Ехать было совсем недалеко – минут пять. После чего мы оставили машины и разобрали свое снаряжение. Каждый из нас взял по три мины; этот парень, Дэн, раздал нам что-то вроде перевязи, в которую как раз три мины и помещались, и объяснил, что на Донбассе что наши, что «укропские» «РДГ» так и ходят, миномет – их излюбленное оружие, потому что бьет далеко, и не спрятаться нигде – ни в окопе, ни в здании.
У меня был пистолет, автомат, патроны, два литра воды, аптечка, в рюкзаке полный комплект сменной гражданской одежды, и… В общем, я сказал спасибо этому типу из ДНР за три мины. Хорошо, хоть миномет догадался тащить он сам, точнее – не миномет, а трубу от него. Он говорил, что придумал какой-то там «зуб», его втыкаешь, и он держит не хуже плиты, а весит в несколько раз меньше. Ну-ну, вот пусть попробует в турецкую землю этот кол свой воткнуть – при том, что тут одни камни и днем жара за тридцать.
Короче, тронулись.
Студент и один из парней Слона пошли впереди, на случай чего у Студента было это самое трофейное ружье с глушителем, а у слоновского – «калаш» с «глушаком». Мы со Слоном шли рядом, но не разговаривали – ни к чему да и незачем. Холмистый пейзаж медленно плыл в приборах ночного видения.
Дозор подал команду «стой», мы остановились, потом – «командира ко мне». Слон хлопнул меня по плечу – и я пошел вперед.
Оказалось – труп. Мы встали кругом, закрылись еще плащ-палаткой, чтобы не отсвечивать, и я включил фонарик.
Оп-па! Сам Мухаммед аль-Хизри. Sic transit gloria mundi…[21]
И кому он, интересно, помешал? Зарезали ножом, скорее всего, свои, чужих бы он не подпустил так близко.
Сфотографировал – одним меньше.
– Продолжаем движение.
– Есть.
Минут через пятнадцать опять остановились, потом Студент доложил, что дозор ушел, и пошли дальше. Надеюсь, что это не пастух с его козами был. А впрочем, если и пастух, разницы никакой. Кончились «играшки».
Еще минут через пять мы вышли на исходные.
У ребят Слона был пулемет, у нас пулеметов не было, только пять автоматов. Распределились так – пулемет поставили на дорогу, откуда мы пришли, потому что если они будут прорываться, то, скорее всего, в сторону моря. Пулеметчик должен был стрелять только в случае прорыва. На самое высокое место поставили снайпера с «Баррет 107» – излюбленное оружие ГРУ, после того как его Украина стала закупать… они закупают, а нам – достается бесплатно[22]. Остальные – рассыпались и залегли примерно на равных промежутках, не подходя близко. Тут и мины могут быть.
Дэн попытался чем-то постукать, устанавливая миномет, чем заслужил краткую и образную характеристику своей умственной неполноценности. Надеюсь, не обиделся.
Наконец все было готово. Дэн взял первую мину, я перевел переводчик на автоматический огонь и прицелился.
Чпонк! – мина пошла!
Отсчет… три… два… один…
Хлопок разрыва – аккурат по цели, без пристрелки, первым же выстрелом, ночью. Зря я на него гнал…
И мы все, по уговору, разом открыли автоматный огонь…
Первым же разрывом мины едва ли не треть боевиков убило или ранило. Остальные бросились на выход – и тут по ним со всех сторон открыли огонь…
Следующая мина ударила почти в то же место, но они уже лежали, и она не причинила особого вреда.
– Где они?! Откуда они пришли?!
Ровная строчка пуль прочертила стену, и кто-то рухнул на бегу и уже не поднимался.
– Они пришли с моря!
– Ложитесь! Все ложитесь!
Боевики спешно приводили в готовность свои автоматы, переворачивали тумбочки и кровати, ища спасения от жалящего пулеметного огня.
Жюль, он же Асадулла, невысокий, улыбчивый француз с перепачканным кровью лицом, накинул на себя пояс с полутора килограммами пластида и шестью килограммами рубленых гвоздей, защелкнул замки, подполз к двери.
– Аллаху акбар!!!
Он не успел пробежать и двух шагов, как бухнула снайперская винтовка и его отбросило назад…
– Аллах! Аллах! – кричал кто-то.
– Надо прорыв делать! – крикнул кто-то по-русски.
И в этот момент третья мина попала в гору уже не нужных «поясов шахида», вызвала их детонацию – и прорыв делать уже не было необходимости.
Короче, Аллаху акбар.
