Из микроавтобуса вышли вдвое, встали по обе стороны дверей. Телохранители. Вторая пара уже принадлежала к классу хозяев. Оба высокие, черные, горбоносые, в одинаковых длинных незастегнутых пальто. Перекинулись парой слов с Костромой, направились к фургону.
«Борец» открыл его. Приехавшие на микроавтобусе заглянули внутрь: сначала телохранитель, потом хозяева,– покивали и вернулись к микроавтобусу. Кострома махнул рукой. Пулеголовый вылез из джипа, распахнул дверь, к которой был прикован Васильев. Валерий буквально выпал наружу, с трудом удержав равновесие.
– Расстегнись,– пулеголовый бросил ему ключ он наручников, а сам предусмотрительно отодвинулся на пару шагов, держа Васильева на прицеле.
– Вперед!
– Свидетель,– Кострома показал на Васильева.– Послушаем?
– Конечно, послушаем,– сказал тот, что постарше, смуглый, с седой шевелюрой. По-русски он говорил без акцента, хотя вряд ли этот язык был ему родным.– Скажи ему, кто я.
– Муса Бакинский,– послушно сообщил Кострома. Держался он с показной уверенностью, но Васильев нутром чуял: нервничает Кострома. И трусит.
– Вот,– кивнул седой.– Ты знаешь, кто я. Туфту гнать не будешь, да?
– Да,– согласился Васильев и посмотрел на небо. Небо было серое, невыразительное. Другого он, может быть, уже не увидит. Хотя, кто знает…
– Да,– сказал Валерий.– Я расскажу все. Все, что помню.
– Его увезли,– сказал Гарик. Нервничая, он щелкал флажком предохранителя: вверх-вниз.
– Кончай! – сердито произнес Олег.– Думать мешаешь.
Оба стояли, укрывшись за киоском. С этого места превосходно просматривались стоянка перед зданием и стеклянный вход.
– Уехали на джипе,– сообщил Гарик.– Он и еще трое. Куда, не знаю.
– Ясно, что не знаешь,– недовольно проговорил Олег.
Он жалел, что отошел позвонить насчет стальных дверей для Васильевского подъезда.
– Дай сюда,– он отобрал у Гарика пистолет.
– Я лучше стреляю,– обиженно сказал тот.
– Зато я стреляю быстрее,– возразил Олег.– Пошли.
– Куда?
– Туда,– Олег махнул в сторону стеклянных дверей.– Дадим мужикам просраться!
На физиономии Гарика отразилось некоторое сомнение, но он молча последовал за своим товарищем: Олег в их паре был неизменным лидером.
– Это все,– сказал Валерий и умолк.
С минуту его слушатели молчали, переваривали услышанное.
– Да…– первым нарушил молчание Муса Бакинский.– Всех обидели, никого не забыли. А мы-то голову ломали, на ФСБ грешили…
– Это ж беспредел! – выкрикнул второй.– За такое шкуру живьем содрать мало!
– Я дал ему слово, что он умрет быстро! – возразил Кострома.– А остальные – там,– он мотнул головой в сторону горящего фургона.– Вы видели.
Васильев посмотрел на гигантский костер. Если бы он знал, кто внутри… Черт, что бы от этого изменилось?
– Выходит, ты нам ничего не должен, Кострома,– задумчиво произнес Муса.– Как думаешь, Бек?
– Этого мне дай,– потребовал тот, показав на Васильева.– Я его…
– Нет,– покачал головой старший.– Товара у него нет. Жизнь дороже, верно?
Васильев кивнул, невольно сглотнув слюну. Перед ним был страшный человек. Кострома рядом с ним был просто добрячок.
– Сам его кончишь? – Муса посмотрел на Кострому.– Или как?
– Можно мне…– вдруг пересохшими губами произнес Васильев.
Все посмотрели на него.
– Можно мне… кольнуться?
Худое лицо Мусы Бакинского выразило брезгливость.
