– У него жена, ребенок, – запротестовал Иволгин.
– А чего ты раньше молчал? Тогда придется убедить его срочно поехать на работу.
Петров достал длинный кухонный нож и покрутил его из стороны в сторону.
Пока мужчины обсуждали план извлечения из собственного дома господина Армавирова, Дарья с Соплей стояли словно статуи.
– А вы чего замерли? – накатил и на них Петров. – Одна налево, другая направо – и что хотите делайте, хоть на дорогу ложитесь, но чтоб, пока мы с Димой не заставим его сесть в его машину, никого не было! Свидетели нам не нужны.
Двое мужчин подошли к калитке. Белеющая кнопка звонка, пристроившегося под козырьком, так и манила нажать на него и вызвать в уснувшем доме некоторый сумбур.
– Давай, давай, – подтолкнул продюсера в спину Петров. – Не кривляйся.
Дрожащий палец неуклюже вдавил кнопку.
В доме довольно громко раздался бой курантов. Вскоре на втором этаже зажегся свет и распахнулось окно.
Сонный голос хозяина спокойно спросил: «Кто там?»
Петров прижался к забору и немного согнул ноги в коленях так, чтобы его было невозможно разглядеть сверху.
– Тихон, это Иволгин.
– Игоревич, что случилось?
– Открой, поговорить надо, да и выпить тоже.
Упоминание о выпивке возымело свое действие.
Петров похлопал продюсера по плечу в знак одобрения.
– Артист, – прошептал спецназовец и вытер о штанину вспотевшую от пота ладонь, в которой должен был быть нож в момент атаки.
Сквозь витиеватый узор калитки было видно, как на первом этаже вспыхнула лампочка, мелькнул силуэт.
Шаркая шлепанцами по бетонной дорожке, к Иволгину шел крепкий мужичонка, обремененный животиком. На улице было прохладно, но он даже не потрудился набросить на себя что-нибудь, оставаясь в одних семейных трусах до колен.
– Что случилось, Дмитрий Игоревич? – Хозяин особняка уже открывал калитку.
– Да… – протянул Иволгин, будто попал в яму с дерьмом, – сейчас расскажу.
Калитка открывалась внутрь. Как только образовалась небольшая щель, Петров отпихнул в сторону Иволгина и всей своей массой навалился на Армавирова, без труда сбив его с ног.
Разбуженный среди ночи искатель талантов пришел в себя только после того, как его подняли на ноги. Ему все время повторяли: «тихо, тихо, тихо», при этом крутили перед носом ножом.
– Где диск, падла? – прошептал Петров.
По тому, как взгляд вытаращенных глаз стал более осмысленным, Петров справедливо сделал вывод о том, что до Армавирова мгновенно дошло, о чем идет речь.
– Вы о чем?
Иволгин стоял рядом и смотрел на то, как Петров общается с «клиентом», встав у того за спиной и сжав локтевым суставом горло Тихону.
– Ты что это, потерялся? – Лезвие ножа приблизилось к глазу. – Не совсем проснулся, толстячок-лысовичок?
– А-а-а, диск, диск. Но эта вещь не ваша.
– Да что ты понимаешь – «наша», «не наша». – Наконечник лезвия вплотную приблизился к зрачку. Теперь, если бы Армавиров моргнул, он смог бы ресницами дотронуться до ножа.
– Зря вы это все затеяли, – упадническим тоном провыл заложник.
– Тиша! Тиша!
Петров посмотрел наверх. Кудрявая миниатюрная головка высунулась из окна спальни.
– Что они с тобой делают?!
– Скажи ей, чтобы она заткнулась, – потребовал Петров.
– Дорогая, не волнуйся! Все хорошо.
– Он держит нож у твоего лица, а ты мне говоришь, что все нормально! – пропищала головка снова.
Петров отпустил продюсера.
– Вели ей заткнуться.
