— Где зона багажа? — спросила я первую встречную девушку в униформе.
Официантка была нагружена бокалами с синтетической кровью на огромном круглом подносе. Она ни на секунду не остановилась, но кивнула головой в направлении двери в южной стене, помеченной надписью «Выход». За сегодняшний вечер мне достаточно.
Тяжелая дверь открывала ступеньки, ведущие на нижний этаж, который, как я понимаю, был полностью под землей. Там, откуда я приехала, нет подвалов (из-за очень высокого уровня грунтовых вод), поэтому меня слегка трясло, когда я спускалась ниже уровня улицы.
Я мчалась, как будто меня преследовали, что в некотором смысле было истиной, и я думала о чертовом чемодане, чтобы больше ни о чем не думать. Но когда я вышла на лестничную площадку, то встала как вкопанная.
Теперь, когда я ушла от чужих глаз, и оказалась одна, я воспользовалась возможностью постоять в тишине и облокотилась о стену. Я позволила себе отреагировать на то, что случилось. Меня затрясло, и когда я коснулся шеи, почувствовала что-то странное на воротнике. Я растянула ткань и сместила ее таким образом, чтобы могла скосить на нее глаза. Воротник был заляпан кровью. Слезы брызнули из моих глаз, и я сползла на корточки на площадке этой мрачной лестницы в далеком от моего дома городе.
12
Я просто не могла осмыслить то, что произошло. Я не могла привести к согласию мое представление о себе и свой поступок. Я точно могла сказать себе, что была там. И даже тогда случившееся не казалось убедительным.
— Хорошо, Сьюки, — сказала я себе. — Что еще ты могла бы сделать? Времени для детального осмысления не было, а быстрый анализ возможностей показал, что выбор был равен нулю. Я не смогла бы прогнать Андре или убедить его оставить меня в покое. Эрик мог бы драться с ним, но он выбрал другой путь, потому, что хотел сохранить свое место в иерархии Луизиана, а также потому, что Андре мог потом отыграться. Даже если бы он случайно одержал победу, то наказание было бы невероятно тяжелым. Вампиры не сражаются за людей.
Кроме того, я могла бы предпочесть смерть обмену крови, хоть и я не совсем понимала, каким образом могла это сделать, но была совершенно уверена, что не хотела этого.
Я просто ничего не могла сделать, по крайней мере, ничего такого, что пришло бы мне на ум, пока я сидела на корточках на этой мерзопакостной задней лестнице.
Я встряхнулась, вытерла лицо платочком из кармана, и пригладила волосы. Когда я поднялась, мои мысли находились в большем порядке. Я была на верном пути к восстановлению своего «Я». А остальное можно было оставить на потом.
Я распахнула металлическую дверь, и шагнула в катакомбы подземных туннелей с бетонными перекрытиями. Так как я продвигалась дальше в служебную зону отеля (начиная с первого однотонного коридора), оформление было сведено к минимуму. Эта зона была абсолютно утилитарна.
Никто не уделил мне ни малейшего внимания, так что я могла хорошенько осмотреться вокруг. Нельзя сказать, что я спешила вернуться к королеве, не так ли? На противоположной стороне был огромный грузовой лифт. Этот отель проектировался таким образом, чтобы по возможности сократить количество мест, через которые могло бы быть совершено вторжение, как людей, так и враждебных солнечных лучей. Но отель должен был иметь, по крайней мере, один крупный терминал для погрузки и выгрузки гробов и снабжения отеля. Это был тот лифт, который обслуживал терминал. Гробы поступали сюда прежде, чем доставлялись в предписанные им комнаты. Двое мужчин в униформе, вооруженные дробовиками, стояли лицом к лифту, но, должна сказать, что они выглядели на удивление скучающими, в отличие от стоящих на чеку охранников в вестибюле.
Возле дальней стены, слева от огромного лифта, в некоем захудалом «чемоданном загончике» жались вместе какие-то чемоданы. Площадь «загончика» была обнесена столбиками с вытяжной лентой вроде тех, которые используют для направления народа в аэропортах. Возле чемоданов никто не дежурил, поэтому я подошла туда — а прогулка была не близкой — и стала читать этикетки. Рядом, так же как и я, в поисках багажа, стоял еще один чей-то служащий: молодой человек в очках и деловом костюме.
— Что Вы ищете? — спросила я. — Если я правильно понимаю, пока я буду искать, могу наткнуться на Ваш багаж.
— Хорошая мысль. Нам позвонили и сказали, что здесь внизу находится наш чемодан, на котором не указан номера комнаты, поэтому я здесь. На этикетке должно быть написано: «Фиби Голден, королева Айовы» или что-то вроде того. А Вы что ищите?
— Софи-Энн Леклерк, штат Луизиана.
