Рассказы. Часть 2 - Гамильтон Эдмонд Мур 20 стр.


Его голос дрожал и дрожала также его рука, когда он показывал в направлении отдаленных масс черных Камней, сияющих в свете заката.

— Так вот почему Земля больше не присылала кораблей своей вымирающей колонии. Человечество погибло, уничтожив себя в атомной войне!

Харл с трудом понимал то, что говорил ему Блейн. Но каким-то образом эмоции мужчины и девушки тронули его.

Мира смотрела на Блейна.

— С нас все может начаться снова. И должно! Так как мы остались последними. Харл спросил их:

— Вы убьете С'Сана и меня?

— Убьем вас? — Блейн показался озадаченным. — Нет! Когда мы впервые увидели вас и оглушили энергетическим лучом, мы думали, что вы дикие звери, готовые на нас напасть. Но когда мы посмотрели на вас и поняли, что вы разумные существа, мы решили задержать вас и задать несколько вопросов.

Он достал из кармана ключ.

— Вы, двое, свободны!

Сердце Харла забилось от радости, когда он увидел, как открылась тяжелая дверь. Он вышел, следуя за мужчиной и девушкой по узкому коридору к двери, ведущей наружу.

Глаза С'Сана горели зеленым светом. Когда они шли рядом по коридору, он быстро шепнул Харлу:

— Вот наш шанс, Харл! Мы можем убить прежде, чем он вытащит свое оружие! Прыгай вместе со мной, когда они дойдут до двери!

Харл почувствовал дикое отвращение:

— Мы не можем сделать этого! Мы не можем убить их!

— Но они Странные Люди! — прошипел С'Сан. — Они положат начало расе Зла, которая вновь принесет ужас в этот мир. Мы можем спасти кланы от этого, убив их. Прыгай сейчас!

И с этими словами человек-кошка бросился в яростном прыжке на мужчину, который уже подошел вслед за девушкой к двери.

Инстинкты, дремавшие до этой минуты в сознании Харла, вырвались наружу. Он не знал почему, но он не мог позволить, чтобы Странные Люди были убиты. Каким-то образом они были его Странными Людьми!

Харл издал яростный крик, когда прыгнул через десятую долю секунды за человеком-кошкой. Ошарашенный Блейн смотрел, как мохнатое тело Харла сбило с ног С'Сана и выкинуло наружу.

— Мира, назад! — закричал Блейн. — Существа…

Он выхватил свое металлическое оружие и замер в замешательстве. Харл стоял перед мужчиной и девушкой, и его шерсть стояла дыбом, когда он глядел на разъяренного человека-кошку, который быстро вскочил на ноги в нескольких ярдах от него.

— Ты нарушишь перемирие кланов, если убьешь этих Странных Людей! — крикнул Харл. — Сначала тебе придется убить меня!

— Ты предал кланы! — прошипел С'Сан. — Но кланы сами быстро уничтожат этих злых людей.

Легким движением человек-кошка рванулся вперед к северу, через черные массы Плачущих Камней.

Мужчина и девушка смотрели на Харла с удивлением.

— Харл, ты спас нас! Почему ты сделал это? — спросил Блейн.

Харл замялся.

— Я не знаю. Я не мог позволить ему причинить вам вред.

Лицо Блейна стало добрым, и он положил свою руку на волосатое плечо человека-собаки.

— Харл, только одна-единственная раса среди всех существ старого мира была верной человеку, — хриплым голосом произнес он. — Раса, из которой произошел ты.

Сердце Харла замерло от прикосновения Блейна, и он почувствовал странную, неведомую ему радость. Из далеких ночных сумерек донеслись отголоски криков.

— Пошлите призыв всем кланам! — раздался отдаленный голос С'Сана. — Странные Люди вернулись! Собирайте кланы.

Харл посмотрел на мужчину и девушку:

— Кланы быстро соберутся! Они придут сюда. Вы должны бежать, или они убьют вас, боясь, что вы сожжете мир, как давным-давно уже сделали другие Странные Люди.

Блейн беспомощно покачал головой:

— Мы не можем бежать! Энергия нашего корабля иссякла. А у моего оружия недостаточно мощности, чтобы противостоять толпе.

Девушка посмотрела на него, и ее лицо стало печальным.

— Тогда это наш конец? Конец нашей расы?

Прозвучавший в ночи призыв С'Сана повторялся кланами во всех лесах севера, юга, запада.

Мысли Харла в замешательстве расползались в разные стороны. Он недоуменно смотрел, как двое Странных Людей беспомощно чего-то ждали. Теперь мужчина и девушка стояли близко друг к другу и переговаривались шепотом. И они были его! Его Странными Людьми! И он должен каким-то образом спасти их! Но как?

