— Никакой я не ас. Посидела в Интернете, походила по нужным сайтам, людей послушала, — махнула рукой Карина и отхлебнула остывший кофе. — Насчет планирования очень хорошо написано. Что нет двух одинаковых преступлений, поэтому и план по каждому конкретному преступлению — индивидуальный. Каждый раз это должен быть новый оригинальный продукт ума и вдохновения.
— Вдохновения у меня хоть отбавляй, — пробормотал Марьянов.
— Это я к тому, что мы сможем сработать не хуже милиции. А то и лучше! Потому что для нас это вопрос жизни и смерти.
— Для меня, а не для нас, — напомнил Родион. Но Карина не обратила на его замечание никакого внимания. Сама она точно была в ударе.
— Что же касается версий… Мы сейчас отбросили маловероятные и решили сосредоточиться на наиболее вероятных. У нас их получилось три. Пробежимся еще раз?
— Пробежимся, — с готовностью прилежного ученика кивнул головой Марьянов. — В первую очередь нас интересуют люди, которые имели возможность отравить пирожные. Меня мы исключили.
Карина хихикнула, и Марьянов вдруг подумал, что она совсем еще молодая девчонка.
— И меня! — сказала она. — Я же перекладывала пирожные из одного пакета в другой.
— Итак, мы невиновны, — провозгласил Родион. — Переходим к первой версии. Пирожные отравила Нателла.
— Или сама отравила, — подхватила Карина, — или знает, кто их отравил. Что говорит в пользу этой версии?
— Ее странное поведение. Слишком странное. Конечно, может статься, что оно не имело отношения к отравленным пирожным, но Нателлу из списка подозреваемых мы никак не можем исключить.
— Что еще?
— Еще она утверждала, что Нона уехала к матери. Она знала о приборе, который стоял в кладовке, и сбежала, прихватив его с собой. И это несмотря на то, что ее сестра лежала там же, не подавая признаков жизни. Выходит, она знала, что это за прибор, и либо установила его сама, либо сделала это по чьему-то наущению.
— Не забудьте, что ее поджидала машина, за рулем которой сидел какой-то бугай.
— Меня интересует, знала ли о приборе Нона. По всему выходит, что знала. Пока Нателла соблазняла меня наверху, в спальне, Нона записывала все происходящее.
— Значит, можно предположить, что прибором занималась Нона.
— Теоретически — да. Но когда же она проникла в дом? Разве что, когда я с Нателлой был наверху.
Карина выразительно посмотрела на Родиона, и он коротко пояснил:
— Я пытался ее угомонить.
— Вы забыли про то, что я сидела в кустах, — напомнила Карина. — Ваша жена не могла незаметно проскочить мимо меня. Если только она тоже прыгала через забор соседей.
— Хотите сказать, она с самого начала сидела в кладовке? — насупился Родион.
— Похоже, что у сестер была конкретная цель. Думаю, не зря вы поручили Пете следить именно за Нателлой.
— Вероятно, и пирожные она отравила? — задумчиво произнес Марьянов.
— Отравить пирожные мог только настоящий монстр, — заметила Карина. — Хотя внутри каждого из нас сидит монстр.
— Очень назидательно. Если не раскроем преступление, станем басни писать. С моралью.
— У убийцы всегда есть цель, — напомнила Карина, не обращая внимания на колкости. — Поэтому главный вопрос: кому это было нужно?
— Нет, — живо возразил Марьянов. — Главный вопрос — кого хотели убить? Меня?
Карина побарабанила пальцами по столу. Уморительно вытянула губы трубочкой. Нахмурила брови. Потом спросила:
— Нателла знала, что вы не едите сладкого?
— Конечно, знала. Постоянно меня подначивала, когда мы сидели вместе за столом — ну, там, семейные праздники, дни рождения…
— Значит, рассчитывать на то, что вы внезапно соблазнитесь корзиночкой с кремом, она не могла. Тогда, может быть, она хотела отравить сестру? Например, ради наследства богатого папочки.
— Мудрый папа доченькам все заранее расписал поровну. Завещание составил настолько хитрое, что ни одна в случае смерти сестры ничего не выгадывает. Об этом знают все родственники.
— То есть корыстных мотивов нет? Отлично. Для чего тогда ей травить пирожные?
— Не знаю, загадка.
— Но ведь для чего-то она устроила весь этот спектакль с примирением? Звонила вам, умоляла приехать, опасалась за сестру, заказывала продукты, которые вы сами и привезли.
— Да, это прекрасный аргумент в мою защиту, — скептически заметил Марьянов.
— Тогда, выходит, она хотела вас подставить. Чтобы все подумали, будто это вы сами отравили жену.
— Именно так все и думают.