Севастополь
16 сентября 2016 года
После налета и разгрома лагеря террористов мы ушли. На лодке, потом на яхте и… ищи ветра в поле. Просто ушли, нас никто не останавливал и даже не пытался – было не до того. И уже на следующий день – мы, совершенно незаметно и без фанфар, прибыли в Севастополь, бросив якорь в одной из гаваней. Новенький серый фрегат охранял покой города, рядом с нами военные моряки проводили какие-то тренировки «пеший по-машинному», раз за разом отрабатывая действия экипажей на новых скоростных лодках с жестким днищем, ощетинившихся пулеметами. Чуть подальше – другие моряки и офицеры в черных форменках лазали по новеньким, шведского образца, катерам[23] с блокнотами, ругались с гражданскими, что-то записывали – видимо, военная приемка в присутствии представителей завода-изготовителя. Обычная мирная жизнь, еще называемая презрительно «текучка». Но когда начнется война – не «если», а «когда», – как мы будем скучать по этой выматывающей нервы «текучке», по ругани с представителем завода-изготовителя и мату сержанта. Это ведь не друзей в море хоронить…
Слон позвонил куда-то и тоже начал ругаться, потому что не прислали машину – бардак, короче. Я спросил, что делать мне, и получил ответ, что до семнадцати ноль-ноль я свободен, а там он отзвонит. Таким образом у меня в распоряжении был целый день в чужой стране. Чужой – потому что я не был в России двенадцать лет.
Я просто сошел на берег и пошел по набережной навстречу разгорающемуся новому дню.
Дню, в котором не будет автоматных очередей, луж крови под ногами, криков «“Скорую”!» и «Всем залечь за машины!». Нервного мата и торопливого обмена по рациям, расстрелянных полицейских машин и бронетранспортеров на улицах. Может быть, это будет позже – но не сегодня. Потому что мы расстреляли тех, кто собирался это сделать. Не они нас расстреляли – а мы их. Сегодня мы победили – но надо помнить, что только сегодня.
Не получается по-другому победить. Может, пока не получается.
Не знаю, где я бродил все это время, но осознал себя, когда солнце было в зените, а я стоял и слушал, как играет на аккордеоне и поет сочным, совсем не старческим голосом седой моряк-ветеран…
И не только не помнят – они боятся и ненавидят нас. За сорок пятый. Боятся и ненавидят…
Европа боится и ненавидит за то, что мы не дали свершиться второму, страшному и кровавому проекту Единой Европы – «коричневой» Единой Европы, которому должен был подчиниться весь мир, США – в том числе. Ведь фашизм во многих странах – это реакция на самоубийственную Первую мировую, отчаянная попытка догнать и перегнать. Мы ее сорвали, и нам никогда этого не простят.
Первым проектом Единой Европы был проект Наполеона. И его мы сорвали. Думаете, не помнят? Как же. Все они помнят.
Турки помнят и ненавидят нас за то, что мы переломили ход войны в сорок втором. Если бы мы в сорок втором не победили в Сталинграде – они вступили бы в войну, забрали бы обратно Кавказ, после чего – обрушились бы на Ближний Восток, захватывая земли Османской империи и воссоздавая ее уже на новой идеологии, смеси ислама и нацизма. Простые турки это, может, и не помнят, но элиты помнят. И ненавидят.
Украинцы, прибалты – ненавидят нас за то, что мы их освободили от фашизма. Мы – а не американцы. И не дали им создать своего государства. Думаете, бандеровцы были фашистами? Не… бандеровцами они были. Как и прибалтийские Лесные братья были «лесными братьями». Чего они ждали? Ждали повторения истории Первой мировой, повторения сценария, по которому была создана Польша. Сначала – обрушиться на Россию и разгромить ее. Потом, когда Гитлер будет вынужден тратить огромные ресурсы, оккупируя пространства до Волги, перейти на сторону «мирового сообщества», ударить немцам в спину и воевать вместе с англичанами и американцами. Гитлер все равно бы проиграл. Даже если бы он оккупировал нас до Волги – он все равно бы проиграл. Никуда не девалась громадная Британская империя, которая не исчерпывалась Великобританией, и никуда не девались США, которые производили стратегические бомбардировщики на конвейере. И им в отличие от Гитлера не пришлось бы держать огромную армию на оккупированной территории и выдирать ресурсы с боем – они у них были. Гитлер проиграл бы – но проиграл бы по-другому. Условия мира в этом случае диктовались бы не в Ялте, а в Лондоне или Вашингтоне. Отсечь нас от Черного моря – это давний политический проект, ему лет двести как минимум, и пытались его реализовать самыми разными способами, в том числе и прямой войной. Но вместо этого освободили самих себя и пол-Европы заодно – мы.
Представляете, как нас за это ненавидят?
