Татьяна. Ох, батюшки, такие все деловитые стали!.. Да ты, кажись, тоже пионерский начальник?
Павел. Член совета отряда.
Татьяна. Активистка, значит? Вроде Ксении? Ну, активничайте, активничайте. (Уходит в избу.)
Мотя. Паша, я знаешь, что пришла? Читать Горького будем?
Павел. Ясно, будем. А где?
Мотя. А ты приходи завтра вечером к нам. Яшка Юдов и Клава Ступак придут. Я им уже сказала.
Павел. А вы сами ко мне приходите.
Мотя. К тебе? Ой, нет, Паш... я твоего отца боюсь.
Павел. Что ж он, медведь, что ли?
Мотя. Я сама не знаю, почему, а боюсь... Сердитый он очень. (Пауза.) Паша, а Петька длинный опять камнями кидался.
Павел. Вот не попадется он мне никак!
Мотя. Кричит: как война будет, так заграничные буржуи всех пионеров за галстуки повешают.
Павел. Руки коротки у заграничных буржуев! А Петьке надо по шее дать покрепче!
Мотя. Не надо, не связывайся... (Пауза.) Паш, а ты не знаешь, о чем мой папанька с твоим отцом разговаривал?
Павел. А что?
Мотя. Очень расстроенный папанька домой вернулся. Понимаешь, ему Кулуканов не хочет за работу платить, а твой отец говорит, что вроде бы так и надо...
Павел (горячо). Мой отец по закону поступает!
Мотя. Да ты не сердись, Паш... Ведь я только так, к слову. Я и сама папаньке сказала, что раз выбрали Трофима Сергеевича председателем, значит он все законы знает... Паш, давай я Горького домой возьму?
Павел. Бери, не потеряй только.
Мотя. Ну, что ты! (Берет книгу.) Как приятно тебе, наверное. Да, Паш? (Вздохнула.) А вот у меня все с арифметикой не ладится...
Из соседнего двора слышна гармошка.
Ой, идет кто-то. Я побежала... Всего, Паш! (Убегает на улицу.)
Торопливо входит Трофим.
Трофим. Таня! Татьяна! Принимай гостей!
Татьяна выходит из избы, суетится у стола. Трофим выносит из избы бутылку водки. Во двор входят Кулуканов, дед Серега, Данила с гармошкой в руках. Следом идет Федя, зачарованно глядя на гармошку.
Милости просим, гости дорогие... Арсений Игнатьевич, папаня, садитесь к столу.
Кулуканов (кряжистый, аккуратно одетый мужик, с острой седой бородкой, снял картуз, степенным жестом пригладил волосы. Чувствуется, что он знает себе цену, твердо стоит на земле и ко всем относится несколько снисходительно). Вот это люблю! От стола к столу! (Увидел бутылку на столе.) Только-то и всего? На такую честную компанию как бы и маловато. А, Серега?
Дед Серега. Маловато... Не по-председательски.
Трофим. Да я ж не знал, Арсений Игнатьевич, что вы у папани гостите. Я бы приготовил...
Кулуканов. А мы поправим дело! (Вынимает из кармана бутылку и ставит на стол.) Председателю!
Дед Серега. О! Вот это есть подкрепление запасов!
Кулуканов. Самогон у меня, Трофим, огненный!
Трофим. У вас, Арсений Игнатьевич, все как полагается. (Детям.) А вы что здесь вертитесь? Брысь, когда старшие за столом!
Татьяна. Не гони, ребята не кормлены.
Кулуканов. А что ж такого, Трофим? Они нам не помешают.
Дед Серега. Ну-ка, внуки, садись!
Кулуканов. Так ты говоришь, приходил Потупчик жаловаться?
Трофим. Я ему как следует сказал, Арсений Игнатьевич.
Дед Серега. Волю он большую взял! Нет у Потупчика уважения к начальству!
Кулуканов. Председателю уважение!
Выпивают.
Дед Серега. Хороша! Ох ты, боже мой! То ли раньше было... Вот служил я при царе тюремным надзирателем в Витебской губернии...
Данила. Дедуня, ты уже сто раз рассказывал.
Дед Серега. А. ты не перебивай.
Кулуканов. О хорошем вспомнить не грех.
Дед Серега. Служил я тюремным надзирателем. С начальством всегда в ладу... Ну и деньжата всегда водились.
Кулуканов. Не те теперь люди пошли, Серега, не те времена! (Трофиму.) Нам теперь вот так друг за дружку держаться надо.
