Из Пунта-Аренаса Мистраль переезжает в Темуко, город в центральной, индейской, части Чили, где становится директором женского лицея и где знакомится с Пабло Нерудой, который в свои 16 лет уже был президентом местного литературного общества. Мистраль, оценив его дарование и всячески способствуя развитию его поэтического мастерства, открыла ему доступ в библиотеку лицея.
В такой спартанской обстановке Мистраль провела почти всю жизнь…
В 1921 году Мистраль назначается директором лицея в Сантьяго. Те, кто знал ее в эти годы, не могли не обратить внимания на то, что в Мистраль причудливо сочетались черты одинокой, величественной и печальной натуры с чертами веселой, порой даже кокетливой женщины. Переезд Мистраль в столицу совпал с ее знакомством с Федерико де Онисом, профессором Колумбийского университета, который способствовал изданию сборника ее стихов «Отчаяние» («Desolacion», 1922) осуществленному Институтом Испании при Колумбийском университете. В заглавие сборника вынесено название одного из включенных в него стихотворений, где описывается безлюдный пейзаж – только ветер и густой туман, символизирующие интеллектуальное и духовное смятение.
Примерно через 20 лет американский критик М. Адамс писала в журнале «Нейшн» («Nation»): «Отчаяние» – это страсть и трагедия, самоубийство любимого, мучение женщины, которая ссорилась с ним и потеряла его; это неистовое желание иметь ребенка от любимого человека. Темы скорби, тоски, отчаяния сочетаются с любовью к деревенскому пейзажу и деревенским детям, с пониманием высокой миссии учителя в обществе. Поэтический язык прост, почти примитивен»…
В обращении к читателям в этом своем первом поэтическом сборнике Мистраль пишет: «Да простит мне Бог эту горькую книгу, а также да простят мне ее люди, для которых жизнь сладка». Парадоксально, но в поэзии Мистраль мы не найдем безысходности и отчаяния, просто поэтесса всегда на стороне тех, кому плохо, кто находится на вершине страдания. Она находит для таких людей слова утешения и надежды… А впрочем, в этом сборнике не все стихи проникнуты горечью, часто они соседствуют с чудесными балладами о родном крае, первой любви и стихами истинно религиозными, даже проникнутыми благочестивой молитвой…
Габриэла Мистраль – Пожизненный консул Чили
Благодаря престижу Института Испании, а также таланту поэтессы первая публикация ее стихов за пределами Чили почти сразу принесла ей международное признание. Американский литературовед Альфред Ортис-Варгас писал в «Науке о поэзии», что появление такого поэта, как Мистраль, – это «…событие эпохи, ибо на ее стихах лежит отпечаток вечности… Ее поэзия возвышает читателя благородством мысли, высокими идеалами, искренним сочувствием ко всему слабому, страдающему, умирающему».
Вскоре после того, как Мистраль была назначена директором лицея в Сантьяго, в Чили вышел закон, запрещающий лицам без университетского образования работать преподавателями. Мистраль уволилась и вскоре получила приглашение от Хосе Васконселоса, министра образования Мексики, составить проект реформы мексиканских школ и библиотек. Разработанный Мистраль проект оказался удачным. Живя в Мексике, поэтесса находила время для изучения истории индейцев и для путешествий по стране.
Из Мексики Мистраль едет в Соединенные Штаты, а оттуда в Испанию, Швейцарию и Италию. Когда поэтесса вернулась в Чили, ее встретили с высшими почестями как полпреда чилийской культуры и образования, дали ей пенсию за преподавательскую работу и назначили советником правительства по латиноамериканской культуре.
Второй сборник стихов Мистраль, «Нежность» («Ternura», 1924), также имел большой успех. Во многих стихотворениях этой книги поэтесса не скрывает своего горя женщины, не испытавшей радости материнства.
