И Васильев думал. И додумался. Потому что ответ лежал на поверхности. Нет, не зря ему присвоили ученую степень кандидата химических наук.
Васильев тормознул тачку и поехал в институт. В лаборатории – хоть шаром покати. Но Васильев знал: в институте можно достать все что угодно. Если знать, где искать и если есть чем рассчитаться.
В прежние времена все измеряли на спирт. Теперь стало проще – перешли к товарно-денежным отношениям. Раздобыв, что требовалось, Васильев отправился этажом выше, на кафедру БАВ [3]. В режимные времена ему туда доступа не было, но нынче – вход свободный. Тамошний народ Васильева знал. И Васильев знал, кого можно озадачить заказом, чтобы при этом не трепался и вопросов лишних не задавал.
То, что попроще и побыстрее, Валерий сварил сам. Запаял в стекло, упаковал тщательно, рассовал по карманам. Зашел в аптеку, прикупил французских, безумно дорогих таблеток. Одну съел. Для профилактики.
Закончил часам к четырем. Опять попытался дозвониться до Силыча и Петренко. Безрезультатно. И Юра тоже домой не возвращался.
Оставалось только одно место – зал.
Что ж, попробуем и это.
Васильев сел в метро и собрался ехать до Ладожской, но по дороге передумал. Если зал тоже засвечен, то его могут засечь на выходе из метро. Нет уж!
Валерий вышел на Александра Невского и пересел в маршрутку. Но и тут решил выйти заранее. Время есть, лучше перестраховаться.
На подходе к месту ему навстречу попался пацаненок:
– Дяденька, дай закурить!
– Молодой еще! – сердито бросил Валерий… и признал в оборвыше Гарика. Виду не подал.– Иди отсюда!
– Ну дяденька!..– оборвыш скулил и тащился следом. Но в промежутке между поскуливаниями, успел сказать:
– В зал не ходи. Иди к подстанции за автостоянкой. Аккуратно, за тобой – хвост. Один. Дяденька!!! Ну дай закурить!
– Пошел, я сказал! – Васильев свирепо оттолкнул парнишку, тот упал, вскочил, обматерил «дядю» умело и многообразно.
Значит, хвост. Очень интересно.
Васильев быстрым шагом пересек пустырь, обогнул помойку, по рукотворным, занесенным пыльным снегом холмам вышел к какому-то забору, нашел в нем дырку, пролез, прошел метров десять, чтобы осталась цепочка следов, затем по ним же вернулся и притаился. Минут через пять услышал «скрип-скрип» по лежалому снегу. Некто подошел к дырке. И остановился. Видно, прислушивался. Вряд ли так поступил бы случайный прохожий. Васильев замер, не шевелясь и не дыша.
«Скрип-скрип» – «хвост» глядел сквозь дыру… и видел цепочку следов.
Сердце Валерия стучало так оглушительно, что, казалось, «хвост» неминуемо его услышит.
Наконец в щель осторожно просунулась голова в мохнатой шапке…
С-с-са! Васильев коротким хлестким движением рубанул «хвоста» по кадыку. Тут же ухватил за отвороты куртки, втянул в дыру и добавил коленом в пах.
«Хвост» впал в болезненное оцепенение.
Валерий швырнул его ничком на снег, быстро и тщательно обыскал. Оружия не было. Были кошелек, ключи, права на имя Галкина Валерия Валериевича (надо же, тезка!) и мобильный телефон.
Васильев пинком перевернул тезку на спину, врезал ботинком по правому локтю – «хвост» взвыл. Ага, голос прорезался.
– На кого ты работаешь? – рявкнул Валерий.
– А-ш-ш… а-ш-ш…– просипел тезка.
Литой каблук васильевского башмака впечатался в сгиб левой руки лежащего. Тот ахнул.
– Ну, быстро! – Ребристая подошва, облепленная грязным снегом, повисла над переносицей «хвоста».
– Ф-ф-ф шапке…– с трудом выдавил из себя шпик.
