– Сергей! Как же ты можешь писать о своей женщине, что у неё ангельские глаза, если в предыдущей строчке ты сравнивал её с бессердечным дьяволом? Лучше уж напиши: «горящие». Евгений, ты слышал? Объясни ему доступнее! Он только твою критику признаёт и на неё отвечает! Или ты возле Булочки ни на что больше не реагируешь?! Маша, успокойся! Я тоже вижу, что Света не поставила в предыдущем ходу шестёрку, а ход пропустила. Давай милая выкладывай! Вот так! Возвращаем немного назад…. И десять очков на тебя запишем. Что ты так на меня смотришь? Договорились ведь за обман штрафовать! И не злись, ты и так выигрываешь постоянно. Вот если бы мы на пары играли, было бы намного интересней. Может Евгения позовём, а? Пойдёшь к нам?
– Я занят! – кратко обрезал я, не отводя взгляда от экрана.
– Ну, тогда Жору попросим. Давай, кончай читать! Или уже забыл, как в домино играть? Странно если бы вспомнил. Да и в последний раз твоего участия, ты по пять минут думал над каждым ходом. Вот смеху то было!
Жора оторвал взгляд от книги и задумчиво посмотрел на веселящуюся Таю. Открыл, было, рот, но ни одно слово с него так и не вылетело. Не успел! Наша говоруха уже продолжала дальше:
– Конечно, ты выигрывал! Но не из-за того, что долго думал, а из-за того, что соперники заснули. Ха-ха-ха! Я помню: так же сосед наш играл на лавочке во дворе. Так его товарищи-стариканы прямо пеной исходили со злости или просто засыпали. Ой! Кстати! Я сегодня в обеденный перерыв бегала на похороны нашей другой соседки! Какой ужас! Всего шестьдесят восемь лет было бедненькой, а уже почила в бозе. Мне мама позвонили, так как знала о наших дружеских отношениях. Я и прибежала. А народу-то было, просто тьма. И муж её так бедный убивался и горевал, так убивался! Даже жалко его до слёз стало. Но и за старушку приятно: любили, видимо её при жизни то. А вот как я умру, кто за мной горевать будет? Да ещё и так сильно, с такой страстью. Жора! Ты слышишь? Хоть на похороны то мои придешь?
Возникла такая маленькая и ничтожная пауза, что Тае хватило времени лишь для вздоха, дабы начать следующий, ничего не значащий монолог, но Жора успел ответить. Всем на удивление. Просто моментально, не отрывая даже взгляда от книги:
– А ты об этом узнаешь?
С минуту стояла мёртвая тишина. Первым её нарушил Серёга своим басистым смехом. Потом дошло до всех остальных. Даже у Таи от смеха выступили слёзы. Ещё бы! Жора в своём репертуаре: редко, да метко. Лишь он сам продолжал с невозмутимым видом читать книгу.
Сотрясаясь от смеха, я тут же вышел из привата на общий чат и выдал новый прикол из жизни нашей компании. Всем тоже очень понравилось.
И вот тут то свершилось! Вернее: началось! Вначале громко хлопнула дверь лаборатории, и мы все вздрогнули. Синхронно у нас это получилось. Видимо давно мы уже были как единое целое и воспринимали большой эмоциональный всплеск друг друга на расстоянии. И подспудно ждали именно этого: хлопка двери.
Затем раздались чёткие, печатные шаги по коридору. В знаменные минуты Вовчик любил подурачиться, но в то же время обставить любое событие с самой торжественной помпой. На этот раз он вошёл в салон чётким строевым шагом, остановился и замер по стойке смирно. Когда все затихли, скрестив на нём взгляды, стал рапортовать:
– Уважаемые дамы и господа! Осмелюсь доложить, что наш долгий и упорный труд приблизился к своему счастливому завершению. Мы совершили величайший научный подвиг! Наши имена войдут в историю! Нами будут гордиться наши потомки!