Взошла луна. Полный диск отбрасывал серебряный свет на зловещий, мертвый город. И когда ночной ветер громко застонал среди Плачущих Камней, тонкий слух Харла уловил и другие звуки. Его глаза увидели темные формы, пробирающиеся на юг через руины.

— Они идут! Все кланы леса идут, чтобы убить вас! — предупредил он в мучительной борьбе с самим собой.

Блейн стоял в лунном свете, крепко прижав к себе девушку и тревожно глядя на север:

— Ты больше ничего не можешь сделать для нас, Харл. Уходи отсюда! Спасайся сам!

Харл чувствовал, что кланы приближаются. Он знал, что только чрезвычайная ситуация могла заставить их прийти к проклятым Плачущим Камням.

Клан Когтя С'Сана был здесь. В темноте сверкали зеленые глаза людей-кошек. А вот и его собственный клан Шерсти. Стаи людей-собак смотрели на него с удивлением. Клан Шкуры — медведеподобные толпы, лисиный народ смотрели на него из темноты. Собрались все местные кланы. Наконец пришел клан Копыта, тяжеловесные человекоподобные существа с копытами вместо ног, с твердыми мозолистыми руками, с массивными, покрытыми гривой головами, все это в них выдавало их предков.

Шипящий голос С'Сана прорезал тишину, когда человек-кошка закричал:

— Разве я соврал вам, братья по клану? Разве они не такие же Странные Люди, которые породили Зло давным-давно?

Из темноты ответил низкий грохочущий голос Трондора — главы клана Копыта:

— Ты сказал правду, С'Сан. Эти двое действительно из той расы, которую мы считали мертвой.

— Тогда убейте их! — раздался в темноте яростный крик человека-кошки. — Убейте их прежде, чем они снова сожгут мир!

Среди толпы началось движение в направлении того места, где стоял Блейн, крепко прижимая к себе Миру.

Неожиданно Харл издал яростный крик и бросился перед мужчиной и девушкой, защищая их. Его глаза налились кровью, острые зубы обнажились, и он крикнул приближающейся толпе:

— Лесные народы! Неужели это правосудие кланов? Приговаривать этих двоих, даже не выслушав их?

— Они Странные Люди! — прошипел С'Сан. — Много веков назад они принесли тьму в этот мир и в конце концов почти уничтожили его! Пусть они умрут!

— Если вы убьете их, не выслушав, вам придется сначала убить меня.

Со стороны лесного народа, из масс клана Шерсти, донесся возглас одобрения:

— Может, нам и не стоит убивать этих Странных Людей, когда их всего только двое? — произнес один из людей-собак.

Большой Трондор снова заговорил своим глубоким голосом:

— Ты говоришь так потому, что в клане Шерсти все еще жива старая верность к Странным Людям.

Затем он добавил:

— Но Харл прав, когда говорит, что кланы никого не приговаривают, не выслушав. Позволим Странным Людям защитить себя и свою расу от смертного приговора, если они смогут это сделать.

Прислушивавшийся к голосам обитателей лесов Блейн все понял. Он заслонил собой девушку и сделал шаг вперед, встав рядом с Харлом.

В лунном свете белолицый мужчина смотрел на орды лесных существ с гордо поднятой головой. Голос его был ровным:

— Кланы леса! Так как на нас заканчивается наша раса, я буду говорить от имени всех людей, которые жили до нас. Много веков назад, мы, люди, вышли из лесных народов так же, как и вы. Хотя наша гордыня позволила забыть нам этот факт. И все же давным-давно из слабых, покрытых шкурой, неловких существ лесного мира мы превратились в существа, у которых не было ни когтей, ни силы, ни ловкости. Но у этих существ было любопытство. И любопытство стало ключом, который открыл для них потаенные силы природы. Они стали сильнее. И стали сильнее настолько, что посчитали себя высшими существами, которые имеют право покорять и уничтожать других обитателей Земли.

И все же, несмотря на те силы, которые добыло нам наше любопытство, где-то глубоко в сердце мы по-прежнему оставались близкими родственниками тех простых лесных существ, от которых когда-то произошли. Мы не смогли разумно распорядиться этими силами. Когда мы наконец-то обрели власть над силами огня, мы неправильно использовали ее и уничтожили мир.

А вы, лесные жители, уверены, что смогли бы более разумно распорядиться такими силами?

Блейн сделал паузу, затем продолжил:

— Я знаю, что это слабое оправдание тому злу, которое мы причинили. Вы вправе нас судить. Если ваш суд будет против нас, то пусть сегодня ночью звезды увидят конец нашей расы. Пусть будет вписано последнее слово в ужасную и прекрасную историю обезьян, которые осмелились наложить свои руки на солнце, которые взлетели ввысь и упали. И пусть вы, новые лесные расы, извлечете урок из нашего поражения и постараетесь жить лучше, чем мы.