— Ого, Вы работаете на нее? Она это сделала?
— Нет, и я уверена, потому что была там, — сказала я, и любопытство, написанное на его лице, усилилось. Но он понял, что я не намерена это обсуждать, и вернулся к поискам.
Я была удивлена количеством чемоданов на стойке багажа.
— А почему бы им просто не развести это всё и не оставить в комнатах? — спросила я молодого человека. — Как остальной багаж?
Он пожал плечами.
— Я бы сказал, что это своего рода вопрос ответственности. Мы должны лично опознать свои чемоданы, чтобы они могли сказать, что именно мы их выбрали. — О, а вот и то, что мне нужно, — сказал он через мгновенье. — Я не могу прочитать имя владельца, но здесь сказано: «Айова», поэтому он должен принадлежать кому-то из нашей делегации. Ну, до свидания, приятно было с Вами поговорить.
И он живо удалился с черным чемоданом на колесиках.
Вскоре после этого я сорвала свой джек-пот. Синий кожаный чемодан имел пометку «Шериф, Зона»- ну, это было так коряво написано, что разобрать было почти невозможно. Почерк вампиров может слишком отличаться в зависимости от их образования и той эпохи, когда они родились. «Луизиана» — вот, что гласил лейбл. Я взяла старый чемодан и перетащила его через ограждение. Написанное не стало яснее, когда оказалось ближе к моим глазам. Как и мой коллега из Айовы, я решила, что лучше всего будет забрать его наверх, и показывать всем подряд, пока кто-нибудь его не признает.
Один из вооруженных охранников повернулся вполоборота от своего поста, чтобы посмотреть, что я делаю.
— Куда Вы собираетесь с этим, красавица? — крикнул он.
— Я работаю на королеву Луизианы. Она направила меня вниз, чтобы взять его, — сказала я.
— Ваше имя?
— Сьюки Стакхаус.
— Эй, Джо! — он обратился коллеге-работнику, крупному парню, который сидел за весьма уродливым столом с разбитым компьютером. — Пробей имя Стакхаус. Сделаешь?
— Базара ноль, — сказал Джо, отрывая взгляд от молодого айованца, который был едва заметен по другую сторону туннеля.
Джо рассматривал меня с тем же любопытством. Когда он увидел, что я это заметила, то взглянул виновным взглядом и застучал по клавиатуре. Он уткнулся в монитор, будто тот мог сказать ему все, что было необходимо знать, и для целей его работы, может быть, так оно и было.
— ОК, — крикнул Джо охраннику — Она в списке.
Это был тот резкий голос, который я помнила по телефонному разговору. Он снова посмотрел на меня, и хотя все остальные люди в подвале имели пустые, нейтральные мысли, я не могла сказать о мыслях Джо то же самое. Они были защищены. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Как будто кто-то надел шлем на его голову. Пока я прощупывала вокруг, стараясь пробиться внутрь к его мыслям, Джо смотрел на меня со злобным выражением на лице. Я не думаю, что он знал, что я делаю. Я думаю, он просто был брюзга.
— Простите меня, — спросила я, крикнув, чтобы мой вопрос достиг его ушей. — У вас есть моя фотография?
— Нет, — сказал он, фыркнув, будто я задала неуместный вопрос — Мы получили список всех гостей и тех, кого они привезли с собой.
— Итак, как же вы узнали, что я — это я?
— Хм?
— Как вы узнали, что я — Сьюки Стакхаус?
— А что, это не так?
— Так.
— Тогда что Вы нам тут мозги полощите? Валите отсюда нахрен со своим долбанным чемоданом.
Джо опять уткнулся в свой компьютер, а охранник повернулся лицом к лифту. Это должно быть та самая легендарная грубость янки, подумала я.
Чемодан не имел колесиков; трудно сказать, сколько времени его хозяин пользовался им. Я взяла его, и пошла обратно к двери на лестницу. Рядом с дверью был другой лифт, и я отметила, что он был в два раза меньше того, через который шло сообщение с внешним миром. С помощью него можно было поднимать гробы, но, правда, не более одного за раз.
Я уже открыла дверь на лестницу, когда я поняла, что если буду подниматься этим путем, то должна буду еще раз пройти через служебный коридор. Что делать, если Эрик, Андре и Куинн по-прежнему там? Что, если они разорвали друг другу глотки? Хотя на данный момент такой сценарий не слишком бы меня огорчил, я решила свести к минимуму шансы какого-либо случайного столкновения. И пошла вместо этого к лифту. Да, согласна, трусость, но женщине не по силам справиться со всем этим за одну ночь.
