Шеп оттолкнул стоявших рядом и побежал к дороге, где дожидались остальные машины.
— На болоте Окони собралась целая толпа, — сказал один из мужчин, догоняя Шепа. — И в лесу на склонах Эрншоу-риджа тоже много народа. А вы куда думаете двинуться, Шеп? Ведь негр не может быть в двух местах сразу. Как вы думаете, где он?
Шеи не ответил.
— Людям надоело ждать вас целый день, вот они и разбились на партии. А я остался здесь дожидаться вас; по-моему, в такое время незачем ссориться.
Кэти вышла на крыльцо, глядя на мужчин во дворе. Она подошла к столбу и прислонилась к нему. Двое или трое мужчин обернулись и стали смотреть на нее. Она улыбнулась им.
Человек, оставшийся сидеть в машине, теперь вылез и пошел навстречу Шепу. Это был Клинт Хаф, плотник из Эндрюджонса.
— Стой, Клинт, — сказал один из мужчин. — Не драться же вам с Шепом в такое время. Тут белую девушку…
Клинт оттолкнул его в сторону и подошел к Шепу. Они с Шепом ссорились и дрались еще мальчишками, в том возрасте, когда только еще обзаводятся ножами. У Шепа остался на груди шрам в три дюйма длиною на память об этом событии.
Они стали друг против друга, сохраняя, однако, известное расстояние.
— Ты это что же, нам все дело изгадить хочешь? — сказал Клинт. — Хозяин ты нам, что ли?
Клинт вытащил из кармана складной нож и раскрыл его.
— Погоди минутку, Клинт, — сказал тот же мужчина, становясь между ними. — Так мы негра не поймаем. У всех шансы одинаковые, кому повезет, тот и поймает.
Клинт отпихнул его с дороги. Шеп до сих пор не промолвил ни слова, зато сунул руку в карман и выхватил ножик.
— Ты, верно, спрятал этого негра, бережешь для Маккертена, — сказал Клинт. Он быстро оглянулся на тех, кто стоял кругом. — Кто отдаст насильника-негра в руки шерифа, тот сам все равно что негр.
Шеп одним быстрым движением раскрыл ножик, щелкнув лезвием.
Зрители попробовали развести Шепа и Клинта в разные стороны, но оба отчаянно упирались. Они стояли шагах в пяти друг от друга.
Шеп слегка присел, сжимая нож в кулаке. Клинт, бросив шляпу на землю, обходил Шепа кругом.
Мужчины во дворе столпились вокруг дерущихся, понимая, что теперь уж их разнять не удастся. Все были так поглощены этим зрелищем, что никто не заметил, как дедушка Гаррис протолкался вперед и выбежал на середину круга. Но было уже поздно: в ту же минуту Клинт и Шеп бросились друг на друга. Они сшибли с ног дедушку Гарриса, и он покатился по земле.
Сначала Клинт, а за ним и Шеп отступили назад. Они не знали, что случилось с дедушкой Гаррисом, но он так и остался лежать на земле. Люди столпились вокруг Шепа и Клинта, расталкивая их в разные стороны. Их отвели подальше друг от друга, а остальные подняли дедушку Гарриса, внесли его на крыльцо и положили на спину.
— Что с дедушкой Гаррисом? — взволнованно спросила Кэти, становясь на колени рядом с ним.
— Под руку сунулся, — ответил ей кто-то.
— Должно быть, хотел остановить их. Крови пока не видно. Он очнется немного погодя, ничего, будет жив. Во всяком случае, такому старику нечего лезть, когда дерутся. Пырнули бы ножом, тут ему и конец.
И Клинт и Шеп что-то кричали, но их развели подальше в стороны, чтобы они не бросились друг на друга. Обоих уговаривали отдать кому-нибудь ножи хоть до вечера.
— Дедушка Гаррис пробежал мимо меня, — волнуясь рассказывала Кэти, — но почем же я знала, что он собирается делать. А то я бы его остановила.