Дед Серега (выпил). Вот копил, копил деньгу, а все зря! А почему? Посудите сами, Арсений Игнатьевич: скопил я в Витебске не малую сумму, переехал сюда на Урал, на пустующие, значит, земли. Стал хозяйством обзаводиться. И обзавелся! Худо ли? И лошадка, и коровка, и всякая там живность! Так вот же, как на горе, задумал Трофим жениться, отделился, хозяйство нарушил! Ишь ведь, свою избу построил, забором двор перегородил... А разве можно хозяйство пылить? Его копить надо!
Трофим. Всякому человеку, папаня, свое собственное хозяйство вести хочется. Я и сам копить умею!
Дед Серега. Ох ты, какой! А жилка-то в нем наша, Арсений Игнатьевич, морозовская; хоть и отделился, а люблю я его за это! Крепко в землю корни пускает! По-нашему, по-морозовски! Правильно, Трофим, - своя рубашка ближе к телу!
Кулуканов. У тебя, Серега, вон еще один наследник растет!
Дед Серега. Данилка-то? Внучек от первого сына. Тот сынок тоже крепкий был. Жаль - помер рано. Но я так думаю, что Данилка ему не уступит. Этот тоже копить любит, ничего, что молод. А, Данилка? Небось, не дождешься, когда дед богу душу отдаст, чтобы во владение хозяйством вступить?
Данила. Да ну, дедуня...
Кулуканов. А ты не лукавь, Данилушка! Это великое дело - хозяином быть! Я вон стар, а и то иной раз выйду на крылечко утречком, да и смотрю кругом. Все мое! Корова в стойке замычала - моя корова! Петух закричал на заборе - мой петух! Сердце-то радуется!
Данила. А соседи злятся - кулак, говорят!
Кулуканов. От зависти, Данилушка, от зависти! Человек человеку - волк! Ежели ты его не подомнешь, он тебя подомнет. Кровопиец, кричат, а ты наплюй, да и живи по-своему! Бедного, конечно, не оставь в беде. Как в евангелии говорится: нищему подай, батрака накорми, от этого у тебя не убудет...
Павел (вдруг). А надо так сделать, чтобы нищих и батраков совсем не было!
Кулуканов. Ох ты, боже мой, вот и цыплята заговорили!
Павел. Что вы, Арсений Игнатьевич, все «мое» да «мое»!
Трофим. Ну-ну, ты потише!
Кулуканов. Подожди, Трофим, пусть скажет.
Павел. Надо говорить не «мое», а «наше»! Надо, чтобы каждый человек не про одного себя думал, а про то, чтобы всем людям хорошо жилось, тогда никаких батраков не будет.
Федя. Ага, не будет...
Дед Серега. Да как же это сделать, внучек? На батраках мир держится.
Павел. А надо, чтобы все в колхозе жили.
Кулуканов. Вот как!
Дед Серега. Кто же это тебе сказал?
Павел. Зоя Александровна.
Федя. Зоя Александровна...
Кулуканов. Пустые это разговоры, Пашутка. Я ж сказал: человек человеку - волк! А волк - он живет обособливо... Колхоз! В колхозе все горло друг дружке перегрызут!
Трофим. Мал он, зелен. Данила, налей-ка еще по одной.
Выпили. Данила отводит Федю в сторону, протягивает ему стакан.
Данила. На, допей.
Федя (в страхе). Пей сам... Паша говорит, нельзя ребятам.
Данила. Мало что Пашка говорит. Кто он тебе?
Федя. Брат.
Данила. Так я тоже двоюродный брат!
Федя. А ты не пионер! Вот!
Татьяна. Данила! Ты чему там Федюшку учишь?
Кулуканов (посмеиваясь). Федюшке-то рановато, а старшему приучаться можно. Смотри, какой вымахал?
Трофим. Башковитый парень. С вывихом небольшим. Ну да ничего... Выправим! Сынок, поди ко мне, милый!
Павел (пораженный неожиданной лаской отца). Папанька... папанька. (Прильнул к отцу.)
Татьяна. Давно бы так. А то совсем забыл, как детей любить надо!
Трофим (протягивает Павлу стакан). Выпей, сынок, за папеньку! За папенькино здоровье!
Татьяна. Трофим!
Данила (хохочет). Ему нельзя, дядя Трофим, он пионер!
Татьяна. Трофим! Рехнулся, что ли? Мальчишке четырнадцать лет! Не слушай его, Пашутка!