Валерий шагнул в сторону, подцепил носком мохнатую шапку. Точно. В шапке оказался потайной карманчик, а в карманчике – запаянное в пластик удостоверение сотрудника частного сыскного агентства «Владигор». Васильев спрятал удостоверение в карман – пригодится.
Частный сотрудник валялся на снегу, беспомощный и томимый ужасом.
Валерий присел рядом на корточки. Активных действий противника он не опасался – тот был сломлен.
– Говори или пришибу! – рявкнул Васильев.
Сипя, хрипя и кашляя, тезка поведал, что был поставлен около института, дабы высмотреть Васильева, а высмотрев, сопроводить, а если окажется, что объект прибудет на Ладожскую, отзвонить по телефону. И продолжать сопровождать. Что тезка и сделал. Отзвонил и сопровождал.
Доложив, шпик ужаса в глазах не утратил. Не верил, что Васильев просто так его отпустит.
Валерий его порадовал. Изыскал поблизости кусок проволоки. Одним куском скрутил тезке запястья, другим – щиколотки, поставил «хвоста» на ноги, прислонил к забору, нахлобучил на голову шапку, чтоб уши не отмерзли.
– Выберешься сам,– сказал Васильев.– Короткими перебежками.
«Стреноженному» понадобится минимум час, чтобы преодолеть пятьсот метров пересеченной местности. Тем не менее, когда Валерий его покинул, тезка выглядел счастливым.
За автостоянкой Валерия ждали Олег и Гарик. Только двое. Васильев расстроился. Он-то рассчитывал увидеть хотя бы кого-то из взрослых. С кем можно посоветоваться… и кто возьмет на себя ответственность за дальнейшее.
– Нас малышня тормознула,– не дожидаясь вопросов, сказал Олег.– В садике рыл двадцать стережет. Академика прихватили и увезли, мелких не тронули, только потрясли немного.
– А Егорыч?
– Насчет него не знаю,– озабоченно проговорил Олежек.– Блоха, лохматый такой, с киношной банданой, знаешь, говорит: пришел раньше этих. Зал был открыт, но сэнсэя не было. И, кроме малышни, никто не пришел, только Паша. Ему и рыпнуться не дали.
– Рыпнешься тут,– проворчал Гарик.– Под такой кучей стволов!
– Я Силычу звонил. И Петренке,– сказал Валерий.– Не отзываются.
– Вот срань какая! – пробормотал Гарик.– Быть не может, чтоб всех свинтили. Жопой чую: затихарились.
– Ты лучше не жопой, а головой думай,– сердито буркнул Олег.– Если по-умному, так всех сразу и надо брать. Так что могли и всех. Валера?
– Да?
– А как ты соскочил?
– Я… Я еще не соскочил.
Поколебавшись, Васильев рассказал свою историю. Пацаны выслушали с серьезными лицами, покивали сочувственно.
– Зарыться тебе надо,– сказал Олег.– Поглубже. Может, и не достанут.
Васильев мотнул головой.
– Пойдешь на контакт? – спросил Олег.
– Не ходи,– посоветовал Гарик.– Так и так подруге твоей кранты.
– Я пойду,– сухо произнес Васильев. Где-то внутри вдруг вспыхнула холодная ярость.– Выхода все равно нет. И уже не о подруге моей речь. Если с нашими что-то случилось, надо их выручать.
– Надеешься, что кто-то уцелел? – с сомнением спросил Олег.
– Не знаю. Но если даже их всех положили – я этого не спущу! – У Валерия даже челюсти заломило от ненависти. Силыч, Юрка, Петренко, Монплезир… Да все они… Нет, не может быть…
«Кто-то остался,– подумал он.– Иначе, почему я жив?»
– Да что мы сможем сделать…– пробормотал Гарик.– Если даже Силыч…
– Что сможем, то и сделаем! – отрезал Васильев.– Только не мы, а я, понятно?
– Сдурел? – Олежек покрутил пальцем у виска и засмеялся.– Ты глянь на него, Гарик? Он уже нас в детишки определил. Сейчас домой к мамочке отошлет!