Через два года после выхода «Нежности» Мистраль едет в Париж для работы в Комитете по интеллектуальному сотрудничеству Лиги Наций. В ее обязанности входил, в частности, отбор произведений латиноамериканских авторов для публикации в Европе, и Мистраль всячески рекомендует произведения Неруды, который в то время работал чилийским консулом в Сайгоне. В 1930–1931 годах поэтесса преподает латиноамериканскую литературу в Барнард-колледже Колумбийского университета, примерно в это же время читает лекции в Вассар-колледже и Мидлбериколледже, и в течение семестра преподает в Пуэрториканском университете.
Сделала Мистраль и дипломатическую карьеру: в 1932 году она была чилийским консулом в Италии, а в 1934 году – в Испании.
Одно из современных изданий стихотворений Мистраль – «Поэмы матери»
В начале 1938 года выходит сборник «Рубка леса». Сама Мистраль считала эту книгу своим «исповедальным творением». Именно здесь читателю наиболее ярко предстает ее подлинно христианское творчество. Мистраль постаралась показать реальное присутствие Бога во всем, что ее окружает. «Рубка леса» – это, прежде всего, книга веры, благочестивое приятие страдания. Интересен и ярок язык, которым написаны многие стихотворения этого сборника. Наравне с неповторимым самобытным слогом поэтесса использует архаичные обороты, народную речь, идиомы и неологизмы. Своеобразие стихотворений «Рубки леса» приближает их к языку Библии – Мистраль старается отдать должное уважение своей любимой книге и найти верный тон в диалоге с читателем, что, безусловно, у нее получается мастерски.
В 1938 году выходит «Уничтожение» («Tala»), сборник стихов, резко антифашистских по духу, проникнутых глубоким сочувствием к пострадавшим в гражданской войне в Испании. В этом же году Мистраль назначается чилийским консулом во Франции, но из-за угрозы второй мировой войны ходатайствует о переводе в Бразилию. Здесь Мистраль становится близким другом эмигрировавшего из Австрии выдающегося писателя Стефана Цвейга. В 1942 году Цвейг и его жена, тяжело переживая еврейский геноцид, покончили жизнь самоубийством. Спустя полтора года покончил с собой и восемнадцатилетний племянник Мистраль, Хуан Мигель, который жил вместе с ней с четырехлетнего возраста. По всей видимости, на него тяжело подействовало самоубийство Цвейгов, а также презрительное отношение к нему со стороны бразильских студентов. Для Мистраль потеря Хуана Мигеля была равносильна потере родного сына…
(«Фонтан», перевод И. Лиснянской)Нобелевский диплом Г.Мистраль
В 1945 году Мистраль была присуждена Нобелевская премия по литературе «за поэзию истинного чувства, сделавшую ее имя символом идеалистического устремления для всей Латинской Америки». В своей речи член Шведской академии Я. Гульберг сказал: «Отдавая должное богатой латиноамериканской литературе, мы приветствуем ее королеву, создательницу «Отчаяния», ставшую великим певцом печали и материнства». Мистраль стала первым латиноамериканским писателем, получившим Нобелевскую премию по литературе. В ответной речи чилийская поэтесса сказала, что считает себя представителем всей латиноамериканской культуры и приветствует «духовных первопроходцев Швеции». Мистраль отметила также, что Нобелевскую премию она получила, возможно, потому, что в ее поэзии звучат голоса женщин и детей, чьим представителем она является.
Вручение Нобелевской премии Габриэле Мистраль. Стокгольм. Швеция. 1945 год
В 1946 году Мистраль становится чилийским консулом в Лос-Анджелесе, одно время работает в Комиссии ООН по правам человека. В 1951 году она награждается Чилийской национальной премией по литературе и в том же году вновь назначается консулом в Италии, однако из-за слабого здоровья вскоре уходит в отставку и переезжает в свой дом в Нью-Йорке. Тем не менее, в 1954 году поэтесса находит в себе силы поехать на родину в связи с присвоением ей почетной степени доктора Чилийского университета и выступить в президентском дворце с речью, которую слушали 200 тысяч человек. После возвращения в Нью-Йорк ей присуждается почетная степень Колумбийского университета.