Этот лифт был определенно для носильщиков. Он имел обивку по стенам для защиты груза от повреждений. Он обслуживал только первые четыре этажа: цокольный этаж, вестибюль, мезонин и этаж для людей. Чтобы попасть выше, туда, где очертания отеля приобретали форму пирамиды, нужно было идти к центру, к одному из лифтов, которые шли наверх. Это могло сделать доставку гробов медленным процессом, я думаю. Сотрудники Пирамиды усердно отрабатывали свои деньги.
Я решила отнести чемодан прямо в Королевский люкс. Не знаю, что еще с ним можно было сделать.
Когда я вышла на этаже Софи-Энн, фойе в районе лифта было тихим и пустым. Наверное, все вампиры и их обслуживающий персонал были внизу на званом вечере. Кто-то оставил брошенную баночку газировки в большом, цветасто-украшенном вазоне, в котором находилось какое-то небольшое деревце. Вазон располагался на противоположной стене между двумя лифтами. Я думаю, дереву предполагалось быть своего рода короткой пальмой, чтобы сохранить египетские темы. Глупая газировка оказалась в состоянии обеспокоить меня. Конечно, в отеле были уборщики, в чьи обязанности входило поддержание чистоты и порядка, но привычка убираться была у меня в крови. Я не была фанатом чистоты, но все же. Это было приятное место, а какие-то уроды завалили всё мусором. Я нагнулась, чтобы подобрать чертову штуку свободной рукой, намереваясь бросить его в первый попавшийся мусорный бак.
Но она оказалась значительно тяжелее, чем должна была быть.
Я опустила чемодан, чтобы рассмотреть баночку поближе, аккуратно взяв ее двумя руками. Цвет и дизайн делала цилиндр похожим на баночку Dr Pepper[37] почти во всех отношениях, но только это была не она. Двери лифта снова со свистом открылись, и вышла Батания с каким-то странным пистолетом в одной руке и с мечом в другой. Заглянув за плечо телохранительницы, я увидела в кабине лифта короля Кентукки, который поглядывал на меня с любопытством.
Батания казалась немного удивлена обнаружить меня стоящей там, прямо перед дверью. Она проверила территорию, затем на всякий случай нацелила свое пистолетоподобное орудие на этаж. Меч по-прежнему оставался на изготовке в левой руке.
— Вы могли бы отойти влево от меня? — спросила она исключительно учтиво. — Король хотел бы посетить этот номер. — Она кивнула головой в направлении одной из комнат с правой стороны.
Я не двинулась, не в состоянии придумать, что сказать.
Она заметила то, как я стояла, и выражение на моем лице. Она миролюбиво продолжила:
— Я не понимаю, почему вы, люди, пьете эти газированные напитки в этих штучках. В них слишком много газа.
— Это не та штучка.
— С ней что-то не так?
— Это не просто пустая баночка, — сказала я.
Лицо Батании застыло.
— И что, Вы думаете это такое? — спросила она очень, очень спокойно. Это был голос Больших Неприятностей.
— Это может быть шпионский фотоаппарат, — сказала я с надеждой. — Или, знаете, я думаю, что это может быть бомба. Потому что это не настоящая баночка. Она полна чем-то очень тяжелым, и это что-то — не вода.
На ней не только не было язычка для открывания, но и внутреннее содержимое не плескалось.
— Я поняла, — сказал Батания. Опять очень спокойно.
Она нажала небольшую панель на бронированной груди, темно-синий прямоугольник размером с кредитную карточку.
— Кловэч, — сказала она. — Неизвестное устройство на четвертом этаже. Я везу короля обратно вниз.
Голос Кловэч произнес:
— Насколько велико устройство?
Ее акцент был похож на русский, по крайней мере, для моих ушей, не избалованных путешествиями.
— Размером с одну из этих банок с водой, подслащенной сиропом, — ответила Батания.
— А, рыгательное пойло, — сказала Кловэч.
Хорошие воспоминания, Кловэч, подумала я.
— Да. Его заметила девушка Стакхаус, не я, — сказала Батания угрюмо. — И сейчас она держит его в руках.
— Скажи ей, чтобы она опустила его вниз, — сообщила невидимая Кловэч с той простотой, с которой сообщают очевидные факты.
Король Кентукки стал нервничать за спиной Батанией. Батания взглянула на него через плечо.
— Направьте сюда команду саперов из местного полицейского подразделения, — сказала Батания Кловэч. — Я везу короля вниз.
— Тигр тоже здесь, — сказала Кловэч. — Она его женщина.
Прежде чем я успела сказать: «Ради Бога, не посылайте его», Батания снова нажала прямоугольник, и он потемнел.
— Я должна защитить короля, — сказала Батания с извинением в голосе. Она шагнула в лифт, нажала кнопку, и кивнула.