За что они нас ненавидят сейчас? В девяносто первом году то, что замышлялось в сороковые, произошло мирно, без единого выстрела. Независимые Украина, Прибалтика, Беларусь, Грузия. Причем без войны, без разрухи, без сирот, вдов и калек. Но разруху умудрились устроить и без войны, да еще какую. И где-то году к 2000-му, когда стало понятно, что развал СССР – это уже свершившийся факт, возврата нет и не будет, встал вопрос, а что делать. Как помочь становлению новых государств. Этот геополитический проект мог быть успешен только в одном случае – если бы Россия и Запад играли сообща. Если бы Россия давала той же Украине деньги, а Запад – управленческие компетенции, идеологию и опыт. Если бы Россия была действительно побежденной страной, с ней не церемонились бы, ей можно было бы просто продиктовать условия. Но Россия побежденной страной не была и принимать намеки, потом требования, потом и санкции – отказалась. Вот и получилось, что вместо очередных европейских стран – образовалась европейская «черная дыра», в равной степени угрожающая на все стороны. Вроде как и реализовали давнюю мечту – но вместо мечты получилась…
Хм…
Я достал первую попавшуюся купюру, сто евро, кажется, положил в футляр из-под аккордеона и пошел дальше.
Вечером отзвонил Слон. Забил «стрелку» в одном из ресторанов…
Ресторан этот находился на самом берегу моря, принадлежал он татарам, мусульманам, которые отнюдь не жаждали надеть на себя «пояс шахида» или пойти по набережной, кося из автомата направо-налево. Вместо этого они отстроили большую пристройку к дому, с кухней, залом и огромной летней террасой, тут же жили, тут же и работали всей семьей, кормя туристов. Мы заказали мясо (у татар отлично получается мясо) и бутылку «Бастардо» на двоих. Солнце уже падало за горизонт, и такого заката, наверное, не увидеть больше нигде в мире. В полумраке горели свечи, кто-то фотографировал на айфон.
– Короче… – Слон быстро разрезал мясо на кусочки. – Наши действия признаны оправданными и успешными. Вторая группа террористов также ликвидирована. «Морские котики» взяли указанный нами паром штурмом, на нем обнаружены четыре заминированные машины, в том числе фура с несколькими авиабомбами. Предположительная цель – Новороссийск, порт и военная база.
Я ничего не сказал. А что тут сказать?
– Руководство решает вопрос о представлении к государственным наградам. Ты можешь рассчитывать на «мужика». – Слон взглянул на меня и уточнил: – Орден Мужества.
– Я за Чечню его не получил. И ты помнишь, с какой формулировкой. Сейчас-то он мне зачем?
– Слушай, хватит выделываться! Чечня – это дело прошлое. Тогда кругом г…о было, хватит это вспоминать. Кто старое помянет… Короче, еще насчет тебя. – Слон посмотрел на бокал, на свечу – а потом выдал такое, отчего у меня челюсть отвисла:
– Ты должен направляться в Болгарию. И немедленно.
Интересно.
– А в Болгарии-то я что забыл?
– Некоторое время назад ЦРУ послало человека на границу Турции и Болгарии в горную местность. По всей видимости, с заданием посмотреть, что там на самом деле происходит, каков уровень исламского проникновения. Он приехал в Софию, отметился в посольстве, в МВД, выехал – и пропал. Тогда американцы послали еще одного человека с небольшой группой – на поиски. Все они пропали.
– А я-то тут при чем? Предлагаешь поискать?
– Да, предлагаю. Командир второй группы – коммандер Даглас Сикерд.
– «Морские котики» пропали?! – присвистнул я.
– Именно.
– Как они пропали? Требуют выкуп… или в «Ютуб» что-то скинули?
– С концами. Ни выкупа, ни ролика в «Ютубе», ни трепа в соцсетях, ничего. Думаю, американцы тоже ничего не знают. Нам известно, что они запросили помощи болгар – но там глухо. Сам понимаешь, в Сикерде мы заинтересованы.
Здорово. В Сикерде мы и в самом деле заинтересованы – с моей подачи его и вербовали в Тиране. Он – офицер спецназа ВМФ США с постоянным базированием на базе Рота в Испании, но при этом выполняет грязную работу для ЦРУ и не прочь еще и подзаработать – например, посодействовать в переправке кокаина в Европу окопавшимся в Испании представителям мексиканских наркомафиозных структур. Раньше Европа вся на героине была, кокаина только немного сицилийская мафия привозила, а теперь кокаина полно, он идет через побережье Африки, испанские анклавы, Гибралтар в Европу и там распространяется. Сикерд тоже от этого что-то имеет. Как и ЦРУ. Получается, у Сикерда сразу четыре хозяина – ВМФ США, ЦРУ, мафия и мы. Ласковое теля… у всех сосет, твою мать!