Кто-то отвел ее в сторону, а старика внесли в дом и уложили на постель. Кэти побыла с ним несколько минут, потом опять вышла на крыльцо: ей хотелось поглядеть на мужчин во дворе.
Стряхнув с себя тех, кто держал его, Клинт пошел к своей машине, сел в нее и уехал один.
Толпа повалила за Шепом на крыльцо. Он сел на ступеньки, что-то бормоча про себя.
— Нехорошо получилось со стариком, Шеп, — сказал ему кто-то. — Ну, да я думаю, скоро очнется. И к чему только он полез под руку, хватило же ума!
Шеп не ответил.
— А кто он такой, этот старикашка?
Шеп только тряхнул головой.
— Несчастный случай вышел, вот и все. Со всяким могло быть, кто бы ни полез разнимать тебя с Клинтом.
Шеп встал, огляделся по сторонам и пошел прямо в тот угол, куда он поставил ружье, вернувшись домой.
Ничего никому не сказав, он бросился к своей машине. Все поняли, что облава началась.
Глава девятая
Кэти Барлоу, вся красная, запыхавшаяся, была до того взбешена, что ей хотелось плеваться.
Тряхнув головой, чтобы волосы не лезли на глаза, и отведя их с лица, она сложила губы для плевка. Ей хотелось бы стать мужчиной для того, чтобы это выходило лучше.
Будь она мужчиной, она плевала бы на разные лады, думала Кэти. Сплевывала бы между ногами, через плечо и прямо в воздух. Плюнула бы даже в лицо Лерою Леггету.
Лерой, сидя на корточках в кабине грузовика, словно сатана на троне, насмешливо улыбался, глядя на нее сверху вниз. Она злобно сверкнула глазами, топнула правой ногой, потом левой, а Лерой не спеша поднял руку и сдвинул очки на лоб.
Белые круги около глаз так же издевались над ней, как и насмешливая улыбка, кривившая рот. Он возил бревна с Эрншоу-риджа на лесопилку в долине Окони и носил очки, чтобы пыль не лезла в глаза. Сдвинув очки на лоб, Лерой глядел на нее словно четырьмя глазами, глядел и издевался.
— Я до того зла, Лерой Леггет, так бы и плюнула тебе в рожу! — крикнула она ему, топая ногами.
Он расхохотался, запрокинув голову и шлепая ладонями по рулю.
— Ох, и зла же я на тебя, Лерой Леггет!
Сейчас ей казалось, что он совсем не похож на того человека, который повстречался с ней на мосту через Флауэри-бранч всего какую-нибудь неделю назад и подарил ей большой пакет апельсиновых леденцов, купленных в Эндрюджонсе специально для нее.
Кэти вытянула одну ногу вперед и осторожно поставила ее на подножку грузовика; потом, придвинувшись поближе к Лерою, изо сей силы плюнула ему в лицо.
Проходила секунда за секундой, а они смотрели друг на друга, не отводя глаз, и Кэти казалось, что все в мире словно замерло. Она не меньше Лероя была удивлена тем, что произошло. За всю свою жизнь она ни разу не плюнула человеку в лицо. Ей даже и во сне не снилось, что она на это способна. Когда она поняла, что наделала, ее бросило в дрожь.
Очень медленно он начал вытирать лицо рукавом, проводя по лицу сначала одной рукой, потом другой, вся кожа у него покраснела до корней волос и набухла от прилива крови.
Кэти опять сложила губы для плевка. Но тут он соскочил с грузовика и закричал на нее:
— Ах ты, ведьма!
Она отступила назад, к обочине дороги, плюя в него на каждом шагу.
— Говорят тебе, я зла, Лерой Леггет! — визжала она. — Ты это что мне говорил? Не имеешь права, и никто не имеет! Не позволю никому! Слышишь, Лерой Леггет?
Она медленно пятилась и плевала в него на каждом шагу.
В глазах Лероя загорелся гнев. Его покрасневшее лицо было мокро от пота, проступившего изо всех пор.
