«Что за кипеш? К войне готовятся, что ли?»
– Входи, – приказал Васильев, когда пленник поднялся по лестнице и подошел к обшарпанной двери, ведущей в покои Хантера.
Связист толкнул дверь и вошел в уже знакомый кабинет, хозяин которого сидел за столом и что-то читал. Увидев сталкера, Хантер отложил в сторону книгу и указал на стул, приглашая сесть. Васильев молча вышел наружу.
Хантер улыбнулся, молча достал бутылку водки и два граненых стакана. Налил в каждый чуть меньше половины.
– Пей, – приказал он. – Хорошо, говорят, радиацию выводит.
– Вот так сразу, на голодный желудок? – ухмыльнувшись, спросил Связист. – И с чего бы это ты меня водкой угощаешь? Я же твоего братца грохнул.
– Кто старое помянет, тому глаз вон, – с фальшивым равнодушием сказал бандит. Посидел пару секунд не шевелясь, будто задумался над чем-то архиважным, открыл тумбочку и достал тарелку с бутербродами. Сталкер аж присвистнул от удивления. От одного только вида ровных кусочков докторской колбасы потекли слюнки. Не раздумывая, Связист схватил самый большой бутерброд и принялся жевать.
– А ты не из стеснительных, – с усмешкой заметил Хантер.
– Дают – бери. Бьют – убегай, – ответил пленник, пожав плечами. – Чего надо-то, одноглазый?
– Васильев рассказал мне, что произошло вчера на Аномальной Полянке, – начал Хантер, пропустив колкость мимо ушей. – До этого я не знал ни одного человека, который смог бы убить псевдоволка практически голыми руками и вдобавок выжить после его ментальной атаки.
– Я сам в шоке, если честно. Тебе что, автограф оставить?
– Обойдусь, – парировал бандит и продолжил: – Как бы это по-киношному не звучало, но у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Сталкер удивленно уставился на Хантера, даже жевать забыл. Потянулся за наполовину полным стаканом, выдохнул и залпом осушил его. Поморщился, засунул в рот последний кусок бутерброда. Взял следующую порцию.
– Мне нужен толковый боец. На эту роль ты подходишь лучше всех: физически силен, вынослив, в прошлом бродяга. Предлагаю тебе должность командира штурмового отряда, который в ближайшее время я планирую отправить к одному бронированному поезду.
– А, не удалось-таки взять наш состав, – ухмыльнулся Связист.
– Пора расширять свои владения, – сказал Хантер и замолчал, словно раздумывая над тем, как попроще донести свою мысль до собеседника. – Если нам удастся взять этот бронепоезд, вся Зона будет под моим контролем. И тогда, лично тебе я обещаю пять процентов от всей прибыли, которую мы будем тут получать. Это огромные деньги. И все они будут твои. Советую хорошенько подумать.
Сказать, что Связист был в шоке, значит не сказать ничего. С трудом переборов оцепенение, он произнес:
– Ты же, сука, людей на органы продаешь. И меня теперь в свою потрошильню подписываешь?
– У каждого свои скелеты в шкафу, – ответил бандит. – На артефактах много не заработаешь, даже если они с АПки.
Связист задумался, медленно жуя бутерброд.
– Хорошо, – сказал он. – Я согласен. Но с условием. Ты отпускаешь пленников, что сейчас сидят у тебя по сараям. Всех до единого. Это прямо сейчас. А также всех, кого захватим в плен на поезде. При мне отдашь соответствующий приказ перед всем своими бойцами. И тогда я согласен.
– За дурака меня держишь, – печально констатировал Хантер и смачно приложился к горлышку бутылки. – Давай тогда так: на штурме бронепоезда ты расстреливаешь пленных, которые будут там взяты, и все это снимается на камеру. И вот тогда, после твоего возвращения, я отпущу местных доходяг на все четыре стороны.