— Ну вот.
— В принципе, такой вариант возможен. Нателла знала, что ее сестрица — сладкоежка и не устоит, увидев пирожные. Но только зачем ей убивать ее? Корысти никакой нет.
— Может быть, они мужчину не поделили? — спросила Карина нейтральным тоном. — У женщин бывает.
— Какого еще мужчину?
— Вас, например.
— Да у меня с Нателлой сроду ничего не было! — мгновенно вскипел Марьянов.
Однако Карина была тверда, как камень:
— Может, она любила безответно?
— И что, убивать из-за этого двух человек? — возмутился Родион.
— Вот это и есть женская логика, — с неудовольствием признала Карина. — Впрочем, принцип «не доставайся же ты никому» у мужчин работает с тем же успехом.
— А если дело не во мне, — подумав, сказал Родион. — В другом мужчине. Допустим, у Ноны кто-то был, а Нателла завидовала. Она постоянно мне рассказывала про каких-то олигархов, которые добивались руки и сердца Ноны и до моего появления, и после.
— Ерунда, — отмела предположение Карина. — Обычные сказки, чтобы позлить вас. Впрочем, вариант с неизвестным, которого сестры не поделили, мы все-таки не отметаем.
Марьянов кивнул и сказал:
— А что, если Нателла затеяла спектакль с примирением для того, чтобы соблазнить меня на глазах у сестры?
— Тогда уж они затеяли этот спектакль вдвоем, — неохотно добавила Карина. — Выглядит все именно так.
— А пирожные отравил кто-то другой.
— Вот именно. Просто два этих события сплелись в одно, и все перепуталось.
Марьянов привычным жестом почесал макушку и спросил:
— Зачем сестрам так хотелось поймать меня на измене? Им это было очень нужно, раз они разыграли целый спектакль, установили аппаратуру… А вдруг Нона ничего не знала? Она почему-то вернулась на дачу и зашла в кладовку.
— Зачем?
— Там у нас аптечка. Может, палец порезала… И увидела экран, спальню, и на кровати меня с Нателлой. Она расстроилась, решила заесть стресс, вышла из кладовки, взяла пирожное и вошла обратно. Потом откусила кусочек и…
— Тоже может быть, — вынуждена была признать Карина. — Вероятностей — миллион. Что ж, будем двигаться дальше. Версия вторая — пирожные отравил Аркадий Конокрад. Какие у нас факты в поддержку этой версии?
Марьянов задумался, затем брякнул:
— Аркадий вел себя странно.
— Все вели себя странно, — вздохнула Карина. — Просто наваждение какое-то. Как только суждено случится чему-то ужасному, у народа словно крышу сносит.
— Он пытался рассказать мне о чем-то важном, но мне было не до него. Я спросил, угрожают ли моему бизнесу извне, он ответил «нет», и я решил, что в этом случае его дело подождет. Вот я дурак! Он ведь даже на дачу ко мне притащился.
— А может быть, он преувеличивал важность своего дела? — загорелась Карина. — Для того чтобы получить возможность приехать на дачу и отравить пирожные?
— Хм… Как же это я забыл! Когда мы разговаривали, Нателла наверху разбушевалась. Я отправился ее усмирять, а когда спустился, Аркадий пристально смотрел на тарелку с пирожными.
— В любом случае, он некоторое время оставался внизу один, — подхватила Карина. — Вот это и есть самый важный факт. Он означает, что у Аркадия была возможность отравить пирожные.
— Он мог их отравить еще в офисе, — неожиданно вспомнил Марьянов. — Ведь это он принес мне пакет с продуктами, который я наверху забыл.
— Разве не Ванда?
— Нет, именно Аркадий. Но какие у него мотивы? Он, как и Нателла, прекрасно знал, что я не ем сладкого. И зачем тогда ему убивать Нону? Или, к примеру, Нателлу? А Лену он вообще не знал.
— Если хорошо покопаться, может, что и всплывет. Вы уверены, что все знаете про свою жену?
— Нет, конечно. Если ты знаешь про жену все, то теряешь веру в человечество. А я, как видите, еще не безнадежен.
Карина неопределенно хмыкнула. У нее были собственные представления о семейной жизни. Когда все делается вместе и делится пополам — и прошлое, и будущее. Однако возражать она не стала.
— Аркадий не мог отравить корзиночки, пока спускал пакет с продуктами на первый этаж.
— Почему это? За ним, как всегда, следила жена?
— Нет, просто про эти продукты заранее никто не знал, даже вы. Получается, что Аркадий предвидел подобную ситуацию и на всякий случай таскал яд с собой. Но такое почти невероятно.
— Но такое может быть. Теоретически.