— Может, тебе и кажется, что ты зла, — процедил он сквозь зубы, — да все не так, как я.
— Только тронь меня, Лерой Леггет, — угрожающе сказала Кэти, — я отцу пожалуюсь. — Она осторожно отступила. — Я скажу ему, что ты со мной сделал на мосту. Вот увидишь, скажу!
— Не боюсь я его, да и никого не боюсь, — презрительно ответил он.
Он подступал все ближе, шаг за шагом.
— Всем про тебя расскажу! — в отчаянии крикнула Кэти. — И шерифу Маккертену, и судье Аллену, и миссис Нарциссе Калхун!
— Нет, это тебе так не пройдет, не позволю я бабе плевать мне в лицо! — крикнул он.
С быстротой, которая удивила ее самое, она нагнулась и сгребла с дороги горсть пыли. Пыль была желтая, тонкая, как мука, и утекала между пальцами. Удержать ее было трудно, и Кэти крепко сжала пальцы.
Лерой угрожающе размахивал руками, Кэти еще крепче сжала пыль в горсти.
— Никто тебя не насиловал, — сказал Лерой, глядя ей прямо в глаза. — Хвастаешься, больше ничего! А может, ты наврала на мальчишку за то, что он не захотел с тобой спать. Никто тебя не насиловал, Кэти Барлоу!
Кэти плюнула ему в лицо изо всех сил.
— Замолчи, Лерой Леггет! — крикнула она.
— Надо бы тебе всыпать как следует за вранье. Так всыпать, чтобы ты света не взвидела. Ох и чешутся же руки!
Он провел рукавом по лбу, вытирая пот.
— Не очень-то я тебя боюсь, Лерой Леггет, — сказала она, вся дрожа и стараясь скрыть свой испуг. — Ты меня такими разговорами не запугаешь.
— А ты все-таки бойся, — сказал он, подходя к Кэти, — сейчас я дух из тебя вышибу.
Вся насторожившись, она ждала и следила взглядом за руками Лероя. Он подходил все ближе и был уже в четырех-пяти шагах от нее. Она не посмела ждать дольше, размахнулась, бросила горсть пыли ему в глаза и проворно, как лисица, скользнула в заросли дурмана у дороги.
На бегу она слышала, как он бранится, но не посмела оглянуться, пока не почувствовала себя на безопасном расстоянии. Он стоял все на том же месте, ослепленный пылью, тер глаза и чертыхался во весь голос.
Кэти вздрогнула, глядя на него. Она понимала, что он обозлился и непременно побил бы ее, попадись она ему в руки, а силы у него довольно. Она была рада, что догадалась собрать горсть пыли и засыпать ему глаза. Он мог и до смерти избить ее тут же на дороге. Раздумывая об этом, она все отступала и отступала, и расстояние между ними все увеличивалось.
Глядя, как он протирает засыпанные пылью глаза, она вспомнила те слова, что так рассердили ее, вспомнила, как презрительно он смотрел на нее. Эти слова звенели у нее в ушах, бесили ее, доводили до исступления.
— Что хорошего быть шлюхой, Кэти, бросила бы ты это да выходила замуж, — сказал он ей. Она помнила даже, какое у него было лицо. Мрачное, сосредоточенное, и все-таки он смотрел на нее презрительно. — Я с тобой больше путаться не стану. Дурак бы я был, если б стал пить из каждой грязной жестянки, какая валяется на дороге. Вот что я хотел сказать. Ты просто-напросто шлюха с плантации.
Вся кровь бросилась ей в лицо, когда она вспомнила эти слова.
— Как тебе не стыдно, из-за тебя линчуют мальчишку-негра, а ведь он ни в чем не виноват. Если б я думал, что ты говоришь правду, я бы тоже ловил его вместе с другими. Если б это была правда, мало было бы его линчевать за это. Но ты же видишь, что я с ними не пошел.