– Пошел в жопу, урод, – небрежно бросил Связист.
– Васильев!
В кабинет вошел бандит.
– Уводи этого барана, да проследи, чтоб не сбег никуда.
– Баран здесь только один, да и то одноглазый, – сплюнул сталкер на пол.
– Стой! – приказал Хантер. – Как я понимаю, в Швеции ты никогда не был. Ну вот, зато твоя печень побывает. Уводи эту требуху, Васильев.
Васильев догнал Связиста, когда тот спускался по лестнице. Схватив сталкера за плечо, бандит развернул его лицом к себе и прижал к стенке.
– Слушай и запоминай, – быстро зашептал он, нервно оглядываясь. – Завтра утром вас поведут к Периметру. На сделку с заказчиками, которым ваши органы и нужны. В отряде, не считая вас четверых, будет пятнадцать человек. Все профессионалы и хорошо вооружены, так что днем рыпаться даже не думай. Переход двухдневный, и самый верный шанс сбежать – ночью. А меня Хантер запряг проводником.
– Зачем? – единственное, что смог выдавить из себя сталкер. – Зачем тебе все это?
Но Васильев махнул рукой и скрылся в коридоре, так ничего и не ответив…
Внизу, у выхода из здания, Связиста уже ждал Егорка. Увидев пленника, он быстро затушил сигарету.
– Кури – сдохнешь от рака легких, – пробурчал сталкер и вышел на воздух, тщетно пытаясь найти объяснение поступку Васильева. Зачем он все рассказал? Какая ему от этого выгода? Что он получит взамен информации, которая в Зоне бывает важнее денег?
Войдя в вагон, сталкер сразу направился к спящему наемнику и легонько похлопал его по плечу. Наемник резко перекатился на другой бок и ударил не глядя. Нос армейского сапога замер в паре сантиметров от голени солдата. Окажись нога наемника чуть длиннее, и синяк обеспечен.
– Мне б такие рефлексы, – тихо сказал Связист.
– Жрать принесли?
– Нет, не принесли еще. Поднимайся, разговор есть.
– Какой на фиг разговор? – огрызнулся наемник и, зевнув, выпрямился, подложив под голову руку. – Я лучше еще чутка отдохну.
Сталкер присел рядом с наемником и тихо, почти шепотом, спросил:
– Наймит, ты на свободу хочешь? Если да – раскрывай свои зенки и слушай. Если нет – сладких снов.
Наемник открыл глаза и посмотрел на Связиста. На лице наемника читалось непонимание, смешанное с удивлением и любопытством. Сталкер усмехнулся.
– Профессор. – Связист повернулся к ученому. – Подсаживайтесь поближе. Вас это тоже касается.
Версоцкий тяжело поднялся и сел рядом со сталкером, совсем по-детски обхватив колени руками.
– В общем, обойдусь без прелюдий. Дело вот в чем…
Сталкер рассказал все, что произошло за последние полчаса: от замеченного им оживления на базе, до неожиданной помощи со стороны Васильева. К концу рассказа выражение лиц ученого и наемника изменилось: в глазах Версоцкого появился едва заметный огонек надежды; наемник же горько вздохнул и покачал головой. Закончив говорить, Связист поднялся на ноги. Спросил:
– У кого какие мысли на сей счет?
– Бред, – в конце концов сказал наемник. В его голосе ясно слышалась разочарование. – С чего вдруг бандиту так подставляться? Тут явно что-то нечисто.
– А мне кажется, что Васильев сказал правду и хочет нам помочь, – несмело ответил Версоцкий, лишь коротко взглянув на наемника.
– Обоснуй, – тут же потребовал наемник.
– Ну, смотрите сами: не далее как вчера, рядовой Ерохин, рискуя жизнью, спас нас всех от стаи собак. В том числе и Васильева. Видимо, бандит не привык оставаться в долгу и оказал нам своеобразную услугу. А воспользоваться информацией или нет – дело наше.