Ничто не пугало меня настолько сильно, как этот кивок. Это было прощание. И двери со свистом закрылись.
Я стояла одна среди отеля, сжимая в руках инструмент смерти. Возможно.
Ни один из лифтов не подавал каких-либо признаков жизни. Никто не вышел из дверей на четвертом этаже, и никто не вошел в них. Дверь на лестницу не шелохнулась. За это долгое замершее время я ничего не делала, просто стояла и держала поддельную баночку Dr Pepper. Я старалась даже дышать тихо, никаких резких движений.
Со страшным грохотом, который напугал меня настолько, что я чуть было не выронила банку, на этаж ввалился Куинн. Он поднимался по лестнице в огромной спешке, если в его дыхании были какие-то признаки одышки. Я не могла себе позволить тратить свои ментальные силы на то, чтобы посмотреть, что твориться в его голове, но лицо его ничего не выражало, представляя собой ту же маску спокойствия, которая ранее была надета на лицо Батании. Тодд Донати, глава безопасности, был по правую сторону от Куинна. Они встали как вкопанные в четырех футах от меня.
— Отряд саперов на подходе, — сказал Донати, начав с хороших новостей.
— Положи это туда, где оно было, детка, — сказал Куинн.
— Я ОЧЕНЬ хочу вернуть его туда, где оно было, — сказала я. — Я просто боюсь.
Я не двигала мышцами, казалось, уже миллион лет, и они начали затекать. Но я все еще стояла, глядя вниз на склянку и держа ее обеими руками. Я обещала себе, что никогда не буду пить Dr Pepper, покуда буду жива, хотя и испытывала к нему нежные чувства до сегодняшней ночи.
— Хорошо, — сказал Куинн, протянув руку. — Отдай эту вещь мне.
Я никогда ничего не хотела сделать настолько сильно.
— Мы пока не знаем, что это, — сказала я. — Может быть, это фотокамера. Возможно, какая-то желтая газетенка попыталась получить снимки закулисной жизни большого вампирского саммита, — я попыталась улыбнуться. — Может быть, эта микро-компьютер, подсчитывающий вампиров и людей, когда они проходят мимо. Может быть, это бомба, которую подложила Дженнифер Кейтер, прежде чем с ней разделались. Возможно, она хотела взорвать королеву, — у меня была пара минут, чтобы подумать об этом.
— А может быть, это то, что нужно убрать из твоих рук, — сказал он. — Позвольте мне взять это, детка.
— Ты уверен, что хочешь сделать это после сегодняшней ночи? — спросила я печально.
— Мы можем поговорить об этом позже. Не беспокойтесь. Просто отдай мне эту чертову банку.
Я заметила, что Тодд Донати не предлагает своей помощи, хотя он уже был смертельно болен. Он что, не хотел умереть, как герой? Что с ним было не так? Потом мне стало стыдно за то, что я могла так подумать. У него была семья, и он дорожил каждой минутой с ними.
Донати заметно вспотел и побледнел как вампир. Он говорил через небольшую гарнитуру, описывая все, что видел… кому-то.
— Нет, Куинн. Это должен взять кто-то в специальном защитном костюме, — сказала я. — Я не двигаюсь. Баночка не двигается. Мы все будем в порядке. Пока один из этих специальных парней не будет здесь. Или специальных девчат, — добавила я справедливости ради.
Я почувствовала легкое головокружение. Многократный шок сегодняшней ночи сказался на мне, и я начала дрожать. Я, наверное, съехала с катушек, чтобы делать это; но я все еще была здесь и делала это.
— Ни у кого нет рентгеновского зрения? — спросила я, пытаясь улыбнуться. — Где Супермен, когда он нужен?
— Ты хочешь стать мученицей из-за этих гадов? — спросил Куинн, и я поняла, что «гады» — это вампиры.
— Ха, — сказала я. — Ой, ха-ха. Да, потому что они любят меня. Ты видишь, сколько здесь вампиров? Нуль, верно?
— Один, — сказал Эрик, заходя с лестницы. — Мы слишком крепко связаны обменом крови во всех отношениях, Сьюки. — Он был явно напряженным, я не помню, что прежде видела Эрика настолько обеспокоенным. — Я здесь для того, чтобы умереть прямо вместе с тобой, кажется.
— Отлично! Чтобы сделать день абсолютно омерзительным, здесь снова Эрик, — сказала я, и если в моем голосе звучал некоторый сарказм, ну, что ж, это было ожидаемо. — У вас что, у всех крыша поехала? Пошли все вон отсюда!
С оживлением в голосе, Тодд Донати сказал:
— Хорошо, я пойду. Вы не позволите никому взять банку, Вы не опустите ее, и Вы все еще не взорвались. Так что я думаю, что могу пойти вниз встречать саперов.