Сделав эффектную паузу, Вовчик поднял лицо к потолку, воздел руки вверх и замер. Заинтригованные таким впечатляющим вступлением, мы боялись пошевелиться или громко вздохнуть, поэтому даже не обращали внимания на шум открывающейся входной двери. Лишь чуть позже, вторым сознанием заметили сзади Вовчика мою маму, замершую от удивления. Секунд двадцать она переводила глаза по всей комнате, но так ничего и не поняла. И наконец-то решилась нарушить торжественное молчание:
– Может я не вовремя?
– Нет, нет, Тамара Александровна! Очень даже вовремя! Вы даже не представляете себе: как вы кстати заглянули к нам на огонёк! – и он чуть ли не силой спровадил мою маму вовнутрь, и усадил в пустующее кресло. При этом совершенно игнорируя протестующее бормотание:
– Вообще-то это моя квартира, но об этом как-то все уж позабыли! И некогда мне рассиживаться, у меня сегодня банкет на носу…..
– Конечно! Для сегодняшнего эксперимента вполне достаточно и нашей компании. Но с вашим участием, уважаемая Тамара Александровна, он получит самую полноценную и независимую оценку. Ибо, по словам вашего разбалованного сыночка, только вы не подвержены любому гипнозу. В связи с чем сможете реально взглянуть на происходящее не упреждённым взглядом. Ибо проводящийся здесь эксперимент, перевернёт наше представление о действительности и окружающей среде. Заставит заново посмотреть на физиологию человека и открыть в нём неведомые доселе грани таинственного бытия! Осознать всё величие и могущество человеческого разума, и неповторимость наших организмов!
– А в чём суть эксперимента! – моя мама не поддаётся на простые слова. Она их за свою жизнь ой-ей-ей сколько наслушалась. – Нельзя ли по конкретнее, молодой человек!
– Даже нужно! – воскликнул Вовчик, и жестом фокусника выдернул из кармана брюк три чёрных шарфика. – Но объяснять мы будем всё по ходу эксперимента. Итак: мне нужны три человека. Я им тщательно завяжу глаза этими шарфиками. Подсмотреть нельзя, я это проверил: ткань полностью непрозрачная. Выбираю: Серёга….
– А почему я?! – как всегда заартачился наш поэт. – А может у меня конюктивит?! Бери Евгения!
– Видишь ли, – Вовчик подошёл к нему и положил руку на плечо. – Твой друг буде занят другим делом. Евгений! Включай камеру и снимай каждую подробность! Это, во-первых. А во-вторых: мне нужны люди, сильно отличающиеся вкусовыми качествами. Непревзойдённые гурманы. А кто лучше тебя разбирается в подобном?
– Моя мама! – успел вставить я, включив перед этим всегда лежащую под рукой камеру. С этих слов и началась запись невероятного события.
– Твоя мама сегодня играет роль третейского судьи! Её слово прозвучит в финале и определит статус и достоверность! – провозгласил наш пуп Земли. И продолжил отбор: – Вторым номером будет Тая!
– Мне, конечно, очень лестно узреть своё имя в таком популярном и давно ожидаемом эксперименте, – затараторила Таисия, – Но осмелюсь напомнить, что рецепторы моего не совсем здорового организма весьма слабо разбираются во вкусовых качествах подаваемых блюд. В связи с чем, было бы нелишне напомнить о моей полной неприхотливости и непереборчивости как во время приготовления пищи, так и во время поглощения оной…..
– Вот именно! – с нажимом в голосе произнёс Вовчик, прерывая поток её красноречия. При этом он поднял вверх указательный палец, давая команду к тишине. – Хочу привлечь всеобщее внимание к важнейшему условию: полное молчание! Говорить буду только я! Если кто и заговорит, то только после моего вопроса. Отвечая на этот вопрос. И всё! Ни единого слова! Если кто пикнет, сразу бросаю в голову тем, что подвернётся под руку. Повторяю: ничем и никем не нарушаемая тишина! Поэтому Тая, тебе будет немного легче удержаться от преждевременных комментариев в полной темноте.