– Не факт, – встрял в разговор Связист и потер разболевшуюся грудь. – Васильев вернул свой долг, добив псевдоволка. Если бы не он, меня бы здесь не было.
– Вот видишь, – согласно кивнул наемник. – Скорее всего, эта тварь хочет выслужиться перед своим главарем.
– Каким образом? – скептически спросил сталкер.
– Блин, элементарно же: рассказал нам все, зная, что мы по любому попробуем сбежать, ибо на операционный стол никто из нас не хочет. А Васильев, дождавшись момента, шухер в лагере поднимет. В итоге нас повяжут, а он весь такой красивый и хороший. Как-никак сорвал побег. Похвала от начальства обеспечена.
– В прошлом Васильев был сталкером.
– Знаю. И что? Наоборот, это вдвойне отстойно – предатель. Да и вообще: все, кто вон там, за забором, в прошлом сталкеры. Это дела не меняет.
– И у нас нет оружия, – тихо добавил профессор.
– Класть на оружие, – отмахнулся наемник. – Сбежать бы. А там и до парочки схронов недалеко – у наших ребят есть кое-какие припасы у самого Периметра. Меня больше волнует вот что: допустим, мы свалим. Но переться по Зоне ночью – самоубийство.
– Черт, не подумал, – с досадой проворчал сталкер. – Но что делать-то?
– Пока ничего, – поставил финальную точку в споре наемник. – Будем действовать по обстоятельствам. Авось повезет.
– Я все-таки решил: мы сваливаем.
– А с каких пор ты и за меня решаешь? – недоуменно бросил наемник.
– Вот все эти растяжки, мутанты, ночь, Зона – опасно, согласен. Но, наемник, что нам терять? Мы и так и так сдохнем, понимаешь? Только лучше уж я ласты склею в битве с голодной тварью, чем под скальпелем хирурга. Или ты считаешь иначе?
– Я за побег, – выпалил вдруг Версоцкий. – Рядовой прав: нам нечего терять.
– Я за побег, – выпалил вдруг Версоцкий. – Рядовой прав: нам нечего терять.
– Вот блин, – зло произнес наемник и сплюнул. – Ладно, уболтали. Подыхать, так с музыкой. Я тоже «за». Устроим сучатам райскую жизнь.
24
Марина, Наташка и Костя сидели в крайнем отсеке вагона для охраны и смотрели в окно. За окном, в каком-то десятке метров спиной к вагону стоял Роман Андреевич, превратившийся внезапно в настоящего сталкера Топора, и напряженно вглядывался во что-то прямо перед собой. На поясе у него была повязана толстая веревка, другой конец которой держали два крупных солдата из уцелевшей охраны. Еще двое с автоматами наизготовку смотрели в разные стороны, страхуя Топора от случайного нападения хищного зверья. Костя знал, что по другую сторону от вагона охрану тоже поставили – единственный сталкер, оказавшийся в составе экспедиции, не должен был пострадать ни в коем случае.
Топор поднял над головой маленький темный предмет, постоял немного, видимо целясь, и вдруг сделал резкое движение, словно пытался попасть в какого-то зверька, пробежавшего в траве. Поднявшийся столб дыма заставил его сделать пару шагов назад. Стоящий рядом с автоматчиками человек из команды Ломакина, увешанный чехлами и сумками, как новогодняя елка украшениями, поднес к глазам портативный прибор и что-то крикнул Топору. Толстое бронированное стекло не пропускало звук, но Костя и так знал, что лаборант мерил напряженность электромагнитного поля при активации аномалии.
Топор кивнул головой, сделал пару шагов вправо, сунул руку в карман и снова поднял над головой темный предмет.
– Я до сих пор не могу поверить, – сказала Наташка, – что шеф в прошлом был сталкером. Вот даже сейчас смотрю – и не верю.