— Нет, просто про эти продукты заранее никто не знал, даже вы. Получается, что Аркадий предвидел подобную ситуацию и на всякий случай таскал яд с собой. Но такое почти невероятно.
— Но такое может быть. Теоретически.
— Теоретически — да. Но практически — вряд ли. И потом, зачем ему после этого мчаться к вам на дачу для разговора?
— Да, — вынужден был признать Родион. — Странновато.
— Кстати сказать, пирожные могла отравить Ванда. Опять же — теоретически. Она первой вызвалась нести забытую вами сумку — то выхватывала ее у мужа, то снова совала ему в руки. Только вряд ли она рассчитывала вас отравить.
— Почему это? — удивился Марьянов.
— Будто вы не знаете!
— Честное слово — даже не догадываюсь.
— Она к вам неровно дышит, — сообщила Карина, сложив руки на груди.
— Ну, прямо так и неровно, — изумился Марьянов. — Вы преувеличиваете.
— Об этом вся контора знает. Постоянный повод для шуточек.
— Ух ты. Чего только не узнаешь о себе…
— Теперь о Лене. Вы согласны с тем, что она — просто случайная жертва? Ведь Лена не должна была оказаться на даче, о ее приезде вообще никто не мог знать. Поэтому пирожные отравили вовсе не с целью избавиться от нее.
— Я тоже об этом думал.
Марьянов не мог поделиться с Кариной своими настоящими мыслями. Он не знал, что ранило его больше — смерть жены или смерть Лены. Он увидел Лену после долгого перерыва, она всколыхнула в нем столько чувств — и почти сразу умерла. Эту драму ему приходилось переживать одному. Вот и сейчас ему не хотелось обсуждать смерть Лены, и он снова перевел разговор на Конокрада:
— Значит, в любом случае, Аркадий под подозрением, — заключил он.
— Да, стоит заняться им как следует. Узнать о его окружении и связях, выяснить, не пересекался ли он где-то с Ноной. И постараться выяснить, что такого важного Конокрад собирался вам сообщить. Возможно, это прольет свет и на мотивы убийства. — Карина помолчала, собираясь с мыслями. — Теперь третья и последняя версия. Пирожные отравил Триллер, который без приглашения явился на дачу. Какие факты говорят «за»?
Марьянов встряхнулся и постарался собраться:
— Специалист по ядам, может из совершенно невинных компонентов создать страшную отраву. Считает, что я своим неправильным отношением к его познаниям обидел Всемирный разум. Для выяснения отношений притащился ко мне на дачу, хотя адреса не знал. Говорит — интуиция.
— Кого-кого вы обидели? — изумилась Карина.
— Всемирный разум. И за это меня ждет кара. Карина сощурила правый глаз:
— Ане решил ли Триллер выступить в роли карающего меча?
— С него станется, — пробормотал Родион. — Помните, я рассказывал вам про клуб «Великий сыщик»? Мне очень хотелось как-нибудь блеснуть там своими познаниями. И я, чтобы просветиться, так сказать, по глупости заехал к Триллеру. Тут-то он ко мне и прицепился со своими ядами. А когда я засомневался кое в чем из того, что он там нес, смертельно обиделся и решил наставить меня на путь истинный.
— Получается, его мотив — обида на вас? И отрава предназначалась именно вам?
— Вполне может быть. Он, кстати, прежде чем уйти, колдовал над пирожными.
— То есть?
— Размахивал над тарелкой руками, что-то бормотал и выкрикивал. Переделывал их из вредных для здоровья в полезные.
— По-моему, у него плохо получилось, — мрачно сказала Карина.
— Здесь я готов верить во что угодно, — рубанул рукой воздух Родион. — Он опасный шарлатан и фанатик. К тому же готов на все, чтобы доказать свою правоту. Думаю, насчет кары, которая меня должна постигнуть, он не случайно заявил. Кстати, Триллер единственный, кто не знал, что я вообще не употребляю сладкого. Более того, на его вопрос, собираюсь ли я съесть эти пирожные, я ответил утвердительно. Тут-то он и начал свой сеанс изгнания нечистой силы из корзиночек.
— Зачем вы ему так сказали?
— Чтобы он побыстрее убрался. Пьяная Нателла могла появиться на лестнице в любой момент. Кстати, она была не только пьяная, но и голая.
— Ого.
— Я ведь могу и обидеться на ваше «ого»! Не я ее, между прочим, раздевал. У нее цель была, разве вы забыли? Короче, если бы Нателла спустилась к нам, назавтра все агентство было бы в курсе моих любовных похождений.
— Короче, Триллер тоже попадает под подозрение. Здорово было бы выяснить, каким же ядом отравили пирожные и имеет ли Савелий Львович доступ к чему-то подобному.