Оказавшись на свободе, Армавиров смерил взглядом того, кто еще недавно его контролировал. Шансов справиться с этим матерым мужиком у него не было никаких. К тому же нож, зажатый в крепкой ладони… Запорет, не моргнет.
– Я должен вас предупредить, что вы ввязываетесь в то, что вам не по силам довести до конца. А ты, Дима, большой вонючий козел.
– Кто козел, еще не ясно, – ответил Иволгин. – Пошли в гараж.
– Но у меня нет ключа от машины!
– Вон, – Петров показал ножом наверх, – скажи ей, чтобы кинула.
– Дорогая, дай мне ключи, – попросил Армавиров жену.
– Они с тобой ничего не сделают? – боязливо пропищала женщина.
– Мы с ним ничего не сделаем, твою мать! – рявкнул Петров. – Неси давай. К тому же твоему толстячку уже холодно.
Вскоре на каменную плитку под окном упала связка ключей.
– Ну вот, теперь пошли в гараж, – удовлетворенно пропел «борода». – Там нас ждет не что иное, как новенькая «Дэу-Эсперо». Правда?
Дарья пошла направо. Дорога, обсаженная деревьями, шла прямо метров двести; может, она и дальше шла прямо, только разглядеть это не представлялось возможным. Асфальтовая лента пронзала стоящий сплошной стеной лес и скрывалась в нем.
Кто может идти или ехать со стороны леса к поселку в три часа ночи? Город в другой стороне…
Сопля присела на сиротливо торчащий пень и шмыгнула носом. Прохладно, а из одежды на ней, можно сказать, ничего и нет. Разве только юбка да блузка. При плюс десяти не очень много.
Она видела, как Петров ввалился в калитку, и с облегчением вздохнула. По ее понятиям, полдела было уже сделано: они проникли на частную территорию и захомутали хозяина.
Теперь, даже если кто и поедет, ничего страшного.
«Ничего страшного» ехал к дому Армавирова на «Ауди-100» черного цвета. Он никак не ожидал увидеть на дороге девушку.
Когда свет фар ударил Сопле по глазам, она прищурилась. Вывернув из-за поворота, иномарка стремительно приближалась к ней. Обернувшись, она увидела, что около коттеджа Армавирова никого нет. Ира представления не имела, как она должна задерживать этого человека, мчащегося куда-то среди ночи. Да и зачем? Сейчас он проедет мимо, по своим делам, и зачем его тревожить?
Разглядев сидящую на обочине девушку, обладатель отутюженного коричневого костюма и белой рубашки в голубую полоску притормозил около нее.
– Ты чего сидишь, куколка?
Она не могла не узнать его.
– О! Да мы с тобой уже виделись сегодня. Что ты здесь делаешь, а?
Он почувствовал неладное, но пока мог строить лишь предположения.
Она никак не могла объяснить свое присутствие именно в этих координатах и, не придумав ничего лучшего, послала его подальше.
Остолбенев на мгновение от такой наглости, он пошарил рукой под сиденьем и вытащил уже знакомый Сопле «вальтер».
– Ну-ка, садись в машину.
– Что тебе от меня надо? – пролепетала она, не отводя глаз от черной дыры пистолета.
– Не надо вопросов. Садись, сука, пока я тебя не пристрелил!
Убедив себя в том, что у нее нет вариантов, Сопля села в машину, как и просил незнакомец, рядом с ним.
Они подъезжали к дому Армавирова как раз в тот момент, когда Иволгин, сев за руль «Дэу», выгонял машину на улицу.
На заднем сиденье разместился Петров, а вместе с ним, в обнимочку, Тихон, по-прежнему в одних трусах.
– Зря вы это все затеяли. Я вам говорю, что до диска ни вам, ни мне уже не добраться. Его отдали – все, его больше нет.
– Мы вот сейчас от дома отъедем на какой-нибудь пустырь, милашка, – Петров лизнул продюсера в щеку. Кого-кого, а его не надо было учить, как давить человеку на психику, – и при луне ты станешь моим, толстячок, хочешь?