– Может, он просто свалил?
– Да нет, вряд ли. Конечно, исключать нельзя ничего – но вряд ли. Надо поискать, и вдумчиво…
И так, чтобы не «засветиться» перед американцами. Кстати… получается, двойным агентом быть не просто хорошо, а отлично. В случае провала тебя будут искать не одна, а сразу две разведки. Ну, это если одна не узнает про твои шашни с другой… но все равно неплохо быть двойником, неплохо.
– Есть зацепки, кто их похитил?
– Есть. Исламское государство.
– ИГ в Болгарии?!
– В Болгарии, в Болгарии. А ты думаешь, беженцы как идут – только морем, что ли? Граница Болгарии и Турции. Горы. Раньше это было одно государство, теперь разные. В приграничных областях живут помаки – это болгары, принявшие ислам во время турецкого владычества. Есть там и чистые турки, особенно много их в приграничье. Нищета теперь в Болгарии галимая, в глухих деревнях, как и сто лет назад, вместо денег яйцами расплачиваются, денег нет, работы нет. Пользуясь этим, там уже с конца девяностых активно работает исламская пропаганда. Хизб-ут-Тахрир, Таблиги Джамаат, аль-Васатыйя. Создают кружки по интересам, вспоминают о своих корнях, старых фамилиях, строят мечети и медресе, ведут там проповеди, какие – не знает никто. Предлагают бесплатно посетить Турцию, Египет, Пакистан, обучиться в исламском университете. Бесплатно съездить в хадж. Думаю, там и турецкая разведка давно подсуетилась. Одним словом, вляпались братушки. Через несколько лет там будет вторая Чечня. Если в социалистические времена за этим как-то следили, то теперь никто и ни за чем не следит.
– У меня нет никого в Софии. Я не знаю ни языка, ни людей. Никогда там не работал.
– С языком проблем нет, болгарин русского с пятое на десятое, но поймет. Как и русский болгарина. Человек у нас там есть. Причем он в теме и занимает очень важный пост. Точнее, занимал… – Слон покопался в телефоне и, найдя нужное, протянул его мне: – Боян Иванов, генерал полиции, заместитель министра внутренних дел, отвечал за борьбу с терроризмом и организованной преступностью. В отставке сейчас. Учился у нас, в Омске, свободно говорит по-русски. Потерял работу пару лет назад, сейчас возглавляет фонд… консультирует… как обычно, в общем. Так вот, зацепка – не знаю, та – не та, но зацепка. Боян Иванов после отставки сообщил нам, что, по его мнению, новый министр внутренних дел Болгарии Драгомир Стоянов тайно принял радикальный ислам и является сторонником Исламского государства. Он считает, что серию провалов агентов болгарского МВД, внедренных в исламское подполье, ничем иным объяснить нельзя. Конечно, мы восприняли эту информацию с большим сомнением. Но новые факты заставляют задуматься и еще раз пересмотреть все, что мы знаем об этой ситуации.
– А если Стоянов является агентом турецких спецслужб?
– И это может быть. Но Иванов настаивает на своей версии.
– Как мне с ним сотрудничать?
– Предложи ему обмен. Мы работаем по Стоянову силами всей резидентуры, выясняем, что там и как. А он – неофициально помогает нам найти Сикерда и его людей. Или понять, что с ними стало. Уровень нашей заинтересованности в этом деле ты примерно понял.
Да понял я, понял…
– Когда?
– Вылетать? Прямо сейчас.
Эпилог
Где-то на Кипре, туристическая зона
Недалеко от базы ВВС Великобритании
Акротири
20 сентября 2016 года
На Кипре заканчивался высокий сезон. Остров кишел русскими туристами, пляжи были забиты на сто десять процентов, цены на съемную недвижимость радовали владельцев доходами, которых должно было хватить до следующего года и следующего сезона. Маленький Кипр был одним из тех немногих мест, куда могли летать русские туристы «за недорого», и русский средний клас взахлеб глотал последние глотки свободы. А может быть, и не последние – мир катился ко всем чертям, и никто не мог сказать, что будет через год, через два… даже на месяц сложно было загадывать. Неизменным было одно – с базы Акротири на Кипре взлетали британские самолеты, загруженные бомбами, и уходили на Восток. На Ближний Восток. Кого они там бомбили? А какая разница – кого? Очередная войнушка…
Тип в легкой футболке с надписью «Fuck the EU» присел за столик, за которым уже сидел средних лет усатый толстяк с большим бокалом пива.