Вручение Нобелевской премии Габриэле Мистраль. Стокгольм. Швеция. 1945 год
В 1946 году Мистраль становится чилийским консулом в Лос-Анджелесе, одно время работает в Комиссии ООН по правам человека. В 1951 году она награждается Чилийской национальной премией по литературе и в том же году вновь назначается консулом в Италии, однако из-за слабого здоровья вскоре уходит в отставку и переезжает в свой дом в Нью-Йорке. Тем не менее, в 1954 году поэтесса находит в себе силы поехать на родину в связи с присвоением ей почетной степени доктора Чилийского университета и выступить в президентском дворце с речью, которую слушали 200 тысяч человек. После возвращения в Нью-Йорк ей присуждается почетная степень Колумбийского университета.
Памятник Мистраль в Монте-Гранде. Чили
Мы говорим о поэзии Мистраль, но не менее интересна она и как прозаик. Ее многочисленные публикации в различных газетах и журналах Европы и Америки, которые сама поэтесса называла «посланиями», затрагивают самые животрепещущие темы современности – она пишет о педагогике и странах, которые посетила, о природе и о тех опасностях, которые ей угрожают, она обращается к проблемам духовной, литературной и общественной жизни латиноамериканского континента и к его наиболее выдающимся личностям. Стоит отметить тот факт, что именно Мистраль открыла для чилийского читателя богатство русской литературы – Достоевского, Толстого, Чехова, Горького.
В 1954 году Мистраль опубликовала свою последнюю книгу стихов «Давильня» («Lagar»), в основном посвященную самоубийству Цвейгов и своего племянника. «Ссылка и возвращение, траур и возрождение, – писали о «Давильне» Мистраль критики, – вот темы, которые проходят через всю ее жизнь, и только вера, по мысли поэтессы, может принести спасение»…
Книга, конечно же, написана непосредственно под неостывшим еще впечатлением от ужасов Второй мировой войны. Отсюда гневный тон чилийской поэтессы, поиски высшей истины. Книга, наполненная символами и аллегориями, позволяет Мистраль еще раз обратиться к современному человеку с призывом веры. Темы скорби, войны, странствия переплетаются с размышлениями благочестивой христианки. Именно в этом сборнике, ставшем итоговым для всего ее творчества, особенно видны мотивы отказа от радостей и тревог этого мира, самопожертвования ради любви к людям.
Мистраль умерла от рака в Нью-Йорке в возрасте 67 лет. Панихида состоялась в соборе св. Патрика, после чего тело было перевезено в Чили и после трехдневного национального траура похоронено в МонтеГранде, где поэтесса провела свое детство. На надгробии выбиты ее собственные слова: «Народ без своего художника – это тело без души»…
И читатели, и литературные критики отмечали, что часто стихи Мистраль звучали как молитва, в которой слышны и любовь, и отчаянный призыв, они просты и естественны, без выспренности и цветистости.
Стихи Габриэлы Мистраль знали в каждом испаноязычном доме…
Творчество ее оригинально и самобытно. Поворачиваясь спиной к изысканности, Мистраль пользуется резкими, порой грубоватыми штрихами…
Здесь похоронена Габриэла Мистраль. Чили. 2005 год
Русскоязычному читателю стихотворения Габриэлы Мистраль достаточно известны – у нас есть блестящие переводы и книги о великой чилийской поэтессе, поэтому строки ее звучат и в сегодняшней России, оставаясь в сердцах и душах, прежде всего, конечно, женщин– читательниц, однако не оставляя равнодушными и мужчин… А ее поэтические заповеди и сегодня живы как никогда:
(«Десять заповедей художника», перевод Г. Каневского)Глава XI Герман Гессе (Hesse) 1946, Швейцария
Герман Гессе
Романист, поэт, критик и публицист Герман Гессе (2 июля 1877 – 9 августа 1962) родился в семье миссионеров-пиетистов2 и издателей богословской литературы в городе Кальве в Вюртемберге. Мать писателя, Мария (Гундерт) Гессе, была филологом и миссионером, многие годы прожила в Индии, замуж за отца Гессе вышла, уже будучи вдовой и имея двоих сыновей. Иоханнес Гессе, отец писателя, в свое время также занимался в Индии миссионерской деятельностью.