Машина Армавирова медленно выплыла на дорогу, Дмитрий кинул взглядом вправо-влево и не смог удержаться, чтобы не выматериться.
– В чем проблема? – спросил Петров, но вскоре сам мог видеть, как «Ауди» притормаживает в нескольких метрах от них.
– Вот вам и пришел кабздец, – заулыбался Тихон. – Он сейчас из вас все какашки вытрясет, ребятки.
Острие ножа уткнулось ему под горло, и продюсер был вынужден заткнуться.
Петров пожалел, что у него нет огнестрельного оружия. Впрочем, почему он нервничает?
– Тиша, кто это такой? – спросил Иннокентий, разглядывая, как среднего роста жилистый тип вытаскивает за волосы из машины Соплю.
– Ты что, не видишь? Джентльмен, каких мало!
Дарья обернулась вовремя. Она видела, как к коттеджу подъезжает машина, и поспешила сойти с дороги в палисадник – теперь ее невозможно было разглядеть.
Не выпуская коротко стриженные волосы Сопли, он пошел с ней к «Дэу». В другой его руке был пистолет, который смотрел пока дулом в землю.
– Что мы будем делать? – прошептал Иволгин.
– Не время писать в штаны, – съерничал Петров. – На выход, плешивый ублюдок.
Он вытолкнул из салона Армавирова, а затем вылез сам.
Друг против друга стояли две парочки: у одного под контролем была женщина, у другого мужчина. У одного был нож, у другого пистолет. И все же, несмотря на очевидное преимущество, этот второй был дилетантом…
Дарья не поверила своим глазам: Соплю взяли в заложники! Теперь Петров вынужден был играть со смертью. Лишь ее не видел владелец черной иномарки. Лишь о ее существовании он не подозревал.
Захвативший Соплю медленно поднял пистолет и навел его в сторону Петрова и его пленника.
– Отпусти его, – потребовал «коричневый костюм», – тогда умрешь быстро.
Захвативший Соплю медленно поднял пистолет и навел его в сторону Петрова и его пленника.
– Отпусти его, – потребовал «коричневый костюм», – тогда умрешь быстро.
Спецназовец практически полностью спрятался за Армавировым, не оставляя противнику никаких шансов.
Иволгин продолжал сидеть за баранкой как истукан, не зная, чем он может помочь в такой ситуации. У него не было пистолета, да если бы и был, он не решился бы выстрелить: мужик прикрывался Соплей.
– Ну ты прям, бля, гангстер, – Петров покрутил ножом около горла Армавирова. – Прежде чем я его отпущу, я ему что-нибудь успею отрезать, например, башку.
– Молчи! – заорал «пиджак». – Ты хочешь, чтоб я этой дуре мозги вышиб?
– Я ее не знаю, можешь приступать.
– Она сейчас все рассказала мне в машине, пока я подкатывал сюда. Не надо блефовать. – Он прижал «вальтер» к виску заложницы. – Как тебе нравится, а дядя?
Дарья очень медленно подкрадывалась сзади. Пока они разговаривали, она успела обойти две бранящиеся парочки и оказалась за спиной прикатившего неведомо откуда и зачем мужика с пистолетом.
В руке она сжимала небольшой остро отточенный нож. Лезвие сантиметров десять, тонкое. Рукоятка с углублениями для пальцев просто впилась в ладонь. Резануть этого засранца таким ножом одно удовольствие.
Она спряталась за машиной.
Для Петрова – впрочем, как и для Армавирова, – ее перемещения не остались незамеченными. Спецназовцу пришлось склониться к уху заложника и посоветовать ему молчать.
Продюсер ничего не ответил, но догадался глазами показать своему человеку, что за его спиной кто-то есть. Правда, показать подобное одной мимикой было невероятно тяжело, но ему это удалось.