Васильев поглядел на пацанов. Да, он был не прав. Они не детишки. Они – такие же члены команды. Может быть, последние, оставшиеся в живых.
– Ладно, проехали,– буркнул он.– Извините. В любом случае, мне надо идти на контакт с теми, кто украл Таню. Деться некуда.
– Как это? – не понял Гарик.
– А так это! – отрезал Олег.– Мозги-то подключи. Как мы иначе на этих козлов выйдем?
– А те, которые в зале?
– Те – левые! – уверенно заявил Олег.– Серьезные люди светиться не станут. Хоть место и тихое.
– Так сделаем его громким,– сказал Васильев и достал телефон. Пара минут потребовалась, чтобы узнать телефон РУОП. И еще пара – чтобы настропалить дежурного. Дескать, большая криминальная разборка готовится.
– А теперь пойдем, полюбуемся,– предложил он.
– А не засекут? – осторожно спросил Олег.– Не эти, так менты. А ты – при пушке.
– Ничего,– усмехнулся Васильев.– Мы издали.
Полюбовались. РУОПовцы прибыли на удивление оперативно. И получаса не прошло. Не меньше роты. Вооруженные до зубов парни страхолюдного вида, в шлемах, масках, могучих брониках. Оцепили, положили, разоружили, кого-то слегка попинали, погрузили и уехали. Осталось много-много утоптанного снега, кое-какой мусор, вроде выпавших из карманов зажигалок,– и больше никого. Гарика, как самого молодого, послали на разведку. Вернувшись, он доложил: никого. Все двери нараспашку, инвентарь попорчен.
В кармане Васильева зачирикала «труба». Валерий ее выключил.
– Пошли отсюда,– сказал он.
В общем, Васильев выяснил, что хотел. Те, кто взял их за горло, представляли не Государство, а самих себя. Скорее всего.
– Куда теперь? – спросил Олежек.
– Я – домой,– ответил Васильев.– Эти будут туда звонить.
– Стоит ли? Хата твоя насквозь засвечена…
– Ничего, рискну.
На проспекте Васильев поймал машину и поехал домой. По дороге подбросил мальчишек. Договорились так: Олежек позвонит ровно в двадцать два пятнадцать. Спросит Афоню, но трубку возьмет Валерий. О встрече будут договариваться с поправкой плюс одиннадцать часов. Это на случай, если телефон прослушивается.
На проспекте Васильев поймал машину и поехал домой. По дороге подбросил мальчишек. Договорились так: Олежек позвонит ровно в двадцать два пятнадцать. Спросит Афоню, но трубку возьмет Валерий. О встрече будут договариваться с поправкой плюс одиннадцать часов. Это на случай, если телефон прослушивается.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Рискнул. В квартире Валерия уже ждали. Аркадий с товарищами. Товарищей было двое: с уважением отнеслись к Васильеву, ничего не скажешь.
Встретили его, как только открыл дверь. Видимо, кто-то с улицы наблюдал за подъездом и дал знать.
– Один? – сказал Аркадий.– Вот и умница. Будешь прыгать не по делу, коленки прострелим. Доходчиво объясняю?
За спиной «хирурга» маячили двое с пистолетами. На стволах – глушители. В первый раз Валерий пожалел, что в квартире широкий коридор.
– Ладно,– буркнул.– Где тут прыгать?
Он снял куртку, повесил на крючок и демонстративно поднял руки. Один из мордоворотов передал пистолет «хирургу», вытащил у Васильева из кобуры ПСМ, обыскал быстренько, нашел отнятый у «хвоста» мобильник, забрал.
– Руки за спину! – На запястьях защелкнулись наручники.– Вперед!
Проходя, Валерий глянул на соседскую дверь. Из-под нее пробивался свет.
– Живы, живы,– успокоил поймавший этот взгляд Аркадий.– И девушка твоя жива. Пока.
Привели Васильева в собственную комнату.
– Присаживайтесь, Валерий Васильевич,– пригласил «хирург».
– Витальевич,– буркнул Васильев, плюхнувшись на стул.
