Джордж, должно быть, прочел мои мысли.
– Забудь все, чему тебя учили. В реальном мире от этого мало проку. Думай в таком ключе: любую экономическую эпоху определяет обязательный переизбыток, отмеченный резким падением стоимости ключевого фактора производства. Это новое предложение, которое влечет за собой…
– Избыток? Как…
– Древесина, уголь, нефть, кремний, каналы связи, транзисторы, нанотрубки, солнечный свет, биоинформация, программные средства промышленных стандартов, что угодно. Избыток, или предложение, меняет экономику и словно пропускает нацию вместе с экономикой через сепаратор. Новое изобретение кардинально снижает стоимость ключевого предмета потребления и влечет за собой индустриальную революцию, в которой всем конкурирующим бизнесам приходится выжимать остатки из старых цен на продукты и услуги.
Джорджа часто цитируют на тему избытка и дефицита. Идеи Джорджа легли в основу книги[8] о бесплатных вещах, написанную Крисом Андерсоном, главным редактором журнала Wired. Но меня больше интересовали перемены в процессе создания богатства.
– Экономики проходят через сепараторы? – спросил я.
– Да.
Он говорил, а его руки двигались вверх-вниз. Оставалось надеяться, что он не разобьет бокал, как в прошлый раз, когда я угощал его вином.
– Прохождение через сепаратор означает расходование дешевого ресурса для разработки дефицитного ресурса.
Его очки съехали на кончик носа. Кажется, вино подействовало.
– Ты расходуешь вино, чтобы услышать старомодные идеи, – хихикнул Джордж.
– Расходую? – переспросил я, вытирая салфеткой пролитое вино. – Расточительно с моей стороны.
– Да-да. Расходовать излишки, с тем чтобы компенсировать дефицит.
Затем Джордж продолжил:
– Расходование весьма эффективно. От ядра атома до Солнца энергия безгранично избыточна. Если бы не политики, она стоила бы дешевле пареной репы, совсем как песок, из которого делают микрочипы. Мы расходуем энергию, трансформируя песок в усовершенствованный кремниевый полупроводниковый слиток, а усовершенствованные кремниевые слитки – в лабиринтообразные микрочипы. Мы избыточно расходуем энергию, когда превращаем первичную энергию в электроэнергию и информационные носители, нужные для холодильников, iPad, автомобильных двигателей, лампочек, мониторов компьютеров и аппаратов магнитно-резонансной томографии.
Я изо всех сил старался уследить за нитью его рассуждений, но мои мысли были прочно заняты расходуемыми нами ресурсами, от воды до нефти и электричества, благодаря которым мы можем делать то, что ранее не представлялось возможным. Но если тот или иной ресурс в избытке, продолжал размышлять я, стало быть, он бесполезен, ведь так?
– Мы используем большую часть энергии, перерабатывая и выбрасывая ее в форме тепла.
Эти слова привлекли мое внимание и вернули к действительности. Джордж, вне всяких сомнений, много над этим раздумывал.
– Чем активнее мы очищаем энергию, тем полезнее она становится, тем больше мы ее используем и тем дешевле ее конечные полезные свойства. Переработанная энергия нужна всем отраслям экономики.
– То есть ты предлагаешь мне искать нечто в избытке, чтобы компенсировать нечто в дефиците? – уточнил я. – Это не имеет смысла. Я всегда считал, что избыточные ресурсы по определению дешевы и, следовательно, бесполезны. Но ты намекаешь на то, что они имеют ценность? Если ресурс в дефиците, либо ты находишь его в больших количествах, либо он остается в дефиците. Черт, неужели семь лет учебы в колледже коту под хвост?
– Да ладно, никто из нас ничему особо в колледже не научился. Если бы преподаватели разбирались в предмете больше, они бы давно занимались практической деятельностью. В колледжах правят бал одни мракобесы и паразиты. Только проектирование и математика имеют практическую пользу, и преподаватели этих дисциплин действительно большую часть времени занимаются практикой.
Я был лучшего мнения об университетских колледжах, но передо мной стояла задача: вернуть Джорджа к исходной теме разговора.
– Итак… расходование?
– Чем больше расходуется, тем лучше. Все, что в избытке, стоит дешево – цена сигнализирует о необходимости расходовать этот ресурс. Все, что в дефиците, стоит дорого. Вместо того чтобы использовать экономику для распределения скудных ресурсов, просто расходуйте другие ресурсы, пока нужный вам ресурс не перестанет быть дефицитным.
– Ладно, – я кивнул и долил немного вина. Я не хотел пускать Джорджа «в расход», пока не вытяну из него побольше информации.