Трофим. Ничего, пей, Пашка!
Татьяна. Опомнись, Трофим!
Трофим. Ну, ладно, ладно, не буду! (Грубовато оттолкнул сына.) Давай, Таня, чаю...
Трофим. Ну, ладно, ладно, не буду! (Грубовато оттолкнул сына.) Давай, Таня, чаю...
Татьяна. То-то чаю... (Идет в избу.)
Дед Серега. Чай - его хорошо со сладким пить. А где его у нас возьмешь - сладкое?
Трофим (идет в избу). Есть у меня кое-что к чаю... сладкое... (Скрывается и сейчас же возвращается с большим кульком.) Конфеты!
Федя. Паш, конфеты!
Трофим. С начинкой!
Федя. Дай, папанька!
Трофим (дает Феде конфету). Привезли сегодня в кооператив, ну, я и взял... а главное, никакого расхода! Председатель сельсовета!
Данила. Ловко!
Дед Серега. Почет председателю!
Кулуканов. Хватка у тебя, Трофим, и впрямь сильная!
Трофим (протягивает конфету Павлу). На...
Павел (тихо). Я не буду их есть.
Федя. И я не буду...
Трофим. Почему же ты не будешь их есть? Ну?
Павел. Потому что...
Трофим. Почему?
Павел. Зачем ты брал конфеты в кооперативе? Взял, а деньги не платил?
Федя. А деньги не платил...
Татьяна. Паша!..
Дед Серега. Не ладно ты, внучек, отцу говоришь! Он же председатель!
Павел. А председатель тоже не имеет права!
Трофим. Так... Что еще?.. Выходит, стало быть, по-твоему, я вор? (Сдергивает с рубахи ремень.)
Кулуканов. Брось, Трофим...
Дед Серега. Пускай поучит! Пускай, пускай!
Трофим. Так я тебе покажу, какой я вор! (Бросается к Павлу, который вместе с Федей бежит к воротам.)
Татьяна (загородила мужу дорогу). Не тронь Пашу! Слышь, не тронь!
Трофим грубо оттолкнул жену. Ребята в калитке столкнулись с входящим Дымовым. Это человек средних лет, в полувоенном костюме, с открытым, чуть усталым лицом.
Дымов. Тихо, тихо, ребятки, с ног собьете!
Трофим (растерянно). Товарищ Дымов?..
Дымов. Здравствуйте, товарищ Морозов!
Трофим (быстро надевает ремень). Здравствуйте, товарищ Дымов... Когда же вы приехали?
Дымов. Час назад, товарищ Морозов.
Трофим. Вот... очень хорошо... Да вы проходите к столу...
Дымов. О, да у вас тут праздник!
Трофим. Маленький, товарищ Дымов... Юбилей, можно сказать, справляем. День рождения...
Дымов. Поздравляю, поздравляю.
Трофим. А это - познакомьтесь, сельский актив, товарищ Кулуканов... и родственники... папаня и племянник. Выпейте с дороги, товарищ Дымов! Таня, что ж ты закусить не предлагаешь? Ну, что нового в районе?
Дымов. Большие дела в районе пошли, товарищ Морозов! Курс на коллективизацию! Нельзя больше медлить! Мы и так уж от южных районов отстаем. Там народ давно по-новому живет.
Трофим. Отстаем, отстаем, товарищ Дымов... Ну, а как здоровье товарища Захаркина?
Дымов. Нет больше Захаркина, товарищ Морозов.
Трофим. Как нет? Неужто в обком партии работать забросили? Очень был способный работник.
Дымов. Врагом он оказался, товарищ Морозов.
Трофим. Не может быть!
Дымов. Враг самый закоренелый! Ведь какое вражеское гнездо в районе свил! Из-за этих негодяев мы и с коллективизацией так отстали. Жаль, не разобрались мы в этих людях во-время...
Трофим. Кто мог думать, товарищ Дымов? Ай-я-я! Ведь каким честным человеком этот Захаркин прикидывался. Значит, у нас новый секретарь райкома?
Дымов. Новый, товарищ Морозов.
Трофим. Ай-я-я! А вы к нам надолго?
Дымов. Недельку, думаю, пробуду.
Трофим. Вот хорошо-то, вот хорошо! Вы как уполномоченный райкома партии очень нам поможете... Арсений Игнатьевич, ты к себе на квартирку возьми товарища Дымова.