Мордовороты-опекуны обосновались за спиной. Психологическое давление, так сказать. Не учли только, что видны в оконных стеклах.
– Как ваши мальчики? – осведомился Валерий с ухмылкой.
– Какие мальчики?
– Которых замели у нашего зала.
– У вашего зала? – «Хирург» был озадачен.
– Или это были чужие мальчики? – Васильев усмехнулся.
– Приглядывайте за ним,– распорядился Аркадий и вышел в коридор. Валерий разговора не услышал. Поскольку один из приглядывающих врубил телевизор, потыкал по сенсорам, нашел музыку поактивней, одарил Васильева нехорошей улыбочкой.
Вернулся Аркадий.
– Уходим,– коротко бросил он.
Валерия подняли со стула, перестегнули наручники, вывели в коридор, заботливо набросили курточку.
Присматривали за ним поверхностно. Явно держали за лоха. Впрочем, признал Валерий, он и вел себя как лох. Но это – в прошлом. Сейчас его «провожатым» предстояло пережить большое разочарование. Воспользовавшись их невнимательностью, Васильев ухитрился достать из внутреннего кармана куртки одну из ампул, содрал мягкую упаковку. Мордовороты ничего не заметили.
У подъезда маячила давешняя «вольва» с тонированными стеклами. Васильева засунули на заднее сиденье, между двумя мордоворотами. «Хирург» сел около водителя.
– Поехали!
– Погоди! – произнес Васильев.– Я готов…
Вопросительного взгляда Аркадия он не увидел, потому что закрыл глаза. Хруст сломанной шейки ампулы поглотил мягкий рокот мотора. Содержимое вылилось на пол и мгновенно улетучилось.
Валерий мысленно отсчитал до тридцати. На счете двадцать ощутил, как сидящий справа опекун тяжело навалился на него.
Мерно ворковал двигатель. Васильев слушал ровное дыхание захвативших его бандитов. Сам он не дышал. Препарат лучше всего всасывался именно легкими. Через кожу – тоже, но от этого должна была предохранить патентованная таблетка. Ее действия хватало часов на шесть.
Не открывая глаз, Васильев потянулся к дверце, приоткрыл ее. Препарат через полторы-две минуты полностью разлагался под действием содержащегося в воздухе кислорода. Но немного проветрить не помешает.
Ровно через две минуты Васильев снова начал дышать, осторожно, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде, никаких симптомов. Его «спутники» были погружены в здоровый, совершенно безвредный сон. Васильев помнил, куда один из мордоворотов сунул ключи от наручников. Через полминуты Валерий был свободен.
Теперь следовало позаботиться о спутниках.
Васильев поразмышлял немного и решил, что с ними надлежит поступить так, чтобы их работодатели слегка помандражировали. Нечто непонятное и страшное.
Валерий обыскал громил. У одного не было ничего, кроме некоторой суммы денег, сигарет с зажигалкой и пистолета с глушаком. У второго, естественно, тоже обнаружились и бумажник, и пистолет. Но кроме этого, ряд совершенно специфических предметов. Длинный и очень узкий, сточенный почти в спицу, бритвенно острый нож, небольшой паяльник, маленькие хромированные клещи.
Если у Васильева и были намерения оставить парней в живых, то при виде этого арсенала они растаяли. Иглоподобный нож показался Валерию именно тем оружием, которое требовалось.
Подняв тяжелую лапу правого громилы, Васильев примерился и точным движением вогнал нож бандиту под мышку. Тот дернулся, ахнул негромко и затих. Нож был достаточно длинным, чтобы достать до сердца. Васильев извлек смертоносное орудие и повторил операцию со вторым громилой. Оставались водитель и Аркадий. Вот их убивать не стоило. Васильев аккуратно протер ручку ножа и вложил его в руку спящего водителя. Затем натянул перчатки и повернул ключ зажигания. Двигатель умолк. Часа через три водитель проснется и обнаружит себя в обществе пары трупов. Вряд ли он побежит в милицию. Так что живой он будет полезнее мертвого.