– Как был бандитом, так бандитом и остался. Только название поменял и форму одежды, – отозвалась Марина, успевшая после сцены на крыше не только восстановить самообладание, но и снова набраться язвительности. – А теперь просто нацепил старые тряпки.
– Он странный какой-то стал, – сказала Наташка, задумчиво глядя, как Топор размахивается и закидывает маленький предмет в короткую канаву. – Я его таким никогда не видела. Встретил меня в коридоре, когда я… грустила. Сказал: «Не дрейфь, Натуська». И дальше пошел. Я сперва даже подумала, что обозналась. Он меня раньше даже просто «Натальей» только по очень большим праздникам называл. Словно премию выписывал.
– Страх кому хочешь мозги прочищает, – легко нашла свое объяснение Марина.
– Он ведь нас спасти пытается, – сказал Костя, которому вдруг стала неприятной упертость Марины в конфронтацию с чиновником. – Или ты передумала идти?
– Ой, нежданный защитничек нашелся, – насмешливо сказала Марина. – Он не нас – он себя спасать собрался.
Костя тактично решил не напоминать репортерше ее собственные слова, что Роману Андреевичу даже в случае пленения ничто не угрожает. Когда Марина «закусывала удила», все аргументы отлетали от нее гораздо легче, чем пресловутый горох от стенки.
Топор тем временем, не дождавшись никакой реакции, бросил еще несколько предметов, и только после этого мелкими шажками двинулся в сторону канавы, постоянно останавливаясь и поглядывая на человека с приборами. Тот подносил к глазам по очереди разные устройства, тыкал пальцами в планшет, после чего кивал и начинал что-то наговаривать в петличный микрофон.
Тем неожиданней оказалось исчезновение бывшего сталкера из поля зрения. Только вот стоял Топор, готовясь сделать очередной шажок, и пропал. Лишь солдаты с веревкой в руках вдруг уперлись ногами в землю и начали медленно пятиться, словно тащили из моря большую рыбу. Наташка и Костя разом поднялись с места и буквально прилипли к окну. Топор, лежа на животе, остервенело отталкивался руками от земли, а его ноги висели в воздухе, словно к ним была привязана еще одна, невидимая, веревка, и за эту веревку кто-то тянул со стороны той самой, только что проверенной, канавы. Несколько секунд сохранялось напряженное равновесие. Потом солдаты сделали согласованный рывок и окончательно вытащили Топора из невидимой ловушки.
Наташка и Костя еще несколько секунд смотрели вниз, чтобы убедиться, что все закончилось благополучно. Потом разом вздохнули, переводя дыхание, и уселись на место. К их удивлению Марины в отсеке уже не было.
– Зря она так, – сказала Наташка. – Шеф, конечно, тот еще козел, но сейчас-то ради нас жизнью рискует.
Через пару минут в вагон тяжело вошел Топор. Выглядел он так, словно только что вышел из парилки – по красному лицу катился градом пот, а в полуприкрытых глазах стояли слезы. Он быстро прошел мимо отсека, где сидели Костя с Наташкой, и устроился, по всей видимости, на «кухне». Было слышно, как скрипнула скамья и на стол посыпались какие-то твердые предметы.
– Черт бы побрал Борисыча со всеми его умниками, – на весь вагон отчетливо сказал Топор. – Придется все по старинке делать. Как Звяга учил.
Слышно было, как полилась вода в кружку, и вдруг Топор все так же отчетливо сказал:
– Спасибо, Марина. Очень кстати.
Костя встрепенулся и посмотрел на Наташку. Потом поднялся и пошел на «кухню». Марина и правда сидела здесь, успев к приходу Топора вскипятить чай. Топор сидел, оперевшись локтями на стол и нависая над исходящей паром кружкой. Лицо его медленно разглаживалось, буквально на глазах приобретая нормальный цвет.
– Садись, Константин, разговор будет, – сказал вдруг Топор, делая приглашающий жест рукой. – Нет у меня больше веры в электронные приблуды Борисыча.
