул араб, убирая оружие. – Буди остальных. Пусть тщательно приберут за собой. Через час уходим.
Растолкав Махмада, он взял со скамейки свою полевую сумку и стал укладывать в нее карту. Покончив с ней, сдвинул лампу к стене. Вернулся в комнату. Забрал прямоугольный кусок брезента, на котором спал. Отряхнув его, свернул в тугой рулон и прикрепил специальными ремешками к нижней части уложенного на стол рюкзака. Оглядел комнату придирчивым взглядом. Вроде бы все. Пора на утренний намаз, и вперед.
Махмад уже стоял у дверей с кувшином…
Было сыро и холодно. Натыкаясь друг на друга, боевики вышли из деревни и скоро скрылись в предрассветных сумерках и тумане.
Тропа круто спускалась в низину. Шли медленно. То и дело спотыкались о валуны. Рискуя свернуть шею, опасались подсвечивать путь фонарями. Даже когда проходили вдоль кромки небольшого ущелья, по дну которого среди островков льда звенел ручей, никто не рискнул осветить дорогу. Вскоре стали появляться редкие кустики. Затем островки земли с пожухлой травой. Когда совсем рассвело, оказались в долине. Здесь пастбища чередовались с рощами низкорослых деревьев. Их искривленные стволы напоминали замерших в пляске человечков.
С опаской поглядывая вверх, двинули быстрее. Почти бегом. К счастью, в небе не появлялись вертолеты, а на вершинах расположенных справа и слева гор не играли бликами окуляры биноклей. Наконец шедший, как и накануне, в дозоре Махмад сообщил, что он уже в лесу. К концу дня, пробравшись сквозь заросли густого кустарника, росшего между огромными буками, боевики вышли к схрону.
Двое из тех, кто последними покинули его осенью, скрылись в хитроумно укрытом между двумя валунами люке, чтобы снять мины и обезвредить РПГ, наведенный прямо на вход из дальнего угла блиндажа. При помощи небольших блоков, прикрученных к стенам, тонкий стальной трос пересекал комнату отдыха по диагонали и заканчивался у спускового механизма «Мухи».
Через десять минут путь был свободен. В полном составе банда укрылась в подземном бункере, на постройку которого несколько лет назад было потрачено больше месяца. Каменистый грунт, который тогда выгребали из котлована, относили далеко вниз и ссыпали в ручей. Там на строительство заготавливали лес. Причем на месте импровизированных вырубок нельзя было найти даже небольшого пенька. Корень выкорчевывался, а яма закладывалась дерном. Деревья валили не все подряд, а с таким расчетом, чтобы не бросались в глаза просветы. Пленные русские солдаты, которые трудились здесь, были похоронены в общей яме в километре отсюда.
Миновав коридор, стены которого были укреплены стволами тонких деревьев, Хаяри обошел бревенчатый экран, построенный на случай разрыва гранаты и защищающий от осколков находящуюся за ним комнату, и, уперев в бока руки, по-хозяйски огляделся. Побывавшие первыми, саперы уже зажгли керосиновые лампы, висевшие под потолком. Слева, вдоль стены, располагались два ряда нар. Справа – самодельные пирамиды для оружия. Посреди длинный, грубо сколоченный стол и две скамейки. В противоположной стене еще один вход. Он закрыт куском брезента. За ним следующий коридор, по обе стороны от которого оборудованы небольшие хозяйственные помещения. Продовольственный склад, кухня, работающая от газа, баллоны с которым упрятаны наверху, душевая, туалет и комната для небольшого бензинового генератора. Его запускали в основном для того, чтобы закачать с ручья по специальному трубопроводу воду в емкость от водовозки, также врытой в землю. Шланг с выхлопной трубы этой мини-электростанции был выведен в другую яму, заваленную сверху вязанками хвороста и дерна. Был в схроне и небольшой телевизор с видеомагнитофоном, а Хаяри брал с собой видеокамеру и ноутбук. Поэтому бандиты были в курсе основных событий в мире, который для них пока ограничивался Ичкерией.
– Значит, слушайте меня внимательно, – выдержав паузу, заговорил Хаяри. – Сейчас нужно навести здесь порядок. Вымести мусор и протереть стол. Проверить генератор и закачать воду. Махмад, назначь того, кто будет готовить еду. Оружие сложить в пирамиду. Количество постов останется прежним, как в прошлом году. Внутри блиндажа, у основного и запасного выхода. Наверх никто без моего разрешения не высовывается. Там надо установить с десяток мин. Действуйте.