Когда Блейн остановился, то воцарилось гробовое молчание среди кланов.

Затем Харл услышал низкий голос Трондора, грохочущий из тени:

— Братья кланы! Вы все слышали, что сказал Странный Человек. Каков ваш приговор ему и его расе?

Мгновение все молчали. Затем из темноты появилась фигура медведеподобного представителя клана Шкуры.

— Трондор — ты будь их судьей! Ты самый мудрый из всех кланов!

Девушка, Харл и мужчина с напряжением ожидали ответа. Раздался неторопливый раскатистый голос Трондора:

— То, что сказал Странный Человек, правда. Его раса давным-давно вышла из лесных людей, подобных нам. Мы забыли об этом так же, как и они. Возможно, что, обладая их силами, мы тоже не смогли бы распорядиться ими более разумно.

Теперь мир изменился. И кажется, что Странные Люди тоже изменились и многое поняли. Если это так, то для них всегда найдется место в этом мире, и наши новые расы смогут жить в дружбе.

Блейн заговорил глухим голосом.

— Я могу пообещать за нас. Как ты уже сказал, мир изменился. И какие бы силы ни были открыты в будущем, они должны использоваться для общего блага всех рас. Я думаю, что мир больше не сгорит.

Большой Трондор вскинул свою массивную голову и громко произнес:

— Вот мое решение: мы принимаем Странных Людей в братство кланов! В новой дружбе и согласии старый мир будет забыт.

Из клана Шерсти раздались радостные крики:

— Клан Странных Людей! Привет вам и мир!

Приветствия неслись из клана Шкуры, от народа Лис, от клана Копыта и отдавались эхом в лунном свете. Самым последним заговорил С'Сан. Его зеленые глаза горели, но уже не ненавистью:

— Привет вам и мир от клана Когтя, Странные Люди!

— Луна садится, давайте разойдемся, — прогрохотал Трондор. — Но мы вернемся, Странные Люди! Это место больше не проклято.

Блейн и Мира смотрели, как уходили толпы, но Харл задержался.

— Я хотел бы остаться с вами, — медленно произнес он. А затем добавил с надеждой. — Я буду вашим слугой.

Блейн схватил его волосатую руку.

— Нет, Харл! Нет! Нет больше хозяев и слуг! А есть друзья! В этом новом мире наша связь самая древняя и самая крепкая.

Из глубины ночной тьмы эхом отозвался последний крик уходящих кланов. И вместе с этим криком стон ветра в Плачущих Камнях, казалось, замер, уступив место покою и миру.

ПРОФЕССИОНАЛ

Как же чудесно смотрелся тянущийся ввысь прекрасный, сигарообразный корпус первой построенной руками человека ракеты, вызывая восторженные крики народа, вынужденного оставаться на Земле. Еще более восторженные крики вызывал бы этот космический снаряд, не поддерживай его сейчас стальные фермы.

«Почему, черт возьми, — думал Барнетт, — мне на ум приходят фантастические и к тому же дурацкие фразы, даже тогда, когда гляжу на обычные вещи?»

— У тебя не бегут мурашки по телу, когда ты смотришь на это чудо нашей космической техники? — спросил Дэн.

— Боже мой! Да! — Барнетт повел плечами, усмехаясь. — Более того, при этом он еще раз усмехнулся. — И мурашки и гордость. Ведь это я придумал ее! В августе месяце, тридцать лет назад, в своем романе «Звездная мечта» я описал звездолет, построил и запустил, благополучно посадив на Марс. Этот роман я послал в журнал «Удивительные истории», печатавший фантастику и прочие невероятные были и небылицы, и не получил никакого ответа. И не знал, напечатали роман или нет.

— Жаль, что ты не оставил контрольный экземпляр!

— Ты должен радоваться, что не оставил, — ответил Барнетт. — Ведь ты полетишь на ней, настоящей ракете. Моя «Звездная мечта», конечно, была лучше, чем эта, но об ее устройстве у меня написано лишь два коротких абзаца. — Барнетт помолчал, потом кивнул головой и продолжил: — Это была первая проба. Хотя именно за «Звездную мечту» я получил потом чек на четыреста долларов, что придало мне смелости просить руки твоей матери.

Он посмотрел на сына, худого мальчишку с молодым серьезным лицом и спокойной улыбкой. В душе он сожалел, что сын конституцией пошел в мать. Сам Барнетт был крепкого телосложения, с крупной головой, большими руками и широкими плечами, а сын, Дэн, всегда казался ему таким маленьким и изящно хрупким. И вот Дэн стоял здесь, сияющий, словно начищенный чайник, прошедший все тесты на перегрузки, устойчивость вестибулярного аппарата, на воздействие невесомости и испытавший множество других мучений, которые пришлось перенести членам группы подготовки космонавтов в стальных барокамерах и центрифугах. Барнетт-старший очень сомневался, смог ли бы он выдержать, перенести все эти нагрузки и испытания даже в свои лучшие дни. И эта своеобразная неузнаваемость сына, а вернее, его новое открытие одаривали его незнакомой теплотой.