– Дешевые ресурсы сегодня – это каналы связи и компьютеры. Дефицитный ресурс – время, которое всегда скудеет при избыточности других ресурсов, и человеческий гений, который побеждает дефицит времени.
– Ладно, это я понял. Но когда я оказался на Уолл-стрит, то узнал, что инвесторы предпочитают компании, которые могут поднимать цены при любом удобном случае. Ну, ты и сам знаешь: компании, предоставляющие коммунальные услуги, банки, производители круп. Занимаясь технологиями, я чувствовал себя идиотом, ведь они не более чем очередной предмет потребления, так?
– Любой продукт является предметом потребления в рамках собственного рынка. Так действуют рынки. Вопрос в том, какое определение дать понятию рынка. Цель любого бизнеса – повышать объем своего продукта и предсказуемость результатов до того уровня, когда он станет предметом потребления. Это достигается не за счет повышения, а за счет понижения цен и извлечения пользы из эффективности кривой обучения, определяемой растущими объемами. Наибольшие прибыли и барьеры для доступа характерны для того момента, когда кривая обучения становится более крутой, чем кривая падающих цен. Вопрос об интеллектуальной собственности и ее владельцах отделен от вопроса потребления. Наиболее прибыльные компании запускают огромное количество кривых обучения и предметов потребления.
Стоп. Здесь есть над чем пораскинуть мозгами. Прибыли растут, когда затраты падают быстрее, чем цены, при условии, что цены тоже падают. Ладно, с этим разобрались. Интеллектуальная собственность – думаю, под ней подразумеваются патенты и авторские права – может замедлять скорость падения цен. Это хорошо для прибылей, но необязательно хорошо для клиентов, которые обожают снижение цен. И да, наиболее прибыльные компании снижают цены неоднократно.
Джордж прав. Я живу идеалом о снижении расходов всю свою жизнь. Хотя поначалу я этого не осознавал, но меня всегда привлекали продукты, с течением времени дешевеющие. Поскольку я вырос в среднем классе и многих вещей не мог себе позволить, мое желание приобретать их по сниженным ценам более чем естественно. Привело ли оно к более общему желанию обеспечить массовую доступность тех вещей, что раньше считались привилегией ограниченного круга избранных? Да, возможно.
Разумеется, немалую роль сыграло также возбуждение от поставленной непростой задачи. Мы со школьным приятелем Дэйвом Беллом захотели получить разрешение поиграть на школьных компьютерах. Получив отказ, мы решили создать собственный компьютер. Замысел амбициозный, знаю. Буквально на коленках мы собрали компьютер с микропроцессором Z-80 и даже подумывали начать свой бизнес. Тут пришла пора поступать в колледж, но зато каждый из нас разрабатывал для нашего компьютера собственную систему и программы, играл на нем в игры и производил впечатление на девушек. Ну, может, насчет последнего я несколько преувеличил.
Я уже говорил, что никто никогда не предупреждал меня о том, как прочно компьютеры и технологии войдут в нашу жизнь. Все это мне пришлось узнавать на собственном опыте.
Сегодня я понимаю, что благодаря избытку транзисторов персональные компьютеры превратились из одноразовых поделок типа нашего творения (при его перезагрузке в доме выбивало лампочки, и отец метал громы и молнии, поэтому нам приходилось тщательно прописывать коды, которые бы не сбоили!) в сотни миллионов современных устройств, включая смартфоны, навигаторы и все прочее.
Если верить Джорджу, мне нужно было лишь высматривать грядущий избыток и успех гарантирован. Как оказалось, я уже нашел один, но в то время еще не догадывался об этом. Небольшая подсказка на ухо мне бы на тот момент совсем не повредила.
Как я уже упоминал, после колледжа мы с Дэйвом работали в AT&T Bell Labs, где я оказался погребенным под 20 уровнями руководства и где моя группа помогала разрабатывать модемы для связи между компьютерами. Я был не против заполучить такой модем для себя – тогда я мог бы спать дома подольше, притворяясь, будто я на работе. Всех нас соединяют избыток постоянно дешевеющих проводов, кабелей и волоконно-оптических каналов и беспроводная аура. Не поймите меня превратно. Я не пытаюсь произвести на вас впечатление, дескать, у меня имелся некий генеральный план – «О, просто ухватитесь за определяющий эпоху избыток, с тем чтобы избавить мир от дефицитов», – я лишь преследовал собственные корыстные интересы. Ну, может, не без некоторого предварительного плана…
То же самое относится к крупным финансовым операциям. Я работал на Уолл-стрит, когда падение комиссионных вознаграждений демократизировало «рынок быков», не говоря о банках и пенсионных фондах. После «большого взрыва» на Уолл-стрит в 1975 г. на смену фиксированному вознаграждению в 75 центов за акцию пришло договорное комиссионное вознаграждение. Низкая инфляция подтолкнула «рынок быков», но именно отдельные люди, платившие сперва 25, потом 12, потом 6 центов вознаграждения на пути к ставке в 1 цент за акцию, придали ему импульс подняться еще выше. TI продавала калькуляторы, Intel – микропроцессоры, Motorola – мобильные телефоны StarTAC. Именно обилие транзисторов, стимулирующих удешевление, изменило целые индустрии, и я оказался в самой гуще событий.