– Последнее желание…– Васильев постарался, чтобы его голос звучал жалобно. В общем-то особых усилий для этого не требовалось. Умирать совсем не хотелось. Особенно так. – У меня и баян с собой…
Он полез в карман. Рванувшиеся вперед мордовороты Мусы тут же схватили и вывернули его руки.
– Отпустите,– буркнул Кострома,– он пустой. Мои проверили.
Бакинский тоже кивнул, и Валерия отпустили.
– Давай, шмыгайся,– проворчал Кострома.– До утра тебя ждать?
Васильев закатал рукав, достал шприц, неумело попытался сделать укол в вену.
– Э-э-э… Кто так делает? – Один из крутивших ему руки поцокал языком.– Совсем испугался, да?
– Помоги ему, Ахмед,– морщась, процедил Муса.
Ахмед отобрал у Васильева шприц.
– Кулак сожми, понял? Во-о! – Опять поцокал языком.– Почему вены чистые?
– Я в ногу колюсь,– соврал Валерий.– Чтоб не видно.
– Хитрый! – похвалил Ахмед, ловко вогнал иглу в вену. Желтоватый раствор антидота взмутился кровью. Поршень пошел вниз…
– А теперь слушай меня, Кострома,– медленно, раздельно произнес Муса.– Я дал твоему Чалому товара на шесть лимонов. Так?
– Так,– кивнул Кострома. Васильев видел, что затылок и шея и бандита – в капельках пота.
– Це-це-це! Есть приход, да? – Ахмед выдернул иглу. Кровь заструилась по предплечью Валерия.
– Я отдал товар, а денег не получил. Так?
– Так,– еще раз кивнул Кострома.
– Вместо Чалого теперь ты. Так?
– Я,– загривок Костромы порозовел.
Ветер переменился. Теперь вонючий дым от горящего фургона относило к ним.
– Потому я говорю тебе…– Муса вдруг оскалился по-звериному и прошипел: – Отдай мои деньги!
– У меня их нет, Муса! Ты же знаешь! Вот этот же тебе все рассказал! – нервно выкрикнул Кострома.
Сердце Васильева уже начало набирать обороты, в лицо прихлынула кровь.Теперь у него оставалась ровно минута, чтобы применить ОВ. Если он опоздает, компенсатор убьет его так же верно, как пуля в затылок.
– Ты не понял, Кострома.– Губы Мусы Бакинского растянулись еще шире.– Мне не нужен твой дохлый русак. Отдай мои деньги.
Васильев попятился.
Атмосфера на стрелке накалилась до предела. Еще чуть-чуть…
Васильев этого не замечал. В глазах у него темнело, пульс прыгнул за двести.
Он продолжал пятиться. На него не обращали внимания. Его уже вычеркнули из списков.
Бандиты что-то кричали: он не слышал. Трясущейся рукой он вытянул баллончик из кармана и нажал на поршень. Шипение выходящего газа, туманное облачко, мгновенно растворившееся в воздухе.
Васильев вдохнул, и ему сразу полегчало. Два яда скомпенсировали друг друга.
«Бык» Костромы, который стоял ближе всех к Валерию, не сводил глаз с телохранителей Мусы. Кобура его была расстегнута. Но когда невидимое облачко окутало его, пистолет ему не понадобился. «Бык» побледнел, потянулся левой рукой к вороту куртки, взгляд его утратил сосредоточенность, стал каким-то жалобным, могучая грудная клетка судорожно расширилась, глаза помутнели, и «бык», как подкошенный, рухнул на мерзлую пашню. А незримая смерть, влекомая ветерком, уже накрыла остальных.
Васильев никогда раньше не видел, как действует нервно-паралитическое ОВ. Как быстро оно действует. Страшно представить, что может произойти, если такое облако опустится на город. И не хочется представлять.
Но этих Васильеву не жаль. Совсем не жаль.