— Все равно ты на ней полетишь не на Марс, — неожиданно сказал он.

Дэн улыбнулся:

— Не в этот раз. Мы будем рады достичь хотя бы Луны.

Они прошли через залитую солнцем площадку перед ангаром, повернувшись спиной к ракете. Барнетт чувствовал себя странно, словно все его нервы были обнажены и реагировали на любое, даже по малейшему поводу, раздражение. Никогда солнце не казалось ему таким жарким Никогда его не беспокоила шершавая кожа, запах чистого хлопка, пропитанного потом, гравий под ногами, близость сына, который шел рядом с ним…

Впрочем, не столь близко. Недостаточно близко. Никогда не бывает достаточно близко.

«Странно, — подумал Барнетт, — что раньше, до этого момента, я никогда не задумывался о нашей близости. И почему? Почему не тогда? Почему сейчас?»

Они шли рядом под палящим солнцем, и мозг Барнетта бешено работал. Мозг писателя, натренированный тридцатью с лишним годами работы, мозг, который никогда не мог быть полностью поглощен какой-либо семейной драмой, который всегда оставался в стороне и мыслил аналитически и холодно. Барнетт-писатель смотрел на Барнетта-человека, словно и он, и этот мальчишка были героями его рассказов. Мотивация — он человек! Эмоции — нереальны до тех пор, пока они не мотивированы! А эта эмоция не только не мотивирована, она противоречива. Это не в его характере.

Люди часто кажутся противоречивыми, но на самом деле они не такие. У них всегда для любого поступка есть причина. Даже если они этого не знают, даже если никто не знает этого. И какова же твоя причина, Барнетт? Будь честен: если ты не будешь честным, тогда все на свете — человек или герой вылетят в трубу. Откуда это внезапное болезненное чувство неполноценности? Чувство того, что многое не сделал? Чувство неопределенности рядом с этим сравнительно счастливым, более того, очень счастливым, вполне довольным собой молодым человеком?

«Потому что, — думал Барнетт, — потому что…»

Жара накатывалась волнами. Белизна песка, блокгауза и отдаленных строений космогородка становилась невыносимо болезненной для глаз.

— Что случилось, отец? — взволнованно спросил Дэн словно издалека.

— Ничего. Прости. Просто свет…

И теперь пот. Пот, покрывавший его могучее тело, стал холодным, и Барнетт ощутил жгучую злобу внутри себя и подумал: «Ну конечно же, черт возьми! Я боюсь! Я думаю… Ну давай, Барнетт, выплесни это все наружу! Нет смысла прятаться внутри, в темноте! Я думаю о том, что мой мальчик войдет в это прекрасное, отвратительное создание, которое мы оставили у себя за спиной, и через несколько часов он и такие же, как он, застегнут ремни и приготовятся. А другие люди нажмут на кнопки и выпустят адский огонь из хвоста этого чудовища. И тогда, может быть… Ведь это не твоя „Звездная мечта“. Не твоя. И потом?! Всегда есть право на отказ. Конечно, есть! В любом случае, вот перед тобой простейшая мотивация в мире — чувство противоречия не в отношении прошлого, а в отношении будущего».

— Иногда солнце здесь очень жестокое, проговорил Дэн. И Барнетт-старший услышал голос сына словно со стороны. — Может, тебе следует надеть шляпу?

Барнетт улыбнулся и, сняв солнечные очки, протер глаза, на которые градом струился пот, стекая с его высокоученого и высокоумного лба.

— Не списывай меня пока со счетов, — сказал он. — Я все еще могу разорвать тебя напополам, сынок.

Он вновь надел очки и, твердо ступая, пошел рядом с Дэном. А позади них стояла ракета, глядящая в небо.

В общей комнате штаб-квартиры астронавтов они встретили других: Шентца, который летел вместе с Дэном, Кридера, их дублера, и еще троих или четверых из группы подготовки. Другие уже отбыли в Центр управления полетами, откуда они будут следить за стартом Дэна и Шентца.

Все отобранные оказались замешаны на том же тесте, что и Дэн.

«А он, пожалуй, неплохой парень, — подумал Барнетт. — Совсем неплохой».

Большинство из устремившихся ныне в космос приходили к ним в дом, и трое, а может, и больше, даже прочли его рассказы еще до того, как встретили его и Дэна. Теперь-то, конечно, они прочли все.

Назад Дальше