Начав управлять хеджевым фондом, я постоянно раздумывал об избытке, хотя мы называли его иначе. Проснувшись поутру, мы с партнером первым делом спрашивали, где каналы связи становятся дешевле, благодаря кому их количество увеличивается, какие новые продукты неактуальны, но будут актуальны через несколько лет, когда появятся более мощные каналы связи, кто доживает последние дни? И все это еще до завтрака. Немного пораскинув мозгами, любой может сообразить, какие продукты будут в избытке. Их цена необязательно должна равняться нулевой стоимости, просто стремиться к нулю на протяжении нескольких последующих десятилетий.
Подозреваю, Джордж только что раскрыл мне ключевой талант Свободного радикала – уметь находить продукты и ресурсы, находящиеся в избытке. Расточитель избытков – человек, создающий богатство.
Но что же расточать? Может быть, Джордж знает?
– Как узнать, какие продукты и ресурсы, имеющиеся в избытке, станут важными? – спросил я.
– Критерием избыточности служит быстро снижающаяся цена, что подразумевает перемещение вверх кривой обучения. Решающий экономический вопрос звучит так: растет ли кривая обучения быстрее цены, принося повышение прибыли, или медленнее цены, что влечет за собой падение прибыли?
Разумно. Процессоры Intel дешевели быстрее, чем падали цены на них. IPhone, продукт компании Apple, непрерывно совершенствуется, в то время как расходы на его производство сокращаются быстрее, чем цены. Когда этот процесс остановится, игра будет окончена и наступит время искать новый вариант.
– Так что, мне остается закрыть глаза и надеяться на то, что некий постоянно дешевеющий продукт повышает ценность некоего другого продукта?
– Да, но я бы на твоем месте не закрывал глаза, а то пропустишь переход от одной эпохи к другой. Победителем обычно оказывается тот, кто снижает расходы по кривой обучения. Или использует того, кто это делает. Этот процесс не происходит сам по себе. Волшебство избытка создает производительность, и богатство приходит к тем, благодаря кому образуется избыток, но, если ты будешь сидеть сложа руки и просто надеяться на появление избытка, ничего не случится. Нужно приложить усилия для его появления.
Благодаря дешевым серверам и вездесущим каналам связи Facebook появился не в 1995-м, а в 2005 г., но кое-кому пришлось вложить в его появление немало труда.
– А что насчет сегодня? В новую эпоху мы перешли от скудных материальных активов к скудным человеческим свойствам, таким как время, память, скорость исполнения, и не знаю, к чему еще. – Джордж наблюдал за входящими и выходящими посетителями. – Может, к устойчивости внимания? – Я быстро подлил вина. Да, я плохой. – Гениальные идеи считаются избыточным или дефицитным ресурсом?
Он сделал большой глоток.
– Наибольшая нехватка ощущается в человеческой изобретательности и времени. Они становятся дефицитом, когда все остальное находится в избытке. Становясь избыточными, каналы связи и компьютеризация компенсируют дефицит времени и некоторых человеческих функций.
Его внимание уже рассеивалось, пришло время сменить тему, чтобы не потерять его окончательно.
– Я собираюсь на встречу выпускников своего колледжа.
– Зря теряешь время.
– Почему?
– Все встречи выпускников проходят по одному и тому же сценарию.
– И какому же?
– На пятой встрече в центре внимания адвокаты. Они только пару лет как выпустились из юридической школы и работают в нью-йоркских юридических фирмах. Ездят на новеньких импортных машинах и носят сшитые на заказ костюмы. Все остальные еще даже не решили, чем заниматься дальше.
– Продолжай.
– На десятой встрече никто не обращает на адвокатов внимания, к тому моменту они выглядят замученными и уже, как правило, успели развестись. Теперь бал правят врачи. Они окончили медицинскую школу, интернатуру, ведут научную деятельность. У них процветающая практика в престижной клинике или исследовательском центре. Они рассказывают увлекательные истории о спасении жизней и поездках в Африку для вакцинации бедных детей. Это их момент славы.