Из микроавтобуса выскочил водитель, что-то отчаянно крича по-своему, бросился к Мусе, нелепо раскинувшему по земле длинные руки и ноги. Бросился, подхватил за плечи, попытался поднять, уронил, глянул яростно на Васильева, пребывавшего в каком-то странном оцепенении, снова наклонился к хозяину, закричал, затряс его, как куклу,– седая узкая голова Мусы марионеточно дергалась. Облачко уплыло к лесу, но какая-то незначительная концентрация еще оставалась на месте смерти, потому что водитель Мусы вдруг затрясся, схватился сначала за горло, потом за грудь, где сердце, и повалился поперек тела хозяина.
Васильев вынул из кобуры «быка» пистолет, поглядел на джип, в котором его привезли. Белесый Касик вылез из машины, но к трупам не поспешил. Не выказывал, впрочем, и агрессии. Происшедшее ввело его в шок. Похоже, он даже не увязывал смерть своих и чужих вожаков с Васильевым, поскольку то задирал голову, высматривая что-то в небе, то, прикрываясь ладонью от солнца, пристально вглядывался в темную лесополосу на краю поля.
Васильев мог без труда пристрелить и его, но не то чтобы пожалел… Подумал:
«А кто тогда отвезет меня в город?»
Подойдя к трупам, Валерий обыскал их, забрал бумажники Мусы и Ахмеда. Прихватил обнаружившуюся в кармане последнего гранату. Стрелковое оружие не тронул: хватит и ТТ «борца». Когда Васильев начал обшаривать карманы Костромы, белесый вдруг встрепенулся:
– Ты что делаешь, козел! – заорал он.
Васильев коротко глянул на него, и бандит заткнулся. Бумажник Костромы Васильев тоже забрал. Борца и телохранителей Мусы обыскивать не стал.
Прошло минут десять. Отравляющий газ, надо полагать, уже полностью рассеялся.
– Иди сюда! – крикнул Васильев Касику, а когда тот подошел: – Бери его за ноги!
Вместе они перетащили Мусу Бакинского в микроавтобус. Затем ту же операцию проделали и с остальными.
Касик безропотно повиновался. Может, безоговорочно признал главенство Васильева, но, скорее всего, просто был испуган. Никак не мог понять, почему пахан с корешами отправились в мир иной.
Когда трупы были загружены в микроавтобус, Валерий щедро полил их бензином из запасной канистры, затем поджег комок бумаги и метнул внутрь. Пламя вмиг разлилось по салону, весело затрещало обивкой и занавесками. Васильев отбежал метров на десять, упал на землю. Через секунду грохнул взрыв.
Когда трупы были загружены в микроавтобус, Валерий щедро полил их бензином из запасной канистры, затем поджег комок бумаги и метнул внутрь. Пламя вмиг разлилось по салону, весело затрещало обивкой и занавесками. Васильев отбежал метров на десять, упал на землю. Через секунду грохнул взрыв.
– В машину,– скомандовал он Касику.– А теперь в город.
– В город, куда? – тупо спросил белесый.
– К вам,– ответил Васильев.
Касик развернул джип, выехал на дорогу.
Васильев оглянулся. Два черных столба поднимались в бледное небо. Валерий многое отдал бы, чтобы знать, чьи тела сгорают сейчас в одном из костров.
В бумажниках Мусы и Ахмеда обнаружились внушительные денежные суммы и несколько кредитных карточек. В портмоне Костромы был тот же набор плюс паспорт со свежепроставленной германской визой. Паспорт Васильев выкинул в придорожную канаву.
На ржевском переезде белесый Касик вышел из ступора:
– Ты хоть понял, кого вы убили? – проворчал он.– Это ж Муса Бакинский! Вор в законе. За него…
– Заткнись,– отрезал Васильев.– Крути баранку и держи пасть на запоре. Иначе отправишься вслед за ними, понял?
Касик понял. Больше рта не открывал, пока джип не оказался на стоянке, с которой отбыл три часа назад.
Сторожа на стоянке не было.
Стеклянные раздвижные двери гостеприимно распахнулись. Первое, что увидел Васильев,– лежащий на спине труп охранника. Во лбу покойника горела кровавая точка. Кровь еще не запеклась.