— По его словам, у него есть доступ ко всему на свете. Он может из подручных средств сделать страшный яд. И один при этом знает противоядие.
Карина и Марьянов снова принялись за чай и на какое-то время замолчали, прихлебывая ароматный напиток. Карина ела конфеты, откусывая по маленькому кусочку. Ее босс приканчивал бутерброды — каждый в два укуса.
— Я испытываю чувство вины, — неожиданно признался Марьянов, вытирая руки салфеткой и не глядя на свою секретаршу.
— Из-за меня? — догадалась та.
— Конечно, а как вы думаете? Вам бы сейчас на свидания бегать, сирень нюхать…
— Сирень давно отцвела, — со скрытым удовлетворением заметила Карина. — Кроме того, я не хочу на свидания. Мне с вами гораздо лучше.
Родион вскинул на нее глаза, и она поспешно добавила:
— Не в том смысле, что я рассматриваю наши посиделки как свидания, ничего такого. Тем более, вы мой начальник, а удачные романы с начальниками бывают только в кино. В жизни это — настоящая трагедия.
— Звучит как предупреждение, — заметил Марьянов и сварливо спросил: — Вы купили мне джойстик?
— Нет, Родион Алексеевич, не купила. Если честно, я просто боюсь. У вас перед глазами дурной пример. Вдруг завтра я приду, а вы тоже — того… У вас сейчас явная тяга спрятаться от реальности, так что лучше книжки читайте. Я принесла вам кое-что.
Она взяла пакет, который стоял на соседней табуретке, и выложила на кухонный стол несколько малоформатных изданий. Родион протянул руку и, перебирая их, стал вслух зачитывать названия:
— «Абонент навеки недоступен», «Покойнику никто не пишет», «Мешок с Дедом Морозом»… Это в качестве учебных пособий, что ли?
Карина покраснела до ушей. Выбирая для босса книжки, она вовсе не подумала о морально-этической стороне дела.
— У вас ведь еще одно задание на завтра есть, — поспешно сказала она. — Мы до сих пор не изучили вещи, которые я забрала из сумочек Ноны и Лены. А вдруг там что-то важное?
— Я не только сам скрылся с места преступления, но еще и утащил вещественные доказательства. Знаете, если мы не найдем настоящего убийцу, меня точно расстреляют.
— Не беспокойтесь, у нас мораторий на смертную казнь. Подумайте лучше о том, не упустили ли мы чего? Даже великие сыщики, и те допускают промахи.
Марьянов насторожился — что-то в последних словах Карины показалось ему очень важным. Он на секунду зажмурил глаза, и тут догадка молнией пронеслась у него в голове — клуб «Великий сыщик», история с пирожными, его собственная гипотеза и, главное, та самая, правильная версия, высказанная молодым человеком в очках, похожим на гарвардского выпускника.
Родион открыл глаза, взглянул на Карину и ровным голосом произнес:
— Упустили. Мы упустили тот факт, что в нашу контору пирожные попали через службу доставки. А в чьих руках они там побывали, мы не знаем.
* * *Выбежав с работы, Карина первым делом отправилась к Чижову, который поджидал ее в условленном месте. Это было маленькое уютное кафе в одном из замоскворецких переулков. В нем, по словам Петра, можно было совершенно спокойно обсуждать любые дела, не вызывая подозрений. Как поняла Карина, Петр был то ли совладельцем, то ли почетным клиентом этого заведения. Назначая встречу, он сказал, что здесь они могут чувствовать себя как дома.
Петр Чижов, невысокий коренастый мужчина, очень загорелый, с бесстрастным лицом и внимательными глазами, уже поджидал ее за дальним столиком в самом углу. Столик был отгорожен от общего зала декоративной ширмой, которая полностью скрывала их от посторонних взглядов.
— Как Родион? — сразу же поинтересовался Чижов.
— Держится молодцом, не унывает. Мы попробовали определиться с версиями случившегося. Точнее — понять, кто мог отравить пирожные. Вот что у нас получилось.
На протяжении всего рассказа Петр практически ни разу не прервал Карину. Он лишь делал какие-то пометки в блокноте, который лежал перед ним, да еще по ходу дела задал несколько уточняющих вопросов.
Затем четко, сжато, очень по-военному ознакомил Карину с информацией, которую ему удалось добыть за прошедшие сутки. После чего передал ей два скрепленных листа бумаги.
— Это пока все, что удалось накопать по Нателле. Но кое-что интересное есть. А с камерой и исчезнувшим прибором будем тщательно разбираться. Это интересная тема. — Прощаясь, Петр сказал: — Передай Роде, чтобы не вешал носа. Если невиновен — защитим, если что-то не так — все равно вытащим.