Дом, где родился Г.Гессе. Кальв, Германия
В 1880 году семья переехала в Базель, где отец Гессе преподавал в миссионерской школе до 1886 года, когда Гессе снова возвратились в Кальв. Хотя Герман с детства мечтал стать поэтом, его родители надеялись, что он последует семейной традиции, и готовили его к карьере теолога. Исполняя их желание, в 1890 году он поступает в Латинскую школу в Геппингене, а на следующий год переходит в протестантскую семинарию в Маульбронне. «Я был старательным, но не очень способным мальчиком, – вспоминал Гессе, – и мне стоило большого труда выполнять все семинарские требования». Но как Гессе ни старался, пиетиста из него не получилось, и после неудачной попытки бежать (и попытки покончить жизнь самоубийством) мальчик был исключен из семинарии. Учился Гессе и в других школах, но столь же безуспешно.
«Час после полуночи» Г.Гессе
Некоторое время юноша работал в издательстве отца, а затем сменил несколько профессий: был подмастерьем, учеником книготорговца, часовщиком и, наконец, в 1895 году устроился работать продавцом книг в университетском городе Тюбингене. Здесь у него появилась возможность много читать (особенно юноша увлекался Гете и немецкими романтиками) и продолжить свое самообразование.
Вступив в 1899 году в литературное общество «Маленький кружок» («Le Petit Cenacle»), Гессе опубликовал свои первые книги: томик стихов «Романтические песни» («Romantische Lieder») и сборник коротких рассказов и стихотворений в прозе «Час после полуночи» («Eine Stunde hinter Mitternacht»). В том же году он начал работать продавцом книг в Базеле…
В одной из своих автобиографий Гессе многое поведал нам:
Я родился под конец Нового времени, незадолго до первых примет возвращения средневековья, под знаком Стрельца, в благотворных лучах Юпитера. Рождение мое совершилось ранним вечером в теплый июльский день, и температура этого часа есть та самая, которую я любил и бессознательно искал всю мою жизнь и отсутствие которой воспринимал, как лишение. Никогда не мог я жить в холодных странах, и все добровольно предпринятые странствия моей жизни направлялись на юг. Я был ребенком благочестивых родителей, которых любил нежно и любил бы еще нежнее, если бы меня уже весьма рано не позаботились ознакомить с четвертой заповедью. Горе в том, что заповеди, сколь бы правильны, сколь бы благостны по своему смыслу они ни были, неизменно оказывали на меня худое действие; будучи по натуре агнцем и уступчивым, словно мыльный пузырь, я перед лицом заповедей любого рода всегда выказывал себя строптивым, особенно в юности. Стоило мне услышать «ты должен», как во мне все переворачивалось и я снова становился неисправим. Нетрудно представить себе, что свойство это нанесло немалый урон моему преуспеванию в школе. Правда, учителя наши сообщали нам на уроках по забавному предмету, именовавшемуся всемирной историей, что мир всегда был ведом, правим и обновляем такими людьми, которые сами творили себе собственный закон и восставали против готовых законов, и мы слышали, будто люди эти достойны почтения; но ведь это было такой же ложью, как и все остальное преподавание, ибо, стоило одному из нас по добрым или дурным побудительным причинам в один прекрасный день набраться храбрости и восстать против какой-либо заповеди или хотя бы против глупой привычки или моды – и его отнюдь не почитали, не ставили нам в пример, но наказывали, поднимали на смех и обрушивали на него трусливую мощь преподавательского насилия.