Петров не мог видеть, как кривляется Тихон, зато это могли наблюдать все остальные: Армавиров смотрел то на владельца «вальтера», то за машину. Проговаривая губами одну и ту же фразу несколько раз: «Она там. Она там».
Поняв, что у него за спиной проблемы, любитель полосовать людей по лицам переместился от машины к забору и встал спиной к стене.
Бросив на мгновение следить за Петровым, он увидел спрятавшуюся за багажником Дарью. Его терпение лопнуло. Оторвав пистолет от виска, он навел его на девушку, но она успела переместиться и вновь укрылась за кузовом машины.
– Прямо не знаешь, с кого начать, – отшутился «костюм». – Ну-ка, девочка, давай подымайся, а то я в голове твоей подруги сделаю дырку.
Неожиданно для всех на улицу выбежала жена Армавирова – толстуха с кучей мелких бигудей на голове – и, запричитав в голос, в безумном порыве бросилась к мужу.
– Что же они с тобой делают, сволочи!
Петров был вынужден попятиться назад, но женщина быстро сократила расстояние. Тот заорал:
– Назад! Порежу!
Она надвигалась прямо на него.
Иволгин вылез из машины и успел схватить женщину до того, как она вцепилась в собственного мужа.
Таким образом, образовалась третья парочка. Но продолжалось это секунды.
Отступая от толстухи, Петров был вынужден повернуться боком к «коричневому костюму», и тот не задумываясь выстрелил.
Пуля попала спецназовцу в бок. Он дернулся и взвыл от боли, понимая, что схватка проиграна. Силы в руках еще оставались. Закрывшись от возможного второго выстрела – продюсера, он ударил заложника в грудь в область сердца. Лезвие вошло всего на пару сантиметров. Больше от страха, нежели от боли, Армавиров завизжал.
– Брось пистолет, дебил! Если я нажму посильнее, он подохнет – мне терять нечего, – твердо произнес Иннокентий.
Из раны на асфальт полилась кровь.
Толстуха взвизгнула, но «борода» смог удержать ее, обхватив обеими руками шею.
– Правильно, – улыбнулся Петров, – души суку! А ты, падла на крючке, вели этому мудаку выбросить пушку!
Побелевший от ужаса, Армавиров мотал головой из стороны в сторону.
– Не надо, не надо! – шептал продюсер. – Опусти, опусти, выбрось, я прошу тебя!
Рука спецназовца, сжимающая нож, тряслась от напряжения, и от этого лезвие в груди раненого ходило ходуном.
Покрепче схватив Соплю за волосы – так, что она заскулила от боли, – «пиджак» сел обратно в машину и, дав пинка на прощание своей заложнице, укатил прочь, так, впрочем, и не отдав оружия.
Как только «Ауди» исчезла из виду, Дарья, Сопля и Иволгин бросились к спецназовцу, а муж к жене.
Дарья склонилась над Иннокентием и заткнула ему рану.
– Тебе надо в больницу.
Раненый посмотрел на Дарью, скрипя зубами от боли.
– Тогда меня возьмут… А на мне два убийства. Ты лучше посмотри, что там у меня, может, не все так серьезно.
Дарья задрала ему рубашку. Пуля наверняка пробила почку и, кто его знает, что еще.
– Тебя надо везти, – снова повторила она.
Иволгин, убедившись, что женщины поддержат Иннокентия, бросился к Армавирову, который тоже лежал на асфальте, а подле него причитала его толстуха.
– Ого! Я гляжу, тебе тоже надо в больничку: еще бы немного, и в самое сердце. Где диск, твою мать?! Говори или подохнешь здесь!
– Скажи ему, Тиша, скажи, – взмолилась жена, – ты ведь можешь умереть!
Армавиров поманил своего коллегу пальцем, желая, чтобы тот нагнулся.
«Борода» послушался и наклонился к раненому. Тихон прошептал ему имя. По тому, как Иволгин отпрянул от него, Армавиров понял, что новость произвела впечатление.
– Вот так, Дима.
– Но почему?!