Силыч уже не раз говорил им с Монплезиром, что работа у них не совсем подходящая, но Юра совету не внял. Он полагал, что институт – место совершенно спокойное и безопасное. Опять-таки люди интеллигентные, с такими и поговорить приятно, а еще приятнее почувствовать собственную значительность.
Прав был Силыч. Охранник – слишком заметная фигура. И слишком уязвимая. А, может быть, Юре просто не повезло. Единственного из всей команды, его не пытались взять живым. Полоснули из машины прямо через окно автоматной очередью – вот и все игры. Три пули из семи поразили цель. Одна досталась совершенно постороннему человеку, но две попали, куда и предназначались. Обе раны были смертельными. Впрочем, довольно было бы и одной.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Ну-ка, валите на хер отсюда! – сердито рявкнул охранник.– Тут вам не богадельня!
– Гляди какие ты слова знаешь! – сказал пацан постарше и чуток повыше ростом.
– Он, наверно, даже читать умеет,– ехидно ухмыльнулся тот, что поменьше, белобрысый лопоухий паршивец, раскручивающий на шнурке меховую шапку.
– Да брось! – деланно удивился его приятель. И охраннику: – Правда, умеешь?
– Счас врежу по уху, сразу весь юмор из башки вылетит! – посулил охранник, шагнув вперед.
Меньший проворно отскочил, а вот старший не шевельнулся. Глядел исподлобья снизу вверх. Под глазом у него наблюдалась легкая желтизна – след давнего фингала.
Охранник, болтавшийся на стоянке, от скуки решил включиться в игру. Тихонько подобрался сзади, растопырил руки…
– Ага! – И попытался ухватить младшего.
Его ждало разочарование. Мальчишка молниеносно крутанулся на месте, шапка больно стегнула шутника по глазам, но еще больнее стало, когда пацаненок влепил ему ботинком в пах.
Первый охранник, выматерившись, схватился за дубинку… и увидел в руке старшего мальчишки пистолет с глушителем. Это было последнее, что он увидел.
– Что встал? – рявкнул Васильев.– Трупов не видел?
Белобрысый Касик поглядел на Валерия с суеверным ужасом. Надо полагать, решил, что Васильев и к этой смерти причастен.
– Тюрьма где у вас?
– Внизу.
– Пошел, быстро! – Васильев пихнул белобрысого в поясницу… И тут совсем рядом громогласно рявкнул автомат. Вой прошивших воздух пуль возник так близко, что Васильев невольно пригнулся, а опытный Касик и вовсе присел на корточки. Тем не менее стреляли не в них, стреляли в коридоре, уводящем в правое крыло здания. Не задумывая, Валерий треснул своего пленника по затылку. Тот повалился на пол. Одной обузой меньше.
Васильев пробежал через пустой холл, осторожно заглянул в коридор.
– Гранатой, гранатой его надо! – заорали впереди.
– Нету гранаты! Прыщ, давай вперед, я прикрою!
– Хрен тебе! Сам давай!
– Ах ты козел!
– За козла…
Васильев аккуратно прицелился и последовательно застрелил обоих диспутантов. Затем преодолел прямой отрезок коридора, сунув ТТ за пояс, подхватил их автоматы. Автоматы, десантные АК с подобранными прикладами, были горячими от стрельбы. Но в магазинах еще кое-что осталось.
Васильев закинул автоматы за спину, приподнял одного из подстреленных (еще живого, но без сознания), осторожно «выдвинул» за угол.
– Пок! – приглушенный хлопок и шлеп угодившей в цель пули. Подстреленный дернулся в руках Васильева, вывернулся и рухнул на пол.
– Есть! – звонкий азартный возглас.
– Парни, не стреляйте! – крикнул Васильев.– Это я, Валерий!
Охранник отлетел назад с дыркой в башке. Олежек махнул рукой: вперед.