Он кивнул на горсть одинаковых черных цилиндров размером с большой палец, рассыпанных по столу.
– Нет толку от датчиков этих, – он прикрыл глаза и с блаженным выражением на лице сделал большой глоток из кружки. – А раз так, придется и тебе сталкерскую науку изучать. И Михаила, телака моего, тоже учить буду. А мозголомы Борисыча пускай консультацию оказывают.
– Я не понимаю, о чем вы, Роман Андреевич… – начал было Костя, но Топор сразу открыл глаза и сказал, как отрубил:
– Нет больше Романа Андреевича! Меня зовут Топор – заруби это себе на носу. Пока я не зарубил. Это – Зона, понимаешь?
Он наклонился вперед и, схватив через стол Костю за рукав, силой усадил на лавку.
Марина, как ни странно, молчала и только поставила перед Костей пустую кружку.
– А раз не понимаешь, я тебе объясню, – сказал Топор. – Чтобы у нас были шансы на выход из этой задницы, мне нужен напарник. А лучше – два. Которые помогут, если что, в аномальном поле. И поведут группу дальше, если со мной чего случится. Так понятно?
Он обхватил кружку двумя руками и с наслаждением сделал большой глоток. Только сейчас Костя обратил внимание, что руки у Топора испачканы красной грязью. А из-под ногтей продолжает сочиться кровь.
– У тебя есть задатки. И у старшего телака моего, – сказал Топор, открывая глаза и глядя на Костю в упор тяжелым немигающим взглядом. – Притом, выбора я вам не оставляю. Отговорки не принимаются. Иначе, шансов у нас немного.
– А как же «Я поведу»? – с насмешкой подала, наконец, голос Марина.
Топор, против ожидания, не рассердился, а лишь, криво ухмыльнувшись, спросил:
– А что, надо было с криком «спасайся, кто может!» прыгать за борт? Мне показалось, что ты к этому была вполне готова.
– Я не боюсь, если ты на это намекаешь, – гордо сказала Марина.
– Это ты пока не боишься, – веско парировал Топор. – Видела канаву рядом с вагоном? Иди, пройдись рядом с ней, а когда тебя, визжащую от ужаса, вытащат оттуда – мы поговорим о смелости.
– Обделался по своей глупости, а теперь ищешь, перед кем бы оправдаться? – резко и насмешливо спросила Марина. – Тоже мне, проводник. Сталкер хренов.
– Иногда мне кажется, что ты куда более тупая, чем хочешь казаться, – высокомерно сказал Топор. – Я тебя с собой не зову, можешь оставаться здесь.
– Я готов учиться, – вмешался Костя, стараясь остановить накал страстей. – Но что для этого нужно? Я ведь вообще ничего не понимаю во всем этом.
Марина усмехнулась, встала и, забрав свою кружку, отправилась в сторону отсека, где осталась сидеть Наталья.
– А ты не дрейфь, – бросив убийственный взгляд в спину Марине, намного спокойнее сказал Топор. – В сталкеры ведь не самые большие интеллектуалы подаются. Наука не больно сложная. Но важны терпение и готовность примечать и запоминать любые мелочи. Серьезным сталкером тебя сделать не обещаю, но до вечера кое-чему подучу. А завтра с утра повторим и углубим. Тогда послезавтра мне не так страшно будет тебя в качестве ассистента поставить.
– Когда начнем учиться? – спросил Костя.
– Прямо сейчас. – Топор отодвинул в сторону черные цилиндры, вытащил из кармана карандаш и прямо на досках стола принялся рисовать какую-то схему. – Сходи прямо сейчас к машинисту и попроси у него больших гаек и болтов штук восемьдесят-сто. Пусть где хочет ищет – у него в ЗИПе должен быть приличный запас всякого железа. А я подготовлю небольшое пособие пока.