Дочь Тарзана демонстративно отвернулась от его строгого взгляда и с обидой уставилась в стенку. А «генератор идей», посмотрев в сторону своих жён, добавил:
– Надеюсь, что третий участник воспримет своё назначение спокойно и без возражений! – нам показалось, что он выбирает Свету или Машу, но дружно ошиблись, прозвучало другое имя: – Это – Жора.
Никто не успел даже удивиться, а наш молчун уже грустно ответил:
– Так и не познал радость отцовства…
Камера задрожала в моих руках, поэтому дальнейшие кадры получились нечёткими и смазанными. Одним глазом я смотрел в объектив, пытаясь поймать странно гнущиеся и колеблющиеся фигуры, а второй глаз мне застлала слеза. Я её вытер, но на её место тут же выкатилась вторая. Затем третья. И так почти две минуты. Всё это время слышалось какое-то похрюкивание и шумные вдохи с фырканьем.
Когда камера наконец-то успокоилась, в кадре появилось крупное лицо Жоры, совершенно невозмутимое и чуть отстранённое от мира сего. Никаких почти эмоций! Только полное смирение перед лицом неизбежного.
Вовчик с натугой прокашлялся и пояснил:
– Хочу также добавить: опыты будем проводить совершенно безвредные и опасности для здоровья нет! В этом убедятся в первую очередь наблюдатели и свидетели. Если они заметят нечто, противоречащее вышесказанному, разрешаю тут же высказаться и остановить эксперимент. Но только в этом случае! В остальном: напоминаю о полном молчании. И не будем тянуть, приступим! Вы бы знали, как долго я ждал этого момента! Евгений, ты снимай всё, на что я буду показывать пальцем. Или то, что я делаю.
Вовчик с натугой прокашлялся и пояснил:
– Хочу также добавить: опыты будем проводить совершенно безвредные и опасности для здоровья нет! В этом убедятся в первую очередь наблюдатели и свидетели. Если они заметят нечто, противоречащее вышесказанному, разрешаю тут же высказаться и остановить эксперимент. Но только в этом случае! В остальном: напоминаю о полном молчании. И не будем тянуть, приступим! Вы бы знали, как долго я ждал этого момента! Евгений, ты снимай всё, на что я буду показывать пальцем. Или то, что я делаю.
И тут же усадил отобранных товарищей за большой круглый стол в центре салона и стал проворно завязывать шарфики им на глаза. Помахав перед ними руками, как бы для проверки, он обратился к остальным:
– Маша и Света, поставьте перед каждым из троих по четыре фужера! Тамара Александровна, следите за чистотой опыта: не давайте им даже прикасаться к повязкам. Они не должны подсматривать. Булочка и Евгений, идёмте со мной в лабораторию принесём отсутствующие пока ингредиенты. Снимай каждую деталь!
Мы вышли из салона и Вовчик плотно прикрыл за нами дверь, но потом, вместо того, что бы идти в свою лабораторию он на цыпочках, подавая нам пример, последовал на кухню. Прикладывая палец к губам, он достал из кладовки чистое эмалированное ведро и подставил его под кран. Затем пустил воду небольшой струйкой, что бы не было сильного шума бегущей воды. Когда ведро набралось до половины, он к нему наклонился и прошептал в пододвинутую мной камеру:
– Вот это и есть наш основной ингредиент! Именно он будет основополагающим в нашем предстоящем эксперименте!
Указав пальцем на полку, он достал оттуда специальный цилиндрический ополовничек на длинной ручке. Таким орудием пользуются европейские виноделы, доставая вино из бочки через маленькую дырочку и картинно разливая по высоким фужерам. В свою бытность студентом-дегустатором Вовчик много упражнялся в подобном искусстве и это, по нашим подколкам, единственное, чему он там научился. Если не вспоминать о его двух жёнах, протирающих и расставляющих фужеры в салоне.