Кэти всегда думала, что они с Лероем поженятся. Всего несколько недель назад они вели разговоры о том, как снимут дом на Эрншоу-ридже и купят в рассрочку мебель для столовой и спальни. Они боялись, что отец Кэти может не согласиться, потому что ей было всего пятнадцать лет, и все собирались убежать куда-нибудь и там обвенчаться. И сейчас у нее дома лежало платье, которое она шила тайком от отца, пряча его в картонке под кроватью. Платье было еще недошито, но на дне картонки лежало полдюжины салфеток с готовыми уже метками и два вышитых ею полотенца. В уголке лежали завернутые в тряпочку деньги, которые она скопила на простыню к свадьбе; полотно она собиралась купить на днях, когда поедет в город. Слезы навернулись ей на глаза. Она смахнула их, чтобы не мешали ей следить за Лероем.
В тот день она почти два часа прождала его у дороги. Солнце уже садилось, когда послышалось тарахтенье грузовика, проезжавшего по деревянному мосту через Флауэри-бранч. Она вскочила на ноги и начала махать Лерою, став посреди дороги. В ту минуту ей показалось, что он рад ее видеть. Она чуть не заплакала от счастья, когда он улыбнулся ей.
— Здравствуй, Кэти, — сказал он.
— Ты разве не сойдешь, Лерой? — спросила она в нетерпении: ей так хотелось, чтобы он ее обнял.
Он не ответил. Это ее испугало.
— Лерой!
Она храбро улыбнулась ему, стараясь скрыть страх, охвативший ее.
Вот тогда-то он и покачал головой, откинувшись на спинку сиденья. И презрительно посмотрел на нее.
А теперь он стоял на дороге, протирая глаза, полные желтой едкой пыли. Он сорвал очки и швырнул их на дорогу. И, должно быть думая, что она где-нибудь поблизости, он все еще ругал ее.
— Ты просто-напросто шлюха, — сказал он ей.
Это обидело ее почти так же, как презрительный взгляд. Вся кровь прилила у нее к лицу, когда она вспомнила эти слова.
Солнце садилось, словно устало после долгого летнего дня. На востоке все уже начинало дышать прохладой и покоем. Маленькое темное облачко надвигалось на солнце с горизонта. Еще минута — и это облако, пронизанное лучами солнца, окрасилось в пурпур и золото. На мгновенье западный край неба словно охватило пожаром; потом солнце скрылось, и облако помертвело и угасло. Поднялся легкий ветерок, впервые за этот день, и ветки деревьев заколыхались, зашелестели тяжелыми темными листьями.
На один миг Кэти забыла о Лерое. Она быстро оглянулась и увидела его на дороге, в пятидесяти шагах от себя. Он выпрямился и уже не бранил ее. Он смотрел, как она идет по колено в траве, обходя поле кругом.
Она понимала, что Лерой порвал с ней. Она чувствовала это по тому, как воздух обжигал ее пересохшее горло, видела по тому, как он с ней говорил, как он смотрел на нее. Она жалела, зачем ей вздумалось прятаться у дороги и ловить проходившего мимо Сонни Кларка, зачем она позволила миссис Нарциссе Калхун распустить слухи об изнасиловании, зачем стояла на крыльце и заигрывала с целой толпой мужчин. Он порвал с ней. Лерой все знал. Вот почему он презирал ее.
Он все еще смотрел на нее. Кэти повернулась и пошла прочь от него. Лерой сбил пыль со штанов и отворил дверцу кабины. Влезая в машину, он все еще смотрел на Кэти.
Лерой уехал, и она почувствовала себя одинокой. Она и сама не заметила, как начала плакать. Пробиваясь сквозь придорожные заросли, она протягивала руки и обнимала кусты и травы. Ей нужно было кого-нибудь обнять. Потом она опустилась на землю, прижавшись лицом к коленям, обхватив руками голову. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. Она рыдала, сокрушаясь о том, что мать ее умерла и ей не к кому идти. Если б можно было спрятаться на груди у матери, она бы вытерпела эту муку, такую острую, что нельзя было удержаться от крика. Она долго плакала навзрыд, обхватив себя руками, стараясь не думать о вещах, которые она сшила и спрятала в красную картонку под кроватью.