Кулуканов. С превеликим удовольствием... за честь посчитаю.
Дымов. Не беспокойтесь, я уже остановился.
Трофим. У кого же это?
Дымов. А тут у вашего соседа - у Потупчика Василия Ивановича.
Кулуканов. Да как же можно у Потупчика, товарищ Дымов? У него избенка ветром подбита, постелить нечего.
Дымов. Нет-нет, я устроился неплохо.
Трофим. Это дело товарища Дымова, где останавливаться, Арсений Игнатьевич. Может, он нашу герасимовскую бедноту получше изучить хочет... Очень правильно поступаете, товарищ Дымов! Так, прошу вас... (Протягивает стакан.)
Дымов. Спасибо. Я уже поел, товарищ Морозов, а на сытый желудок она не идет как-то. Так в сельсовете встретимся. Сейчас, уж беспокоить вас не буду. Всего доброго.
Кулуканов. До свиданьица, товарищ Дымов.
Дымов (Татьяне). Извините, что празднику помешал. (Уходит.)
Пауза. Данила вдруг заиграл на гармошке.
Кулуканов. Помолчи ты, окаянный! Что ж теперь делать, Трофим?
Трофим. Чорт! Даже хмель прошел! Я думал, его Захаркин из партии уже исключил, а вышло наоборот все! Ну да ладно: неделя - это не год. Дымов приехал и уедет. А вот Захаркина жалко. Трудно без него придется.
Кулуканов. Спасибо за угощенье... Пойдем, Серега...
Дед Серега. Н-да...
Кулуканов. Да... теперь держись!
Кулуканов и дед Серега уходят.
Федя (тихо). Паш, папанька его боится?
Павел. Кого?
Федя. Приезжего?
Павел. Не знаю... Выходит, боится.
Трофим. Не понимаю я этого Дымова - что за человек? Кубанские кулаки стреляли в него два раза в лесу... один раз ранили... А он все по району ездит! Данила!
Данила. Да, дядя Трофим?
Трофим. Сбегай в лагерь к хромому, скажи, чтоб не приходил в Герасимовку... Стой! пускай приходит, когда непогода будет - дождь или там буря... И чтоб в темноте, по огородам... Днем нарваться можно. (Уходит.)
Федя. Паш, какой это хромой?
Павел. Не знаю... Ох, братко, братко, ничего я понять не могу!
3АНАВЕС
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА ВТОРАЯ
Сельсовет. У стола сидит Дымов.
Учительница (открывая дверь). Можно, Николай Николаевич?
Дымов. Да-да, конечно!
Учительница. Я к вам по очень важному делу.
Дымов. Садитесь, рассказывайте, что у вас стряслось?
Учительница. Вы подумайте, Николай Николаевич, до нового учебного года осталось два месяца, а ремонт школы еще не начинался.
Дымов. Почему?
Учительница. Морозов говорит - в смете не предусмотрено.
Дымов. Ошибается Морозов.
Учительница. Я ему тоже так говорила!
Дымов. Вы не горячитесь, Зоя Александровна...
Учительница. Да как же мне не горячиться!
Дымов. Школу вам отремонтируют. Это я вам обещаю.
Учительница. Спасибо, Николай Николаевич.
Дымов. Ну, а еще что? Говорите, говорите, Зоя Александровна. Ведь есть что сказать?
В открытое окно влетел камень.
Дымов. Это еще что? (Убегает и возвращается.) Убежал, дьявол! Кажется, какой-то гостинец... (Разворачивает привязанную записку.) «Ты, Зойка, подлюга, запомни...» Обращение-то не очень вежливое, Зоя Александровна, а? «...Если не перестанешь ты за колхоз агитировать и народ мутить, не дожить тебе до осени! Готовь себе гроб! И для приезжего у нас топор припасен, так ему и передай!»
Учительница. Это уже не в первый раз, Николай Николаевич.
Дымов. И раньше бывало?
Учительница. Зимой два раза дома у меня окна били.
Дымов. Да... Одна вы здесь... Страшно, наверно?
Учительница. Ну, что вы, Николай Николаевич, меня, как маленькую, жалеете!.. Не боюсь я... (Заплакала.)
Дымов. Зоя! Ну, не надо, не надо!
Учительница. Не буду, Николай Николаевич, простите...
Дымов. Ну, ничего! Этим нас не запугаешь!
Учительница. Да, да, конечно...
Входит Павел.
Павел (на пороге, нерешительно). Можно?