Туда мы и вернулись через минуту. Всё также на цыпочках. При нашем появлении у всех, свободных от повязок широко отрылись глаза. Но Вовчик грозно замахал рукой и приложил палец к губам. А вслух спросил:
– Они не трогали повязок? Можете не отвечать, Тамара Александровна, просто кивните головой. Прекрасно! Булочка, ставь поднос сюда, на этот столик, подальше от объектов! – и сам без стука водрузил ведро с водой на столик в углу комнаты. – Это для того, что бы они заранее не улавливали аромат! – пояснил он подмаргивая. Затем он достал из другого кармана маленькую баночку, размером с пластиковый футляр дли фотоплёнки, открутил крышечку, из которой торчала кисточка, и поставил рядом с ведром. – Итак! Всё готово! С кого начнём? Пожалуй, с самого опытного! Серёга? Настроился на подвиг?
– Усегда готов! – ответил тот, имитируя вполне удачно голос всем знакомого киногероя. Вовчик подошел к столу и взял один из бокалов, стоящих перед нашим поэтом. Затем вернулся к ведру, окунул кисточку в баночку и помазал край бокала. В черпалку набрал воду, поднял вверх и замер. Советуясь как бы с нами:
– Начнем, пожалуй, с самого для него любимого…. Пусть разогреется и потренируется! – и струйка воды зажурчала в бокал. По звуку казалось будто бы наливают из бутылки. Вернувшись к столу, Вовчик вложил бокал в руки Серёги. – Вначале пробуй….. Так, хорошо! А теперь вопрос: что ты пьёшь?
Наш поэт блаженно замер, перекатываю во рту простую воду. Затем хмыкнул и пренебрежительно выдал ответ, который нас просто ошарашил:
– Свой любимый коньяк «Букурия» я ни с чем не перепутаю!
Вовчик грозно замахал кулаком в сторону Маши, которая было, собралась засмеяться. А мне пальцем указал на рот Серёги. Я приблизил изображение.
– Ещё раз попробуй! – попросил руководитель эксперимента.
– Уверен на все сто! – высказался Серёга после повторного полоскания полости рта всё той же водой.
– Молодец! Первый тест ты прошёл успешно! – похвалил Вовчик. Недопитую воду он поставил в центр стола. Подумал и взял фужер, стоящий перед Таей. И помазав его край предварительно, из той же загадочной баночки, и наполнив водой, вручил в очаровательные женские пальчики. – Пробуй….. Что тебе налили?
После нескольких глотков Таисия очень красиво и с удовольствием облизала губки:
– Моё любимое «Мартини», белое! И когда ты его купил только? И главное: мне ни слова!
– Молчать! – не строго, но с чувством напомнил пуп Земли. – Отвечать только на мои вопросы и по существу. Ты тоже молодец! С первым тестом справилась успешно.
Её недопитое «Мартини» тоже поместилось в центр стола. Жоре наливалась вода очень тихо, чуть ли не по стенке бокала. Пробовал он со своим невозмутимым видом и ответил, что пьет виски. Затем чуть помедлил и добавил:
– Джонни Воокер, красная метка!
– Но ведь виски пить вредно! – возмутился Вовчик. – От него печень разлагается быстрей всего! Сам ведь знаешь!
– Расскажи это африканцам, которые едят кузнечиков! – посоветовал Жора, с неохотой отдавая бокал со своим любимым пойлом. Вернее это он так почему-то думал, что там его любимое виски. На самом деле мы явственно видели прозрачную воду. Кто мог смотреть, конечно.
Водрузив и его бокал в центр стола, Вовчик спросил:
– Серёга, а теперь что бы ты хотел попробовать?
– А у тебя есть всё? – не поверил тот.
– Всё есть только у Тамары Александровны! Ты на вопрос отвечай!
– Тогда хочу…. Бальзам! Рижский!
Через полминуты Вовчик наполнил новый бокал водой и вручил нашему товарищу. Приговаривая:
– Вещь, настоянная на травах, очень даже помогает при некоторых простудных заболеваниях….