Она старалась ни о чем не думать. Теперь она почувствовала только одно: ей не хочется больше жить. Лучше было бы умереть. Она жалела, что не осталась на дороге, когда Лерой угрожал ей. Если б она осталась, не пришлось бы ей лежать здесь и терпеть такую муку.
Уже стемнело, когда она открыла глаза и подняла голову. Внезапный страх заставил ее вскочить на ноги. Она озиралась кругом, всматриваясь в подступившую к ней тьму. Она сомневалась, не во сне ли все это, и ей чудилось, что кто-то подкрадывается к ней в темноте. Вскрикнув, она бросилась бежать по дороге, не смея оглянуться.
Выбившись из сил, она остановилась, с трудом переводя дыхание. Сердце у нее стучало так сильно, что невыносимо болела грудь. Она всматривалась в темную дорогу и не могла увидеть, гонятся за ней или нет. Она ничего не слышала, но ей казалось, что кто-то следит за ней из темноты. Вскрикивая, она опрометью бежала по дороге. Она то и дело падала, и поднималась, и опять падала.
Как ни быстро она бежала, она не могла уйти от страха, охватившего ее. Ей казалось, что где-то тут, в темноте, кто-то прячется и вот-вот ударит ее, свалит с ног в слепой ярости. Она сбилась с дороги, споткнулась и упала в колючие заросли кустарника. С трудом поднявшись на ноги, она бросилась бежать, вся исцарапанная, в крови, напрягая последние силы, чтобы спастись бегством.
Глава десятая
Выспавшись после обеда как следует, Джеф Маккертен сошел вниз, в контору, узнать, не случилось ли чего-нибудь особенного за это время, от полудня до вечера. В первый раз за несколько недель ему удалось выспаться днем без всякой помехи. Обычно выходило так, что, едва он задремлет после обеда, его будили: то нужно было вручить повестку, то арестовать какого-нибудь фермера в самом дальнем углу округа.
Берт дожидался его внизу, у лестницы. Вслед за Джефом он вошел в контору.
— Есть что-нибудь новое? — спросил Джеф.
— Ничего нет, шериф Джеф, — сказал Берт. — Весь день было тихо. Вы могли бы и не вставать. Мы с Джимом тут за всем приглядываем.
Джеф обвел взглядом контору, повернулся и сейчас же вышел на крыльцо. Он почувствовал себя успокоенным и отдохнувшим.
Только что зажглись уличные фонари, и, глядя на дрожащие полосы света, он опять захотел лечь в постель. Через какой-нибудь час Кора тоже ляжет, и ему можно будет лечь рядом с ней и забыть все тревоги на свете. Завтра суббота, и, уж конечно, из суда опять пришлют целую кучу бумаг к исполнению.
Из темноты вынырнул Берт.
— Его еще не нашли, шериф Джеф, — сказал он, испугав Джефа.
— Кого?
— Как кого? Да этого мальчишку-негра, — удивился Берт.
— О! — сказал Джеф, глядя на улицу.
Спустя минуту он повернулся к Берту.
— А Сэм уже вернулся?
— Нет, шериф Джеф. Похоже, что он совсем пропал. В городе про него не слыхать.
— Вот это плохо, — с расстановкой сказал Джеф. — Вот это действительно плохо.
Он подошел к перилам крыльца и взглянул на небо. На нем высыпали яркие частые звезды. Для луны было еще рано.
— А что судья Бен Аллен? — спросил он. — Звонил или еще нет?
— Нет еще, сэр, — сказал Берт.
Джеф замолчал, о чем-то соображая.
— Этот негр что-то долго гуляет на свободе, его давным-давно должны были поймать, — сказал он немного погодя. — Просто не понимаю, отчего такая задержка.
— Да ведь он всего сутки гуляет, шериф Джеф, — напомнил ему Берт. — Оно и началось только вчера вечером в это же время. К утру его поймают, надо полагать.