Он и Гарик со всех ног бросились к ближайшей двери. Олег распахнул ее пинком – и тут же нажал на спуск. Бегущий навстречу боец взмахнул руками, сделал по инерции еще пару шагов и рухнул ничком. За его спиной обнаружился еще один. И тоже получил пулю в грудь, но принял ее на броник. Пониженный пороховой заряд патрона, предназначенного для пистолета с глушителем, сыграл свою печальную роль. Боец дернулся, вскрикнул: попадание есть попадание, налетел на Олега, попытался схватить, но пацан увернулся, проскочил мимо, боец наткнулся на Гарика, получил в пах, прикрытый, впрочем, клапаном бронежилета, отшвырнул к стене тридцатикилограммового пацана… и свалился. На этот раз Олег выстрелил в голову.
Подскочив к Гарику, рывком поставил на ноги.
– Цел?
Гарик встряхнул головой.
– Вроде бы…
– Тогда бегом! Тут их до хренища!
В подтверждение его слов из-за поворота выгнутого кишкой коридора донесся многоногий топот.
Подтолкнув друга, Олег бросился назад, в холл. Мальчишки промчались по залу, ежесекундно ожидая выстрела в спину, и оказались в еще одном коридоре. Пустом. Олег захлопнул дверь.
– Стой! – скомандовал он.
Они прислушались. Преследователи выскочили в холл и остановились – посовещаться. Гарик присел, глянул в замочную скважину, но ничего не углядел.
Зато услыхал шаги. По коридору кто-то шел. Причем не торопился. Мальчики переглянулись, поняли друг друга без слов и очень тихо двинулись навстречу идущему. Олег держал пистолет наготове. У изгиба коридора оба остановились…
Не бандит. Уборщик или еще какая обслуга. Пацан чуток постарше Олега, но куда трусоватей. Увидев пистолет, взвизгнул, уронил коробку, которую нес.
– Тиш-ше! – прошипел Олег, но – поздно.
Те, в холле, услышали и ломанулись на звук.
Олег отпихнул визгуна и вместе с Гариком припустил по коридору. Оп-па!
Прямо на них выскочил здоровенный, голый до пояса детина. Бац! Детина повалился на пол, задергался, как перевернутый на спину жук, пачкая кровью ковер. Мальчики перепрыгнули через него, промчались еще с дюжину метров… и уперлись в железную запертую дверь. Не сговариваясь, они развернулись и помчались назад. Топот преследователей эхом катился навстречу. Вот первый выскочил из-за поворота.
Бац! Пуля визгнула мимо, выщербила стену. Преследователь проворно отпрянул. Через секунду высунул из-за стены автомат, разразившийся длинной слепой очередью. Мальчики попадали на пол.
Опорожнив рожок, противник сунулся еще раз. Олежек выстрелил и опять промазал.
– Дай мне! – сердито потребовал Гарик.
Олег с мрачным видом передал ему оружие. Но враги больше не высовывались. Выжидали.
Олег наскоро исследовал коридорный аппендикс. Пара железных запертых дверей и еще одна, обычная, из которой выскочил полуголый.
Сауна. Парная, душ, бассейн, тренажеры, бар, холодильник. Второго выхода нет, зато обнаружилась одежда полуголого. И боевой пистолет в кобуре. С запасной обоймой.
Вернувшись, Олег показал добычу другу. Тот одобрительно кивнул.
За поворотом препирались бандиты. Решали, кому лезть на рожон. Так и не решили. Выпустили вслепую еще одну очередь.
Тем не менее ребята понимали, что положение у них неважное. Деться-то некуда.
Появление Васильева было большой удачей.
– Надо шевелиться,– сказал Олежек.– А то как нагрянет шобла!
По холлу без толку слонялись две перепуганные девки. Увидев обвешанного автоматами Васильева, истерически завизжали.
– Ну-ка тихо! – рявкнул Валерий.
Одна умолкла, вторая продолжала вопить. Васильев шлепнул ее по щеке, и вопль оборвался. Выпуклые, густо накрашенные глаза с ужасом взирали на Валерия.
– Как попасть в подвал? – спросил Васильев у второй. Та махнула в сторону левого коридора.
– Там лестница…
– Спасибо,– поблагодарил вежливый Васильев.– А теперь бери подружку и уматывайте. От греха.