Аркадий тоже будет полезнее живым. Мертвые молчат.
Пара оплеух перевела «хирурга» из состояния «спокойного сна» в состояние сонного и почти бессознательного полубодрствования.
Васильев выволок его из машины (Аркадий еле перебирал ногами) и под предназначенный прохожим матерок «нажрался, бля, как свинья…», затащил болезного в подъезд. Замок на двери в подвал был сломан. Выворочены петли. Традиционно. По понедельникам жэковский слесарь, ругаясь, чинил замок, а через пару дней примороженные бомжи сворачивали его к едрене-фене. До следующего понедельника.
Васильев стащил «хирурга» в подвал, отволок подальше, пристегнул наручниками к трубе. Обыскал. Ни оружия, ни документов. Зато имелся бумажник с приличной суммой и сотовый телефон. Все это в новом положении «хирургу» ни к чему. Предоставленный самому себе Аркадий тут же уснул. Васильев вывинтил лампочку, и секция погрузилась во тьму. Обшаривать подвал в поисках бомжей Васильев не стал. Время приближалось к десяти, и ему следовало быть у телефона.
Телефон зазвонил ровно в десять. Мужской голос попросил Аркадия.
– Его нет,– лаконично ответил Васильев.
– А ты кто? – поинтересовался голос.
– Не Аркадий,– так же лаконично ответил Валерий.
– А где он? – несколько растерянно поинтересовался собеседник.
Разговор становился забавным.
– Пьяный, спит,– сказал Васильев.
– А остальные?
– Тоже.
– А кто не спит?
– Я.
– А ты кто?
Кажется, круг замкнулся.
– А ты кто? – задал встречный вопрос Васильев.
– Ты, мать твою, не борзей! – рассвирепел голос.– Отвечай, когда спрашивают!
– А ты не хами,– холодно произнес Васильев.– Валерием меня зовут. А тебя?
– Валерием? – Собеседник опешил.– То есть ты, как это… Валерий?!
– Не ори,– строго произнес Васильев.– Есть что сказать – говори. Нет – до свиданья. Мне некогда.
С полминуты на том конце провода переваривали информацию. Переварили.
– А где Аркадий?
– В …! – отрезал Васильев.– И ты там будешь, если не поумнеешь.
– Да ты, бля…– привычно зарядил голос, но осекся. Его обладатель сообразил, что разговор клеится не совсем обычно. И уступил место более продвинутому товарищу.
– Валерик,– сказал товарищ.– О чем мы с тобой терли, не забыл?
– У меня память хорошая. Но хочу тебя огорчить: того, что ты хочешь, у меня нет. Не нашел.
– Один не нашел – вместе найдем! – жизнерадостно заявил собеседник.– Главное, что желание было. У тебя есть желание, Валерик?
– Есть,– ответил Васильев.– Чтоб ты, браток, девушку отпустил и из моей жизни исчез, как ежик в тумане.
Собеседник хохотнул.
– Не сомневайся. Как только наше к нам вернется, так и у тебя все будет.
«Свинец в башке и теплая печь в крематории»,– мысленно продолжил Валерий обещание.
– Короче, Валерик, мы видим, что ты – пацан серьезный,– сообщила трубка.
«Еще не видите,– подумал Васильев.– Но увидите, когда ваш „пацан“ жмуриков привезет».
– Короче, слушай сюда. Спускайся вниз и жди. Пацаны к тебе подъедут и ко мне привезут. Перетрем по-хорошему.
– Имя у тебя есть? – спросил Васильев.
– Погоняло мое узнаешь, когда свидимся. Давай!
– Нет, не давай! – перебил Васильев.– Место меня устраивает, а время – нет. Подгонишь машину завтра, к часу дня.
– Ты, Валерик, недопонял…
– Нет, это ты недопонял. И стращать меня не надо. Девочку мне, конечно, жаль, но она не единственная девочка в Питере. Усек?
– Хрен с тобой,– подумав, изрек собеседник.– Завтра в час. И не вздумай сорваться. Найдем и…