– Ещё бы! – согласился Серега, принюхиваясь к содержимому. Затем сделал большой глоток: – Чем мне этот бальзам всегда нравится, так это приятным жжением после глотка. Будто бы христосик босичком по душе пробежался….. Ух! Красота!
– Не увлекайся! – Вовчик забрал у него бокал с водой и пристроил к первому. Только если пустые они стояли поперёк, то теперь выстраивались по направлению к подопытным товарищам. – Теперь Тая! Твой заказ!
– Надо было сразу оговорить суть опыта! – начала та с укора. – Тогда бы я лучше обдумала….
– Твой заказ?! – твёрдым голосом перебил её наш руководитель.
– Ещё в школьные годы мы пили одну очень вкусную вещь, она тебе ещё не нравилась. А я балдела! Яблочный пунш! Помнишь?
Если Тая хотела сбить кого-то с толку, то она глубоко ошиблась: Вовчик налил ей ту же воду! Только со вздохами и причитаниями. А когда подавал ей бокал, то печально добавил:
– Мне ли не помнить, как я бегал по магазинам за этой дрянью! И как ты пьёшь эту приторную жидкость?
– С удовольствием! – ответила Тая причмокивая. – Ну Вован, ну друган! Уважил девчонку! Пью и десятый класс, и школу вспоминаю! Словно вчера это было! – затем сама протянула бокал в сторону. – Но с годами вкус уже не тот: действительно приторный.
– Теперь заказывает Жора. Что приходит на твой умудрённый жизнью разум? Чего хочется твоей истерзанной душе?
Ответ нашего молчуна был короток:
– Спирт!
– Чистый? – засомневался Вовчик. Увидя в ответ утвердительный кивок, улыбнулся ехидно в камеру и поднёс нашему молчуну полный бокал. Но опять-таки: простой воды. Жора с опаской приблизил бокал, что-то унюхал, и нос его сжался. Он отшатнулся даже, но с одобрением закивал головой. Хорош мол, не обманули. Затем резко скомандовал:
– Запить! – после чего Вовчик метнулся к ведру, наполнил ещё один бокал и подал ему в другую руку. Поясняя:
– Знал что пригодится! Компот, вишнёвый!
Наш молчун любил вишнёвый компот больше всего на свете из подобных напитков. Когда он его пригубил для пробы, то даже расцвёл в счастливой улыбке. Затем шумно выдохнул и отпил из первого бокала добрых два глотка. И тут же запил его водой из бокала, в котором якобы находился компот. До дна! После этого с минуту шумно выдыхал и фыркал от удовольствия, откинувшись на спинку стула.
– А ты пьяным не будешь? – с жеманством спросил Вовчик, опять подмигивая мне в камеру. На что Жора с презрением хмыкнул, ударил себя ладонью в грудь и выставил вперёд. Мол, будь спокоен!
Напоминать нам о нашем молчании не было малейшего смысла. Маша и Света сидели с отвисшим челюстями, и, кажется, даже не моргали. Булочка стояла сбоку от меня и только шумно дышала мне почти в ухо. Моя мама давно встала и стояла за спиной каждого подопытного, чуть ли не засовывая свой нос им в бокалы. Все её чувства были просто невероятны, и запросто читались по лицу. Даже я никогда в жизни не видел её такой взъерошенной и обеспокоенной. Даже немного ошалевшей. Видимо только она, со своим немалым жизненным опытом, первой осознала то, что происходило у неё на глазах.
Далее всё происходило по наезженной колее. Каждый сидящий с повязкой заказывал себе алкогольный напиток, Вовчик тут же подносил водички. Предварительно смачивая край бокала всё той же неизвестной нам жидкостью. Использовали даже емкость, в которой недолгое время находился якобы компот. Ещё через два тура, возле каждого стояло по четыре бокала, с разным количеством воды, в зависимости от того, кто сколько выпил. Дальше всех, к центру стола стоял первый, и ближе к экспериментаторам, последний.