– А ты не находишь, что они очень похожи?
– Ну и что?
Армавиров ничего не успел ответить – обморок накрыл его плащом беспамятства.
Жена-толстуха снова принялась причитать около лежащего на холодном асфальте мужа.
Тем временем Дарья с Ирой уже запихали на заднее сиденье «Дэу» Иннокентия.
– Он тебе сказал, где диск? – жестко спросила Сопля у Иволгина.
– Мы не можем его бросить.
– Сказал или нет? – подключилась Дарья.
– Сказал, сказал.
Продюсер мешкал лишь секунду, затем вынул ключи из замка зажигания и вложил их в руку толстухе:
– Повезешь раненых в больницу.
– У меня дома десятилетний мальчик! – провыла женщина.
Тем временем Иволгин и две девушки подтащили порезанного шоумена к машине.
– Скажи ему, что скоро приедешь. Давай, шевелись!
– Зачем вы меня везете? – стонал Петров. – Я не хочу всю оставшуюся жизнь просидеть за решеткой!..
– А ты выздоровеешь и убежишь, – подбодрила Дарья.
Мысль ему понравилась, и он улыбнулся.
– Да, наверное.
Через минуту за рулем уже сидела жена Армавирова, рядом с ней на переднем сиденье уселись Дарья с Соплей, а Иволгину пришлось залезть в багажник. Куда деваться? На заднем сиденье раненые… А ноги с места разборки уносить надо срочно.
* * *
Дарья, Сопля и Иволгин покинули машину на окраине столицы, наказав женщине поторапливаться, если она не хочет потерять своего ненаглядного – толстенького, плешивенького медвежонка.
– Ну, у кого диск? – набросилась на Иволгина Дарья.
– У кого? – повторила Сопля.
– Тихо, девушки, тихо.
Волею случая Петров выбыл из игры – кто теперь ему может помешать одному заиметь все?
– На этом наши пути-дорожки расходятся. Вам в одну сторону, мне в другую.
Дарья сама себе честно призналась, что не ожидала от него такой наглости. Сопля стояла в растерянности посреди улицы и смотрела на спокойно удаляющегося от них продюсера, не в силах поверить, что тот самый человек, который вначале подставил ее под двух жмуриков, которых сам и сделал, теперь кидает ее на несколько тысяч баксов…
– Дай мне нож – я знаю, у тебя есть, – тихо попросила Ира.
Дарья не была сторонником крайних мер на голом месте, но сейчас действительно у них возникла проблема. Информация уходила в неизвестность.
Она молча протянула Сопле нож.
Проститутка взяла оружие и заткнула его за пояс юбки. Теперь, когда нож был у нее за спиной, она могла начать спектакль.
– Дима, Дима, подожди, – ласково позвала она.
Он остановился и озадаченно повернулся к задумавшим недоброе.
Она стала быстро приближаться к нему, не снимая с лица натянутой улыбки.
– Что, что тебе нужно? – Он нутром почувствовал опасность, но не мог же он показать, что испугался какой-то девки.
Как только Сопля оказалась на расстоянии вытянутой руки от продюсера, она выхватила из-за спины нож и воткнула его Иволгину в бедро.
Тот взвыл от боли и рухнул на асфальт.
– Куда это ты собрался, красавчик? Тебя же по-хорошему спрашивали: «Где диск?»
Он, лежа, попытался лягнуть ее, но она увернулась.
– Спокойно, спокойно, – Дарья подлетела к парочке. – Вот это рана, молодец. – Она, словно тинейджер, хлопнула Соплю по плечу. – Теперь тебе, дядя, далеко не уйти.
– Вы две суки! – прошипел он.
– Это точно, – согласилась Дарья, – но бедро у тебя теперь откажет. Снимай галстук, будем перетягивать.
– Мне надо в больницу, – простонал он, зажав руками рану.
– Никуда ты не поедешь, пока мы бабки не получим, – заявила Сопля, поигрывая ножом.