– Даже если они ненавидят свою работу?
– Да, но это становится очевидным только на следующих встречах, если они вообще удосуживаются туда явиться. Постоянные переработки, постоянно снижающаяся зарплата, к тому же многие злоупотребляют лекарствами, которые сами же себе и выписывают, и…
– И кто же звезда теперь?
– Примерно на пятнадцатой встрече это финансисты, ребята с Уолл-стрит. Но их никто не любит. Между собой окружающие называют их спекулянтами. А вот на двадцатой встрече начинается самое интересное, потому что тут восходит звезда предпринимателей. Тех, кто придумал, как превратить пыль в золото, разработал популярное бизнес-приложение, придумал нужное лекарство или создал бизнес-процесс, в корне изменивший розничную торговлю…
– То есть теперь их черед греться в лучах софитов?
– Именно так. Но многие люди, до сих пор работающие на крупные компании или правительства, плохо представляют себе суть предпринимательства. Предприниматели становятся богатыми, очень богатыми, и поэтому многие объясняют их успех везением, властью монополий или кражей денег у простых работяг, которые покупают их товары.
– Это зависть!
– Разумеется, люди завидуют. Но они запрограммированы на то, чтобы подозревать любого человека, который добился успеха, в том, что он отхватил слишком большой кусок пирога. Словно этот кусок вырвали у них изо рта! Они не понимают, что эти предприниматели делают пирог больше. Именно они создают богатство для всех остальных. Не адвокаты, не врачи, не финансисты, а созидатели. Тем не менее именно на них валятся все шишки. Поди пойми людей.
– Потому что они в дефиците? – ухмыльнулся я.
– Неплохо, – прокомментировал Джордж. Не знаю, правда, говорил он о вине или моей шутке. Хотя это не важно. Я получил, что хотел.
Свободный радикал находит избыток, о котором говорил Гилдер. Каждая эпоха ознаменовывается избытком того или иного ресурса. Отыщите его, потрудитесь, чтобы ваше изобретение приумножилось, и расходуйте его.
Правило № 3 Если сомневаетесь, примите горизонтальное положение
Глупо рассчитывать, что, обнаружив продукт с потенциалом приумножения, вы построите постоянно растущий бизнес. Большое значение имеют ваши методы борьбы за рынок, в особенности если речь идет о рынках, на которых действуют именитые игроки, занимающие прочную позицию. Они предпочитают выжимать все до последнего цента, не заботясь о росте бизнеса или создании новых продуктов для своих клиентов. Я говорю об электроэнергетических, телефонных, радио– и телевизионных компаниях, фармацевтических фирмах и многих других.
Во время учебы в колледже я делил комнату с одним парнем по имени Франц, который, вернувшись с лекций по бизнесу, осушал пару бутылок пива и возвещал: «Чувак, если сомневаешься, прими горизонтальное положение!» После чего вырубался перед телевизором. Жизненная мудрость свойственна порой тем, от кого ее ждешь меньше всего. Франц раскрыл секрет настоящего приумножения. Горизонтальные решения – вот с помощью чего Свободный радикал может поставить на колени всех этих именитых вертикально интегрированных гигантов. Горизонтальность означает умение делать что-то лучше всех и становиться частью продукта или процесса, оставляя другим возможность делать все прочее.
Еще, наверное, со времен Цезаря, Александра Великого и Навуходоносора мы живем в командно-административном мире. Короли, королевы, рыцари и пешки уступили место президентам, вице-президентам, заместителям вице-президентов, помощникам региональных менеджеров и… пешкам. Пешки всегда остаются пешками.
Все эти командно-административные вертикальные корпорации с офисами руководителей на 120-м этаже – пережиток промышленной революции. Вертикальные корпорации занимаются абсолютно всем на свете. У Форда был завод Ривер-Руж, в который с одного конца попадала железная руда, а с другого сходили с конвейера автомобили. Зачем делиться с поставщиками, если можно все делать самому и положить всю прибыль в свой карман? Бал правили корпорации полного цикла. Но с тех пор как технологии стали проникать во все аспекты нашей жизни, такой подход утратил смысл. Рынки выросли до гигантских размеров. Одна компания более не способна выполнять все функции эффективно. В особенности если продуктом являются не огромные бруски стали, а цифровые биты. Необходимость охватывать миллион потребителей превратилась в насущную проблему. К тому же в вертикальных компаниях из-за внутренней политики на каждом этапе происходит приращение цены: каждый из менеджеров завышает стоимость своей продукции, желая получить бонус побольше, несмотря на то, что организация в целом несет убытки.